Форум » Мир развлечений и удовольствий » Аинис. Бордель "BAYREUTH". Второй этаж: индивидуальные комнаты, садо-мазо, VIP-зона-2 (1) » Ответить
Аинис. Бордель "BAYREUTH". Второй этаж: индивидуальные комнаты, садо-мазо, VIP-зона-2 (1)
Норвей Форестер: Аинис. Бордель "BAYREUTH". Второй этаж: индивидуальные комнаты, садо-мазо, VIP-зона-2 (1)
Дин Фламберт: Дин внутри сжался, миг злости был таким... отчетливым! Словно вспышка тут же скрытая под опущенными ресницами, но тон был совсем иным и жест приглашал... Дин шагнул следом за «Адамом» и с отвращением покосился на киноварные струи текущие по белой коже – они слишком явно напоминали кровь. - Странный цвет... Он, взяв душистый гель, выдавил изрядную порцию на мягкую, губчатую поверхность и спросил: Константин Ван-Форте - И краситель отключить тут не возможно?
Константин Ван-Форте: - Нет, господин... Хозяева этого заведения считают эту атрибутику обязательной в этом интерьере.
Дин Фламберт: Дин пробормотав: - Дикий вкус... Осторожно опустил губку на сильное плечо, и провел/намылил лаская. Он втирал гель осторожно, любуясь скульптурной лепкой мышц и красивыми изгибами спины сужающейся к ягодицам, округло-литым и тоже очень красивым. Парень не возражал против этих прикосновений, он чуть выгибался, поводил плечами, словно подставлял себя под эти прикосновения и Дин смелел, уже решительнее касаясь атласно-гладкой кожи. Безупречно чистой и ровной, даже в паху, куда осмелев скользнул он ладонью, не было лишнего волоса! А ведь «Адам» был полноценным мужчиной в отличии от многих виденных им пэтов... Они были почти одинакового роста и Дин улыбаясь, прижался к спине «Адама» сейчас даже «кровавая вода» не раздражала его! Он, осторожно двигая пальцами, тщательно мыл член парня, что доставил столько удовольствия и теплые капли, барабанившие по спине лишь обостряли это чувство – счастья...
Константин Ван-Форте: Приятно. Короткое и полностью характеризующее происходящее слово. Губка скользила по моей коже смывая пот и напряжение. а его пальцы... которые все таки переместились ко мне на член и вовсе решили немного пойграть. - Господин... - Протянул я, не проявляя сейчас инициативы. Обычно мужчине в его возрасте после длительного секса требуется по меньшей мере минут двадцать, а то и тридцать для востановления. Мне не хотелось его смущать или заставлять стесняться себя. Я просто позволил ему пойграть... чувствуя как у меня самого вновь вставало.
Дин Фламберт: Дин лишь вздохнул, поняв, что его усилия не остались незамеченными и тихо выдохнул в ухо «Адаму»: Константин Ван-Форте - Хочешь я сделаю минет?... Он вдруг захотел прикоснутся к этому красивому парню вот так – своим ртом, увидеть его ближе и совершенно с другого ракурса.
Константин Ван-Форте: "Ну что ты спрашиваешь? - Это уже я мысленно спрашивал его. - Просто опустись и возьми его в рот!" Я чуть повернулся, смотря назад через плечо. - Господин... Кто отказывается от таких подарков? - Игриво, чуть прищурившись. Я развернулся, чтобы ему было удобнее.
Дин Фламберт: Дин улыбнулся, глядя в глаза «Адама» - хорошо, что их лица так рядом! – и не удержавшись, поцеловал яркие губы парня. Разорвать поцелуй оказалось не так просто! Но спустя пару обморочных минут губы Дина уже скользили по упругой шее, горячо целуя – вниз. Он словно узнавал «Адама» заново, гладкость и теплота.. упругое биение венки (сердце билось словно ровный мотор) и твердый, в мелких морщинках сосок... Тут Дин взглянул вверх и улыбнувшись совсем легко куснул его, и вновь озабочено глянул вверх – не больно ли? Об упругий пресс «Адама» он потерся щекой, словно о что-то родное, и вот цель путешествия вздрагивала перед его прищуренными глазами... Дин заулыбался, касаясь члена «Адама» губами: - Здравствуй... С минуту он стоя на коленях у ног парня гладил и любовался на него и на его член, а потом, сам удивившись терпению «Адама», принял солоноватую головку в рот... Быть может пэты делали минет друг другу иначе... Но Дин старался быть нежным и настойчивым, он умел и принять поглубже и сильно прогладить венку языком... А, главное, ему нравилось! Нравилось слушать биение чужого сердца своими губами, нравилось чувствовать вкус и запах «Адама», слышать и видеть жизнь в этом красивом теле и желания что ОН будил в НЕМ... И когда «Адам» рефлекторно вцепился в его волосы, а член во рту начал истекать Дин продолжая нежно двигать пальцами отпустил его и вскинул голову, заворожено глядя в искаженное гримасой удовольствия лицо партнера: Константину Ван-Форте - Ты прекрасен! - восхищение напрасным выдохом, вслух, тому, кто сейчас вряд ли что слышал... Дин почувствовал, как сам начал возбуждаться вновь и дождавшись когда «Адам» отдышится, встал чуть опершись на его бедра руками: - Мне надо привести себя в порядок....
Константин Ван-Форте: Может он и не обладал замашками Аполлона, но языком работать умел и любил... что не могло не радовать. Позволяя пробовать себя со всех сторон, я продолжал рассматривать его. Не красавиц и не урод. Если судить по моему вкусу. Но кто бы спорил! Мои вкусы всегда отличались некоторой... нотой консерватизма. Мужик - это мужик. Это возможная щетина, стояк и доля характера. И видя сейчас художника испачканного моей спермой, я не видел причины такого набора комплексов. Юпитер, чего только стоил вчерашний жирдяй с накрашенными глазами! И что я слышу? Он просит меня выйти, хотя у него явно уже стоит. Подрочить в одиночестве? Я бы на его месте уже бы так не заморачивался на счет гигиены... - Хорошо... - Слабо выдохнуть, проведя языком по нижней губе. Толи благодарность, толи согласие. - Хорошо, господин. - Я взял полотенце и чуть замялся у выхода в комнату. - Все необходимое в том шкафчике. - Указал я и вышел.
Дин Фламберт: Дин был рад что «Адам» поняв его, не стал смеяться. Рядом с этим молодым, красивым и до одури чистым парнем Дин вновь чувствовал себя неловко. Он никого постоянного так и не имел до сих пор, разумеется, это не отменяло гигиены, но не в той специфической части, что сейчас его так грузила! Обычно собираясь на свидания он был... А!!! Кто же знал, что все получится ТАК, а не окончится обычным на Амои минетом?! Поэтому то, что он нашел в шкафчике, было кстати. Все заняло около 40 минут, но из этой дикой «кровавой» ванной Дин вышел, благоухая не только запахами геля и шампуня, но и более уверенный в себе. Вокруг бедер он обернул полотенце и сразу же шагнул к своему костюму, аккуратно устроенному «Адамом» на чем-то вроде вешалки (или это был крюк?) Достав свой комм Дин убедился, что время еще не истекло, о нем он вспомнил лишь уже моя голову и заторопился, но в их распоряжении было больше часа, что бы продлить заказ. Думая об этом Дин поймал взгляд «Адама» и смутился, словно тот его застукал за чем-то неприличным, комм вернулся обратно тут же! Хотя дома неприличным назвали бы то чем занимался сам «Адам»... Он возлежал на своем ложе (цвет простынь сменился на тон став темнее) и не моргая смотрел в его сторону, при этому красивая кисть не просто поглаживала пах – нет! – а скорее дрочила крепкий стояк... Дин, словно завороженный, медленно пошел к нему: Константин Ван-Форте - Ээ... – он улыбнулся -... я присоединюсь?
Константин Ван-Форте: Что ж так долго друг сердечный... Три раза подглядев, чем там именно занимается мой дорого клиент, я мысленно прикинул временной интервал и решил пока позаботиться о его вещах... Ну как же я могу позволить им валяться на полу? Так-так. Поднять, чуть-чуть отряхнуть... Достать из внутреннего кармана его личный комм. Я просто не смог сдержать улыбки, когда увидел, что он даже не на пароле... Правда, пока ничего ценного я тоже не увидел, но само происходящее не могло ни греть мне душу. Я поцокал языком и положил все на место, повесив его вещи наподобие вешалки. Ах, если бы не неопределенность со временем, в какой бы "тетрис" можно было сыграть! После я упал на кровать, чувствуя новую волну возбуждения... Пальцы прошлись по члену. Вверх-вниз... Художник наконец наплескался. Вышел. Весь такой розовенький, смотрит так неуверенно, но себя показывает уже смелее... Где только таких ежиков выводят? Мурлыкнул на его вопрос, а после чуть сменил положение, чтобы сидеть, а не полулежать. - Весь в ожидании... - Вверх-вниз. Рассматриваю его как диковинное блюдо. С какого бы боку мне начать. Ну-с? Я так голоден! - ...господин.
Дин Фламберт: Дин улыбнулся в ответ на эту откровенную алчность и сел рядом с «Адамом». Пальцы внешника легли на пальцы амойца и пару секунд Дин двигал кистью вместе с ним, и в то же время, целовал жадный рот... Это доминирование длилось совсем недолго! Потому что его почти сразу стиснули в очень крепком объятии, сам поцелуй стал жадным до грубости, но это понравилось Дину! Поддаваясь на эти поцелуи и притягивающее движение Фламберт почти сел парню на колени, когда их губы разорвались, выдохнул счастливо: Константин Ван-Форте - Ты меня хочешь? Ты меня... съешь?...
Константин Ван-Форте: - Да, господин... - Я поглаживал его тело, скользя ладонями по вымытой, пахнущей какими-то травами коже. - По маленькому кусочку, господин... Я приподнялся и легонько куснул его за сосок. А потом, жестом пригласил его оседлать меня. - Медленно... я ел бы вас медленно... Поцелуи-укусы. - Хотите оседлать его, господин?
Дин Фламберт: Константин Ван-Форте - Я... я не против... – Дин выдохнул и приподнялся на коленях и улыбнулся – Значит, ты любишь кусаться? И услышав в ответ «Это моя слабость...» Фламберт хихикнув прижался лбом ко лбу, он сбил свое возбуждение, там в ванной, но сейчас вновь чувствовал эту дрожь и нетерпение и то что у него встает на «Адама»! Дин сам раздвинул собственные ягодицы и медленно повел бедрами над крупной головкой стоящего члена «Адама» и очень плавно обвил этот стояк пальцами (теперь когда все было так НА МЕСТЕ он отпустил себя с правой стороны, но левая ладонь по прежнему оттягивала, открывала его зад) направляя в себя: - А моя.... «глотать» члены таких красивых парней, как ты Адам! И Дин начал медленно оседать, вбирая в себя горячую, тугую плоть русоволосого красавца: - Мы оба каннибалы? ...
Константин Ван-Форте: - Несомненно, господин... - Я чуть поддерживал его бедра, чтобы ему не было больно, помогая медленно опускаться на свой член, пока я не оказался в нем полностью... Эта открытость, которую он сейчас мне показывал, подкупала... Да, я готовился врать и изворачиваться, чем в малой степени я и занимался, но вместо логических цепочек, мне приходилось полагаться только на свою интуицию. Интересно, это и имел в виду Смолл? Художник искал химеру. На аукционах, на улице, в борделях... на этой проклятой планете. Неужели кто-то рассчитывает найти здесь чистые, полные любви души? Тут? На Амои? Сколько же можно врать себе! Это... заставляло меня сейчас целовать его с большей жадностью и яростью. Ты мой дружок со всеми своими мечтами о химерах. Я сжимал его тело, скользя по немного выпирающим ребрам... Да вот так. Не смей закрываться от меня! Я приподнял ладонями его бедра, заставляя двигаться. Смотри мне в глаза! Ты прилетел сюда за этим! Запустить ладонь в волосы, оттягивая голову назад... Я не оставлю без своего внимания ни одного кусочка кожи на твой шее. Метка загорелась оттенком красного... Толчок-толчок, сопровождаемые характерными звуками. Быть свободным и не найти никого, кто бы любил тебя просто так? Жестоко... Но не хуже чем расти в клетке. Я переплел свои пальцы с его, а потом поднес его ладонь к губам... Целуя и всасывая каждый палец. Любишь творить? А? Или это только новые химеры для поиска? Как та... прекрасная как сон девушка. Идеала не существует! Его член терся о мой живот, и я счел, что пора бы уделить ему внимание, обхватив его рукой. Толчок-толчок. Я был зол, и я по-настоящему хотел его сейчас, трахая как старого любовника. Размеренно и целенонаправлено. Я ненавидел его сейчас и... боялся себя, понимая, что в моем мозгу и сердце походу не осталось ничего от... От кого... Змей? От мальчишки? Когда мы кончили, я упал на спину, увлекая за собой художника и прижимая его к себе. Крепко-крепко, словно боясь... Только вот чего? Или кого... - Хотите полежать, господин? - Это даже не походило на вопрос.
Дин Фламберт: Быть может этот парень был лучшим из профи.... Быть может, он просто понравился... Дин не знал, чем был вызван этот порыв страсти! Но то, что сейчас его не просто «трахали» он чувствовал всем своим существом! Не только там где губы и зубы «Адама» жестоко прикусывали кожу... не только там где в него туго и обжигающе-остро входила немалая плоть, тоже не слишком-то нежно, но все же с заботой о том, чтобы не навредить... Но в этих глазах вскипевшая.. ненависть?... сменилась странной смесью желания... и быть может жалости?.. А потом словно странная ниточка нежности?... Дин сейчас не мог назвать бы точно всего этого. Он просто плыл в этом поле и вжимался в этого фантастического парня и открывался ему на встречу, так как тот требовал. Потому что «Адам» сейчас был требователен, он брал Дина так, словно всю жизнь ждал именно его и имел по праву. И в ответ на это в Дине рождалось чувство облегчения и радости. Он выгибался и насаживался, целовал в ответ (тоже прикусывая зубами влажную кожу, но гораздо осторожнее страшась подсознательно поранить), а когда пальцы охватили ноющий член, с облегченным всхлипом почти упал на грудь «Адама» выплескиваясь не только семенем, но и слезами! И в ответ его охватили таким крепким объятием, словно спеленали до туга. И переводя дыхание Дин устроенный на крепкой и широкой груди парня благодарно кивнул. И не только за полученное удовольствие, но и за то что «Адам» сам испытал удовольствие с ним... И похоже они оба с одинаковым наслаждением длили это объятие-паузу... Но спустя пару минут когда Дин был готов уже что-то спросить у "Адама" со стороны двери раздался тихий перезвон и голос вежливо-бесполый произнес "Оплаченное Вами время истечет через 10 минут"
Константин Ван-Форте: Услышав это сообщение, я немного напрягся, сетуя на эту чертову систему. Художник, который все это время нежился на мне отреагировал похожим образом, как-то странно на меня посмотрев. Нет... я не буду ничего говорить, господин. Не сейчас... когда любое мое слово ты воспримешь как разрушение иллюзии. Я молчал, продолжая сжимать его в объятии... "Я не хочу двигаться, господин...- Говорило мое тело. - ... давайте лежать дальше".
Дин Фламберт: Дин вздрогнув поднял голову и взглянул в лицо «Адаму» тот отвел взгляд, но руки не разжал и облизнувшись Дин спросил: Константин Ван-Форте - От сюда переговорить с управляющим о продлении договора можно?
Константин Ван-Форте: С удивлением посмотрев на художника, я, чуть помедлив, ответил: Дин Фламберт - Да, господин... - Я таки разорвал объятие и нажал на замаскированную кнопку вызова над кроватью. Самое интересное расположение для такого устройства, но я не могу сказать, что глупое. Над дверью загорелся небольшой экран. - Управляющий BAYREUTH слушает вас.
Дин Фламберт: Дин выдохнув сел, машинально натянув на себя и «Адама» покрывало, записи не велись, но застенчивость вновь брала свое и откашлявшись в кулак заявил: Управляющему: - Я... не наигрался... – заминка при поиске описания была недолгой, взгляд на «Адама» чуть виноватым – И хочу продлить контракт. О том что бы купить «Адама» язык не повернулся сейчас, когда их тепло еще не остыло слово было кощунственным.
Константин Ван-Форте: Я не смог про себя не улыбнуться. Неужели мне удалось подцепить рыбку? Но каково было мое удивление, когда... - Простите господин, но данный лот уже купили на ближайшие четыре часа два других клиента. Возможно вы захотите зарезервировать его на другой день? Или подождать? - На лице управляющего было написанно "само участие". Так мысленно витиевато выругаться... что у самого внутренее ухо свернулось. Куда там только эта разведка смотрит?! Мне на задницу?! Вспомнив о причинах попадания меня сюда, я поправил сам себя. Мать твою, Смолл!
полная версия страницы