Форум » Мир развлечений и удовольствий » Аинис. Бордель "BAYREUTH". Административный этаж:переговорная, кабинет владельца, закрытая зона (2) » Ответить
Аинис. Бордель "BAYREUTH". Административный этаж:переговорная, кабинет владельца, закрытая зона (2)
Катце Эрлих: Аинис. Бордель в стиле садо-мазо "BAYREUTH" Заведение находится в престижном районе, где располагаются посольства. Для всех - это закрытый VIP-клуб, удовлетворяющий самым разнообразным требованиям. И только постоянные клиенты знают, что таят эти мрачные стены на самом деле. "Клуб" занимает три этажа. Первый этаж: Большой холл для дискотек, которые проходят в стиле кожа-латекс, аниматоры - для поддержания соответствующей атмосферы, садо-мазо пет-шоу - для визуального разогрева. Бар со всевозможными горячительными напитками и коктейлями по типу «кричащий оргазм», от легких до тяжелых глюцинагенных наркотиков. VIP-кабинки-автоматы для индивидуальных получасовых танцев, возможно наличие партнера для вуаеризма. Кабинки со стриптизерами. Первый этаж предназначен для знакомства и расслабления клиентов, а так же для клиентов, предпочитающих исключительно садо-мазо атрибутику внешнего характера. Этаж второй: Состоит из общего большого зала с орудиями пыток, дыбами, растяжками, порочными приспособлениями для одновременного участия клиентов, а так же визуального наслаждения. И отдельные пыточные камеры для индивидуальных сексуальных фантазий. Предоставляется большой каталог для выбора, как жертвы, так и опытных истязателей. Без возрастных ограничений. Так же в наличии имеются представители других планет и рас. Каталог с эротическим бельем, одеждой, униформой, «украшениями» и орудиями секс-индустрии: кнуты, плетки, шлепалки, ошейники, наручники, кандалы, цепи, кольца, вибраторы, фалоимитаторы, смазки, пролонгаторы, насадки, зажимы и.т.д. Возможно посещение со своим рабом или хозяином. Исключено появление раба без именного ошейника и хозяина, при появлении такового, любой из желающих может завладеть рабом. Третий этаж: предназначен исключительно для членов VIP-клуба «Золотая плетка», обстановка подобна второму этажу с разницей в том, что предоставляется более широкий ассортимент инструментов, в том числе и хирургического характера. Наличие рабов с повышенной регенерируемостью, а так же подготовленных и созданных для достижения в процессе "игры" летального исхода. Все возникающие проблемы по этому поводу решаются обслуживающими борделя.
Грег Смолл: Лучшим. Этот пэт был лучшим из всех бывших до него. Сейчас под холеной, испятнанной свежими синяками кожей ходило столько эмоций сложенных из разума, ярости и страсти что Грег с трудом удержал себя в узде! Этот обжигающий взгляд-мольба оставлял на сердце такие же раны, какие наносил нож. И словно свихнувшись, пару чистейших секунд оникс впитывал эту боль всем собою, наплевав на чужой взгляд... Но и его и силу течения крови рациональная часть разума оценивала верно и спустя пару этой дикой паузы спустя Грег произнес тихо, внятно: Константин Ван-Форте - Хорошая зверушка... – ладонь легла на рукоять и убрала остро отточенное лезвие от шеи - ... можешь поцеловать. Вторая рука легла в недвусмысленную спокойную позу – поцеловать, словно святыню, лежащую на подлокотнике кисть, а правая равнодушно сложив, убрала окровавленный нож в карман.
Константин Ван-Форте: Как раз вовремя! Я смог сдержать облегчение, приподнимаясь на коленях и чуть меня позу, чтобы я мог достать губами до руки, ведь мне разрешали только поцеловать, а не касаться... Я приложил губы к прохладной коже, чувствуя что от моих усилий кровь закапала интенсивне. Поцелуй был долгим и сладким... и никто не смог бы заметь языка, который дразня лизнул кожу.
Грег Смолл: Не только лучший, но и наглейший... Ласка влажного языка была незаметна, как всякая умелая провокация, очень действенная при этом! Грег не стал сдерживаться, приникая к губам Константина (рука без перчатки безнадежно пачкалась в крови, безжалостно подняв лицо за упрямый подбородок) глубоким, властным поцелуем и так же неслышен и незаметен со стороны был насмешливый шепот в этот горячий рот: Константин Ван-Форте - Молодец... осталось лишь убедить, что и его ты будешь любить так же преданно и послушно. Быть может ободряюще-спокойный взгляд между ними был бы бесконечен, но тут Объект напомнил о себе.
Дин Фламберт: Эта картина завораживала! До болезненных судорог в поджавшемся животе Дин смотрел, не отрываясь, на эту сцену «пэт-Хозяин»– вот раб целует руку что только что его чуть не убила и Художник, сглотнув горечь, тут же почти отшатнулся от обжигающего поцелуя этих двоих! – и краем мысли подумал вспомнив предпоследнего из своих любовников большого поклонника плети и оков так подвигнувшего его на полет сюда «Димитрий повесился бы от зависти... ему подобное только мнится...» Эти двое сливающиеся в поцелуе были словно одно целое, странное и прекрасное! И Дин не удержался: Грег Смолл - Вам же он нравится! Зачем же вы с ним ТАК....
Грег Смолл: Грег оглянулся на этот вздрагивающий голос задающий невозможный по откровенной наглости вопрос, выдержка вбитая в Академии превратила оскал гнева всего лишь в недоумевающую ухмылку до того как внешник увидел лицо элиты: Дин Фламберт - Так это КАК? – знаком отправил бойца на место, уменьшив сарказм в интонациях до равнодушного нуля закончил фразу – Не стоит собирать в гареме слишком много звезд. – пожатие плечами и вольно сложив ногу на ногу закончил мысль – У нас созревает новый выводок, а этот пэт и так изрядно задержался у меня... Новая сигарета и после затяжки вполне заменившей глоток вина оникс закончил: - К тому же я к этой зверушке действительно привязался, чуть больше чем следует. А он достаточно умен чтобы это понять... – стряхнул пепел в пепельницу на столе и буднично закончил - ...вот только слишком глуп и увы, ревнив. А беспорядки в гареме мне не нужны! Продать его в Мистрале я не могу, слишком он стар для нашей марки, а вот бордель... Взгляд, которым Смолл окинул пэта был цинично-откровенно-оценивающим, сейчас Грег играл на грани фола, но чувствовал, точен даже в мелочах! Нельзя же было оставить в Объекте ощущение, что Константин что-то особенное значит для него коли тот оказался настолько чуток: - Он неплохо окупился за эту неделю... если не найдется покупателя на его контракт, пока ему не стукнет 22 года – приподнятая бровь - всегда можно зверушку продать на утилизацию тут же. Думаю что за 13 месяцев он окупит затраты с лихвой в любом случае. Веселый взгляд поверх очечков и улыбка в тридцать два зуба: - Деньги мне нужны и цену я не изменю. А качество дрессуры вы видели... Берете?
Дин Фламберт: От подобного цинизма губы Дина свело судорогой, но даже сквозь нее он сумел выдавить: Грег Смолл - Да... Теперь оставить Змея-Адама в руках подобного типа для него стало невозможным до вспотевшей спины. «Утилизация» мелькнула в живом воображении чередою ярких картин-вспышек в которых ножи и Крис сплавились в одинаково кровавую мерзость! Каким бы не был Адам лживым ли, искренним ли во всем что видел Дин подобного он не заслуживал! Худший мерзавец в мире подобного не заслуживал... - Межгалактические кредиты вас устроят? Фламберт вынул кредитную (платиновую) карту и перьевую ручку готовясь подписать контракт: - За бессрочный контракт...
Грег Смолл: Грег кивнул, становясь деловитым, погасил сигару: Дин Фламберт - Разумеется. Вполне конвертируемая валюта в наши дни. А срок контракта... – взгляд в сторону бойца - ... на ваше усмотрение. Он набрал на встроенном в столик комме команду и тот моментально выдохнул из прорези готовый бланк контракта. Грег с удовольствием убедился что тот оформлен всеми печатями и акцизными марками для вывоза пэтs куда угодно, Эрелих был профессионалом до мелочей, в нем оставалось лишь вписать имена владельцев и регистрационный номер Змея. Вписав его оникс расписался и подвинув документ к Объекту добавил: - В сущности для Змея это лучший выход быть привязанным к одному Хозяину долгое время. – прикуривая вновь – Надеюсь вы будете о нем заботится не хуже меня.
Дин Фламберт: Дин вскинул злой взгляд от своей подписи и вставив в соответствующую прорез комма протянутого амойцем свои кредитку произнес: Грег Смолл - Я буду относиться к нему как к человеку!
Грег Смолл: Грег благосклонно наблюдавший за манипуляциями Объекта среагировал быстро! Он сжал дорогущую кредитку и чуть сдвинул ее останавливая процесс оплаты, голос его прозвучал холодно: Дин Фламберт - Та-а-ак! Один момент. Вы из этих сумасшедших аболиционистов? Этих сопливых идиотиков что выкупают зверушек, а потом с рыданиями выкидывают их на улицы?! Тогда сделки не будет... Взгляд Грега был таким же холодным как тон.
Дин Фламберт: Дин вскинул подбородок и спросил тихо: Грег Смолл - Почему? Если я плачу за этого... – пауза крохотная - ...пэта, то то что я сделаю с ним не ваша забота! – он нахохлился и с вызовом сказал – Убью или освобожу вам то что до этого?!
Грег Смолл: Грег чуть наклонившись вперед отчеканил, глядя в глаза внешника так же тихо, раздельно выговаривая слова: Дин Фламберт - Мне?! О! Разница есть и очень большая! Вот только «добренькие дяди из справедливой Федерации» обычно ее не улавливают! Одно дело когда пэтs умирает сутки имея четкую уверенность в том что их муки доставляют удовольствие Хозяину, а значит они выполнили то для чего рождены. – глаза стали откровенно злыми – Другое, когда они год, а при хорошей выносливости два года мучаются от беспризорности, голода, холода и болезней... Когда в каждом трахающем их субъекте они пытаются найти опору и защиту, а получают лишь х*&%%$#@ во все отверстия! Мат, яростно произнесенный Грегом был виртуозно многоэтажным и до того экспрессивным, что Объект даже отшатнулся от него. Смолл поняв, напор пора снижать «нервно» ухватился за сигареты и пару раз затянувшись, добавил сухо: - Наши зверушки ни единой минуты не жили самостоятельно. – длинный выдох вверх и еще спокойнее – О них заботились очень тщательно! Еда, нагрузки, одежда, сон, общение и любовь... Заботились обо всем. Даже об их сексуальных потребностях. – новая затяжка – Лишить их этой заботы на мой вкус жестокость большая чем убийство. Поэтому если вы собираетесь блажить подобным образом... – широкий жест кистью с сигаретой - ...выбирайте других. Своих пэтs мы продаем лишь надежным хозяевам. Которые будут получать удовольствие от них....
Дин Фламберт: Грег Смолл - А потом хоть убьют?... Получив на свой тихий вопрос в ответ жесткое «Разумеется. Или перепродадут» Дин откашлялся и произнес как можно тверже: - Я хочу купить пэта PD-17. Для себя. Для собственного удовольствия. - чуть краснея. У него хватило воли выдержать испытующий рентген взгляда амойца так странно заботящегося о своих «зверюшках». Но этот искренний всплеск эмоций заставил Фламберта чуть по иному взглянуть на проблему, вернее он понял, что освобождать Адама-Змея ему уже не так хочется. Не на Амой точно!
Грег Смолл: Как говорят в Церессе «клиент спекся» Грег еще пару секунд посверлил розовеющее лицо Объекта «подозрительным» взглядом, хотя уже точно знал, что от Константина через пару дней как от Геро тот не откажется. А там.... Что же. Боец стал весьма искусным пэтs! Ван-Форте справится... Он кинул беглый взгляд на скромно замершего в позе покорности Змея и мысленно рассмеялся, этот «пэт» съест «хозяина» не поперхнувшись! Тот вряд ли даже поймет, что с ним творят... Мимолетное сожаление, став кривой ухмылкой, сопроводило кивок: Дин Фламберт - В таком случае можете оплатить свою покупку, сэр. Подождав пока пройдут сигналы оплаты и перерегистрации акта продажи в базе планетарных данных Грег выложил на стол информ-крисстал и, подозвав бойца, снял с его предплечья пэт-ринг. Пара привычных манипуляций сопровождала пояснения, произносимые обыденным тоном: - Этот прибор вам следует сейчас присоединить к своему личному комму. Пэт-ринг позволит вам всегда точно знать где находится ваша собственность, разумеется при наличии развитой планетарной сети. – взгляд на Объект – Кроме этого в нем достаточно мощности для нервно-мышечных болевых стимуляцией. Хотя лично я предпочитаю более выразительные средства наказания, а при попытке нападения – ухмылка – на что шансы равны 0.00001 % любой пэтs этой серии вырубится в приступе удушья. Кстати! Купировать подобный приступ необходимо при вашем личном участии и в медицинском спецотделении... Обычные стимуляторы эффекта не окажут. Учтите этот факт в ваших играх, господин – беглый взгляд за подсказкой в купчую – Фламберт. Смолл протянул пэт-ринг и проследил, что бы тот был вновь активирован как следует и правильно совместил свои настройки с дорогим коммом украшавшим запястье Объекта. Потом кивнул на кристалл: - Это бонус. Кое-что из дрессировочных моментов. Советую хотя бы иногда как следует надирать задницу Змею... – усмешка была мягкой, взгляд прямым - .. для уравновешивания нервной системы. Потом Грег встал, выпрямившись во весь свой рост и глядя сверху вниз на бойца, произнес самой бархатной из своих интонаций: Константин Ван-Форте - Пэт. Ты продан. Вот твой Хозяин. Поприветствуй его как полагается. И отступил на шаг, оставляя Объект и его покупку вдвоем.
Константин Ван-Форте: Я в безмолвном восхищении наблюдал за этой не равной, но от этого не менее притягательной дуэлью между элитой и внешником. Приток благодарности, который я чувствовал сейчас перед Смоллом, могло затмить лишь профессиональное уважение. Словно птенцу желторотому мне показали мастерство истинного мастера вранья и легенд. Всего парой штрихов он смог закончить мою легенду, спасая, как я надеялся, в будущем меня от неудобных вопросов. И сейчас, не смотря на постылую боль, мне хотелось заняться любовью с этим, спасающим мою шкуру, ониксом. Возбуждение, оставленное его поцелуем, не торопилось покидать мое тело и я отчетливо понимал, что давно запутался в расставленную паутину... Это был бы восхитительный секс, прямо тут... на этом кресле... И самое паршивое, что желание раздвинуть ноги у меня появлялось так же естественно, как необходимость дышать. Он сделал из меня свою шлюху кусающую губы и манящую его пальцами... Я был почти готов забыть о своем естестве. Сколько бы выдержала моя гордость, если бы он не отпустил меня от себя? выкидывая меня в реальность, как засидевшегося у сиськи матери щенка. С каждым днем мысли об этом вопросе приобретают все более причудливые образы... Как же я хочу наконец заняться только целью! Я боюсь промедления! Я совершенно не о том думаю... Как жалкая сучка во время менструации. Я наблюдал, как Смолл обрубал любые попытки художника спрятаться за своим лицемерием, словно обнажая его внутренний мир перед грозными судьями, понимая от какой головной боли он меня спасает. Было бы очень занятно остаться на улице, если бы Дин меня отпустил после покупки... О том, что я смогу вернуться в разведку речи бы даже не шло. И вот... когда покупка была совершена, я не мог сказать, что не чувствовал страха и сухости во рту... Я медленно поднялся с колен и уже встав в полный рост некоторое время смотрел на "старого хозяина". Бывшего любовника и учителя. Смотрел с хорошо скрытой гордостью и надменностью. Прощайте господин Смолл! Когда мы встретимся следующий раз, вы не увидите меня на коленях. Только такого... стоящего прямо и не отводящего взгляда. Если увидите... А потом... я медленно повернулся к художнику. Я рассматривал его как жеребенок зебры, рассматривает полоски матери до мелочей, понимая что иначе он может ее просто не найти в стаде. Я смотрел… и мой взгляд заволакивался осознанием происходящего. Я медленно сел на колени возле его ног, словно давая клятву верности своему сюзерену. Он становился моим хозяином, моим богом… моей жизнью. Мое «я» растворялось в этой странной волне симпатии окутывавшей мое тело… Нет, тут не было того слепого обожания, с которым я минуту назад смотрел на Смолла, нанося себе увечье ножом… Тут было другое. Зерна любви брошенные в благотворную почву. Любви, надежды, обожествления. Я смотрел в глаза своему новому господину, дыша одним с ним воздухом… Довольно уставший. С окровавленной шеей и синяками по всему телу. Каждой клеточкой, ожидая его внимания и приказов. Готовый выполнить любую прихоть, словно между нами устанавливалась прочная духовная связь. Более прочная нежели брак. С этой секунды я становился полностью зависимым от этого напуганного и стыдящего происходящего мужчины в кресле. Жизнь и смерть в его руках… - Мой, господин… - Произнес я, опуская лицо в покорной позе, смотря в пол. Это завершение ритуала признания, разыгранное по все правилам предрассудков и ожиданий. Я не двинусь с кресла без его распоряжения… Вот он мой шаг в будущее. Возможно только ради этого момента из меня вырывали душу, учили убивать и врать… Заставляли забыть о своей человечности, внушая верность системе. И я его сделал. Оставляя мальчишку по имени Константин Ван-Форте за спиной. Одного. Я готов.
Грег Смолл: Был миг когда ониксу показалось что боец не сумеет, не поймет правильно смысла приказа. Но Ван-Форте справился. Эта тень надменности что встала вместе с ним с колен, патрицианские замашки вызвавшие тень улыбки у Грега. Он то понял что это было не только частью спектакля со сторону Константина, но и своеобразным намеком на будущее – если пэту удастся вернуться. Эта тень надменности сменилась такой волной жадного, почти детского внимания, а потом смылось смиренным приятием, что внешник не должен был устоять! И когда пэт почти припал к ботинку своего нового хозяина бедром, но не настолько чтобы тот чувствовал давление его тела, Смолл удовлетворенно кивнул: Дин Фламберт - Он ваш. – усмешка была чуть кривой – Обычно говорят «Спасибо за покупку»?... – он машинально рассовал по карманам подсигар, зажигалку и вернул на руку свой комм продолжая говорить – Я же скажу одно. Позаботьтесь о нем... Эта линия пэтs не имеет возрастных ограничений и, теоретически, срок его жизни ограничен лишь банальными процессами старения. Потом, словно бы заметив эту суетливость и взяв себя в руки, Грег оправил плащ и закончил буднично: - Надеюсь у вас хватит разума не оставлять его с ней наедине. – улыбка вновь стала самодовольной и холодной – Развлекайтесь. Оникс повернулся, с небрежным прощальным кивком направившись к двери, оглядываться он не имел права. Как не имел возможности обнять Змея на прощание... довольно было поцелуйной глупости! Последнее что Грег позволил себе это кинуть от дверей беглый взгляд впечатывая в память худого мужика тянущегося рукою к голове того, кого он сам касался с наслаждением... Когда-то. Он был немногословен, расписавшись в паре документов и слив на счет заведения положенный посреднический процент. И очевидно это было весьма заметно, во всяком случае, к нему не приставали ни с рекламами, ни с вопросами и спустя полчаса благополучно отправился домой.
Дин Фламберт: То, что происходило, завораживало! Адам-Змей услышав свой приговор словно бы распрямился на миг перед этим амойцем, что столько лет распоряжался им так.... У Дина даже не находилось слова чтобы описать ту степень зависимости которую он увидел!!! А в этот миг он стоял словно равный, глядя тому в глаза! И Фламберт про себя поразился тому, как обманываются подобные типы в отношении своих воспитанников! И тут же понял, что обманывается сам... Потому что Адам-Змей перевел свой взгляд на него и от того внимательного, впитывающего взгляда у Дина по спине прошла волна нервной дрожи. Он даже не успел понять, что так напугало его в нем, как эти глаза наполнились влагой, став по-оленьи беззащитными.... И Дин не смог оторвать собственного взгляда от этих, полных странных теней выразительных глаз, чувствуя всем телом трепет – словно между ними и в самом деле ткались нити, незримо вплетаясь в нервные окончания. Это продолжалось до тихого «Господин мой» и закончилось лишь в то мгновение когда Адам опустил лицо. Фламберт даже захлебнулся вдохом от облегчения, что эта пауза прошла. Он готов был поверить сейчас что и вправду видел эту тень ПРИНЯТИЯ обращенную на него! Поэтому слушал амойца он уже словно бы издалека и проводил его рассеянным взглядом, сейчас ему было важнее понять – правда ли то, что он чувствовал?! И протянув руку, он коснулся склоненной головы пэта купленного им: Константин Ван-Форте - Как... Как ты хочешь, что бы я тебя звал? Голос Дина был робким, но окреп к концу фразы. Ему действительно хотелось, чтобы пэт выбрал сам. Хотя бы это.
Константин Ван-Форте: Словно греясь о гладящую меня руку, я нерешительно поднял голову... Что мне ему ответить? Назвать ли свое имя? Это было бы глупо и рискованно. Или вернуться к академическому прозвищу? Вполне привычно, но что-то мне подсказывало, что оно будет настораживать... - Разве вы уже не выбрали мне имя, господин? "Адам" грело вам слух... - Мягкий и тянущийся ответ.
Дин Фламберт: Наверное, именно это движение стало тем мелким фрагментом что, встав на отведенное ему место, сложил узор мозайки! Когда пэт потянулся за его ладонью, словно котенок выпрашивающий ласку, Дин вдруг и с полной ясностью понял – он нашел то, что искал! Теперь это волшебное существо со множеством личин-лиц, этот восхитительно сложенный парень, этот смотрящий на него словно на божество божественно красивый человек действительно останется с ним! Они будут вместе тут или на Диолане.... или где-либо еще – всегда вместе! Этот парень не уйдет от него к более богатому «папику» или к жарко улыбнувшейся мимоходом девице.... он не будет говорить «ты слишком худ.... ты некрасив... ты снова занят...» Этот купленный им пэт вообще не будет говорить, если Дину придет в голову подобная блажь!... Множество подобных вариантов вспыхнуло бесстыжими по своей привлекательности картинками перед живым воображением Фламберта и его щеки ярко вспыхнули от смеси стыда и удовольствия. Смеси дикой и пьянящей до поросячьего хрюканья! И чтобы удержаться в рамках пристойного благоразумия Дин выдохнул: Константин Ван-Форте - Да. Но... разве тебя не назвали как-нибудь по-людски в детстве? Или, может быть ты хотел бы сам носить другое имя?... Он спрашивал о том что заинтересовало его первым и в то же время начинал с беспокойством думать о шраме засыхающем на шее парня.... Стоило, наверное заняться им немедленно?!
Константин Ван-Форте: Я видел все, что сейчас творилось в тесной черепушке хозяина, от восторга и стыда, которые он даже не пытался скрывать, до опьяняющего желания экспериментов... Раньше я не мог так хорошо читать по лицам. И я понимал, что теперь мне придется более тонко подбирать слова, чтобы не нарушить собственную легенду. Но какая гордость меня переполняла... я просто не мог описать. Стоило ли мне делать озадаченное лицо и мяться как девственница перед ответом? Думаю нет, я уже показал клыки и было бы глупо притворяться овечкой. С другой стороны надо не забывать про воспитание... Я продолжал нежиться под его рукой, словно его прикосновение играло для меня очень важную и невосполнимую потребность. Я был так благодарен за то что мой господин говорит со мной... Но стоило ли мне украшать свою легенду лепниной из описания быта у бывшего господина? - В детстве, мой господин... - Я произносил его новый статус с особым смаком, но избегал слова "хозяин", оно звучало не так ласкательно и могло вновь разбудить у Фламберта зачатки совести и морали. Мне же этого не хотелось. - Я не помню раннего детства, мой господин... - Я тщательно подбирал слова, чтобы самому потом не запутаться. Ври, но ври уверенно. - В возрасте пяти лет, учителя увидев мои способности к танцам и гимнастике... - На самом деле это происходило несколько позже и речь шла немного о других искусствах, но сути это не меняло. - ... стали сравнивать мою гибкость со змеиной, а... - И как мне стоит говорить о Смолле? -...господин Карт счел это забавным и назвал меня Змеем. Чуть помолчав. - Я был обучен... - Это было произнесено с особой гордостью. Не каждый пэт мог этим похвастаться. - ... и мне разрешалось читать. Не все конечно, но в тех текстах которые мне встречались упоминалось множество красивых имен. - А теперь уже осторожней. - Такие как Константин... - И словно волна покинувшая берег. - Но своего имени я не имею. Я решил свою дилемму с именем. Так мне было удобнее, а вероятность того, что кто-то что-то найдет по одному имени минимальна. Зато я могу избежать неприятностей бреда в наркотическом или пьяном угаре. Чего в жизни не случается? Как же у меня болит шея и задница… Господин, разве ты не видишь как мне плохо?
Дин Фламберт: - Константин.... Дин задумчиво попробовал это имя на вкус, покатав по языку и кивнул: Константин Ван-Форте - Мы начинаем с тобою новую жизнь, Коста. – он осторожно коснулся засохшего кровавого сгустка – Но сначала надо решить старую проблему! Фламберт совсем не хотел задерживаться в заведение. Но некоторые проблемы можно было решить тут удобнее, чем в Танагуре, тем более что он оплатил свое пребывание тут полновесной монетой на следующие сутки... А, учитывая особенности этого борделя тут должны быть очень опытнее врачи, понимающие толк в ранах подобных той что «украсила» шею Константина. Его Косты! И Дин развил бурную деятельность. Сначала достал управляющего своей жалобой на вздорность их поставщика перед продажей изуродовавшего его покупку! А потом врача, к которому их с Константином проводили. Дин не то чтобы лез к нему под руку, но бдительно не спускал с этих рук, прикасающихся к его пэту, своих глаз, и пару раз заявил своим самым склочным тоном, что сдерет с их борделя компенсацию, если на шее его собственности останется не санкционированный им шрам...
полная версия страницы