Форум » Территория Танагуры » Танагура. Вербовочная база. Спортзалы и помещения спецподготовки агентов (2) » Ответить
Танагура. Вербовочная база. Спортзалы и помещения спецподготовки агентов (2)
Г-н Проходной Перс: Уровень ASI-15 в Бункере. Высокотехнологические помещения для спецподготовки агентов внедрения. Не имеют выходов на поверхность и имеют лишь один соединительный шлюз с остальной территорией Бункера. Тут готовятся те воспитанники что будут работать под строжайшим прикрытием. Среди воспитанников ходят упорные слухи что «попавших в ASI-15 расчленяют живьем... И больше их никто не видел!» Основание под ними есть, но уточнить факты Главы Отдела Брюса Уоллоса (сильвер) никто не рискнул.
Ответов - 59, стр:
1 2 3 All
Грег Смолл: Змей устроился на его животе и начал активно касаться груди и живота оникса Грег засмеялся: - Хочешь повторить?! Ладони, уверенно обняв талию Змея, огладили бедра, еще влажные от эякулята элиты, потом скользнули на живот, стояло крепко! Но и тут... было влажно. Константину Ван-Форте - Но, для меня, ты сейчас слишком... чумазый! Пара движений и Змей потерявший равновесие был уронен на спину. Грег устроил его голову на своих коленях и улыбнулся хищно и весело глядя на пэта сверху вниз, ладони оникса подхватив бедра Змея подняли и широко развели их в стороны открывая вид на его анус и гениталии: Деймос. - Думаю... – взгляд неуловимо зазвенел льдом устремившись на Деймоса – Это работа для фурнитура. Давай, Деймос!
Г-н Проходной Перс: Было больновато двигаться быстро, но Де исполнил команду тут же. Встал и быстро принес из ванной гигиенические салфетки, себя он обтер на ходу и вернувшись на постель приготовился поухаживать за пэтом и тут же понял что ошибся услышав стальное «Языком... Доставь удовольствие Змею... В ответ» И фурнитур покорно склонился к обмякшей плоти пэта: - Да, Хозяин. Он был очень осторожен и тщателен в своих прикосновениях вылизав до естественного запаха даже складочки под поджимающимися яичками пэта, а потом старательно прополоскав рот слюною Деймос почти сладострастно приник к сомкнувшейся звездочке ануса...
Грег Смолл: Грег лишь улыбнулся в губы Змея, которые он все это время целовал и прикусывал, увидев как расширились его зрачки от того, что творил с ним язык фурнитура и углубил поцелуй. Разорвав его для вдоха он мурлыкнул: Константин Ван-Форте - Что... не ухаживали за тобою ТАК раньше?... Есть многое на свете друг Горацио... Пальцы элиты прошлись по напряженным соскам Змея выцарапывая стон длинный как проклятие. И строго фурнитуру: Деймос - По-осторожней! Он мой...
Константин Ван-Форте: Я выгнулся... "очищение" сильно смахивающее на минет, действия Смолла и вовсе заставляли задумываться о том, что ему следовало бы стать пэтом. Призвание! Призвание! Я судорожно сжимал дырочку, плавясь от такого ритминга, член болезненно подергивался, а сам я не мог не урчать от поцелуев элиты... Но мне хотелось большего. Или томительного жара вокруг члена, или заполнености, обжигающей и покоряющей... или того и другого. Выбор - это зло... Я тяжело дышал, тихо постанывая. - Такого у меня еще никогда не было... - Признался, довольно потерявшись щекой о ладонь элиты. - Но я бы не отказался от продолжения... Я вывернулся, Деймос даже не попытался меня удержать, да он бы и не смог, я оседлал бедра элиты своими, а сам, не сильно, скорее просительно, надавливая ониксу на плечи заставил того лечь на спину. - Или я еще не достаточно чистый? - Урчание.
Грег Смолл: Смолл в общем-то ждал подобного оборота и с довольной улыбкой позволил оседлать себя Змею мурлыкнув насмешливо: Константин Ван-Форте - Думаю что уже... – его стояк дрогнул от прикосновения горячих ягодиц пэта и улыбка сменилась жадной гримасой -...достаточно! Пара ловящих движений бедрами заставили Змея искать равновесия в этом подобии родео и почти одели его на жаждущий член оникса, но тут он замер выгнувшись, не спеша вбирать в себя... И Грег прорычал: - ДАВАЙ!!! Длинные руки элиты словно стремительные лианы обвили колени упрямого пэта и настойчиво дернули Змея вниз...
Константин Ван-Форте: Довольно глупо, когда именно в такие моменты приходят лишние и сбивающие с толку мысли... когда тебя насаживают на всю длину, и ты не способен сдержать крика, ты смотришь на распластанную под тобой элиту, видишь как выгибаются от удовольствия его губы, блестят глаза... как он откидывает голову, чувствуешь, что даже в таком положении он задет темп... И ты понимаешь, что боишься. Словно ты гладишь питона, как плюшевую игрушку, и лишь когда он обвивает твою шею, понимаешь, ЧТО ты привел в дом. Понимаешь... что край далеко за твой спиной... Ты двигаешься - яростно, причиняя себе боль... отчаянно. Скользя руками по красивому торсу. Это состояние настолько поразило меня, что выгнувшись и забывшись, я кончил... не понимая степени этого ужаса. И вместо того, чтобы потянуться за привычным поцелуем, я замер в миллиметре от губ элиты. И лишь потом... нежно его поцеловал. Осторожно. Эйфорию как ветром сдуло... До конца учебы осталось полторы недели... я ластился к элите, целуя, гладя его лицо, сжимаясь и доводя Смолла до разрядки. Завтра все будет болеть... Я некоторое время лежал на ониксе и совершенно не хотел слазить с этой подушки. СЛИШКОМ уютно.
Грег Смолл: В этом сладком дурмане, где все чувства обостренные до предела сосредоточены лишь на УДОВОЛЬСТВИИ, Грег почти пропустил этот миг... яростно беря то, что так сладко дарилось Змеем, то, что так было необходимо и жизненно важно сейчас! Срываясь в оглушающую пустоту, где существовали лишь они – ОН и он... оникс сердцевиной себя ощутил как Змей словно был сияющей раковиной схлопнувшей свои створки за миг до... слияния?... Потом, когда довольный пэт ласкавшийся словно сытый звереныш и собственное ублаженное довольство привидевшуюся картинку исказили до нереальности, элите было очень трудно собрать информационный блок воедино вновь. Для этого пришлось, отлежавшись пару минут, вновь начать тормошить и поглаживать Змея... Сначала по запекшимся губам нежно и совершенно спокойно кончиками пальцев, одновременно кивком отослав фурнитура за соками и вином. Потом, чувствуя нарастающее желание – ведь уже убедился, что пары раз всегда мало для удовлетворения либидо элиты! – но, сдерживая себя, гладить «тушку» одновременно отслеживая и разминая узлы перенапряжения в мышцах... Потом сев, устроить все ещё вялого Змея на собственных коленях, словно куклу, и поить его водою и соками из собственных губ, жадно ловя отголоски возбуждений.... Ища их. И находя.... но не то... или не так.... То, что Змей просто устал после своего «второго раз» Грег понял довольно быстро по вялости реакций, но капелька спиртного и фруктоза быстро восстанавливают силы пэтs. А для пробуждения интереса... всегда можно удивить! И уже опрокидывая Змея на спину, для того чтобы было удобнее действовать в избранном направлении мимолетно удивился собственной сосредоточенности... разве важно понять, ЧТО чувствует зверушка?! ПОЧЕМУ?... Но это не помешало ониксу усмехнуться в губы Змея: - Ты уже скис?... – губы погладили завитки волос на виске, зубы чуть прикусили кожу на ушке, обозначая начало движения вниз – Попробую-ка я завести «моторчик» вновь.... Было приятно увидеть эту дрожь в зрачках. Ещё приятнее было скользить вниз по вздрагивающей коже гладя ее губами и пальцами, и слушать биение, замерев на пару секунд (губы к груди) напротив лихорадочно понесшегося сердца.... Сотни наблюдений до этого мига стали несущественны ничего не добавляя к СЕЙЧАС. Когда вкус Змея неуловимым знаком остается на языке, когда, разведя его бедра и улыбаясь ошарашенному взгляду Грег приник к паху пэта дразня его поцелуями... Убеждаясь при этом, что анус Змея он таки по истрепал! И тут же понимая, что ради его целостности сдержать СЕБЯ не возможно, потому что игра языка и пальцев вызывает судороги не только у Змея, вставало у обоих... Но верный правилу Грег сначала довел минет до логического конца, доиграл сладкую мелодию своими губами на этой «флейте» до солоноватых капель которые он жарко принял, а потом только стремительно проскользнув собой по Змею к его рту, в глубоком поцелуе делясь этим вкусом, Грег шепнул: - Меня-то заводить... – мысль четко оформилась и элита прикрыл ее веками, чтобы не выдать себя -... не надо. Я хочу ещё!
Константин Ван-Форте: Вид элиты берущей в рот... способен заставить кончить на месте. Но как можно кончить, когда знаешь, ЧТО тебя ждет? Это было приятно и странно... Словно Смолла действительно волнует мое удовольствие. "Решили применить все знания на практике? На что еще решитесь, господин Смолл?" И стала бы картина совершенством единства... если бы не... грубый росчерк желаний. Свое "хочу", я всегда совмещал с чужим "надо", обращая "надо" в "хочу". А сейчас... я четко понял, что не контролирую чужие желания. Они обхватили меня своими потоками, как я талию элиты ногами, приглашая и говоря: - Так чего вы ждете? - Я раскрывал губы для очередного поцелуя, чувствая новое проникновение. Чужие желания... несли меня в пропасть "настроений"... будущего. Не мои. Толчки стали приносить больше боли, чем удовольствия, но губы продолжают отвечать на поцелуи... Улыбаться под напором желаний. Я заигрался... и уже не мог остановиться. Слишком сильно нажал на газ и не увидел поворота. Лечу! Я выгибался, стараясь смягчить дискомфорт сменой угла. Стоны становились громче... они меняли свою тональность. И мне подумалось, что мое "завтра" будет негостеприимным. Это казалось бесконечным... Поцелуи, толчки, трение моего члена о живот элиты... Засосы по всему телу... и не только моему... А еще яркое, словно молния... "Не хочу!". Я испугался блеска глаз элиты, я испугался этой открытости и... восторга от нового... Словно я закрыл за собой дверь клетки и потерял ключ. Разве для этого я рождался? Чтобы кричать в ритме толчков? Почему мне кажется, что я вылечу с поворота не на обочину, а в кювет? Оргазм элиты был бурным, как и предшествующие. Смолл упал на меня всем весом, придавливая и довольно поглаживая, тиская как плюшевую игрушку. Слишком раскованно... и привычно. Уверенно... "Он мой..." - его слова Деймосу. Но как же так? Я позволил себе запустить руку в роскошную шевелюру оникса и пропустить ее сквозь пальцы, коснуться ладонью его идеального лица. Словно прикасаешься к энергии, которая тебя притягивает, но может уничтожить если ты копнешь чуть глубже. Я вздрогнул. - Кажется, я вновь стал слишком "чумазым"? - Мой голос звучал глухо и немного отстраненно. - Мне бы не хотелось пачкать ковер...
Грег Смолл: Константин Ван-Форте - К Эму ковер!... – Грег приподнявшись, вгляделся в лицо пэта – К Стирателю все! Ладони замкнули узкое выразительное лицо в плен, не давая отвести взгляд или отвернуться и оникс вглядывался в него так пристально словно за кожей и костями черепа хотел увидеть ход мыслей Змея. Смолл был сейчас, словно обжигающий фонтан вспыхнувшего и бьющего под давлением из разлома кислорода ему хотелось взять пэта ещё пару раз... или смять это лицо, на котором отчетливо проступало отчуждение! Именно оно. Сам носивший множество масок, Грег всегда умел их и увидеть в других и/или создать так чтобы прирастали к лицу – не отличить! Но сейчас ониксу нужна была лишь хрустально-прозрачная истина, словно неофиту – смысл жизни... И голос прозвучал так что невозможно было молчать в ответ: - Ты хочешь остаться ... тут? – «со мной» Грег все же не брякнул – Или выполнить свое задание?
Константин Ван-Форте: Выбор... это то что было дано людям эволюцией. Слишком губительная способность. Именно способность выбирать, заставляет нас развиваться. Выбор... самое страшное из существующего. Ведь никогда нельзя сказать, что выбор истинно правильный. Потому что абсолютно правильного выбора не существует как и абсолютной истины. Выбор... даже страшнее правды. И я замер, не способный отвести глаз или отвернуться. Не способный промолчать. Спроси он меня об этом, когда я подсознательно ждал прихода элиты... трахая на этой самой кровати Деймоса, возможно... я ответил бы простым поцелуем. Но сейчас, когда меня вывернули и смотрят мое нутро, я ответил. То что я считаю правдой... - Если я останусь тут сейчас... меня не будет. Я растворюсь в вашем множестве. Затеряюсь в изобилии ваших самородков. Я забуду о том, как думал, дышал... изменюсь и исчезну... Я на минуту замолчал. - Я слишком долго стремился к защите своего существования. К верхушке. Чтобы позволить себе исчезнуть. Позволить себе превратиться в блеклое множество из... себя. Я прошептал ему в губы. - Я бы хотел увидеть ваше лицо, когда я смогу добиться цели в своем задании. Интересно, чтобы я прочел на нем? Поцелуй... что-то мне подсказывало, что один из последних.
Грег Смолл: Что же.... Действительно «истина делает нас свободными»... Грег и сам не знал, что сделал бы он с пэтом попробуй тот солгать! Вполне возможно то что осталось пришлось бы утилизировать.... И искать новую кандидатуру... А так он принял поцелуй пэта отрешенно и гибко встал, чувствуя как сворачивается внутри пружиной то что только что вырывалось из него с такой силой. Возбуждения не было и следа, голос прозвучал буднично: Константин Ван-Форте - Ты прошел тест. Лицо элиты было снова маской, безупречно холодной, и лишь горячая точка внутри правого виска удержала оникса от... Правды? Теперь то он знал, КАК бьет истина... особенно та, изменить которую ТЫ не в силах. Горячая точка пульсировала в такт мыслям о том что когда пэт пройдет последний этап программирования, за сутки перед Аукционом.... Смолл знал что эта бешеная гордость и жажда сохранить себя будут задействованы в первую очередь и в первую очередь исчезнут... по достижении нужного Департаменту результата. А что там хотел/мечтал себе инструмент, кого это волнует?! Разве только его?... Грег добавил: - Думаю, что следующие сутки ты можешь работать с инфо-системами. Восстановившись, продолжишь сессии с Геро... – глаза были холодны - ... и пэтs. Осталось мало времени. До выпуска... «От которого ты ждешь слишком не того, Парень!» Вместо того что бы озвучить эту мысль Грег подхватил Змея на руки и понес в душ мыться: - Проигранное пари остается в силе... – голос был ровным, и чувство что он умер, давало трещины от тяжести и тепла этого тела в руках – спать будешь на коврике! Систему не возможно разрушить! Не элите! Не ему... Он не будет даже пытаться. Но... почему бы не попробовать... обойти... явные... нерациональные углы?... Почему бы не... отменить... Ошибку.
Константин Ван-Форте: Я молчал. Тут не было места словам... Элита опустила меня с рук в ванной, а я... хотел коснуться его лица пальцами, чтобы маска разбилась, словно хрусталь. Но так и не решился... Стоя под прохладными струями, я не пытался принять соответственное положение. Я был самим собой... Я видел в зеркалах молодого мужчину с яркими и верящими в будущее глазами. И стоящего рядом оникса... Красивого до одури, сильного и горячего. Незабываемого в своем идеале... чьего имени я не смел произнести. И мне подумалось, что мне хотелось бы что он запомнил хотя бы "вид" зверька, который не дорос до имени. Вымывшись... я вытирался бархатно мягким полотенцем... в этой оглушающей тишине. Все правильно. Все сделано правильно. Ложась на мягкий ковер, я попросил у Деймоса покрывало... на полу довольно прохладно. Для человека. - Приятных снов... - Сорвалось с моих губ, когда я закрыв глаза, завернулся в покрывало словно в кокон. Сумрачные сны захватили мой мозг... странные... стремительные... меняющиеся... Что снилось элите, я не знал.
Грег Смолл: Приятных снов?... Сны были. Вряд ли проснувшийся среди ночи в испарине с беззвучным криком, Грег назвал бы их приятными! Но, тихо скользя в ванную умыть лицо и в кухню выпить сок оникс при возвращении даже не собрался разбудить спящую крепко на полу причину этих кошмаров. Первых в его жизни. И устроившись снова, время для сна (так его и этак!) в своей остывшей постели Смолл так и не смог уснуть до рассвета, под сомкнутыми веками наблюдая яркие вспышки странных образов. Он размышлял о том что случилось.... о том что изменилось в нем от этого дикого и несанкционированного эксперимента... И о том, что же делать теперь со своей жизнью? Этот вопрос был самым... неприятным для анализа. Гораздо проще было точно понять, что НЕ делать! И первым пунктом в этом списке стояло – заменить объект сексуального влечения на более безопасный. Вот только для выполнение этого пункта понадобилась вся выдержка элиты вбитая в Академии когда утром потягивающийся на коврике Змей кинул на него взгляд из под спутанных прядей... Вся выдержка, для того чтобы не измениться в лице, не схватить в охапку и не утащить для ... Вся выдержка, что бы просто встать и кивнув как обычно уйти в ванную и там под душем понять, что идея с ковриком в новых обстоятельствах явно тянет на затяжной сеанс мазохизма. Поэтому одеваясь в сьют, он бросил Фобосу набирая на комме новые вводные расширенного доступа для Змея: Фурнитуру: - Думаю, пэт будет спать в собственной комнате. И с завтрашнего дня удвой Змею нагрузки в танцклассе и тренировочном боксе... он выносливей чем выглядит. И со спокойной улыбкой обернувшись к пэту добавил: Константин Ван-Форте - Думаю, ты справишься и с тройной? Надо будет дать попробовать тебе самок. До конца обучения.
Константин Ван-Форте: Я молчал. Не спрашивал и не перебивал. Тишина... как спасение. В комнате? Не он ли вчера говорил мне о том, что проигрыш остается в силе? А слова о самочках вообще звучат как откуп. И я не понимал причины муторности этого момента... Но кто я такой, чтобы спорить с элитой? И о ЧЕМ спорить? О месте возле ЕГО кровати? Я не понимал... не мог переварить или осознать. Я искал подвох и не находил. Я искал причины и цель... и путался. Тупик... и как бы я не пытался пробиться сквозь преграду, я не видел "света" результата. - Как вам будет угодно... - И вновь громоздкая, я бы даже сказал - опротивевшая, тишина. Элита долго смотрел на меня, а потом тихо ответил. Как ветер... - Хоть это ты усвоил... Змей. Оникс ушел, а я еще долго смотрел на закрывшуюся дверь. Тишина... мне так хотелось сказать - Константин. Меня зовут Константин. Но разве это имело смысл? Мои желания и эта дурь? Даже Деймос, словно тень, стоял в стороне и молчал. А мне так хотелось, что бы кто-то другой... не я, ее нарушил. Словно... я у порога преступления. Но он молчал, а время шло. Я поднялся с пола и произнес: - Я бы хотел приступить к занятиям сразу после завтрака... - Мой голос звучал обыденно. Не правильно... безразлично. Если бы меня кто-то спросил, как прошел этот день... я бы не смог ответить точно. Я не помнил как прошел завтрак и что мне говорили... Это казалось таким незначительным. я не замечал на себе ни задумчивых, ни восторженных взглядах. Ища отгадку... и не находя. Лишь занятия смогли меня отвлечь. К моему удивлению вместо привычного бесконечного потока информации мне показывали картины... Красивые, в старой технике... но на мой взгляд слишком не живые. Воздушные, мечтательные... далекие от реальности... Только... Только вот эту картину я уже видел! Я попросил перемотать кадр. Ах ты мать вашу железяку! Я видел эту картину в данных о "клиенте". Только... только подпись была совершенно другой. Ф и Д сплелись в объятии, как возлюбленные, причудливым изгибом букв. Под ключицей противно засосало... Я не мог ошибиться! Ведь не бывает двух одинаковых картин с разной росписью? Одна всегда оказывается подделкой второй. Росписи на всех картинах были одинаковыми... и я тихо рассмеялся. Два на два в моем мозгу, хоть и поздно, но сложились в одно. И фотография... любительская, не профессиональная. На ней была улица... люди шли в разных направлениях, а в центре внимания был молодой мужчина, и что-то мне подсказывало, что это и был "художник". Совершенно другое лицо... полностью отличающее от лица в "деле". Меня провели как первогодку... Интересно, что еще из добытой мной информации, кроме имени, было фальшивкой? Или ВСЕ оказалось иллюзией? Моя самонадеянность когда-нибудь будет стоить мне слишком дорого. Деймос вопросительно на меня посмотрел, но я продолжил всматриваться в картины... улыбаясь как шальной. Мне кажется решили сделать подарок? Или это новая иллюзия... Я рассматривал каждый мазок... каждый штрих, словно мне доверили книгу таинств. и чем дольше я смотрел, тем больше понимал, насколько передо мной сложная задача. Это не человек! Это мир воздушных замков! Но особенно меня поразили две картины... не большие. Но довольно завораживающие. На обоих были изображены женщины. На одной в странной технике акварели... лицо. Настолько воздушное и прозрачное, что невольно признаешь в нем призрака и настолько красивое, что хочется чтобы этот образ существовал в реальности. "Моя жена..." было написано в нижнем углу полотна. Или этот человек обладает небывалым сокровищем или... Или это очередной замок. Ведь в деле не было ни слова о жене. Но разве теперь можно доверять этим данным? Вторая же картина... меня поразила. Вообще совмещать туш с маслом... невозможно. Масло слишком капризный материал и чаще всего оно выступает в соло… Красивая, хоть и не молодая, женщина смотрела на меня красивыми до одури – карими глазами. Цветными на картине были только глаза…. Остальное выполнено черной тушью. И я поразился той смеси ненависти и любви смешанной в картине. Кабинет и образ. Мне казалось, что сейчас она возьмет ручку и подпишет мой приговор. Эта женщина с восхитительными глазами… Опасная как спящая кобра. Я был в той стадии восторга и ужаса, когда наркотики бессильны, а афродизиаки кажутся бессмысленными. И я точно знал, что этот образ существует в реальности. Такое придумать просто не возможно. Надо быть или гением… или безумцем. Тишина воцарилась даже в моих мыслях… Когда сеанс был окончен, я находился в состоянии глубокой задумчивости. И уже три раза пожалел, что рядом со мной не Фобос, а Деймос. Фобос бы уже понял, что ему лучше уйти… но Деймос, словно решив что-то для себя, принимал самые соблазнительные позы, выставляя свое тело то так, то эдак. Даже тон его голоса изменился… Я попросил его уйти. Возможно он и был удивлен, но виду не подал. Последнее, чего бы мне сейчас хотелось – это секс. Эта ночь, как и последующие несколько ночей, прошли сумбурно и странно. Привыкший за три недели спать под боком у элиты, я не мог уснуть. Ворочался и матерился… Вот она моя мечта выспаться! Нагрузки, как и обещал оникс, выросли… хотя и на это можно было посмотреть с разных сторон. Ведь ночные «нагрузки» пропали. За сутки передышки… мое тело полностью восстановилось и я вновь услышал поток пошлостей от Геры. Похоже, он обожает лишать «невинности»… Спарринги, танцы, теоретические занятия. Я увлекся… я занялся делом. Я не думал о… постороннем. Я не заметил, как пролетела еще одна неделя. Став вести себя более тихо. Я даже перестал приставать к братьям… к их удивлению. Тренер по танцам как обычно проверял мою растяжку, а потом проговорил: - Вы уже полностью выучили выступление. – Он говорил про меня и Моми и других участников шоу, которое, как мне казалось, могло и не состояться. Мы не заметили как простое пэт выступление выросло до чего-то большего… Мне кажется или я вижу в глазах тренера гордость? Какая ирония…
Грег Смолл: Выйдя из собственной спальни Грег отправился в медотсек проверить как там обстоят дела у воспитанника и фурнитура-монгрела. Далее в Танагура. Вербовочная база агентов департамента внешней разведки (2) Вернулся он в скверном расположении духа. И оно стало только хуже когда взгляд упал на пустой чистый пол около кровати.... Пришлось стиснуть зубы и молча просмотреть, как этот день провел пэт. Судя по тому, как во время работы менялось его лицо, информационную коррекцию своего задания Змей оценил в полной мере! Пару минут Грег размышлял, стоит ли дать ему более подробные данные... и решил, что в этом случае изобилие информации может оказаться даже более фатальным, чем ее отсутствие. Заметив, наконец, что вместо анализа он уже просто, без мыслей, смотрит на экран комма машинально касаясь губ пэта Грег вырубил изображение! Ужин, ванна, сон... и НИКАКИХ поблажек! Следующий день пошел легче. Был плановый отчет перед блонди и как всегда это мероприятие вычищало посторонние эмоции и мысли лучше, чем любой из антидепрессантов оникс даже улыбался, возвращаясь в свой отдел. И с этим ощущением что все в полном порядке Грег прожил этот день, провернув массу мелких делишек что слегка подзастоялись, а вечером переодевшись, сел после ужина отсматривать отчет...
Г-н Проходной Перс: Фобос Вызов был именным, и Фобосу пришлось бросить все и буквально нестись с вином и бокалом в хозяйскую спальню! Войдя он вышколено замер в поклоне, держа поднос между грудью и животом отрепетированным до автоматизма жестом, потом поднял взгляд... и почувствовал как уходить сердце вниз словно его швырнули в пропасть. Элита был взбешен. А на экране шел самый смачный момент дрессировки Змея, Геро следуя, и с удовольствием, инструкции был в явном ударе беря пэта на полную, так что фиксаторы глубоко врезались в согнутое под хитроумным углом тело.... Фурнитуру захотелось выдохнуть «Это не моя идея! Он выполняет ваш приказ!!!» но, конечно, подобной глупости он не сделал. Фобос просто молча налил вино в бокал и встал за креслом в ожидании. То как внутри его тело било дрожью подсказывало, что ожидание не затянется, нервы словно струны чувствовали колебания настроения Хозяина и не сулили ничего «простого».
Грег Смолл: Почему то что было профессиональным расчетом и выверенной системой, когда разрабатывалось три недели назад... сейчас вызывало лишь холодное, нелогичное, бешенство?! Это урок! Одно из множества полезных занятий, что вырабатывали у бойца так необходимые ему черты маски элитных пэтs... жизнеспособность Змея зависит от надежности этой маски.... она единственное его оружие. Его щит. Так почему все эти рассуждения ничуть не облегчают чувств?!! Смолл выпил три бокала вина пока вся запись закончилась, машинально отметив пару ошибок Геро и несколько взвинченное состояние Змея. То, что он сам сейчас похож на взрывной механизм с выдернутой чекой было видно по тому как осторожно вел себя с ним Фобос... И элита улыбнулся своему фурнитуру: Фобос - Думаю... нам стоит отдохнуть сегодня... вдвоем.
Г-н Проходной Перс: Фобос. Только он! Облегчение было коротким, но оно было! Фурнитур опустил взгляд: - Как скажите, Хозяин.
Грег Смолл: Выход. Выход для снятия этой эмоциональной волны стоял напротив него. Гибкое, сильное и красивое тело, затянутое в сиреневый комбинезон фурнитура и терпкая выдержка, словно у 10-тилетнего вина... Грег взболтав вино в бокале допил последний глоток и отключив комм кивнул Фобосу следовать за ним. Так и пошли дни. День - работа. Вечер – записи. Ночью... то, что творил оникс в своем личном бункере он не записывал. Это позволяло ему сохранять днем холодную отстраненность, но не позволяло Фобосу работать днем... И устраивало Смолла полностью! С каждой новой сессией он словно выращивал снова вокруг своего «Я» упругую стену и к тому дню, когда тренер-балетмейстер доложил что группа готова к выступлению Грег был готов выполнять свои обязанности. Словно прошлое стерлось под грузом и чернотою кровавых ночей до прозрачной чистоты, до лабораторной белизны истинного представителя элиты.
Константин Ван-Форте: Вернувшись с очередного спарринга, я долго стоял под душем... остывая и расслабляясь. И мне подумалось, что массаж от братьев бы не помешал... Но их тут не было, и я не мог сказать, что не рад этому. Вытиревшись, я одел чистое белье и брюки. Широкие как восточные шаровары, приятного, темно синего цвета. Когда дверь отварилась, я вытирал волосы полотенцем и не без удивления, а потом молчаливого вопроса... посмотрел на вошедшего. На пороге стоял господин Смолл. Величественный, гордый, усмехающийся, как при нашей первой встрече... И я подумал: "Великолепный ублюдок Юпитер!" И словно и не было ничего... ни томных ночей, не ломающего существующую логику разговора. Только я не был теперь таким истрепанным зверенышем. Ухоженный, стройный, умеющий себя вести... зацелованный... с мокрыми волосами и капельками воды на торсе. Прирученный хищник. - Господин Смолл? - Тихо и удивленно. - Я не ждал вас... Больше. Я не ждал вас больше. Я улыбнулся. Задорно, насмешливо... как я всегда делал, смеясь на опасностью. Не будь все так сложно, я бы уже пытался его поцеловать... но я стоял и ждал его ответа.
полная версия страницы