Форум » Спальные районы » Аинис. Служебная квартира Рихарда Лемана (1) » Ответить
Аинис. Служебная квартира Рихарда Лемана (1)
Рихард Леман: Удобная, вместительная квартира, оборудованная необходимым терминалом, измененная и обустроенная под мини-лабораторию, для хранения изучаемого материала, образцов и эмбрионов. Одна из комнат переделана для физических занятий, и поддержания себя в тонусе. Спальня, кухня и ванная также претерпели изменения.
Ответов - 68, стр:
1 2 3 4 All
Эрик Леман: Этот полет был целой историей для меня. Первый в моей маленькой жизни. Теперь я знал, как путешествует по планетам мой отец. Он никогда ничего от меня не скрывал, и в криогенной камере мне установили ту же самую программу, что и для него. Хотя, Трейси настаивал на более щадящей, для моей психики, программе, но отец был не приклонен. И теперь я знал тоже, что и Рихард. Меня повергло в шок знание об однополых связях, сексуальных игрушках, мебели, а также разграничение элиты и граждан планеты. Отца нисколько не смущали однополые связи, я знал, что он не является противником подобных отношений. На этой планете было все так удивительно, но многие аспекты я предпочитал не знать. Знания о сексе были мне не ведомы, это пугало и смущало. Выросший в лабораторных условиях, я был лишен подобного. Отец всегда пытался сделать меня пригодным к жизни, многому учил и объяснял. Но любовные утехи были не для меня, это игры взрослых. У меня были другие цели и устремления. Конечно, любовь не была мне чуждой. Я любил отца, Трейси, всю нашу исследовательскую группу, и Высочайшего. Но эта любовь была чистой, эфемерной и искренней. Амои была отличной от Тахены. Ее техногенные башни располагались на поверхности, а не глубоко под землей, как у нас. Погода была ласковой, теплой, и отсутствовал природный ландшафт. Эта планета была полностью техногенной, Тахена же умело гармонировала природу с техникой и инженерскими разработками. Новый мир, который дарил мне новую жизнь. Я надеялся, что у отца все получится, и я смогу оборачиваться. Тогда мы сможем вернуться обратно. Любопытство и тревога смешались воедино. Мне хотелось узнать и увидеть больше, поэтому я с любопытством озирался и слушал новую речь. Рихард быстро освоился с произношением и речью, у меня же были затруднения. Иногда проскальзывал тахенский рычащий и шипящий акцент. Отец сказал, что я обязательно преодолею эти трудности, и в последствии смогу разговаривать, как и все граждане. Его теплая улыбка, вселяла в меня уверенность и разгоняла тревоги.
Рихард Леман: Квартира, располагалась в Аинисе, районе, где жило большинство инопланетников, туда же привезли все необходимое с научно-исследовательского шатла «Ausweiss». Мимолетного взгляда хватило, чтобы определить, что квартира достаточно удобная, вместительная, и имеет все необходимое. Вот только ее нужно было переделать на свой лад, чтобы расположить все привезенные экземпляры. Полет в криокамерах самый удобный, и поэтому мы не были утомлены. Эрик с любопытством, присущим детям, осматривался и шалил. Я не мог не улыбнуться. Нас оставили одних, и мы начали распаковывать вещи. Переодевшись в легкие, военные шорты и топ, я приступил к перестановке и изменению квартиры. Волчонок усердно мне помогал, в силу своих возможностей. Устанавливая приборы, морозильные установки и кондрогенные колбы с эмбрионами (кондроген - органическая жидкость, способствующая росту живого организма и его развитию, а так же поддерживающая жизнь), я заметил множество электронных датчиков: жучков и камер слежения. Конечно, я не рассчитывал на полное доверие со стороны правительства Амои. Сейчас я являюсь не благонадежным элементом, что ж, пусть наблюдают. Я подмигнул одной из камер и отправил воздушный поцелуй. Пусть знают, что я обнаружил их электронные игрушки. Убирать их, я не собирался. Если это правила Амои, то будем играть по ним. Правда правила существуют для того, чтобы их нарушать… Работа была долгой и кропотливой. Нужно было внимательно настраивать приборы и датчики на определенное освещение и температуру, чтобы растения могли благодатно произрастать; проследить за семенами, чтобы они не проросли без надобности; подключить к питанию все установки; разместить все химические и органические препараты в морозильной камере; сложить порошки. Чтобы превратить пару комнат в мини-лабораторию, ушел почти день, но я справился с этим, и теперь мог не переживать за сохранность моих исследований. Предстояло еще оборудовать одну комнату под спортивный зал, и внести кое какие изменения в другие.
Эрик Леман: Когда мы остались одни в квартире, я сразу начал ходить, осматривая комнаты. Это место отличалось от тех, где я привык жить. До этого я находился только в лаборатории, и домах, похожих на лаборатории. Увидев весь «скарб» с шатла, я понял, что в скором времени и эта просторная квартира станет лабораторией, но меня это не огорчало. Значит быстрее привыкну на новом месте. Я ходил из комнаты в комнату, посидел на всех креслах, и попрыгал на всех диванах, проверяя их мягкость, и примечая место для себя. Посмотрел во все окна, осматривая город. Любопытство буквально водило меня за нос, и я покорно следовал своему желанию. Самое лучшее прыгать не на диване, а на кровати, и я побежал в поисках кровати, пока отец раскладывал вещи. С восторгом пересек порог спальни, преодолев расстояние до кровати парой прыжков, и со всей скорости нырнул в это мягкое очарование. Накидка кровати подлетела вверх, обволакивая меня нежным шелком, струясь по воздуху. На действие кровать ответила противодействием, и я слегка подлетел, спружинив. - Вот это да! – воскликнул я, подпрыгивая и сминая накидку на кровати. Ушки пригибались от воздушных потоков, которые я же и образовывал. Эта шалость вызывала огромнейший восторг и веселье, которые пропитали всю мою сущность, как радуга после дождя, моя душа наполнилась яркими красками. В зеркале, находящимся на противоположной стене, я видел свое отражение и веселый блеск в глазах. Напрыгавшись, я продолжил свое наблюдение, и свернул в душевую. Не знаю где, и что я нажал, но сверху побежал поток теплой воды. Я вскрикнул от неожиданности, и через мгновение на пороге душевой возник Рихард, увидев меня, он добродушно рассмеялся. Сначала легкая улыбка, а затем и легкий, чистый смех начали вторить низкому, гортанному смеху отца. Он выключил душ, и, накинув на меня махровое полотенце, вытер от воды. А потом мы начали переодеваться. Отец ни капли не смущаясь, начал снимать с себя форму. Я испытывал неловкость в такие моменты, даже не смотря на то, что Ри являлся моим отцом. Щеки покрылись легким румянцем, я повернулся спиной к нему, дожидаясь, когда он сменит одежду. Он делал это с военной выучкой, а значит быстро. Не успел я опомниться, как он уже предлагал переодеть меня. - Я саааам, - коротко ответил я, протянув слегка слово на тахенский манер. Ри вышел, и я сменил мокрую форму на легкий, серый костюмчик, состоящий из коротеньких шортиков и футболочки. Пока я занимался собой, отец начал делать перестановку и установку датчиков. Так же как и всегда, я начал помогать ему в этом. Не знаю, была ли в моей возне хоть капля помощи, но я не отступался, пытаясь сделать хоть что-то полезное. Даже если я мешал, то отец не прогонял и не наказывал меня. Может, я избалован его вниманием и любовью? Так или иначе, но, похоже, нам обоим нравилось переоборудование комнат. Отец иногда посмеивался, а потом и вовсе отправил воздушный поцелуй куда-то в неизвестность. Мне показалось это занятным, и я последовал его примеру, поцеловав ладонь и сдув свой поцелуй в угол комнаты. К концу дня я устал, а отец был бодр как всегда. И откуда у него столько сил?
Рихард Леман: Волчонок устал, и наверняка проголодался, но весь его вид говорил об удовлетворении проделанной работой. Глазки сияли радостью, а милая улыбка не сходила с губ. Эрик Леман - Спасибо, Эрик! И что бы я делал без тебя? – поблагодарил я волчонка. Присел, и взяв его теплые ладошки в свои, поцеловал в серединку каждую в отдельности. В этом ребенке сосредоточилась вся моя жизнь, а его хрупкие ручки крепко держали мое сердце. Он стоял в нерешительности: отойти или продолжать стоять рядом. Его эмоции мягкими, нежными волнами исходили от тела. Колебался он не долго, и обнял меня за шею, прильнув всем тельцем ко мне. Жар его тела будил во мне желание, но я не смел трогать и губить те чувства, что были между нами. Они были гораздо важнее, чем мимолетные желания тела. Его серая футболка была влажной, малец пропотел, помогая мне. Эрик Леман - Беги в душ. Я возьму твой душевой халатик и приду, - я говорили на языке этой планеты, чтобы совершенствовать речь Эрика. Повторять дважды не было нужды, волчонок вихрем умчался в душевую комнату, помахивая беленьким хвостиком. Вещи были уже разобраны, и мне не составило труда найти наши душевые костюмы. Я отчетливо помнил, что в душевой комнате висели махровые халаты, но нам они пока были не привычны. Шум воды говорил о том, что Эрик уже всполаскивается. Я прошел к нему, и скинув одежду, присоединился. Мне всегда нравилось ощущать элементы природы, и какими бы различными они ни были на планетах, неизменным оставалось удовольствие от контакта с ними. Вода была другой, но, как и прежде дарила свежесть и ощущение чистоты. Живительная влага, с помощью которой поддерживается баланс организмов и окружающей среды. Прохладные струйки, мягко огибали тело и ласкали кожу. Эрик сполоснулся и вышел из-под душа, встряхнувшись. Капли воды брызгами летели с его головы и хвоста, сверкая на свету. Я выключил воду, встряхивая воду с волос на манер граждан Тахены. Помог Эрику вытереться, и одеться в махровую тунику и шорты нежно-голубого цвета. Я же надел только шорты, на этом наши водные процедуры были закончены. Теперь следовало накормить ребенка, и уложить спать. На сегодня ему хватит впечатлений.
Эрик Леман: Я был доволен проделанной работой, и деловито помахивал хвостом. И конечно все эмоции были написаны на моем лице. Футболка была влажной и прилипала к моей спине, я не замечал этого пока мы подключали аппараты, и переставляли мебель. Отец поблагодарил меня за помощь, и встал передо мной на колени, целуя мои ладони. Сначала я не знал как мне поступить, но было так приятно, и, перестав колебаться, я обнял его за шею. Так бы и стоял, не отходя от отца. После физических нагрузок следовало освежиться под душем, что мы незамедлительно и сделали. Костюм, который я одевал после душа, очень нравился мне. Он был таким мягким и почти невесомым, я выглядел в нем довольно мило. Отец беспокоился, что я могу не привыкнуть к местной пище, поэтому у нас был с собой небольшой запас еды. Я проголодался и был голоден как волк, хотя и являлся еще волчонком. Живот недовольно урчал, и я с нетерпением ждал, когда отец приготовит мне ужин. Некоторое время пришлось подождать, но оно того стоило. По квартире разнесся ароматный запах не прожаренного мяса, салата из дикорастущих овощей, приправленный корнем валиуса (корень валерианы). Я облизнулся, и разлил нам по стаканам моло (молоко). Белоснежное, оно так было похоже на снега родной Тахены. Я прикрыл глаза, вспоминая хруст и скрип снега под ногами. Но воспоминаниям я придавался не долго, так как передо мной, на столе, возник ужин. Мне хотелось одним махом умять все это великолепие. Мы сели за стол, вкусно отужинав. Сейчас мне хотелось только одного – спать. Глаза начали непроизвольно слипаться. Помню, что отец взял меня на руки, унося в спальню. Мягкость кровати приняла и поглотила мое тело. Я положил голову на колени отца, и сладко задремал, пока он гладил и перебирал мои волосы.
Рихард Леман: Я взял с собой съестные припасы с Тахены так как не знал, как подействует на волчонка местная пища. Что касается меня, то я достаточно быстро привыкал ко всему. Пока я готовил нам ужин, Эрик ходил за мной по пятам, внимательно наблюдая за процессом приготовления. Было видно не вооруженным глазом, что мальчишке не терпелось поскорее проглотить кусок мяса, даже сырым. Свежие, сытные, ароматные кусочки грокуса слегка обжаривались на сковороде, приобретая золотистую, поджарую корочку. Запах манил и дразнил, распространяясь по всей квартире. Я никогда не прожаривал мясо полностью, оставляя его полусырым, с кровью. Так оно было более питательным для граждан Тахены, и как оказалось – для меня. Эрик изнывал от нетерпения, помахивая хвостиком, и весело повизгивая, как делают волчата. В скором времени ужин был готов, и мы утолили нашу потребность в еде. Пока я прибирал кухню в порядок, мальчик начал засыпать. Его глаза слипались, а сам он пытался найти место поудобнее для сна. Что бы находиться рядом со мной, он пытался уснуть на кухне. Я подхватил его на руки и понес в спальню. Мы выглядели почти ровесниками, но по сравнению со мной он был совсем ребенком. На моих руках он выглядел хрупким и беззащитным. Он автоматически обвил мою шею руками, и уткнулся лицом мне в плечо. Я уложил его на кровать и укрыл одеялом. Эрик положил мне голову на ноги, и я бережно начал поглаживать его по голове, перебирая мягкие, белые волосы, и почесывая за ушком. Вскоре я услышал мерное дыхание и посапывание, мальчик уснул.
Рауль Эм: Сообщение на стационарный терминал (через два дня после прилета). "Уважаемый господин Рихард Леман! Приветствую Вас на Амои! Надеюсь, Вы благополучно устроились? Сожалею, что не смог сам встретить Вас, государственные дела не оставляют ни минутки свободной. Однако, полагаю, настал тот момент, когда мы должны познакомиться поближе и начать работу вместе. Надеюсь увидеть Вас в добром здравии завтра в *** часов в ресторане "VIVA, TERRA", что находится в Апатии. Полагаю, прекрасная Терранская кухня, уютная обстановка и дружеское мое к Вам расположение помогут скрасить этот вечер. С уважением, Рауль Эм"
Рихард Леман: Мы понемногу обживались в квартире, не сколько не смущаясь наличием камер. Я играл с Эриком, развивая его животные инстинкты, шуточной борьбой. Он то и дело кусал меня за руки, но не больно, боясь навредить мне. Хорошо, если он будет вести себя разумно, когда сможет оборачиваться. В этом деле главное сохранять чистый разум, не замутненный животными желаниями. В нашей игре, я поддавался волчонку, но он знал, что в жизни ни кто не даст ему поблажек. Борьба была в самом разгаре, когда прозвучал сигнал кома… поступило сообщение. Отстранившись от Эрика, я подошел к аппаратуре и прочел сообщение от Рауля Эмма, и тут же написал ему ответ: «Уважаемый господин Рауль Эм! Спасибо, что организовали встречу. Устроились отлично, благодаря Вашим стараниям. С удовольствием приму Ваше приглашение, и буду в назначенное время в ресторане "VIVA, TERRA". Надеюсь на плодотворное сотрудничество. С уважением, Рихард Леман» Сообщение ушло на личный ком Рауля Эма. Я тут же начал искать информацию о месторасположении ресторана, и компании, предоставляющие услуги по перевозке. Эрик возился и дурачился возле моих ног, лежа на полу.
Эрик Леман: Я все еще был в пылу игры, когда отец отвлекся на сообщение, и продолжал играться у его ног, поглядывая снизу вверх на его действия. Жизнь с отцом была удивительной и насыщенной, не знаю, что могло бы ожидать меня, если бы Рихард не взял меня на воспитание. Но ответ я все же знал – меня ждала неминуемая смерть, как не удавшегося эксперимента. Задумчиво посмотрел в фиолетовые, чистые глаза, и этот странный продолговатый зрачок. Такие зрачки бывают у некоторых представителей Тахены, и только в перевоплощенном виде. А у отца такой зрачок был всегда. Кто же ты? Я знал, что Рихард не являлся представителем рас тахенцев. Окунувшись в размышления я не сразу понял, что Рихард пристально всматривается в мои глаза. От неожиданности я немного вздрогнул, отец на это мягко улыбнулся и погладил меня по голове. Ох, как же это было приятно. Я прикрыл глаза от удовольствия, слегка помахивая хвостиком. Затем мы начали собираться на встречу. От отца я знал, что мы идем на встречу с его руководителем по научным работам, а я буду как всегда опытным образцом… Снова опыты и генетические операции. Стало страшно и жутко. Я мог погибнуть или измениться от этих вмешательств и манипуляций. Неужели я никогда не выберусь из лабораторий? Неужели вся моя жизнь пройдет в застенках медицинских учреждений? Я прервал себя на подобных мыслях, потому что начал размышлять эгоистично. Отец все делает ради меня, он не покладая рук работает, чтобы я смог жить как все граждане Тахены, и я не могу думать лишь о себе. Я не один, и отец будет любить меня, даже если мой организм начнет необратимо мутировать. А может я зря нагнетаю обстановку подобными мыслями? Может ничего страшного и болезненного не произойдет, а я уже устроил драму из простой встречи. Встряхнув головой, я начал одеваться. Рихард был уже готов, и вызывал нам такси, но его опередили. Как оказалось, для нас уже был приготовлен лимузин. Рауль Эм, руководитель отца по научным разработкам… именно он позаботился о нашей доставке к ресторану. Меня переполняло любопытство и еще много разных эмоций, которые наверняка чувствовал отец. Он помог мне надеть белый китель, и перчатки, хотя я и не любил носить их. Мы выглядели как антиподы: я в белом, отец – в черном. Сильная рука, затянутая в черную, латексную перчатку, бережно сжимала мою, и это придавало мне больше уверенности. Рихард знал, чем меня приободрить. Сев в длинную машину, мы поехали на встречу в ресторан "VIVA, TERRA".
Рихард Леман: Вечер и знакомство удались на славу. Эрик вел себя весьма непосредственно, что говорило об отсутствии страха. Меня это радовало. Значит, снежок легко вживется в новые условия. Дети отличались умением приспосабливаться к новым условиям и не думать о прошлом, живя настоящим. И все бы ничего, но меня что-то настораживало во внешности элиты, а точнее будет сказать – блонди. Это настороженность вползала под кожу мерзким, холодным клубком, вызывая беспокойство. Я знал, что это связано как-то с моим прошлым, которого я не помнил, но которое изредка давало знать о себе, вселяя беспокойство. Я силюсь вспомнить, связать все воедино, чтобы представлять картину целого, но все в пустую. Ничего не помогает, сколько бы я ни пробовал. Все попытки тщетны, и ни одна наука с приборами не в силах помочь мне обрести память. Кто я? – все время возникал болезненный вопрос в голове. Но, глядя на Эрика и Трейси в сердце теплело и появлялся простой ответ – Я гражданин Тахены! Пейзажи города мелькали за окном автокара, который я вызвал для нас. Было весьма интересно узнать, как живут граждане и чем дышат улочки в секторах. И вообще давно нужно было узнать, что находится в нашем районе. Что я и решил сделать, как только уложу волчонка спать. Он сидел рядом со мной, счастливый и довольный… урча, и помахивая хвостиком. Звереныш, - с нежностью подумал я, касаясь и поглаживая его ушки, которые становились все более чувствительными. Он был еще слишком мал, но организм постепенно перестраивался. И так будет еще несколько лет, пока он не достигнет половой зрелости. А потом наступит брачный сезон – самое беспокойное время. Это время приходит у всех Тахенцев, как и у любого животного. Так как они являлись перевертышами, то закон природы так же воздействовал на них. Но пока мой мальчик был мал, и не доставлял особых неприятностей. Я надеялся, что к тому времени он сможет оборачиваться и выберет себе достойную самочку из расы волков. Но за время выбора, он доставит мне массу неприятностей и хлопот. Мы приближались к нашему дому, и я начал предвкушать прогулку по району Аинис.
Эрик Леман: Все было таким необычным для меня, и хотелось постичь все неизведанное. А еще я был очень рад тому, что удалось стянуть косточку, и сладости со стола, которые находились в моих карманах. Теперь предстояло найти укромный уголок в доме и спрятать свои припасы, так, чтобы отец не заметил. Он, конечно, ругать не будет, но нельзя, чтобы кто-то видел, где это заветное место. Я урчал от удовольствия, и помахивал хвостиком, счастливо улыбаясь. Меня грела мысль, что такая аппетитная и большая косточка находилась в такой близости от меня, и мне уже не терпелось поиграть и погрызть ее. Ласковая ладонь отца легла на мою голову, поглаживая ушки, и я буквально расплылся от приятных ощущений. Я прикрыл глаза, продолжая урчать, и переставая махать хвостиком, переполненный негой. Мне хотелось, чтобы он постоянно поглаживал меня по голове и почесывал за ушками. Это было так чудесно, что мне было лень даже двигаться. Немного дискомфорта приносила косточка, пропитав своим соком ткань брюк. Волчонок даже не задумывался о том, что косточка может запачкать его одежду. На брюках расплывалось жирное пятно с кровавыми разводами. Но ему было абсолютно не до того. Он даже не заметил, что они подъехали к дому и пора выходить.
Рихард Леман: Мы зашли домой, мне не давал покоя запах крови и мяса, который преследовал меня с ресторана. И тут я увидел безнадежно испорченные брюки волчонка. Ох уж этот ребенок, все время норовил набить карманы чем-нибудь съестным. Я потрепал его по волосам. - Беги в душ, брось одежду в чистку, и выбрось ту гадость, что у тебя в кармане. Я принесу тебе чистую одежду, - посмотрев внимательно в преданные глаза сына, добавил, - Ты голоден? Эрик отрицательно помотал головой в ответ. Я знал, что Эрик не выбросит свой трофей, такова его животная сущность. Скорее всего, спрячет где-нибудь, и я надеялся, что обнаружу это прежде, чем оно начнет портиться и распространять зловонный запах. Волчонок убежал в сторону ванной, а я пошел за его белоснежной пижамой, которая на ощупь была мягкой и плюшевой. Я расстелил ее на кровати. Когда немного обсохнет – переоденется. Эрик был слишком возбужден, и я сомневался, что он скоро ляжет спать.
Эрик Леман: Отец обнаружил мою косточку, я не думал, что это случится так скоро. Ласковая рука коснулась моей головы, ушки слегка опустились, а хвостик начал весело помахивать, создавая колебания воздуха, образуя небольшой ветерок. Я внимательно слушал его наказы, и думал про себя. «Хм… сбегать в душ… может быть. Бросить одежду в чистку… согласен, если не забуду. Выбросить гадость… это он о моей косточке? Ну уж нет! Это моя косточка, и я ее сгрызу!» Но в ответ кивнул, показывая, что все понял и сделает, как было сказано. На вопрос о голоде, отрицательно покачал головой. Голод и трофей – совсем разные вещи. А потом я устремился в сторону душа. Бережно вытащил косточку, пряча ее между полотенцами в душевом шкафчике. Затем начал расстегивать пуговицы на белом кителе, скидывая его в корзину для грязного белья. Следом отправились брюки и рубашка. Один пункт был выполнен. Припоминая, как я облился в душе, теперь был осторожнее. Но мне совсем не хотелось мыться. Вода такая мокрая… брррр… я всегда замерзал после нее. Я включил душ, но не пошел под него. Шум душа был для отца… отвлекающий маневр. Пусть думает, что я моюсь под душем, а я помоюсь по-иному. Поднес ладони ко рту, и, высунув маленький, розовый язычок, принялся облизывать каждый пальчик. А потом проводил влажными руками по лицу, умываясь, после чего снова облизывал ладони, и повторял процедуру. Затем наступила очередь ушек. Руки привычными движениями прикасались к мохнатым ушам, чистя их шелковистую белую шерстку. От этих прикосновений Эрик блаженно зажмурился, продолжая намываться. Потом погладил и расчесал своими руками мех на хвостике, который довольно и медленно помахивал. Теперь он был разнеженный, и двигаться совсем не хотелось, приятная слабость разливалась по телу. Набрав в ладонь немного воды, спрыснул на себя и волосы, чтобы казалось, что он мылся под душем. Вытерся полотенцем, для галочки, и, накинув халат, вышел из душа.
Рихард Леман: Эрик вышел из душа, лениво передвигаясь, его вид был очень довольным, а глаза покрылись дымкой. Наверняка трогал уши, подумал я, и похлопал по кровати возле себя, приглашая его устроится рядом со мной. В этом большом белом халате, мой волчонок смотрелся таким милым и забавным. Он сел рядом, смотря на меня большими, серыми, томными глазами. Я улыбнулся и обнял его. В ответ, его ручки обвились вокруг моей талии, а личиком уткнулся мне в плечо.
Эрик Леман: В объятиях отца было хорошо и уютно. Мне хотелось, чтобы он, как и прежде поглаживал меня по голове, и почесывал ушки. Я зевнул, засыпая от той лености, что растекалась по телу. - Почеши за ушками, - попросил отца. Он уложил меня в кровать, натянув одеяло до самого подбородка, а затем его ласковая рука легла мне на голову, поглаживая волосы и ушки. Было лень даже хвостиком вильнуть. - Ммм... - протянул я, и прикрыл глаза, окунаясь в мир сна.
Рихард Леман: Эрик был настолько разнеженный, что уснул сразу после душа. Мне даже не пришлось долго ждать, когда он уснет. Я слушал, как он сладко сопит во сне, и гладил его по голове, перебирая мягкие светлые волосы. Смотрел на его спящее личико, безмятежное, довольное. Веки слегка подрагивали, стадия сна была еще не очень глубокой. Провел большими пальцами по надбровным дугам, прогоняя силу по рукам, касаясь этой силой разума ребенка, отгоняя кошмары. Небольшое свечение появилось на ладонях, проявляя мою энергию, которой я часто делился с Эриком. Теперь я был уверен, что ему не приснятся плохие сны. Я поцеловал его в лоб, и направился гулять по району, в котором мы жили."Байрейт"
Эрик Леман: Глаза лениво приоткрылись, осматривая все вокруг… темно. Повел носиком в сторону, ловя запах отца… но его не было. Как странно… на дворе ночь, а отца нет. Может случилось что-то, или на работу ушел… или… или… Этих «или» бесчисленное количество кружилось в голове. Эрик встряхнул головой, вытряхивая эти тревожные мысли из своей хорошенькой, детской и ясной головы, которую еще не тревожат дурацкие, взрослые мысли. Ушки и волосы колыхнулись в такт движению. Поднес кулачки к лицу, и потер глаза, убирая пелену сна, встал на четвереньки, и прогнулся в спине, разминая мышцы и позвоночник. Сделал наклон вниз, приподнимая попу, и махая хвостиком, а затем потянулся вверх, опуская корпус вниз, и вытягивая поочередно то одну ногу в сторону, то другую. Зевнул, широко раскрывая рот… в свое удовольствие. А затем спрыгнул с постели и помчался туда, где была его заначка. Тихий топоток разносился по квартире от бега босых маленьких ножек по полу. Хвостик метался по сторонам, в предвкушении радости. Поворот сменялся поворотом. Эрик хватался за косяки, резко поворачивая, и скользя по полу, собирая ковры в гармошку по всей квартире. Косточка… косточка… КОСТОЧКА!!! Со всего духу Эрик бежал в ванную, не боясь снова нажать что-нибудь не то, и облиться, все это было не важно, лишь бы достичь желаемого… вытащить косточку, прижать ее к себе, вдохнуть этот умопомрачительный аромат, в котором смешивается запах не прожаренного мяса, крови, костного мозга… У Эрика непроизвольно пошло слюноотделение и он плотоядно облизнулся, сглатывая, предвкушая… И вот он момент истины! Ванная! Пока отец отсутствовал, это был идеальный момент, что бы съесть ее, такую нежную и аппетитную, дразнящую воображение и желудок. Эрик сам себе казался героем, пустившимся на поиски приключений, который преодолевает трудности, чтобы разыскать сокровища. Квартира вдруг превратилась в остров, наполненный посторонними, ночными звуками, шелестением трав и деревьев (в соседней комнате, устроенной под лабораторию, стояли растения, шуршащие своей листвой, создавая эффект леса).
Эрик Леман: Стены квартиры стали стенами старого, полуразрушенного храма, за углами и колонами, которого полно неизвестности и опасности. Ковры, которые волчонок так лихо собрал в гармошку, превратились в кусты, насыпи и холмы. Эрик выглянул из-за угла, приглядываясь к темноте, чтобы его вдруг внезапно не окружили пираты, охотящиеся за сокровищем, или аборигены, которые его стерегут. Но темнота все тщательно скрывала, оберегая тайны. Ночь – лучшее время вершить дела, ибо темнота скроет тебя от глаз врага. Волчонок передвигался, чуть дыша, осторожно касаясь стены старого храма, в стенах которого раньше производились обряды и почитали не известных ему богов. Звезды мерцали на ночном небе, указывая стороны света, слегка освещая тьму. Отважный охотник за сокровищами не терял бдительности, прислушиваясь к дыханию ночи и слушая шорохи. За стенами храма ни кого не было видно, но это не значило, что там никого нет. Он юркнул тенью от храма за холм, притаившись. А хвостик, выдавая возбуждение и не терпение своего героя, взвился вверх трубой и начал покачиваться из стороны в сторону. Травы шуршали на ветру, а свое собственное дыхание казалось слишком громким, биение сердца зазвучало в голове. Мысли о сокровищах кружили голову, и будили желание скорейшего обладания ими. Эрик сидел на четвереньках за большим бугром, образовавшимся в ходе его бега по квартире. Колени подогнуты и подтянуты к самой груди, руки согнутые в локтях, слегка приподняты для лучшего наблюдения. Волчонок вытянул шею, чтобы смотреть из-за холма. Ушки стояли высоко на макушке, улавливая любой звук, реагируя на малейший шорох, и поворачиваясь в ту сторону, откуда раздавался шум. Кроме покачивания трав, охотник за сокровищами не слышал ничего, ни крика птиц, ни звука сломанных прутьев, ни чужого дыхания. Возможно, путь открыт… но свободен ли он? До пещеры с сокровищем оставалось рукой подать, и смелый герой решил совершить отчаянный шаг – устремиться за сокровищами, не оглядываясь на опасности.
Эрик Леман: Молодые мышцы сразу среагировали на импульсы мозга, и легко спружинив в прыжке, волчонок попал в пещеру, в которую преобразовалась, в детских глазах, ванная комната. В пещере было темно, глухо и сыро. Мороз попал под одежду, кусая холодом кожу, остужая ее. Искатель сокровищей поежился, встряхнувшись всем телом, и начал свое дальнейшее продвижение к цели. Но не пройдя и пару шагов, попал в ловушку. Оступившись, он полетел вниз вместе с обрушившимся каменным полом. Тело стремительно падало, ветер завывал в ушках, трепыхая их в полете. Страх загнал душу в пятки, а хвост прижался к ногам. Громкий, пронзительный крик разнесся по сводам пещеры, отдаваясь гулким эхом в расщелинах скальной породы. Он пытался ухватиться за какой-нибудь выступ, но у него ни как не получалось. Руки соскальзывали и болели от ссадин, которые были получены в попытке зацепиться за что-нибудь, кричать уже не было сил, а падение продолжалось. Отчаяние сковало железной хваткой сердце, и пробирало мерзким, липким страхом по спине. Казалось, что сердце вот-вот остановиться… но оно продолжало работать, иногда замирая, или бешено колотясь в стенки груди, борясь до последнего за жизнь своего носителя. А потом вдруг все изменилось, полет оборвался, и он со стремительной скоростью погрузился в плотное, мокрое вещество… вода! Много-много воды! Искатель приключений заработал руками и ногами, пытаясь выбраться на поверхность. Но при полете все так изменилось, что он теперь и сам не понимал, гребет ли он на поверхность или погружается все больше вниз… к самому дну. Вода попала в легкие и в уши, затекая во внутрь противными, мокрыми ручьями, заполняя собой. Хотелось выплюнуть ее, отряхнуться и отдышаться. Но пока это было только порывами, а нехватка воздуха все больше сказывалась. Первой реакцией организма было желание вдохнуть полной грудью, но в воде это означало бы верную смерть.
Эрик Леман: Одежда промокла и тянула вниз, он скинул то, что было легче всего с себя снять, на остальное не было времени. Паника начала закрадываться в душу. Может быть я не смогу выплыть и тогда это место станет моей могилой? Но умирать совсем не хотелось, тем более, когда столько опасностей оказались пройденными. И вот осталось совсем немного… Эрик не знал, стала ли вода спасительницей, смягчив удар от падения, или же она сгубит его, утопив, так и не дав возможности прикоснуться к сокровищам. Последние силы ушли в движение, на попытку выбраться. Быстрые и сильные движения постепенно затухали, становясь вялыми. Сквозь гладкую поверхность воды начало пробиваться некое подобие света. Надежда снова возродилась, и вновь появилась сила, которая, казалась, уже закончилась. Еще немного, и вот Эрик всплыл на поверхность с громким вздохом. Он дышал и не мог надышаться, вдыхая воздух в легкие жадно и неистово. Отдышавшись, он повертел головой и увидел берег, к которому и поплыл. Здесь царил полумрак, освещаемый слабым светом сверху, оттуда, откуда он упал. Еще усилия, и наконец Эрик смог достигнуть скалистого берега, и вскарабкаться на него. Выбравшись, он буквально распластался на береге, переводя дух, и давая время телу на отдых. Острые камешки больно вонзились в тело, но сил совсем не было, чтобы встать и лечь более удобно. На самом деле, Эрик поскользнулся в ванной, и, прокатившись по полу, угодил в детский бассейн, где плавал и нырял, заигравшись. А когда устал, то выбрался из бассейна и лег рядом. А детские фантазии несли его дальше по вымышленному миру.
Эрик Леман: Сил почти не было, но Эрик все же встал на четвереньки, и начал отряхиваться от воды, мотая головой в разные стороны, а затем пуская волну по телу, до самого кончика хвоста. Капли разлетались в разные стороны, разбиваясь о скалистые стены маленькими алмазами. Чуть отполз от края берега, слегка покачиваясь от усталости, и лег в укромном уголке, чтобы восстановить силы и продолжить поиски сокровищ. Эрик скинул намокший, порванный халат, и накинул на себя сухой, заматываясь по самые ушки в него. Он так набегался и нарезвился, что глаза слипались в сладкой дремоте. Он и сам не заметил, как, свернувшись в клубочек, уснул неподалеку от душевой кабины, которая послужила ему неким подобием убежища.
Рихард Леман: Вернувшись после ночного заведения, домой, я не стал включать свет, что бы не разбудить волчонка, и тут же запнувшись обо что-то в темноте, потерял равновесие и начал падать. Резко среагировал и, сгруппировавшись, оттолкнулся об пол и принял вертикальное положение. Глаза привыкли к темноте, и я обнаружил кавардак в квартире. Страх ворвался в душу снежной метелью Тахены, холодя жилы и кровь в венах. Неужели, пока меня не было, с Эриком что-то случилось? Я старался не поддаваться панике, и начал тщательный поиск по комнатам. Свет полыхнул по всей квартире. Дверь не была открытой или сломанной, версия с взломом отпадала. Но Эрик мог открыть дверь сам. Адреналин повысился в крови от паники, и сердце застучало как сумасшедшее, долбя пульсом по вискам. Постарался справиться с собой, и не поддаваться первородным инстинктам страха. Все внимание было сконцентрировано на поиске. Особого беспорядка не наблюдалось, как показалось на первый взгляд. Все было на месте, не считая собранных ковров, и Эрика. Поиск был тщательным, и выматывающим. Мне удалось справиться с давлением, и сердце снова стало биться спокойно, но страх за мальчика не проходил. Его нигде не было. Рихард зашел в ванную, чтобы сполоснуть лицо, и обнаружил там спящего Эрика, который свернулся клубочком у кабинки с душем. Его тельце била дрожь, ушки слабо подрагивали в такт. Вся ванная была залита водой. Волчонок играл в ванной, а теперь промерз, уснув мокрым. Вздохнул с облегчением, найдя своего сорванца. Взял на руки, почти не ощущая веса легкого, детского тела и отнес в кровать. Осторожно вытер мокрые волосы и уши махровым полотенцем. Сняв с себя форму, принял душ, смывая с себя остатки чужих эмоций, а затем вернулся в кровать к Эрику. Почувствовав мое присутствие, волчонок придвинулся ко мне, и уткнулся в мою грудь лбом. Обнял его, согревая своим теплом, наблюдая за личиком мальчика: чуть приоткрытые, влажные, детские губы; крылья носа слегка двигались в ритм дыхания; веки подрагивали, а ушки были слегка опущены. Прикоснулся рукой к влажным, светлым волосам, поглаживая голову. У волчонка был жар, но сон шел спокойно. Прикрыл глаза, посылая свою энергию в ладони, которая живительной силой проходила в тело Эрика, устраняя причину недуга, и убирая возможный, простудный вирус. Через некоторое время, веки прикрылись, и я уснул, обнимая волчонка.
Рихард Леман: Организм работал как часы, не сбивая настроенного ритма. Проснулся за час до работы, и начал собираться. Потянулся, выгибая позвоночник, как делали все из расы пантер, хищно и грациозно, медленно потягивая каждую мышцу, так, что они ясно вырисовывались под кожей, перетекая тугими, натренированными узлами. Эрика будить не стал. В свой первый рабочий день, я решил не брать ребенка с собой, сначала присмотреться и разобрать суть вопроса с теми с кем мне предстояло работать. Умывшись, сделал пару силовых и нагрузочных упражнений, чтобы держать мышцы и тело в тонусе, принял душ, и, надев форму немецкой пехоты в годы второй мировой войны на Терре, отправился на работу.
Эрик Леман: Эрик проснулся и обнаружил себя лежащим на кровати, хотя точно помнил, что был в ванной. Значит, отец был дома и перенес его, Эрик довольно улыбнулся. Как же хорошо, когда есть тот, кто заботиться о тебе… и приносит спящего в кровать, где бы ты до этого не уснул. Но сейчас отца снова не было дома. Эрику не нравилось, что он снова остался один. Но это было прекрасным шансом добраться до сокровищ! Глаза радостно засверкали, а хвостик быстро начал покачиваться от предвкушения. Мальчик переодел халат на футболку и шорты, и был снова готов стать отважным охотником за приключениями. Теперь квартира превратилась во внутренние убранства пещеры. Приключение продолжалось! Искатель открыл глаза и понял, что он находится не там, где уснул… а значит его обнаружили. Он осторожно прикрыл один глаз, делая вид, что все еще спит, и обвел взглядом все вокруг. Так и было, он был пленным у местного племени. Нужно было выбираться, во что бы то ни стало. Взял свой лучевой меч (конечно, игрушечный), и начал прыгать по кровати, делая выпады в разные стороны, поражая невидимых врагов. Взмах руки наискосок, и один вои валится, перерубленный на половину. Эрик присел, пропуская чье-то копье, которое со свистом пролетело мимо его головы, улетая в даль. Если бы он не присел, то копье угодило бы точно в грудь. Бесстрашный искатель сокровищ, так же сидя, выставил ногу и провернулся вокруг себя, делая подсечки врагам, и тут же разил их мечом. Быстрый прыжок и меч перед собой – точное попадание в сердце… еще один мертвец! Искатель прекрасный фехтовальщик, войнам из племени ни за что не взять его и не победить. Мертвые тела лежали на скалистой земле, одетые в набедренные, цветные повязки. За их спинами были луки и стрелы. Искатель сокровищ взял немного оружия, сняв с трупов, на всякий случай, и направился на дальнейшие поиски.
Эрик Леман: Осторожно пробирался среди скал, ступая не слышно, чтобы не создавать шума. С верху капала вода. Наверно озеро находится сверху, подумал искатель сокровищ, переставая обращать внимание на ручейки холодной воды, которые с громким звуком капали в небольшие лужицы под ногами. Иногда он опускался на колени, и прижимался ухом к полу, слушая шаги. Но шума приближающейся погони не было, что очень радовало искателя. А потом начали одолевать сомнения: а правильной ли дорогой он идет? Почему его не преследуют? Тех, кого он перебил, были выставлены для его охраны, а вот где остальные? Отбросив сомнения, искатель приключений продолжил свой путь, пробираясь сквозь отверстия в скалах и ущельях. Эрик перелазил через спинки кресел и диванов, воображая, что это крутые выступы, которые нужно преодолеть, чтобы продолжить путь. Пролазил под кроватью, представляя этот путь узким лазом. Проползал под столами, минуя ущелья. Вся квартира Лемана была вверх дном, а его сынишка продолжал играть, сооружая баррикады из стульев и столов. Двигать диваны он не мог, они были слишком тяжелые… а вот кресла приняли активное участие, становясь преградами. Покрывала и одеяла валялись по всем комнатам, а ковры вновь были собранны в гармошку, когда Эрик прыгал на них со всей скорости и ехал по скользкому полу. Заглядывал в каждый шкаф, которым являлся новым ответвлением в пещере на наличие спрятанного сокровища.
Эрик Леман: Долго плутав, искатель сокровищ наткнулся на процессию местного племени, и проследил за ними. Они направились в темный грот, в который преобразовалась ванная комната. И тут, то искатель подглядел, куда они складывают сокровища. Теперь оставалось ждать, когда они уйдут, и он смог бы без препятствий забрать богатство, которое они прятали. Но жители пещеры не торопились покидать этот грот, проводя какой то причудливый обряд, в ходе которого они кружились и танцевали возле огромного пламени огня, который столбом поднимался ввысь. Пламенем были напольные лампы, которые Эрик поставил в середину ванной комнаты, а танцующими аборигенами, были халаты, висевшие на вешалке. Тени причудливо плясали на каменных сводах грота, вытягиваясь и уменьшаясь от языков пламени, искажаясь о скальные поверхности, делая пляску жуткой и в то же время завораживающей. Все это действо сопровождалось только им одним известным мотивом, который они отбивали на барабанах. Но этот мотив был так похож на собственное сердцебиение искателя, которое буквально засело у него в голове, и пульсировало мерзким комком страха в горле. Хотелось прокашляться, сплюнуть, но это верный признак обнаружения, а посему приходилось тихо сидеть и ждать, наблюдая за странной церемонией. Стало тяжело дышать, пламя чадило, наполняя воздух гарью и жаром. Воздух стал раскаленным, и на лбу выступила испарина, легкие старались захватить как можно больше воздуха в себя, дыхание становилось частым и урывистым. Нужно было сидеть тихо, чтобы не выдать своего присутствия, и искателю казалось, что его собственное сердце стучит гораздо сильнее этих барабанов. Страх пытался завладеть разумом искателя, вползая к нему в душу липким, холодным туманом, сковывая сердце стальной, ледяной рукой, и вонзая когти отчаяния в самую глубь, поражая метастазами фобий. Искатель упорно боролся со своей паранойей и ждал окончания пляски.
Эрик Леман: Наконец его упорство вознаградилось, и жители пещеры, прекратив свою музыку, покинули грот. Переждав еще некоторое время в целях безопасности, искатель вышел из своего укрытия и мелкими перебежками устремился к цели, все время, осматриваясь и прислушиваясь к звукам. Жители не возвращались, что было на руку искателю. Оказавшись у алтаря, почетное место досталось ванному зеркалу, искатель слегка надавил и придвинул каменные блоки, роль которых выполнял шкаф. Блоки поддались, и распахнулись, демонстрируя глазам искателя сокровища жителей пещеры. Он начал осматривать то, что предстало перед его глазами. Там было много ценных вещей и тканей, но он увидел то, что поразило его больше всего – жезл из драгоценного метала рынтила, который ценился больше всего в галактике. Искатель взял его, и закрыл створки тайника обратно, заметая за собой следы. Обратный путь из пещеры был не менее трудным и захватывающим, но смелость и осторожность искателя вывела его из пещеры. Время близилось к заходу солнца, краски тускнели, а тени становились все длиннее, приближая сумерки. Искатель юркнул за холмы, и перебежками добрался до леса, которым он окрестил лабораторную оранжерею отца. Деревья шуршали своими листьями на ветру, качая величавыми кронами. Пока лес выглядел вполне дружелюбным. Но искатель знал, что ночь все преображает, и красивые исполины, превратятся в омерзительные, страшные тени, которые будут преграждать ему путь, и внушать не поддельный страх. Поэтому он постарался как можно быстрее пересечь этот лес, и оказаться в относительной безопасности. Фортуна всегда была благосклонна к своим удачливым любимцам, и раз одарив улыбкой, редко показывала оскал. Легко преодолев это препятствие, искатель оказался на корабле и уже пересекал море, глубоко вдыхая в себя морской, свежий воздух. Эрик бегал по дивану, и отдавал приказания подушкам, словно те были членами его экипажа. Перегибался через спинку, как через корму корабля, и смотрел на волны, которые ударялись о борт с веселыми брызгами. Команда. было попыталась бунтовать, но мятеж был быстро подавлен. Мятежники были отправлены за борт, в море, и недовольство сникло. Пара подушек была скинута с дивана на пол, олицетворяя бывших членов команды.
Эрик Леман: И вот оно торжественное возвращение домой, с наградой и сокровищами, преодолев множество опасностей. Теперь можно было отдохнуть и предаться лености. Приключения были закончены, и искатель погрузился на мягкую кровать, которая ласкала его натруженные мышцы. Эрик вытащил свое сокровище – косточку, которую он умыкнул из ресторана. Отец был на работе, и волчонок мог без всяких препятствий погрызть ее. Он лег на кровать, бережно сжимая ее в руках, вдыхая соблазнительный аромат, который она источала. Хвостик радостно и плавно начал раскачиваться по сторонам, а ушки встали на изготовке на макушку. Момент истины. Маленький, розовый язык прошелся по хрящевому наросту на вершине сустава, на котором в большом количестве висело не прожаренное мясо. Вкусовые рецепторы сработали моментально, и слюна начала обильно выделяться, подготавливая еду к приему внутрь. Острые зубы коснулись плоти, отхватывая довольно приличные по размеру кусочки. - Мммм…. – заурчал Эрик от удовольствия, смакуя вкус во рту, прокатывая куски мяса по всей поверхности языка, ощущая всю гамму вкуса, что только может дарить еда. Это было неописуемо и неповторимо. Прикрыв глаза, и урча, как и положено волчонку, он съедал кусочки мяса, и разгрызал кость. Но делал он это прямо на кровати, кость мелкими осколками осыпалась рядом с мальчиком, который даже не задумался об этом. Его сейчас это совсем не заботило. Кровь и костный мозг таяли на языке, настолько нежно все было приготовлено, оставаясь легким привкусом во рту, и запечатлеваясь в памяти. По футболке пошли багровые пятна, от капель крови, что упали на нее. А волчонок пребывал на столько в восторженном состоянии, что ничего не замечал.
Эрик Леман: Эрик игрался весь день, и к вечеру устал совершенно. Он замечал, как начали закрываться глазки, и открывать их с каждым разом было все труднее. Кость была отменная, но он уже наелся и больше не хотел ее. А значит, ее нужно было спрятать до возвращения отца, и до собственного сна. Мальчик уже находился в легкой дремоте, и думать было абсолютно некогда. Он побежал в отцовскую лабораторию, туда, где находились цветы и деревья с кустарниками. Многих растений он ни разу не видел на Тахене, что говорило о том, что отец привез их с других планет или вывел новые виды. Долго не думая, Эрик схватил какой-то цветок прямо у корня и дернул из горшка. Земля была мягкой, послушной и цветок сразу вышел вместе с землей, оставляя горшок пустым. Эрик положил косточку в горшок, засыпая землей, тщательно уплотняя. Землю, которая не входила, он встряхнул под ковер, а образовавшуюся горочку прихлопал рукой. Цветок воткнул обратно в горшок, и как ни в чем не бывало, отправился спать. Эрик прыгнул с разбегу на кровать, пружинив вверх, так что ушки взметнулись в воздухе. Потом покружился возле себя, ползая на коленях, выбирая более удобное место, и свернувшись калачиком, уснул.
Рихард Леман: В доме царила гробовая тишина и мрак. Я не стал включать свет в комнатах, прекрасно ориентируясь в темноте. В квартире снова все было вверх дном. Никак Эрик опять игрался, пока меня не было дома. Рихард понимал, что ребенку скучно находиться одному, и он сам придумывал себе развлечения. Но со следующего дня он был намерен брать волчонка с собой в ЭОС. Было бы не плохо оставлять мальчика с кем-нибудь, кто бы мог за ним присмотреть, но Рихард пока не доверял ни кому. А на Тахене мальчик не оставался один никогда. С ним был сам Рихард, или Трейси, или кто-нибудь из лаборатории. Дорожки были собраны, светильники и кресла представляли собой некое нагромождение, покрывала и одеяла раскиданы по всем комнатам, этой участи не избежала и экспериментальная оранжерея. Размеры безобразия, оставленные после игры Эрика, впечатляли. Рихард покачал головой, обходя заграждения, чтобы не споткнуться и не упасть, по пути расставляя все по местам, расстилая ковры, и убирая вещи по шкафам. В оранжерее видимых повреждений не было, на первый взгляд, но Рихард чувствовал изменение в воздухе, а значит, это требовало более тщательной проверки. Рихард обнаружил мальчика спящим на кровати, поверх одеяла, сжатым в комочек. Ноги и руки были максимально поджаты к груди, в позе эмбриона. Рихард прекрасно помнил этот этап, когда создавал волчонка. Улыбнувшись, он поцеловал мальчика в макушку, между мирнолежащих ушек, и накрыл другим одеялом, чтобы Эрик не мерз. Затем вернулся в оранжерею и, включив свет, начал тщательный осмотр. Причину он обнаружил почти сразу. Одно растение сникло, листочки стали слегка дряблыми. Эрик вытаскивал его из горшка, весьма не осторожным способом. А на полу под ковром, Рихард нашел горсть земли. Рихард бережно вынул цветок из горшка, и обнаружил под цветком на половину погрызенную кость. Из обнаруженного можно было сделать не хитрый вывод: Эрик закопал свою добычу, как делают собаки или волки. Звереныш, - подумал Рихард, выбрасывая кость, и приводя растение в надлежавший вид. Потом принял ванну, расслабляясь под прохладными струями воды. Выйдя из ванны, Рихард надел немецкую, черную форму офицерского состава СС отряда «Тотенкопф», массивные сапоги с ремнями, и кожаные перчатки. За поясом брюк красовался кнут, кожаная часть которого была свернута катушкой, на голове фуражка с эмблемой. Он любил военную форму, и не мог отказать себе в слабости носить ее.
Норвей Форестер: Я давно собирался это сделать и решил, что сейчас как раз подходящее время для визита. Вечер, и Рихард Леман должен быть у себя. Конечно, я мог и ошибаться, ведь он не обязан вечерами сидеть в собственной квартире, в конце-концов, он свободный гражданин другой планеты и мы не можем препятствовать ему в его выборе передвижения. Но поговорить с ним я все равно должен был. И, прежде всего, как глава безопасности. Я почти был уверен, что с некоторыми злачными местами он уже успел познакомиться, а вот от визита в другие я должен был его предостеречь. Кар подвез меня к небольшому особняку с частными квартирами, владелец которого давно предложил синдикату свои услуги и мы с удоволствием пользовались ими, выплачивая владельцу довольно приличную сумму за каждого его постояльца. Взамен мы не имели головной боли с резервом гостиниц и прочих весьма сомнительных заведений, где мог бы остановиться инопланетный гость. Хозяин почти выскочил мне навстречу и я попросил проводить меня к квартире, которую на сегодняшний момент занимал Рихард Леман, наш гость с Тахены. Хозяин заверил меня, что господин Леман дома и все в порядке, только его создание, что живет рядом с ним, иногда шумит весь день и он, хозяин, обеспокоин тем, что не случилось бы чего-нибудь нехорошего в отсутствие самого Лемана. Я обещал ему, что поговорю и об этом с Леманом и отпустил хозяина, который тут же предпочел исчезнуть. Всего в этом трехэтажном особняке на каждом этаже было по две квартиры, просторных и вполне удобных. Я позвонил в указанную хозяином. Камера внешнего видеонаблюдения мягко зашуршала и сделала снимок. Конечно, мы не могли рисковать жизнями наших гостей, поэтому во всех таких "наших" особняках велось внешнее наблюдение на случай нападения или взлома квартир гостей. Внутреннее пространство же нами не контролировалось никак. Никаких систем слежения в личных аппартаментах. Мне не спешили открывать и я позвонил еще раз.
Рихард Леман: Раздался звонок, по визору я увидел, что мой посетитель блонди. Моя память подсказывала мне, что это Норвей Форестер, Глава департамента внутренней безопасности. Может он ошибся дверью? Держать элиту за дверью было не прилично, к тому же не известно как долго он там стоял, пока я принимал душ и одевался. Вид у меня был не для приема элиты, но переодеваться времени не было. Я открыл дверь, окидывая любопытным взглядом гостя. Но по мне не видно было ни малейшего признака любопытства, только холодная сдержанность. - Прошу, - пропустил элиту в квартиру, - Чем обязан визиту? – говорил вежливо, но как с равным.
Норвей Форестер: Улыбнулся, но не более, чем вежливо. Меня довольно долго держали за закрытой дверью, наверняка разглядывали. - Не помешаю вам? - пристально посмотрел в глаза Леману и чуть склонил голову набок, разглядывая его. - Меня зовут Норвей Форестер, я глава департамента внутренней безопасности. Похоже, он собирается держать меня прямо в прихожей? Или все-таки предложит пройти в гостиную или комнату. Жду еще несколько минут и если не пригласит - пройду сам. В конце-концов положение блонди и главы департамента позволяют мне такое поведение. - Не скажу, что проежал мимо и решил зайти. Считайте это визитом вежливости.
Рихард Леман: - Нет, не помешаете, - у меня еще было достаточно много времени до встречи с Ялгаром Мирроу. Я не считал нужным объяснять, почему открыл дверь не своевременно, и продержал его под дверью некоторое время. У меня были свои дела, я не мог сидеть под дверью и дожидаться гостей, которые к тому же нагрянули, не известив о своем появлении. Но извиниться все же следовало, чтобы не прослыть невежливым, что я и сделал. - Простите за задержку. Прошу за мной, - я провел его в гостиную, уютную и хорошо обставленную. - Могу я предложить Вам выпить? – спросил я, - У меня есть хорошая коллекция спиртных напитков с Тахены и других планет, - выждав небольшую паузу, добавил, - Как я понимаю, представляться не имеет смысла. Вы наверняка знаете кто я, - холодный взгляд фиолетовых глаз.
Норвей Форестер: Легко рассмеялся. - Конечно... Рихард... Могу я так называть вас? О нет, не беспокойтесь, ничего не нужно, спасибо, я не употребляю алкоголь в столь позднее время. И не извиняйтесь, вас вообще могло не оказаться дома, ведь я не предупредил о своем визите. - я присел в уютное кресло и положил ногу на ногу. - Мой визит не совсем обычен. Вы с далекой планеты и не совсем хорошо знакомы с нравами Амои, с нравами ее населения. А я отвечаю за внутреннюю безопасность на планете. И мне совсем не хочется, чтобы вы, всего лишь по банальному незнанию или невезению оказались в щекотливой или неприятной как для нас, так и для вас ситуации. Амои дорожит своими гостями и старается создать для них комфортные условия для пребывания, но, как вы наверняка знаете, всегда находится тот, кто вносит в нашу жизнь свои поправки, не считаясь с нашим мнением. - я говорил тихо, но четко и спокойно, давая понять Леману, что настроен дружелюбно.
Рихард Леман: Он рассмеялся, что не очень вязалось с образом элиты, что описывалось в обучающей программе, но ему это шло. Этот смех сделал его более радушным и живым, чем показалось с первого взгляда. Согласно кивнул на предложение обращаться ко мне по имени: - Конечно, можете называть по имени, - для меня это не являлось чем-то важным и необходимым, - Быть может, по чашечке тонизирующего напитка, из отвара трав Тахены? Видите ли, я не успел ни пообедать, ни позавтракать, увлекся на работе, и сейчас бы не отказался от напитка. И я предлагаю Вам составить мне компанию. Как вы на это смотрите? Думаю, это не повредит ни вам, ни вашему должностному статусу, - устроился напротив него, в непринужденной и расслабленной позе. Снял фуражку с головы, и положил ее спинку кресла, - На сколько я могу судить, Вы вероятно тоже не так давно с работы, судя по тому, что Вы одеты в рабочий сьют. И Вы абсолютно правы, по поводу того, что меня не могло оказаться дома. Вы меня перехватили на выходе… очень оперативно, - улыбнулся, случайно засветив клыки. - Визит по долгу службы, понимаю, - ответил я, - С нравами Амои знаком только по обучающей программам и по тем крохам информации, что удалось отыскать о вас в базе данных других планет, - я не стал уточнять, что знаю какую должность он занимает на планете, - Мне тоже не хотелось бы оказаться в неприятной ситуации, и обременять Вас и Ваших коллег, которые стараются создать благоприятные условия для граждан иных планет. Оставил своего гостя на пару минут, и вернулся с небольшим подносом, на котором стояли небольшой заврник, чайная пара, изготовленные из дорогого моргульского фарфора, расписанного рунами, и сладостями, приобретенными мною уже на Амои. Быстро и красиво накрыл стол. - Угощайтесь, - налил крепкий, темного цвета, дымящийся напиток в кружки, - Его прелесть в том, что он снимает усталость, бодрит, ни когда не обжигает полости рта, и является полезным для организма, - я любил этот напиток, он был изготовлен из натуральных трав и был очень вкусным. Гурманы ценили напитки из Тахены. Посмотрел в голубые глаза элиты, поднося кружку к губам. Вдохнул в себя аромат напитка, и сделал глоток. - Значит, Вы, отвечаете за нашу безопасность? Приятно с Вами познакомиться, учитывая то, что мой сын является очень секретной и дорогостоящей разработкой, что Вам, наверно, тоже известно. Поэтому он нуждается в постоянном присмотре и защите.
Норвей Форестер: Взял чашку и втянул носом аромат. Превосходно. Аромат тонкий и очень приятный. - Да, Рихард, отвечаю. Что же касается вашего сына... Рихард, по дороге сюда я разговаривал с владельцем дома, понимаю, что вы гость, но... может быть стоит не оставлять малыша одного? Признаюсь, мне не понравился тон хозяина, которым он вещал мне, что слышал за вашей дверью какой-то шум. Конечно, мы его проверяли перед тем, как воспользоваться его услугами, но... одно дело - похищенные деньги и ценности, что весьма неприятно, а другое - ребенок, живое существо. Согласитесь, второе не стоит первого... К тому же, вы сказали, что он дорог вам особенно. Сделал первый глоток и прикрыл глаза. По телу потекло приятное тепло. - Великолепный вкус, Рихард. Эффекта я еще не почувствовал, но вкус очень приятный. - я отсалютовал Леману чашкой.
Рихард Леман: В ответ приподнял свою чашку, пригубляя напиток. - Эффект Вы обязательно почувствуете, может не сразу, зависит от особенностей организма, - посмотрев серьезно в глаза элите, продолжил, - Вы должны понимать, что я не могу быть постоянно с мальчиком. Есть места, в которые вход ребенку запрещен. И не потому, что в этих местах такие правила, а потому, что нахождение в этих местах могут быть пагубными для психики ребенка. Моя работа зачастую связана с риском. Я не только генетик, но и искатель. Порой уникальный вид генома можно встретить в очень неподходящем месте. Я не могу ходить с мальчиком по злачным местам. А оставить его не с кем. Я на вашей планете нахожусь совсем не давно, и доверять пока не могу ни кому. Без сомнения в лаборатории он будет при мне, но с кем я оставлю его, если направлюсь на поиски? – вопросительно приподнял бровь. - Ребенок дорог мне, но он также необходим для Тахены и Амои. Это притом, что о проекте известно лишь правительству наших планет. Я молчу о том, что будет происходить, если о мальчике станет известно представителям иных рас, или нежелательным элементам. Излишне говорить, что его исчезновение повлечет за собой не только скандал, но и более радикальные меры, - моя поза все так же была расслабленной и вальяжной, только глаза выдавали всю серьезность дела. - Я понимаю, что не в праве ждать от Вас помощи, но я могу надеяться на Ваш департамент в случае, если дело примет опасный оборот? – я спросил это для проформы, потому что знал, если что-то произойдет, то все силы Амои будут направлены на поиски волчонка. Им был заинтересован Рауль Эм, а значит и сама Юпитер. Дети этого уникального искусственного интеллекта не делали ничего без ее ведома.
Норвей Форестер: Нахмурился, отставляя пустую чашку. Надеюсь, эффект не будет таким же, как от препарата Эрлиха. Но вслух произнес: - Рихард, вы обижаете меня, говоря о том, что не в праве ждать помощи. - я поднялся, - Мой департамент и создан для того, чтобы контролировать подобные ситуации. - я прошел к окну и чуть тронул штору рукой. - Подойдите, Рихард. Когда он подошел, я кивнул головой на неприметный автомобиль, припаркованный у противоположного края проезжей части. - Эти люди наблюдают за домом круглосуточно, сменяя друг друга. И если они почувствуют, что в доме происходит что-то неладное, то сразу же вмешаются. Неужели вы не предполагали, что мы оставим вас без должной охраны? Я умолчал, что это наблюдение нужно больше нам, нежели самому Леману, но пусть он думает, что все это ради него. Да, конечно, люди вмешаются сразу же, но только если самому Леману или его созданию будет грозить настоящая, серьезная опасность. - Подъезд просматривается с нескольких точек, как и каждый этаж, и это дает возможность успеть вовремя и предотвратить трагедию, Рихард. Я снова прошел к креслу и сел, все так же кладя ногу на ногу.
Рихард Леман: Внимательно смотрел на эмоции, которые промелькнули на его лице. Мои слова явно пришлись ему не по нраву. Недовольство? Не думал, что глава департамента по безопасности столь подвержен эмоциям. Это становилось интереснее, чем казалось на первый взгляд. Но услышав слова Норвея, выяснилось, что виной всплеска была обида, если это верное описание. - Я совсем не думал обижать вас, у меня нет на то оснований и причин, - тень улыбки на губах. Подошел к окну и посмотрел туда, куда он мне показал. Я видел это авто несколько раз. Теперь я знал, кто это такие. Блонди был порядком выше меня, но это меня ни сколько не смущало. Приоритет добавлял не рост, а умение индивида приспосабливаться к различным ситуациям, и способность мыслить в правильном направлении. Присутствие блонди и сильверов странным образом сказывалось на мне. Я списывал это на свое прошлое, которое абсолютно не помнил. В нынешней моей жизни не было никаких предпосылок к подобному восприятию. Мне нужно было заняться своей памятью и прошлым во что бы то ни стало… но сначала снежок. Свои проблемы второстепенны. Мы вернулись на свои прежние места, я смотрел на Норвея Форестера с нескрываемой ухмылкой, обнажая клыки. - Без должной охраны или слежки? – уточнил я, и продолговатый, вертикальный зрачок сузился, превращаясь в тонкую ниточку, - В любом случае, спасибо за круглосуточную «охрану», - сделал акцент на последнем слове. Я не имел ничего против Норвея Форестера, просто не смог сдержаться, чтобы не съязвить. Такова была моя сущность, противоречивая и обманчивая. - Значит, я могу быть спокойным за сохранность моего проекта? - усталость дня начала отступать, заряжая меня новой жизненной энергетикой. Загадочно улыбнулся и предложил еще напитка главе департамента по внутренней безопасности.
Норвей Форестер: - С охраной или же слежкой вы остаетесь в выигрыше, Рихард. Ибо и с тем и с другим ваш проект, вернее, продукт сложного и наукоемкого проекта будет в полной безопасности. Эти его слова обидели меня еще больше. Но я не подал виду. Все, что я хотел сказать, я ему сказал. Я поднялся. - Да, Рихард, советую вам быть осторожнее в районе Церес и в Аинисе около заведения "Байрейт", хотя я уверен, что вы сможете постоять за себя. Да и "слежка" - я сделал ударение на этом слове, - позволит нам вмешаться раньше, чем что-то произойдет. На сей раз я говорил сухо и тихо, холодным деловым тоном. - Спасибо за угощение, напиток был поистине волшебным. - легкий кивок головы и я направился к выходу. Беседовать дальше с этим выскочкой у меня пропало все желание. Я даже подавил в себе желание увидеть этот его "проект", из-за которого он так трясся. Осталось только проинструктировать моих людей, чтобы не слишком показывались Леману на глаза и не светились лишний раз. И вмешивались сразу же, как только его проекту будет угрожать опасность.
Рихард Леман: - Что же, я рад, что и при слежке и при охране мальчик не пострадает, и очень надеюсь на ваших людей. Что же касается меня, то я не привык бояться трудностей и опасностей. И как бы мне не хотелось доставлять хлопот Вам и Вашему департаменту, но боюсь, что мне будет сложно удержаться от вторжения в вышеперечисленные места. Тон Норвея Форестера не ускользнул от меня. Мои слова задели его. Я и сам не мог понять, почему вел себя подобным образом, иногда не считаясь с чувствами других. - Понимаете Норвей, все не так просто как может показаться. Эрик он уникален… его геном, не просто создан, он доведен до идеала, убраны все недостатки… и все же я что-то упустил, хотя брешей и ошибок быть не должно, - я начал говорить свои мысли в слух, надеясь, что глава департамента по безопасности поймет на сколько важен мальчик.
Норвей Форестер: Почти на пороге обернулся. - Рихард, зачем вы мне все это рассказываете? Я уже давно понял, что ваше создание уникально. Если бы это было не так, я бы не стал обременять себя... - я старался тщательно подбирать слова, - Вашей охраной. Для меня было достаточно тех данных, что мы получили перед вашим прилетом. И того, что мне передал господин Эм. Ведь сами понимаете, мы должны были проверить вас перед тем, как вы получили доступ в Эос. - я говорил все так же тихо и спокойно. И уверенно. - Кстати, мы столько говорим о вашем мальчике, но я до сих пор его не видел. Понимаю, что уже поздно, и, возможно, он уже спит, но при первом же удобном случае я хотел бы его увидеть. - я улыбнулся уголками губ. - И все же будьте осторожны. И, надеюсь, мне не придется оказаться с вами по разные стороны баррикад, как говорят на Терре, после ваших визитов в злачные места. Мне бы этого не хотелось, Рихард. - я слегка коснулся своих зубов, намекая Леману, что знаю о его особенности и физиологическом строении. И знаю, для чего ему это.
Рихард Леман: - Да, понимаю, что необходима проверка. Но даже в ходе очень тщательной проверки не возможно выявить все. У Вас другая специализация, и вы можете не понять того, что поймет генетик, поэтому я и хотел объяснить Вам более доступным языком ценность мальчика. Но если Вы это понимаете, то вопрос отпадает сам собой. Приятно иметь дело с компетентными людьми, - дружелюбно улыбнулся. - Я был на многих планетах, и вопрос безопасности очень щекотлив. Вы же сами это понимаете. И мне приходилось тщательно объяснять свои проекты существам, не понимающим в этом абсолютно ничего, только из-за того, что это необходимо для протокола. Мне бы не хотелось, чтобы мою свободу ограничивали различные условности и недопонимание. Но я рад, что Вам, Норвей, не приходится этого объяснять, - внимательный взгляд, ловящий любое проявление эмоций. Зрачок-ниточка, как паутина паука улавливал любое изменение мимики. - Мальчик спит сейчас. Наигрался за день. Завтра у него будет первый день в ЭОС. Он никогда прежде не выходил за пределы Тахенской государственной лаборатории, а сейчас оказался совершенно на иной планете за несколько тысяч миллионов световых лет от собственной, которую он даже и не знает. Для него все ново и интересно. Наверняка Вы видели, как выглядит мальчик. Или хотите с ним пообщаться? Зачем же для этого ждать удобного момента? Можно просто договориться о встрече. Понимаю, что наше знакомство вышло не много недоброжелательным, но это же не повод для конфликта. Все всегда можно исправить, главное желание, - улыбнулся по-мальчишески, смягчившись. Выслушав последние фразы, слегка задумался и продолжил: - Разве посещения в злачные места могут изменить мое восприятие мира на столько, что мы можем оказаться по разные стороны? Что же тогда там происходит, если способно на столько изменить отношение индивида? Возможно ли, что бы Вы стали моим проводником и гидом в столь опасных местах? Конечно, я понимаю, что Вам как элите не полагается находиться в неблагополучных районах… - я не договорил, понимая, что он указывает своим жестом на мои клыки. Я понимал, что отличаюсь и не только от граждан Амои, Тахены, но и от граждан других планет. Увы, но я не помнил своего происхождения и своей планеты. И нигде не мог найти подобных мне, хотя и побывал на множестве планет в различных космических системах, и просматривал базы данных о других планетах. НИЧЕГО. Откуда я взялся? Кто я? Извечные вопросы, мучавшие меня на протяжении 7 лет, после пробуждения в лаборатории Тахены.
Норвей Форестер: - Можем, Рихард, можем. И мне бы этого очень не хотелось. - я на мгновение задумался. - Стать вашим гидом по злачным местам? - рассмеялся. - Вы правильно поняли, Рихард, не положено. Но по долгу службы мне приходиться там бывать. И в том, чтобы вам устроить экскурсию нет ничего невозможного. Но не сейчас. И даже не сегоня. Сами понимаете, что это требует дополнительной подготовки. В Танагуре есть места, куда так просто не придешь будь ты хоть трижды блонди. - усмехнулся, вспоминая, как один из сильверов моего департамента забрел в Церес. И хорошо, что рядом оказался патруль. Мимолетно я бросил взгляд на комм. Глаза выхватили время. Поздно. Уже слишком поздно. - Ну что же, Рихард, думаю, мы договорились. Я сообщу вам, когда мы сможем... совершить эту необычную прогулку. А сейчас мне пора.
Рихард Леман: Было очень странно слышать, что из-за какого то места, может поменяться точка зрения. И это привлекало еще больше. Мне становилось любопытно, что же твориться в этих местах? Может какие-то необъяснимые явления, или артефакты, которые считаются давно утерянными? Нет, бред! Не может такого быть. Но что же таят в себе злачные места Амои? Возле Байрейта я был, да и в нем самом, и снова туда собирался. Но ничего необычного я там не заметил. Хм… а глава безопасности смог меня заинтриговать этим, и теперь мне поскорее хотелось оказаться там. Быть может, я найду что-то интересное для себя и для своей работы. Глаза хищно блеснули, предвкушая вылазку. Норвей Форестер согласился на мое предложение, и я отметил про себя, что он достаточно отходит от тех канонов блонди, что я видел в различной информации. Это забавляло меня. Он откладывает вылазку на неопределенное время, главное чтобы не очень затягивал с этим, а то я и сам прогуляюсь… один. Хорошо, подумал я, но желательно побыстрее осуществить эту затею. - Понимаю, - согласно кивнул я, - Договорились. Буду с нетерпением ждать этой прогулки, - я сообщил ему свой номер кома для связи, и он записал его при мне. Мы попрощались, и глава внутренней безопасности покинул мою квартиру. Я ликовал, теперь я был уверен, что побываю в самых злачных местах этой планеты, и возможно, найду что-нибудь нужное и необычное… но самое главное, я знал, что за мальчиком будут наблюдать, и он не останется без присмотра.
Рихард Леман: После ухода Норвея Форестера, Рихард набрал сообщение на комме для Ялгара Мирроу: «Ялгар, если Вы ни чем не заняты, предлагаю встретиться в "Гранж" через полчаса. Рихард Леман.» Сообщение ушло на личный комм. Сев в кар, Рихард поехал на встречу в Церес. Бар "GRANGE" (1)
Рихард Леман: Придя домой, Рихард проверил волчонка, тот мирно спал, свернувшись в клубочек. Рихард принял душ и лег в кровать. Мальчик, почувствовав тепло, переместился ближе к источнику. Он делал это инстинктивно, как делают волчата, когда жмутся друг к другу во сне. Эрик уткнулся лбом в грудь Рихарда, светлые волосики разметались по простыне. Рихард погладил мальчика по голове, между ушек, которые тут же слегка дрогнули, уловив, как сенсорами, движение. Обняв мальца, Рихард заснул. С утра ему нужно было привести мальчика с собой в лабораторию. Ученые хотели видеть не только образцы, но и сам результат эксперимента. Рихард проснулся как всегда по своим внутренним, биологическим часам, и направился в душ. Ни что так не бодрит, как контрастный душ с утра. Приятно чувствовать как струйки воды стекают по коже, лаская. Рихард выгнулся как дикий кот, потягивая каждую мышцу на теле и разминая суставы. После, небольшая тренировка в миниатюрном спортзале и снова душ, чтобы смыть с себя напряжение и расслабить мышцы. Разбудил мальчика и начал собирать его. Он капризничал и не хотел вставать. Рихард понимал, что Эрик хотел поспать еще, но система есть система и все должно работать отлажено, как механизм. Как бы мальчик не противился, но к нужному времени он был собран и накормлен. Рихард был в форме черного цвета, а Эрик в белой. Они как всегда выглядели антиподами друг друга, что приковывало взгляды. Рихард вызвал кар, и они поехали в ЭОС.
Рихард Леман: ЭОС. Деловой район » Департамент НИиБт. Отдел генной инженерии и биотехнологических исследований (1)>>> Приехав домой, Рихард поиграл с мальчиком в прятки, при этом наблюдая за временем, чтобы вовремя прийти на встречу с главой безопасности. Наигравшись, волчонок подустал, что было хорошо. Значит, быстрее уснет, и не будет переживать по поводу отсутствия своего отца. После завтрака, Эрика разморило, и он начал клевать носом. Рихард уложил мальчика в постель, и полежал с ним не много, слушая размеренное, спокойное дыхание. Ушки слегка подрагивали, прислушиваясь к звукам. Когда время подошло, Рихард переоделся и направился на встречу с Норвеем Форестером, чтобы вместе отправиться в Церес, где генетик надеялся взять образцы для исследований, и просто осмотреться, чтобы почувствовать настроение живущей там социальной прослойки, которая ни как не относилась к миру Лямбды 3000, но, тем не менее, существовала рядом.
Рихард Леман: Вечер Рихард вернулся домой, и положил образцы, взятые из Цереса в специальное считывающее устройство, выделяющее полезные сегменты, и первичные данные, из которых можно было получить обширную картину изучаемых данных. Эрик уютно спал в кровати, свернувшись клубочком. Рихард улыбнулся своему "сокровищу" и принял душ, чтобы смыть с себя все сегодняшние приключения. Рихард уже собрался лечь спать, и тут заметил, что на личном коме с Тахены мигает сообщение, под грифом секретности от самого императора. Рихард не мог не прочесть его. Из сообщения было понятно, что несколько рас на планете затеяли революцию, и хотят беззаконно свергнуть власть расы волков, которая должна по закону править еще несколько столетий. Это был вопиющий случай во всей истории Тахены. Раньше такого ни когда не происходило. Выбор расы определялся финстернами на священной поляне, бунтовщики решили попереть священный закон и вмешались в ход истории. Император просил вернуться Рихарда незамедлительно и занять свое место в императорской армии, где его ожидают подчиненные. Эрика, император просил оставить на попечении ученых Амои, которые явно заинтересовались этим проектом. Было бы жестоко лишать их Эрика, после того, как они дружелюбно приняли на свою планету ученного с другой планеты, с которой даже не налажены дипломатические отношения. К тому же на Тахене сейчас не та обстановка, чтобы вести ребенка, который даже не в состоянии постоять за себя. Логичнее было бы его оставить там, где ему не грозит смертельная опасность. Сердце Рихарда остановилось и перестало биться, текст сообщения расплывался перед глазами. Он понимал, что придется расстаться с сыном, которого он любил больше всего на свете. Конечно, Рихард мог бы ослушаться приказа, и пойти против воли императора, но тогда это бы значило потерять доверие всех тех, кто стал родным и близким, предать планету, ставшую родиной. Тяжелый выбор: честь или обязательства. Рихард не смог уснуть, думая всю ночь о том, что же стоит предпринять, и прижимал к себе Эрика, с которым он, возможно, виделся в последний раз. Мальчик был трогательно-наивным, мягким и привлекательным. Наступило утро, а Рихард так и не смог сомкнуть глаз. Он поднялся, и совершил все свои утренние ритуалы, собираясь на работу. Сегодня был последний день работы. Исследовательский корабль Аусвайсс уже летел за Рихардом. Был составлен документ на имя Тобиаса Манна и Рауля Эмма, о том, что Рихард по приказу своего правительства вынужден прервать работу, и вернуться на свою планету, но оставляет все, что касается проекта перевертыша, даже сам образец. Собрав Эрика, Рихард направился на работу.
Ялгар: Приехав в квартиру к Рихарду, Ялгар огляделся, пытаясь понять о характере ее владельца. Помещение было не стандартным, оранжереей и лабораторией. Рихард оставил Ялгара и Эрика вдвоем, под тем предлогом, что должен взять материалы для обучения. Ялгар и Эрик мгновенно нашли общий язык. Они устроили игру в охотников, подкарауливая друг друга и валяя на ковре. Рихард вернулся в комнату, и какое-то время наблюдал за ними. Мирроу уже собрался уточнять, что и как они будут делать для обучения Эрика, как Рихард, ошарашил его сообщением о том, что срочно отбывает на Тахену. Это было неожиданно. Ялгар понял, что именно это было причиной нетипичного поведения Эрика. Мальчик сидел с поникшими ушками, и Ялгару тут же захотелось приласкать и утешить его. Оказалось, что Эрик остается на Амои, и работы по его проблеме будут продолжаться. Ялгар, как ведущий специалист лаборатории будет вести эту работу. И в довершение ко всему, Рихард попросил Мирроу взять на себя труд по опеке мальчика, до возвращения Лемана, или до момента, когда Эрик сможет жить самостоятельно. Ялгар понял, что Леман отправляется не на увеселительную прогулку, и опасается, что может не вернуться вовсе. Мирроу согласился оставить у себя мальчика, справедливо заметив, что в интернате Эрик не сможет нормально развиваться, потому что, по сути не является человеком. Рихард отдал Ялгару электронный носитель с информацией о биологической росте и развитии перевертышей, номера денежных счетов и все возможные варианты связи с Рихардом, для того что бы держать друг друга в курсе развития событий. Ялгар договорился, что заберет Эрика перед работой, они с мальчиком проводят Лемана в космопорт. Ялгар оставил Рихарда и Эрика прощаться в их последний вечер перед разлукой, и направился к себе домой, что бы подготовить все для Эрика. Квартира Ялгара Мирроу.
Эрик Леман: Эрик до сих пор не мог поверить, что он снова разлучен с отцом, но что хуже всего, что теперь он находился совсем другой обстановке. Здесь не было добрых ученых из расы пантер и брата-оборотня, которого отец создал раньше на несколько лет. Эрик тосковал по своей лаборатории, которую он раньше воспринимал как тюрьму. И только не так давно начал понимать, что это дом, крепость. Но сейчас все изменилось, он был совсем один. Мальчик долго плакал, не желая расставаться с отцом. Но в то же время, он понимал, что отец действует во благо ему. Если он не взял его с собой, значит на планете действительно серьезная ситуация, и раса идет на расу, меряясь силой, которую скапливала не одно столетие. Эрик знал, что пал бы первым, потому что не умел оборачиваться и защищаться. А потом погиб бы отец, упиваясь кровью от убийства. Мальчик боялся отца, когда тот становился неуправляемым в своем кровавом гневе. И только он, безобидный мальчик, мог заставить отца прийти в себя и больше не убивать. Лишенный таким сдерживающим фактором… малыш боялся, что отец потеряет себя и станет страшным, злобным монстром. Долго раздумывать не пришлось. Дверь кто-то открывал, и мальчик бросился прятаться. Он спрятался в шкафу, зарывшись в постельное белье, и замер, забравшись в пододеяльник. Приоткрыв слегка дверцу, волчонок устроил наблюдательный пункт, а носик втягивал воздух, чтобы понять, кого же это принесло. И парнишка затаился, в ожидании.
Ялгар: Квартира Ялгара Мирроу>>>>>> Ялгар открыл дверь электронным ключом, который дал ему Рихард. Рэд не знал, в каком состоянии он застанет мальчика, ведь тот остался совсем один на незнакомой планете, под опекой не менее знакомого ученого. Двигался Ялгар медленно, стараясь не делать лишних движений, что бы, не потревожить раны. Хотя все его тело было обмазано искусственной кожей, а в крови были растворены мощнейшие обезболивающие, элита понимал, насколько он сейчас уязвим, во всех отношениях. -Эрик?!- Позвал он с порога, что бы, не напугать ребенка. Окликнув Эрика, Ялгар пошел в глубь квартиры, думая о странностях судьбы. Мальчика он считал совсем малышом, потому что, по поведению он никак не походил не зрелого подростка. К тому же, подчиненное положение, из-за внезапного отъезда отца, делала мальчика очень ранимым.
Эрик Леман: Эрик сидел не шелохнувшись, ушки были прижаты к голове тканью, а хвостик прижался к бедру, осознавая всю ответственность данного момента. Мальчик не раз замечал, что они с хвостиком понимают друг друга лучше, чем кто-либо другой. Когда радовался Эрик, вместе с ним радовался и хвостик, а когда были важные моменты, хвостик, понимая важность событий, смолкал и не мешал. Вот и сейчас они вместе сидели в засаде. Было что- то не ладное, что смущало волчонка. Голос был знакомым и в этом не было сомнений. Чуткие ушки отлично различали тональность и всплески в голосе. И этот голос принадлежал коллеге отца – Ялгару, у которого были очень вкусные конфетки. Но запах, запах был не свойственен Ялгару. В этом запахе были смешаны какие-то синтетические вещества, и живого индивида. Все запахи были чудно переплетены, и сбивали волчонка с толка. Уши говорили одно, нос совсем о другом. Мальчик не любил таких не состыковок, они морочили ему голову и заставляли усомниться в собственных волчьих, природных чувствах. Парнишка проследил за силуэтом, который прохаживался по комнатам, а когда он зашел в спальню, у Эрика не хватило сил скрыть свое любопытство, и он выскочил из шкафа, чтобы получше разглядеть непрошенного гостя, совсем забыв о том, что облачен в пододеяльник.
Ялгар: Неожиданное появление мальчика выбило Ялгара из колеи. он едва не подпрыгнул, резко развернулся, и уставился на проказника. -Ох, Эрик, ты меня напугал,- Переводя дыхание, сказал рэд. Элита удивился, что практически не услышал мальчика. Тот и правда отлично скрывался. -У тебя прекрасно получится изображать одеяло, если ты отправишься на маскарад,- Похвалил Ялгар Эрика,- Но сейчас нам с тобой придется заняться сбором твоих вещей, любимых игрушек,- Ялгар улыбался парнишке,- Покажешь мне то, что ты бы хотел взять с собой?- Ялгару захотелось погладить мальчика по голове.
Эрик Леман: Гость и вправду оказался Ялгаром, и мальчик задумался по поводу своего обоняния. Неужели что-то произошло с носом, и он выдает неверную информацию? Коллега отца явно торопился, но мальчика занимало совсем другое. И так как он привык все говорить на чистоту, то и сейчас высказался: - От тебя не правильно пахнет. Что-то не так, - Эрик выбрался из пододеяльника, оставаясь в белых шортиках, футболочке и носочках. А затем обошел Ялгара, обнюхивая его более тщательно. Ушки при этом торчали торчком, выдавая всю серьезность происходящего, хвостик так же был серьезен и просто повис в воздухе, как у гончего пса, не беспокоя своего обладателя глупым вилянием. Волчонок пару раз чихнул, а потом выдал все тот же результат: - Раньше от тебя пахло по-другому. Это сбивает мои ориентиры, - Эрик нахмурился, и сказал как бы для себя, - Трудно будет с опознанием. А потом направился в комнату с игрушками, увлекая за собой рэда, ведя его за руку. Там он показал наиболее важные для себя предметы. Конечно мальчик хотелось забрать все, как напоминание об отце. Он тяжело вздохнул, и ушки поникли, выказывая грусть и тоску. - Он же вернется за мной? – посмотрел на Ялгара чистыми, наивными глазками, в которых царила бездна отчаянной тоски.
Ялгар: Мальчик был забавен. Ялгар наблюдал за тем, как он принюхивается, и как говорит о своих сомнениях. Ялгар понимал, что теперь он является единственной опорой и ориентиром для одинокого подростка, который волей судьбы не только остался один, но и не имеет единства со своей природой. То, что перевертыш не может принять свою вторую естественную фору, усложняло дело. Ялгару только сейчас пришло в голову, что возможно мальчик никогда не сможет обернуться, а при плохом раскладе, останется жить на Амои. Мирроу не догадался спросить, готовит ли Рихард к такому раскладу мальчика. Что тот умеет и знает из того, что помогло бы ему выжить при подобном повороте событий. -Давай поглядим, что у тебя тут интересного, и что мы возьмем с собой в первую очередь, а что потом,- Ялгар дал понять, что все игрушки и вещи не пропадут. Вопрос, про то вернется ли Рихард, был очень скользким. Обещать что бы то ни было Ялгар не хотел. -Нам придется много работать, что бы твой отец не разочаровался, в результатах нашего труда, когда он вернется,- Сказал Ялгар,- так что, времени на грусть у тебя совсем нет.
Эрик Леман: - Я буду стараться изо всех сил! И не подведу ни тебя, ни отца! – Эрик по-детски обезоруживающе улыбнулся, зажмурив глаза. При этом хвостик весело метался из стороны в сторону, колебля воздух и создавая не большой ветерок. Ушки гордо стояли торчком на макушке, показывая всю решительность мальчика. Он показал свои электронные игры, в которых присутствовали и трансформеры, и люди с роботами, животные и мифические создания; электронные, иллюстрированные книги и так далее. - А там моя одежда, - парнишка кивнул на шкаф, - А еще нужно взять растения, которые отец мне оставил. Мне нужны витамины, которые они воспроизводят. Да и тебе, как ученому будет интересно поработать с растениями с другой планеты, - парнишка крутился юлой возле Ялгара, пытаясь воспроизвести на него хорошее впечатление и блеснуть своими навыками. - Ни чего, что я на «ты» обращаюсь? Просто в лаборатории, в которой я жил… ну мы были, как одна семья и со всеми на «ты» обращались. Но это не значит, что я не воспитан. Я знаю правила этикета. Извини, что сразу не спросил у тебя разрешения, - и забыв про это, мальчик снова начал говорить о растениях. - Правда они находятся в искусственно-созданном куполе, что содержит нашу атмосферу. К сожалению, они не смогли адаптироваться под вашу атмосферу, она у вас слишком техногенная. Под куполом воздух Тахены, живой, чистый, настоящий, - говоря о Тахене, Эрик воодушевился, и глазки радостно заблестели. Тахена была его родной планетой, и все, что было ему дорого, находилось именно там. Поэтому сердце радостно и тревожно обмирало, когда мальчик вспоминал о планете. Но сейчас там шла война, и Эрик знал, что без потерь не обойтись. Но он надеялся на лучшее, как и все дети. Эрик не испытывал враждебности или настороженности по отношению к Ялгару, так как отец не отзывался о нем плохо, и именно ему доверил опеку, а еще у Ялгара были вкусные конфеты, которыми он так щедро поделился. - Хочешь покушать? Отец оставил много еды, и я был бы не прочь перекусить. Присоединишься? Хочу молока и мяса! Ммммм… парень довольно протянул, и, прикрыв глаза, облизнулся, мечтательно помахивая хвостиком.
Ялгар: Ялгар не мог не улыбнуться в ответ на такой энтузиазм. Мальчик был юн. Но не проявлял характерного для такого возраста, уровня повышенной тревожности. Он рассуждал здраво, не сожалел о том что от него не зависело, и вообще, вел себя очень прилично. Теперь Ялгар мог рассмотреть Эрика гораздо лучше, чем в предыдущие разы. Раньше рэд наблюдал Эрика как подопытного, но с этого момента все изменилось. Теперь Ялгар нес за Эрика ответственность. И оказалось, что тот, кого рэд все это время считал ребенком, находится в начале подросткового возраста. -Мы заберем все игрушки, и одежду. И конечно пришлем специальных служащий за садом. Мальчик вел себя так, как и полагалось хозяину дома, с гостем. Ялгар был приятно удивлен. В присутствии Рихарда мальчик казался более инфантильным, но сейчас рэд понял, что недооценивал Эрика. -С удовольствием поем, я не завтракал, правда я на диете, так что, смогу только жидкую пищу принимать. Выпью сока, если ты не возражаешь? Ялгар смотрел на мальчика, и понимал, что выбранный тон общения, когда он воспринимает Эрика как взрослого, мальчика устраивает, и настраивает на серьезный лад.
Эрик Леман: Эрик кивнул, взмахнув ушками. - Хорошо, - согласился он, - Я не настаиваю на том, чтобы это забрать немедленно. Оно все, конечно, пригодиться, но не все в раз. Мальчик отвел Ялгара на кухню, и не скрывая своего любопытства, рассматривал его. - Ты совсем не толстый. Зачем тебе диета? – искренне не понимал волчонок и предложил рэду присесть за стол. А сам вытащил из охлаждающего устройства сок, молоко и мясо. - Это сок с Тахены. Без всяких добавок. Натуральный, - мальчик улыбнулся и полез в шкафчик за сковородкой, после чего начал обжаривать мясо. Вдыхая аппетитные запахи, Эрик облизнулся и весело замахал хвостом. Мальчик ел практически сырое мясо, поэтому этот кусочек он прожарил лишь слегка, и по быстрому сервировал стол. - Ты уверен, что не хочешь кушать? Мне даже не удобно как-то, что я вот сейчас наемся, а ты практически голодный, - волчонок подумал, что «лис» наверное болен, если отказывается от приема пищи. Ялгар был на удивление похож на расу лисов, и Эрик начал его так называть про себя, и мысленно дорисовывал рэду большой, пушистый, рыжий хвост, и такие же рыжие, заостренные ушки. Нарисованный в воображении он выглядел лучше. Да, ему действительно не хватало ушек и хвоста. Эрик шкодно улыбнулся, и принялся за молоко, довольно жмурясь.
Ялгар: Ялгар налил себе сока, который предложил мальчик. Сок был вкусный. -Очень приятный напиток. Нужно будет иметь это в виду. Тебе же необходимы натуральные продукты. Хотя на Тахене война, но мы постараемся раздобыть все необходимое. Ялгар глянул на почемучку с хвостиком. Мальчик задавал вопросы, которые его интересовали без стеснения, и это нравилось рэду. -У меня проблемы с пищеварением, так что, это не из-за фигуры диета. Скора, я надеюсь, все войдет в норму. Эрик вилял хвостиком, и Ялгар ловил себя на мысли, что хотел бы погладить его шикарный мех. -Эрик, нам нужно будет составить график занятий, как учебных, так и спортивных. Я еще новичок в таких делах. Поэтому рассчитываю на твою помощь.
Эрик Леман: Эрик с аппетитом уплетал свою еду, то и дело довольно улыбаясь и облизываясь. - Не знаю, какие продукты мне необходимы. Я же всегда жил на Тахене, а там все исключительно природное. Я больше ни чего и не пробовал, - мальчик пожал плечами, - Может, я смогу и другую пищу есть. Ты не переживай, с голода я не умру. Отец найдет пути, по которым ты сможешь доставать все необходимое. Отец хоть и улетел с планеты, но обо мне не забудет. Так что приготовься к тому, что он постоянно будет связываться с тобой по поводу меня. И если тебе, что-то понадобиться, просто поговори с папой, - при упоминании об отце, волчонок начинал светиться внутренним светом, а личико становилось совсем юным и мечтательным. - Проблема с пищеварением может быть из-за неправильного питания. У меня такого ни когда не было, потому что я кушаю зелень и различные витаминки, - подмигнул и подул в молоко, создавая пузырики на матовой, белой поверхности. Волчонку нравилось играться, и сейчас он не смог устоять против такого соблазна. - Да, я помогу составить график, - с видом ученого заявил Эрик. Его явно радовало, что в его помощи нуждается взрослый. И мальчику хотелось показать, какой он умный. Ушки деловито встали торчком. И только хвостик все так же взбалмошно вел себя. - У меня было много времени и на отдых и на игры. Можно воспользоваться старым графиком. Ты хочешь сделать из меня атлета? – Эрик согнул руку в локте, и напряг мышцы, показывая Ялгару свои бицепсы, которые конечно были как у мальчика. Но волчонку казалось, что он сильный. - Вот! – с превосходством сказал Эрик, - Покажи свои мышцы, - заинтересованно.
Ялгар: Ялгар кивал на слова Эрика. Мальчик был игрив, хотя и старался вести себя серьезно и по взрослому. Тело то и дело напоминало о бурно проведенной ночи. Болело все, и особенно пострадавший от хлыста член. Боль в заднице была по сравнению с тянущим напряжением в паху. -С едой решим,- Кивнул Ялгар,- А вот атлетом мы тебя делать не будем, но ограниченное пространство, для растущего организма, не рекомендуется. Глянув на мышцы мальчика, Ялгар серьезно кивнул. -Очень достойно,- Заявил он, а потом тоже напряг руку, давая возможность мальчику потрогать себя.
Эрик Леман: - Ух ты!!! – восторженно выдохнул волчонок, смотря как надулись бицепсы «лиса» на руке. И соскочив со своего места, мальчик опрометью бросился к Ялгару, начиная с интересом сжимать его руку, словно, мог таким образом измерить силу. Глаза блестели от восторга и обожания. Хвостик метался из стороны в сторону, выказывая неподдельную радость и интерес, ушки так же сосредоточенно стояли торчком. - Да ты атлет! Я тоже хочу такие мышцы! – Эрик поглаживал и сжимал бицепсы Ялгара, восхищаясь такой силой. - Ну и силище! А если я буду упорно тренироваться и качаться, у меня будут такие мышцы? А ты очень сильный? Часто дерешься? Тебя наверное ни кто не обижает. Как дашь кулаком, так можно и без зубов остаться! – волчонок вертелся юлой возле рэда с еще большим интересом, чем прежде. - Что ты делал, чтобы так накачаться? И как долго? – любопытство и обожание.
Ялгар: Ялгар улыбнулся. -Я правильно питался, делал зарядку, и занимался фехтованием. Так что, когда ты вырастешь, то обязательно такие же, а может и лучше мышцы нарастишь. И будешь очень сильным. А сильный я или нет, я не знаю. Это смотря с чем или кем сравнивать. Мальчик восхищался так непосредственно, что Ялгар не мог не улыбаться в ответ. А слова о том, что никто не посмел бы Ялгара обидеть, и вовсе вызвали смех. -Меня никто не обижает.- И сразу припомнил, от чего все тело ломит и хочется прилечь, желательно прямо на воздух. Что бы не касаться спиной ничего твердого. -Ну, пора, давай уберем со стола, и соберем сумки. Все остальное я прикажу привезти службе транспортировки.
Эрик Леман: Эрик быстро умял остатки еды, допил молоко, оставляя белые усики тонкой полоской от молока над верхней губой. - Не беспокойся, я все сам уберу, - заверил мальчик «лиса». - Хорошо, если я смогу стать сильным, и даже сильнее тебя. потому что, если я не смогу оборачиваться, то смогу своей силой себя защищать, и папу, когда он станет стареньким. Я не дам его в обиду, - серьезно сказал Эрик, а потом мило улыбнулся, думая о том, каким сильным он станет, и как будет защищать отца. - Ну ты в любом случае сильнее меня. Вот и все сравнение, - волчонок все старался сравнить с собой или с Рихардом. - А ты сильнее папы? – это было не маловажно для Эрика, потому, что он видел безумие отца во время схватки с Тахенскими перевертышами. И все признавали это безумие священным. А для Эрика это было страшным зрелищем. Он боялся отца в таком состоянии, и только он мог его успокоить. - Я рад, что тебя ни кто не обижает и ты сильный, можешь за себя постоять. Папа тоже сильный, хоть и выглядит моложе тебя, - не смог не похвастаться мальчик, и довольно завилял хвостиком, из стороны в сторону, то и дело касаясь то левого, то правого бедра. А ушки расслабленно повисли, при появлении гордой улыбки. - Мы можем сейчас и не тащить с собой ни чего. Пусть все доставкой привезут. Я могу взять не много вещей на первое время и будет достаточно, - заверил мальчик, понимая, что нет нужды в том, чтобы тащить целый ворох одежды и игрушек с собой, когда доставка сможет привезти все это сегодня же и за считанные секунды, - мальчик быстро убрал со стола, и на кухне снова воцарил порядок.
Ялгар: Ялгар наблюдал за мальчиком. Тот был очень живым и непосредственным. Он и не подозревал, что следовало бы скрывать свои чувства, страхи, чаянья и надежды. Все эти правила были важны только для элиты, а мальчик был простым гражданином другой планеты, и не входил в юрисдикцию Амои. На губах Эрика остались "усы" от выпитого молока. Ялгар подозвал к себе чвоего подопечного, и салфеткой, аккуратно вытер ему губы. -Ну вот, теперь ты готов к переезду.- Сказал он. Ушки мальчика притягивали взгляд, словно магниты. Ялгар вздохнул. Квартира Ялгара Мирроу >>>
Эрик Леман: Лис подозвал к себе и Эрик подбежал к нему, думая, что произошло что-то серьезное, но Ялгар лишь вытер салфеткой его губы. Мальчик рассмеялся, и потер ладонью свои губы. - Молочные усы! – догадался он, - Хорошо. Я готов. Поехали. На мальчишке был белый костюмчик, хорошо смотрящийся с белыми ушками и хвостиком. Он был весь какой-то эфимерный, словно его и не было среди живых. Волчонок был давно собран и только ждал когда его заберут. Любопытство мальчика не имело границ, и он с интересом прилип к окну, когда они ехали в квартиру лиса. - Ты мне так и не ответи, ты сильнее папы или нет? – не унимался Эрик, которого волновал данный вопрос.
полная версия страницы