Форум » Где-то в космосе » Тахена (1) » Ответить
Тахена (1)
Рихард Леман: Галактика туманного скорпиона. Состоит из 13 планет и астероидного пояса, разумная форма жизни присутствует только на трех планетах, Тахена одна из них. Тахена - 6 планета от звезды-пульсара, центральной планеты галактики, две последующие планеты являются защитой от астероидного пояса. Тахена не имеет собственного светила, его заменяют три луны, которые выстраиваются в ряд и отражают свет ближайшей звезды. Спутники: 2 планеты-оборотня, отражающие свет лун. Финстэрнис, Шатн. Планеты называются оборотнями, так как когда к выстроенным в ряд лунам присоединяются спутники-оборотни, происходит повсеместное и одновременное обращение граждан в тотемных животных рода. Это явление называется – парадом планет. Межпланетные связи: Имеет торговые, военные, политические связи с Кахетисом – третьей планетой, населенной разумными существами в галактике туманного скорпиона. Также имеет связь с межгалактическим союзом, включающим в себя 5 ближайших галактик. Большое обилие гор и снегов делает природу более суровой, нежели на Терре, на которую похожа Тахена. Население: Граждане Тахены являются перевертышами, и делятся по расам. В зависимости от того, в кого они обращаются. В человеческом обличии тахенцы имеют уши и хвост, того животного, в кого они оборачиваются. О том, что жители Тахены - перевертыши, и существование финстэрнов, наличие гиперпространства – является государственной тайной.
Ответов - 35, стр:
1 2 All
Эрик Леман: Я весь день не отходил от Рихарда, внимая каждому его слову, ловя любой его жест, выдох, движение глаз… Мне хотелось, чтобы он всегда был со мной, чувствовать его рядом. Ведь все так и будет, мы будем рядом. Я нужен ему, и он очень хорошо ко мне относился. Он являет в себе родителей, которых в реале никогда у меня не было. И я считал, что он хорошо с этим справляется. Радость переполняла меня, теперь мы полетим вместе, он не оставит меня. Я ликовал, потому что знал, что приближается парад планет. А мне ой как не хотелось присутствовать при этом событии. Тем более, что я не мог обернуться и являлся легкой добычей в этот период. Ах, как было бы здорово, если я смог бы оборачиваться. Это перевернуло бы всю мою жизнь. Тогда я бы стал полноправным гражданином своей планеты, и радовался параду, который дарили наши луны и планеты-спутники. А так как я не обладал этой особенностью, по неизвестным для всех причинам, то этот парад становился пыткой для меня… кошмаром. И мне совсем не хотелось переживать его снова. Вслушиваться в шорохи, и думать сколько минут осталось жить… Я чувствовал первобытный, дикий ужас, и он липким потом покрывал мое тело, с головы до пят. Этот страх сводил до безумия, и только мысли об отце, удерживали меня на грани обрыва, за которым зияла бездна сумасшествия… Но теперь мне не придется переживать это вновь, потому что я лечу вместе с Ри…
Эрик Леман: В сумеречное время (вечер), раса пантер устроила банкет. Вкусные запахи дразнили и манили меня на разный лад. Хотелось попробовать разные «вкусности». Да, я люблю сладости, как и все дети. У меня блестели глазки, и слюнки начали скапливаться во рту, от этих аппетитных ароматов. Я не был голодным, но удержаться от соблазна не мог. А еще я знал, что от сладкого наши зубы портятся… но их всегда можно подкорректировать, а посему не так уж это и страшно. Ри никогда мне ничего не запрещал, вот и сейчас он был совсем не против. Я его обожал и благотворил за то, что он делает для меня. А еще я его любил, и хотел во всем равняться на него. У меня был еще один идеал – это наш правитель, Генрих Миллер. Но он не мог затмить «сияние» моего отца. В дегустации сладостей ко мне присоединился Трейси. Мы шутили с ним и смеялись, пробуя кулинарные шедевры. Я знал, что Ри не выпускает меня из виду, и несколько раз ловил на себе его взгляды, а потом махал ему рукой в ответ. Все-таки он беспокоился обо мне, и эта забота была очень приятна.
Эрик Леман: Много съесть не удалось, но все же я попробовал кое-что и был весьма доволен собой. Трейси подшучивал надо мной, и я старался поддеть его в ответ, но этого оборотня, похоже, ни чем нельзя было пронять. А потом мы разыгрались, и ловили друг друга, бегая по лестницам и большой зале. Я бежал от него, что было сил, даже дух захватывало. Ушки трепыхались на бегу, а хвостик выполнял некое подобие руля, что позволяло мне лучше координировать свои движения. Казалось, что ветер свистит в моих ушках. Но какой может быть ветер в закрытом помещении? Конечно, тот, что создавали мы сами, когда бежали. Дыхание немного сбилось, но я совсем не обращал на это внимания. И сердце порой было готово выпрыгнуть из груди. Мне было очень весело, и Трейси дурачился от души. Банкет продолжался, было уже поздно, я наигрался, устал и хотел спать. Глаза слипались, в голове блуждала сладкая дремота. Я подошел к отцу и уткнулся головой в его грудь. Я слышал, как он попрощался, и помахал всем присутствующим рукой. А потом он взял меня на руки, и, обняв его за шею, я закрыл глаза, засыпая. Было очень уютно у него на руках, и радовало, то, что я мог поспать. Я слышал, как мы движемся в капсуле по коммуникациям, а потом я заснул. Проснулся, будучи уже в кровати. Повертел головой, и не обнаружил рядом отца. Услышав шум воды из душа, подобрал руки к груди, и снова заснул. Правда без него сон был беспокойный, и я все время открывал глаза, ища его. А когда я, наконец, почувствовал его присутствие, то успокоился. Я положил голову на его плечо, в полудреме, и сладко засопел.
Рихард Леман: Я всегда вставал с утра сам, без всяких электронных приспособлений, которые в избытке были созданы в ходе прогресса. Мой собственный биоритм никогда меня еще не подводил. Эрик еще спал, я поцеловал его в хорошенькие губки, и осторожно, чтобы не разбудить, отодвинулся и потянулся, как делают все кошки после сна. Затем встал с кровати и направился в душевую капсулу. После того, как я привел себя в порядок после сна, я занялся своим телом. Это была обязательная процедура с утра. Я прошел по коридору в тренировочную комнату, где стояли тренажеры. Мое тело не нуждалось в физической нагрузке, и я считал его вполне привлекательным. И все же я уделял несколько минут этой комнате, чтобы поддерживать себя в прекрасной физической форме, и не терять навыков. Было интересно и приятно чувствовать некую аккумуляцию силы в организме. Казалось, что она перетекает по телу электрическими импульсами, распределяясь, как будто организм накапливал ее. Я сидел на полу, подобрав под себя ноги, и расслабляя тело, внимательно прислушивался к нему, ощущая прилив сил. Это было чем-то необычным, что я не мог объяснить с научной точки зрения. И даже проводя эксперименты над собой, я не смог найти этому объяснения, или хотя бы обнаружить это явление. Все исследования, которые я проводил над собой, приводили меня в тупик и полнейшее замешательство. Меня всегда мучил вопрос моего происхождения, моего прошлого. За все время, что я проводил эксперименты на Тахене и других близлежайших планетах, я не нашел ни одно существо похожее на меня, или хотя бы отдаленно напоминающее. Может, я был создан искусственно?
Эрик Леман: Я всегда просыпался, когда отца не было рядом. Мне было жизненно необходимо находится с ним рядом, так как только с ним я чувствовал себя в безопасности. Только он шел против всех, защищая меня, и отстаивая мое право на жизнь. Конечно, я добавлял ему неприятностей в жизни. Но я старался не быть для него обузой, старался помочь в силах моих возможностей. Хотя, что может сделать мальчик, который даже не в состоянии обернуться в своего тотемного зверя? Но когда у него получится, и я сумею обернуться, я буду защищать его, так же как и он меня. Я ворочался на кровати, и не найдя его, разлепил сонные глаза. Конечно его уже не было. Я встал, и пошел по коридорам к тренировочной комнате. Он сидел там, спиной ко мне. Но он чувствовал меня, я это знал. Я подошел со спины и обнял его, зарывшись лицом в его волосы. Было хорошо находиться с ним рядом, и я завилял хвостиком, лениво потягиваясь и выгибая спину. А потом он повернулся ко мне и обнял. Я буквально растаял в его объятиях. Хотелось всегда находиться в его сильных руках. Я устроился у него на коленях и положил голову ему на грудь. Прикрыв глаза, я слушал как бьется его сердце в груди. Оно билось медленно, неспеша, словно рассчитывая свои силы и действия. Не в пример моему, которое буквально рвалось из груди. Нужно было идти умываться, но так не хотелось уходить от него. А потом он тихо прошептал, что сегодня ему нужно проститься с имперским полком, а посему за мной понаблюдает Трейси. Я кивнул, соглашаясь. Все таки Трейси был моим братом по «технической линии», и раса пантер относилась ко мне хорошо. А имперский полк уважал силу, и умение, чего у меня пока не было.
Эрик Леман: И все-таки мне пришлось умыться и позавтракать. Отец надел форму полка, и я залюбовался им. Ему всегда отлично шла военная форма. Интересно, подойдет ли форма мне? Конечно, таких маленьких размеров не было. Но можно было пошить на заказ. Я надел белый костюм с опушкой на жакете. Так я еще больше соответствовал своему прозвищу «Снежок». Мы прошли в капсулу отправки, отец набрал код, и капсула помчала нас в исследовательский центр. Там я был передан с рук отца на руки Трейси. Теперь мне предстояло дождаться отца, и готовиться к отлету. При мысли о полете, захватывало дух. Я не знал, как выглядит космос. Наверное, это страшно. Ведь я песчинка по сравнению с вселенскими просторами космоса. Это пугало и угнетало. Но все же я был счастлив, ведь теперь я полечу вместе с отцом, а значит, все будет хорошо. Неизвестность… Это был мой первый полет, и даже не просто на другую планету или галактику, а в другую метагалактику. Наверняка, это очень далеко. И как мы полетим до той планеты? Как долго будет длиться наш полет? На чем мы полетим? Что мы будем там кушать? Как выглядит та неизвестная мне планета? Какие обычаи у них существуют? Как выглядят обитатели планеты? Как они общаются? Сильно ли отличается их язык от нашего? А если он совсем другой, как же мы с отцом будем их понимать? Чем они питаются? Имеют ли они физическую оболочку, или бесплотны как финстерны? Я сгорал от любопытства и нетерпения. Мысли вихрем носились в моей голове, я даже не обо всем успевал подумать. Я очень надеялся, что там не придется вести борьбу за жизнь. Мне хотелось, чтобы мы с отцом могли вздохнуть свободно, и больше не опасаться всяких неприятностей. Мысли сменяли друг друга, унося меня в дебри моего сознания. Я зарылся вопросами с ног до головы. Но ни у кого не спрашивал, чтобы не выглядеть глупым. Увижу все сам, или спрошу у отца.
Рихард Леман: Оставив волчонка с Трейси, я направился прямиком к имперскому полку. Они находились при Величайшей особе, Генрихе Миллере. Поэтому я набрал код дворца правителя, на капсуле отправки, и дополнительно ввел код полка. Капсула тут же помчала меня, сквозь узлы коммуникаций, через шпили техногенных башен. Строения и здания мегаполисов мелькали перед глазами. Было незабываемое ощущение полета. Я уже давно привык к такой системе передвижения, но в душе все еще жило чувство восторга. Вскоре, я оказался у ворот имперских полков. Полки делились по расам, и являлись постоянными кастами военных. Мой полк был штурмовым, рассчитанным на тяжелые условия местности в бою: скалы, ледники, горы, снега. Исконными представителями штурмовиков являлась раса ирбисов (снежных барсов). Могучие, ловкие, обладающие неимоверной силой, грацией и пытливым умом. Идеальные бойцы, преданные своему делу. Как только я попал в нужное мне крыло, меня тут же радостно встретили штурмовики моего полка. Как военная каста, они были превосходны, и обучали детей с детства. Поэтому они все обладали военными и боевыми навыками. Правда в крыле находилась только действующая боевая единица. Остальные представители расы жили в башне, находящейся рядом с замком правителя.
Рихард Леман: Ирбисы устроили турнирные игрища, на проверку силы и военной смекалки. Конечно без нанесения увечий и травм. Хотя неподалеку все же дежурили несколько медиков, на случай того, если бравые парни заиграются. Это было великолепное зрелище: ирбисы боролись голыми руками, с применением оружия, с использованием оборачиваемости, отрабатывали приемы борьбы, оттачивали свои навыки. Я не скрывал своего интереса, и того, что мне нравилось это зрелище. Тренированные, красивые тела, сплетенные вместе, с одним желанием – победить. У меня закипела кровь, зрачки хищно сузились, я облизнулся и нагловато улыбнулся. Я чувствовал как во мне пробудился азарт, чувство борьбы и немного жажда крови. При виде борьбы, во мне всегда закипала кровь. И казалось, что-то темное поднимается из глубин моей души. Тогда хотелось насилия, рвать, метать, убивать, пить кровь. Когда это чувство проходило, то я не мог понять причин возникновения этого. Но сейчас, я не мог отвести взгляда от этих игрищ. Хищная натура рвалась наружу, я ощущал, что мои глаза лихорадочно блестят. К тому же это выглядело очень эротично. Я и сам был бы не против поучаствовать в этом, правда, я не мог обернуться при борьбе. Но это не списывало меня со счетов, так как при столкновении с диким зверем, я выходил победителем.
Рихард Леман: Мое желание осуществилось. Мне предложили поучаствовать в состязаниях, и я не задумываясь, согласился. Я снял с себя китель и рубашку. И пусть у меня не было таких мышц, как у моего оппонента на ринге, но в силе я не уступал ни одному из барсов. Я это знал, но знал ли это мой «противник»? Судя по его довольной и развязанной улыбке – не знал. Мы встали напротив друг друга. Аккумулированная телом, энергия, начала перетекать по всем мышцам энергетическими всплесками. Мой противник слегка наклонил корпус. Я знал, что сейчас он ринется в атаку. Так и получилось. Он молниеносно рванул с места, пытаясь сразу сбить меня с ног, и сделать захват на полу. Я смотрел на него, словно в замедленном темпе. Увернувшись от его выпада, я поймал его за запястье и хотел вывернуть. Но он вывернулся, метнувшись мне под ноги. Я не удержал равновесия и упал, но продолжал держать его запястье. Уперевшись ногами в его живот, я перебросил его через себя. Затем я резко вскочил на ноги, что сделал и мой оппонент. Теперь он наверно понимал с кем столкнулся, потому что улыбка исчезла с его лица. Я медленно провел языком по верхней губе, и, выставив ладонь вперед, поманил его пальцами, приглашая нападать. Он снова рванул на меня, и резко присев, выставил одну ногу вперед, делая подсечку мне. Я же оперся о его плечи, и сделав сальто, перелетел через него. Я приземлился спиной к нему, но отчетливо слышал любое его движение, и биение сердца. Он был хорошим бойцом и прекрасно справлялся с нагрузками. У нетренированного существа, сердце билось бы уже не в груди, а в гортани, готовое вырваться, у штурмовика же оно билось быстрее обычного, но все же до предела было далеко.
Рихард Леман: Он был тоже спиной ко мне, потому что мы повернулись одновременно, и не дожидаясь готовности друг друга, тут же снова бросились в атаку. От борьбы тело потело, лоснилось и переливалось в отблесках пламени от факелов, которые в избытке висели на стенах. Я ощущал истинное удовольствие, борясь с ним. Во мне все кипело и клокотало. И все же это был не тот уровень борьбы, при котором мне хотелось убивать, но жажда крови все же ощущалась. Я уже не отдавал себе отчета, и тело действовало на полном автомате, зная какое противодействие оказать на любое воздействие противника. От размышлений я очнулся тогда, когда я стоял на руках, спиной к противнику, и ногами сжимал его шею. Он пытался расцепить мой захват руками. Я знал, что сейчас он начнет бить по мне беспощадно, если я что-нибудь не предприниму. Быстро поднялся на прессе мышц живота, казалось, что я сижу на его шее. И со всей силы ударил ладонями по голове оппонента, оглушая его. Ему не хватал воздуха, и голова наверняка пошла кругом. Я вернулся в исходное положение, поставив руки на пол, и с силой рванул ногами назад, перебрасывая барса через себя. Он ощутимо упал на спину, а я встал прямо над ним, с восхищением наблюдая, как из уголка его губ сочится кровь. Я присел на него, согнув колени и слизнул ручеек крови. Ах, какое блаженство и удовлетворение. Хотелось вонзить клыки в пульсирующую венку на его шее, и наслаждаться этой дикой, необузданной кровью. Парень открыл свои голубые глаза, в них читалось удивление и боль. Я внимательно смотрел в его глаза, и понимал, что сам он не встанет. Похоже, что я травмировал его. Я это понимал, но хотелось добить свою жертву. Пересилив себя, я встал и позвал медиков. Парня увезли в медчасть, а меня поздравляли с победой. Немного придя в себя, я понял, что этим парнем мне придется заняться лично. Сам нанес травму, сам и залечивай.
Рихард Леман: Я сказал, что отлучусь не надолго, а сам прошел в часть, куда доставили ирбиса. Ему было больно, но ненависти ко мне я не увидел, а вот уважение буквально излучалось из его глаз. Я сместил ему позвонки, и удар был не слабый, но сильных повреждений не было. Я попросил положить его на живот, помыв руки, я начал осторожно прикасаться к его спине руками, леча травмы. Сила перетекала по телу, и направляясь по рукам, излечивала повреждения. Через полчаса он чувствовал себя превосходно, и мы вместе вернулись на турнир, каждый на свое место. Теперь я не ощущал чувства вины перед ним, и перед всеми присутствующими, за то, что нарушил правила боя и не рассчитал сил в запале боя, а так же за причиненную боль. Оставшееся время турнира прошло также замечательно, как и начиналось. Я был доволен увиденным и своим участием. Единственный инцидент с моим участием, благополучно забылся. После турнира все собрались около костра и начали жарить мясо по старинке. Жарить мясо на вертеле – это была любимая забава барсов. А потом все дружно ели и травили байки о своей жизни, о боях и войнах прошлого. Кто-то вспоминал былины, легенды и предания, и все с упоением слушали рассказчика. Под веселые удары деревянных крынок (большие, массивные кружки) с горячительными напитками, распевались походные и боевые песни. Все было, как в старой, древней и волшебной сказке. Я всегда узнавал что-то новое и интересное от них. Мне было весело и хорошо с ними. Они были моей боевой семьей, моими верными товарищами, которые готовы были идти за мной хоть на край света. И я ценил, и любил их за это.
Рихард Леман: Я сказочно и весело провел время с барсами, но нужно было собираться в полет. Тепло, и по-дружески, попрощавшись с ними, я вернулся в лабораторию. Эрик радостно повис у меня на шее. Меня не было пол дня, а он уже так соскучился. Я обнял его и поцеловал в сладкие губки. Он разрешил мне это сделать, не отстранившись от меня, а потом смутился и уткнулся личиком мне в грудь. Я по-доброму рассмеялся и выпустил волчонка из объятий. Меня уже ждали погрузчики с упаковочным материалом. Я говорил, что нужно брать и как запаковывать, чтобы все довезти в целости и сохранности. Трейси неотступно ходил рядом со мной, как и Эрик. Он конечно никогда не скажет, но ему тоже нужно было мое внимание. Я разговаривал с ним на разные темы, уделял внимание его проблемам. Он был очень забавен, пытаясь скрыть то, что будет безумно скучать без меня. Я его понимал, потому что сам скучал без них, но мне было необходимо помочь малышу оборачиваться. К тому же, параллельно этому, я мог что-нибудь узнать о себе там, на Амои. Может, мне помогут с этим. Я не должен упускать ни единой возможности.
Рихард Леман: Были упакованы несколько растений, семена и пара экспериментальных существ: двухголовый эмбрион с планеты Искар, и четырехрукий скалиот с планеты Скал. Я не знал, как они будут развиваться в других условиях. Главе Департамента по Научным Исследованиям и Биотехнологиям, Господину Раулю Эму ничего не было известно о том, что я собирался привезти этих эмбрионов. Но думаю, что он будет не против таких необычных существ, если он истинный ученый. Сам я не смог пройти мимо таких экземпляров, и вывез с планет образцы граждан, и искусственно создал эмбрионы. Теперь оставалось ждать результатов и следить за показателями. Наверно, я чокнутый ученый?! Но ничего с собой поделать я не смог, исследовательская жилка оказалась сильнее голоса разума и порядочности. На шатле находились специальные лаборатории, куда относили все экземпляры растений, и эмбрионов. Хорошо, что шатл был исследовательским, значит, все будет в целости, сохранности и под контролем приборов. К тому же я умел управлять им, летал не первый раз. Правда это была более модифицированная модель, но обучение я уже прошел. Наши с Эриком сборы заняли пару часов, и вот мы были уже готовы к отлету. Я оделся так, как мне нравилось, и было удобно. Форма с Терры, времен второй мировой войны, войск Третьего Рейха очень подходила мне. На мне был зимний вариант. Эрик был одет в белый костюм, сапожки и красивую шубку из меха белого медведя. Этот медведь стал моим трофеем в ходе битвы за жизнь Эрика, и теперь он по праву носил одежду из меха этого животного.
Рихард Леман: Все было готово к отлету. Я еще раз попрощался с исследовательской группой, и крепким рукопожатием попрощался с Трейси, а потом потянул его руку на себя, и по-товарищески обнял. Расставания щемили сердце, и поэтому я не любил долгих прощаний. И Трейси был на пределе. Я чувствовал, что он еле сдерживается. А посему я выпустил его из объятий, и, взяв Эрика за руку, шагнул в капсулу отправки. Мы махнули рукой на прощание, и капсула понесла нас в космопорт. Эрик жался ко мне всем тельцем. Конечно, ему было страшно, ведь это первый его полет на неизвестную планету. Я обнял его, чтобы развеять его страхи. Теперь он чувствовал горечь расставаний и разлук. Он плакал, теряя друзей, с которыми чувствовал себя в безопасности и любил. Я гладил его по волосам, стараясь успокоить. Его душа еще долго будет страдать, и переживать потерю, пока он не найдет новых друзей. Постепенно, он успокоился, и просто крепко обнимал меня. В космопорту нас ждал шатл «Ausweiss». Он имел защитный слой «Хамелеон», что позволяло ему надежно маскироваться на местности и становиться не видимым. Шатл уже был настроен на траекторию полета до Амои. Так что мы могли свободно долететь до планеты на автопилоте с точной навигацией. Мы зашли внутрь и шатл отбыл с планеты. Чтобы долго не придаваться грустным размышлениям, я решил провести время с пользой и узнать о планете, на которую летим. Мы сняли верхнюю, теплую одежду. Я поместил Эрика в креокамеру, подсоединил датчики и включил программу. Затем, я лег рядом с ним, и проделал тоже самое. Камера закрылась, я обнял Эрика за плечи, мягкий сон начал обволакивать сознание. Включилась обучающая программа о Амои. Шатл летел сквозь «Гиперпространства», через полторы недели мы должны приземлиться.
Рихард Леман: Космопорт. Терминал пассажирских перевозок (1) стр. 2
полная версия страницы