Форум » Где-то в космосе » Диолан. Столица. Квартира Дина Фламберта (1) » Ответить
Диолан. Столица. Квартира Дина Фламберта (1)
Дин Фламберт: Квартира-студия расположенная на верхнем этаже элитного дома в престижном районе столицы Диолана. Она состоит из двух жилых секций. Южная обставлена роскошно и представляет из себя две спальни оборудованные гардеробными и санузлами, ванную роскошную до сибаритства где приятно зависнуть в свое удовольствие, обширную гостиную сообщающуюся с библиотекой, где все предметы выдержаны в классическом английском стиле с обилием дерева - это собственно жилая часть дома Дина. Из гостиной крутая лесенка ведет наверх в Студию. Студия это огромное округлое помещение под сплошь прозрачным куполом, кажущегося низким. Этот купол можно регулировать на различную степень освещения, но чаще всего Дин оставляет ее просто прозрачной. Вдоль большей части стен студии на стеллажах и в шкафчиках таятся запасы бумаги, подрамников, холстов, разнообразных красок и карандашей, кистей, растворителей и лаков. Меньшая часть стены хранит несколько мольбертов и перевернутые к зрителям "спиной" эскизы и готовые картины. Центр студии пуст и готов к преображениям по воле хозяина. Из нее есть охраняемый электроникой выход на крышу где есть зимний сад из крохотных растений бонсаев в контейнерах и огражденной силовым «стеклом» оранжереи с орхидеями. За ними ухаживает специальный садовник и доступ сюда есть лишь у него и гостей приглашенных сюда Дином. Северо-западная часть квартиры это место для приема гостей. Там расположены; маленький бассейн (метров на 50-75) с зоной отдыха вокруг него, маленькой сауной и солярием, пара уютных спален где "вповалку" можно расположить хоть пятьдесят человек на ночь, хоть с уютом трех- четырех на полгода удобной жизни. Кухня со всем необходимым для готовок в которой обычно никто не хозяйничает. И пара санузлов, довольно аскетичных и очень стильных, расположенных в стратегически удобных местах. Все это выдержано в стиле хай-тек и арт-нуво смешанных в довольно забавной пропорции. Гости обычно приходят в восторг. Спальня Дина: Уютная комната центр которой занимает удобная, большая, низкая кровать. Сделанная из дерева она красива в «средневековом» стиле, к потолку над нею можно (при желании) прикрепить балдахин. Резные ножки в виде львиных лап дополняют по низкой спинке орнаменты из дубовых листьев и улыбчивых ангелочков. Матрас упруг и обтянут льняным тиком, но его роскошь упрятана под строгим синим бельем. Пол из светлого дерева ничем не укрыт. Шкафы, сейф, комм – спрятаны в стенах. Украшает же комнату лишь гроздь разноцветных светильников и вид из окна – там колышется сливаясь с небом залив. Стены и потолок спальни темнее чем пол. Квартира находиться на сервисном обслуживании и дважды в неделю приходящая прислуга убирает и готовит для Художника. Но не в Студии!
Ответов - 50, стр:
1 2 3 All
Дин Фламберт: Путешествие по вечернему городу заняло час. Сначала Константин заинтересовано прилипал к окну и временами оглядывался на Дина шало улыбаясь и задавая вопросы «А что это?» «А где мы едем?» «А мы тут погуляем?!», но к концу поездки он все чаще начал смотреть на Дина странным, до жадности голодным взглядом и шофер благоразумно свернул поездку быстро доставив их к высотному зданию стоящему среди небольшого сквера почти у самого залива. В фойе они входили обнявшись и Дин с трудом заставил себя расцепить ладони для того чтобы скопировать в защитный комм данные Константина и вбить опознавательный код «желанный гость». Пока бесшумный лифт возносил их вверх горячие губы парня уносили Дина на небеса! В распахнувшиеся двери квартиры они ввалились слепо, утонув в поцелуях…
Константин Ван-Форте: Для меня это было слишком МНОГО. Увидеть другой мир и вспомнить ДРУГОЙ мир. Вспомнить похожие улицы... и изобилие зелени, так часто приходящие ко мне во сне... Я не стал ничего говорить, поваливая Дина на мягкий ковер... даже не стремясь запомнить обстановку. Это все потом... потом я буду искать пилящие мне спину глаза видео камер, усики жучков... подвоха за каждым поворотом, такой уютной с виду квартиры. Одежда, безжалостно испорченная, полетела в сторону... словно откинутый захватчиками флаг. Я целовал вздрагивающее подо мной тело, поглаживая ладонями, лапая и тиская... Моя голова раскалывалась от нахлынувших образов и мне был необходим выход. Я знал, что Дин предпочитает нежность... медленные... размеренные толчки, под которые он протяжно стонал. выгибая спину и закусывая губы... Краснея, словно школьник, когда я рассматривал его... стараясь прикрыть небольшую складку на животе... или стесняясь возраста. Но сейчас... Сейчас я просто хотел войти в это... добровольно подставляющееся мне тело! Маски трещали по всем краям и Дин даже не подозревал насколько откровенен я был с ним сейчас, когда тихо и жарко спросив его на ухо:"Вы мне позволите, хозяин? Позволите взять вас тут?" Когда... я входил, одним массивным толчком, в его пусть и растянутую, но не все равно не подготовленную к этому дырочку... Слишком громкое:"Да", слилось с моим рыком... Мне хотелось именно так. Резко и сильно... Не останавливаясь и не нежничая, слыша эти размеренные хлопки и хлюпы... Лучше так, рычать в бледное плечо этого странного мужчины. чем реветь от неподдельной грусти и необъяснимого ужаса... Он наверняка сотрет свою спину об этот с виду мягкий ковер... Тут до ужаса пахло ДОМОМ! И я, глотая комок в горле, целовал его раскрытые в удивлении губы. Как же мне хотелось закричать! И я кричал, когда кончал в выгнувшееся с явным удовольствием подо мной тело. Потом... выскользнув, медленно приходя в себя, я собирал остатки своего самообладания и щитов. Не понимая причины этого срыва, я молча лежал, пытаясь успокоить свое дыхание. Лишь потом... убедившись что мой голос не будет полон истерических нот, я смог повернуться и спросить: - Простите меня, господин... я не сильно вас? - Я аккуратно стал поглаживать его живот, на котором уже подсыхали капли его же спермы. Дин хрипло выдохнул: - Слишком... Но, я не против! Обхватив сильнее мою гладкую, влажную спину и сказал: - А поцеловать?... Я засмеялся... хрипло, с легким детским восторгом... погружая нас обоих в чувство единения, через поцелуй. Я цеплялся за Дина словно за спасательный круг, настолько мне был необходим сейчас кто-то живой и теплый рядом. Когда меня окружала дымка прошлого... Я поднялся и помог встать хозяину, и почти неся того на руках, все таки я перестарался, под его руководством довел нас обоих до душа. Это уже почти походило на норму...
Дин Фламберт: Это было горячо! Обжигающе до боли… Но Дин радовался тому как горели глаза направленные на его лицо. Тому нетерпению и последовавшей нежности… той странной беззащитности – почти детской! – что смягчала черты знакомого лица… Такого иного сейчас лица!!! А потом были поцелуи приносящие с собою щемящую нежность… И долгий путь в ванную, во время которого Константин почти нес его обняв за талию, потому что идти после столь бурного секса было подвигом непосильным для Фламберта. В ванной, среди роскоши золотистых и белых завитушек декора, в душистой пене (благо ванна была по размеру почти бассейном и двое помещались удобно в ней) они с Костой еще немного потискались друг о друга. И в этом ароматном тепле, нежа шею Константина поцелуями, а пах пальцами Дин был полностью счастлив! Он был дома. И не одинок… Это стоило всего пережитого! И Дин шепнул в припухшие губы своего любимца: Константин Ван-Форте - Как хорошо…. Что мы встретились с тобою…. Костя…. Он прижался на миг к телу парня всем собою, хотелось делиться теплом и этой радостью с ним: - Подумать только!!! Я мог не прийти в «BAYREUTH»… Надо послать Крису открытку с благодарностью. – с губ сорвался смешок.
Константин Ван-Форте: Действительно. Стоит послать ему открытку за такой "подарок". Я невольно внимательно посмотрел на Дина... но в нем все так же не чувствовалось никакого страха или подозрения. Он вполне искренне целовал и радовался. - Вы наверно правы... - только для Змея-пэта Крис не только средство благодаря которому он обрел хозяина, но и источник плохого воспоминания о насилии. Эта двойственность сознания меня даже немного пугала, но сажая хозяина на диван, я сел рядом потеревшись щекой о его плечо. - Я так боялся лететь сюда... - Неожиданно выдал я, целуя его шею. Правда... чистая как родниковая вода. - Простите меня. Я даже подумал... что вы оставите меня, если будут проблемы на таможне. Пэт не должен так думать о хозяине, но мое сердце все еще стучало от пережитого , а сам я походил на сплошную эрогенную зону. - Я... никогда не видел столько живой зелени. - Словно я открыл великое таинство.
Дин Фламберт: Этот чувственный взрыв и рожденная им искренность были так… драгоценны! И Дин зарылся пальцами во влажные пряди покрывая приоткрывшийся рот глубокими поцелуями, между ними с его губ срывалось: Константин Ван-Форте - Я постараюсь быть хорошим хозяином для тебя, Коста…. До той поры пока ты не сможешь стать мне другом… Дина не смущало то что они оба голые и мокрые сидят в пустой квартире, то что вещи брошены у входа, то что вечер давно стал ночью – все сейчас было не важно! – даже проблемы с недовольством матери сейчас были чем-то очень далеким и не важным! - …а зелень?! Я свожу тебя в горы… Или в лес! Мы будем гулять под вековыми деревьями… Хочешь?... Он почти сидел на широко разведенных коленях Константина и странный, купленный им на Амои, амулетик со своей тонкой цепочкой мешал ему целовать запрокинутую шею со вздрагивающим кадыком. Поэтому чуткие пальцы с раздражением найдя замочек расстегнули его позволяя цепочке падать/липнуть к разгоряченной кожей, а жадный рот впился в нежную складку: - Скажи… чего ты хочешь?.... Напряженный пах терся о такой же напряженный пах и Дин с легким оттенком ужаса понял что сейчас он пожалуй мог бы… Взять сам и с удовольствием!
Константин Ван-Форте: Да... Знаем мы этот взгляд и улыбку. Это только себе он может удивляться, смотря на меня сейчас с этим немым вопросом."Можно ли мне все?" Хотя мог бы просто... сделать что хочется. Гуманист... Но вместо этого он спрашивает меня, спрашивает о моих желаниях... Интересно, озвучь я сейчас полный список всего чего хочу, он бы сначала упал в обморок, а потом кинулся к матери или наоборот, упал бы в обморок на руках охраны мадам? Эм... Я чуть соскальзываю с подушек в таком изобилии лежащих на диване, что оказываюсь почти лежащим на спине, обвив одной ногой талию Дина. Я все прекрасно понял... Незаметно убирая подвеску-подарок с груди и кидая его на пол. Там я в любом случае подниму свою амебу быстрее, чем отыщу ее в ворохе подушек на этом диване. После... когда эта ночь закончится. - Я хочу быть с вами... Вашем пэтом... или другом, раз это у вас так называется... Любовником? Иногда мне сложно выразиться, словно мы говорим не на общепринятом языке... И я хочу вас. Интересно скажет ли мне мадам спасибо если мне удаться добавить в поведение Дина немного брутальности? - Наверно мне не удалось произвести должное впечатление на вашу родню? - Я поерзал, облизав губы. Не давая ему времени собраться с мыслями, чтобы моментально начать все отрицать. - Я вел себя не правильно?
Дин Фламберт: Константин Ван-Форте - Ты вел себя хорошо…. Речь давалась с трудом, слова застревали по пути из гортани и ярко билось в паху томящее чувство желания, а пэт словно провоцируя выгнулся призывно гладя своими гибкими ступнями его талию и возбуждая еще больше! - Про..с..то… Я хочу тебя, Коста! Дальнейшее было похоже на крохотный взрыв! Сначала поцелуи и лихорадочные, гладящие движения по тугим бедрам что послушно поворачивались в удобную позицию, потом чуткие пальцы наслаждающиеся нежностью потаенной плоти гладящие и ищущие упругое колечко… И лишь проникнув одним заласканным губами Константина пальцем сквозь него Дин немного опомнился! Когда он был тут… в свой первый раз… вход в тело Кости мог принять и ладонь, а сейчас его палец – отнюдь не огромный! – обнимал упруго туго расходящаяся плоть!!! И в ответ на оторопелость из глубины памяти всплывало что-то об особенностях физиологии его пэта… - Какой ты узкий… - потрясенным выдохом, осторожно убирая руку прочь.
Константин Ван-Форте: Дин Фламберт Я почувствовал его недоумение и страх… М-да… только такой… человек с воспитанием Федерации мог забыть о таких физиологических особенностях приобретенного им же пэта. Он попытался слабо, даже не осознано, отстраниться, но я удержал его своими ногами, продолжая обвивать ими за талию. - Но… - Я чуть удивленно, словно недоумевая над словами хозяина. – У нас с вами ТАК после борделя ни разу не было… и вы не говорили, что я должен растягивать себя… Он ведь не мог не заметить…эм… что правила гигиены ТАМ я соблюдал. - Я хочу вас хозяин… и в вашем доме прекрасная смазка. – Дразня, хитро жмурясь и притягивая его к себе.
Дин Фламберт: Дин выдохнул успокаиваясь: Константин Ван-Форте - Да… - и выскользнул из «кольца» удерживающих его ног Константина. Тот проводил его жалобно-горячим взглядом и это заставили Дина вернуться быстрее к своему любовнику! Смазки для пальцев он не пожалел! И хотя семе из него был никакой, но Фламберт множество раз был снизу и помнил ЧТО доставляет большее удовольствие когда хочется до дрожи…. И пэт дрожал и вскрикивал под его губами и осторожно растягивающими его вход пальцами! Это желание такое откровенное и горячее постепенно вновь разворошило угасшие было угли и Дин снова приник к Косте сзади бедрами, еще не решаясь войти, но уже горячо желая этого: - Ты такой горячий! И чистый для меня… Губы ласкали плечо ладони гладили прогибающуюся поясницу и почти робко: - Ты готов?... Пустишь меня???...
Константин Ван-Форте: Я тебя не только пущу, но и сам сяду! - хотелось гаркнуть мне, когда я нетерпеливо ждал окончания его сомнений. Я развел чуть шире ноги, призывны вильнув бедрами, открывая виду розовую, блестящую от смазки дырочку. Ни у одного нормального мужика... гм... гомосексуалиста от такого вида не должно ни остаться никаких сомнений! - Да, господин! Сделайте это! - В моих нотах появилась та четкая капризная требовательность, которая обычно свойственна женщинам, когда они с громким стуком каблука о паркет, топают ножкой. Дин... в этой роли явно имел мало опыта. И вместо того, чтобы просто засадить мне... (хотя это конечно даже плюс) он, словно действуя по какой-то незримой инструкции, сначала медленно входил... Замерев, напряженно впившись пальцами в мои бока, когда его яйца шлепнусь о мои ягодицы... А потом, с не меньшим садизмом, начал эти сводящие меня и мою натуру движения... Медленные... раскачивающиеся только в ему известной скорости... Боль, которая все таки имела место быть, уходила на второй план от моего желания... Я двигался ему навстречу, выгибаясь как мартовская кошка, поправляя его, если что-то было не по мне... Стояк был крепчайший! Все таки наш оникс что-то со мной сотворил... раз я так кричу от одного факта, что заимел хер в зад… Прогнило что-то в Датском королевстве. Я искренне надеялся, что звукоизоляция у Дина высшего качества… Потому. Что, когда ему наконец удалось подобрать нужный угол… я кричал от кайфа не сдерживаясь… Я сам удивился как давно я именного этого хотел! Кончил я раньше, когда он очередной раз задел мою простату, я громко вскрикнул, безнадежно испачкав обивку его дивана… От удовольствия мои локти дрогнули и я упал на грудь, чувствуя как мой хозяин сам, падая мне на спину, погружается сильными толчками в мое тело и заполняет горячим семенем… О том, что я потащу его в душ речи быть уже не могло. Слишком хорошо мне было… и я не скрывая этого довольно зарылся в подушки и громко дышал.
Дин Фламберт: «Господи!!!» это была единственная мысль что билась в голове у Дина, когда он пришел в себя. То что они сейчас испытали было совершенно фантастическим и прекрасным! И довольное дыхание под ним было лучшим тому доказательством! И те крики… Вспоминая подробности Фламберт залился румянцем, жарко стало так словно он сел у камина, и неловко охнув привстал с Константина. Огладив гладкую спину и испачканные им ягодицы Дин не удержавшись наклонился и поцеловал их сначала левую, а потом правую: Константин Ван-Форте - Ты совершенство, Коста! – и тут же добавил бессвязно, со смешком – Все же фурнитур нужен… Сил встать и что-то делать для чистоты было в лом и Дин устроился рядом со своим молодым любовником, вытянувшись животом к его боку и бедру. Говорить не хотелось вовсе! Хотелось смотреть и улыбаться – Дин был совершенно и по-мальчишески счастлив! В общем до спальни они дошли уже под утро! Потому что совместное возлежание кончилось купанием и походом на кухню, хорошо что приходящая домработница (очевидно предупрежденная) забила холодильник полуфабрикатами! Нашлось и молоко… Которое они уплели запивая мягкие булки. Потом был длинный поход по дому и Дин с удовольствием показывал свою берлогу и даже чуть помешкав сводил Константина в Студию, но очень быстро увел от туда в спальню. Фламберт вообще не любил пускать туда праздных зрителей… Ни во время работы, ни просто так. Зато в спальне он с увлечением устроил кровать так что бы у Кости было свое пространство, показал душ и сортир, а вещи в шкаф они решили устроить утром… Сон в обнимку был самым сладким на свете. Их теперь было двое…
Дин Фламберт: Следующая неделя пролетела словно сон. Потому что с утра и до обеда они с Костой путешествовали по столице и окрестностям и Дин любуясь на его яркие эмоции сам заново влюблялся в свой Город, а вечерами… Дин творил. Этот яростный взрыв был очень кстати – два заказа что ждали реализации он выполнил за четыре ночи… работая по десять часов кряду. Первую и вторую ночь он так и спал в Студии на полу у мольберта, кинув под себя туристическую «пенку», а на третью перед рассветом к нему пробрался Константин… И вместо путешествий день превратился в длинную сиесту которая сначала вымотала Дина, а потом зажгла новым вдохновением! И отправив Косту развлекаться с голо-видео Дин пропал в Студии на сутки. Результат он, опустошенный до самого дна и вымотанный 20-часовым марафоном, рассматривал долго. И вместо того чтобы прислонить картину к стене на «вылежку», как обычно, запаковал в непрозрачный «фон» и спрятал зреть в сейф. Потому что в недовершенных линиях – обычно отрисовывать детали и фон приходилось на таком большом полотне в течение пары недель – пойманный в пол оборота стоял тот Незнакомец что пригрезился Художнику на Амой. В военной униформе (не детальной) в пол лица волевого, насмешливого и почти не похожего на Костю – разве что был бы пэт таким если бы отслужил лет 20-ть военной карьеры и отнюдь не в кабинете! И тень падающая от него под странными углами расслаивалась на полу в женскую фигуру, странно смотрящуюся в своем длинном вечернем платье так словно сквозь него проступал боевой скафандр спецназа (первый раз прорисовалось у Дина такое наложение прозрачностей!) и плачущий безутешно детский силуэт… Что бы это не родилось из под его кистей, но Фламберт очень ясно знал что увидеть ЭТО не должен никто. Не в ближайшие годы! Не Мадам. НЕ ПЕРЕД ИСПЫТАНИЯМИ НА… Вниз он апатично почти сполз. И испуганный Костя захлопотал вокруг него словно был нянькой, отпаивали и откармливал, унес в ванную где размял сведенные судорогами мышцы довольно приличным массажем, после того унес его, сморенного крепким сном в постель. Разбудили же Дина весьма эротичные ласки! Словно примадонна его пэт вытребовал/соблазнил хозяина на бурный трах… Фламберт и сам не понял, как вновь овладел своим любовником «так»! И когда он, бурно кончив, лежал обняв своего Костю тот фантом что мучил воображение и выливался красками казалось из «нутренностей» наконец отпустил душу! И отработав день в мастерской, ночь Дин провел в объятиях Константина, а следующим утром они летели в горы… Этот день наполненный солнцем и снежным сиянием они запомнили на долго. И часто со смехом смотрели отснятые кадры первых попыток Константина съехать с горы и неожиданно ловкий финиш. И долгую, долгую сиесту в тихом домике под столетними елями засыпанными снегом… В конце недели рисуя сидящего в кресле Косту Дин даже не сразу понял что произносят губы его матери «Специалист прибыл… назначено на… на голодный желудок…» и растеряно ответил немеющими губами: Мадам - Хорошо… мы будем. Мы не опоздаем.
Константин Ван-Форте: Я узнавал своего хозяина цель все с новых и новых сторон. Заметив еще при первом нашем осмотре квартиры, что доступ в мастерскую, как в кабинет какой-нибудь любопытной жене, мне закрыт, я постарался не придать этому значения... Поделать я с этим пока ничего не мог, а рыпаться было рано, да и секс заметно спутал мои мысли...Но подвох я увидел на следующие же дни. Когда, умотавшись вместе со мной, показывая мне окрестности, он скрывался от меня в мастерской! Даже восторг от экскурсий не мог уничтожить моих дурных мыслей. А восторг был... Это словно ты всю жизнь смотрел только черно-белые фильмы, а потом кто-то придумал, как внести в них краски... И знакомые тебе образы обрели цвет и краски, вырванные из твоих слов. Мне все хотелось пощупать, понюхать, попробовать... Я даже начал думать, что начинаю терять разум... потому что не помню времени, когда так много удивлялся и смеялся. Но вечерами... Дин вновь скрывался за непроницаемыми дверями своей мастерской и это медленно возвращало мой разум на место. Нет, бежать выламывать дверь смысла я не видел... Это давало мне удобную возможность осмотреть дом и найти целых ТРИ жучка, при "случайном" осмотре. Варианта два... или кто-то роет под Фламберта или же Маман страдает излишней бдительностью... Что-то подсказывает мне, что в любом из этих случаев Дин закатит скандал... Но учитывая эти факторы залезть ему в комм я не решался. Вдруг тут не только жучки, но и камеры? Дверь в мастерскую опять была закрыта... На третий день такого игнорирования, я понял, что надо что-то делать... Иначе все пойдет монгрелу в задницу. Прокравшись под утро в его укрытие... я обнаружил Дина спящем на какой-то лежанке прямо на полу. Хозяин у моих ног. И я понял что ХОЧУ. Именно так - сильно и немедленно. Что я собственно и сделал... И я не собирался включать тормоза. Но не могу, не могу, не могу... Не могу и не хочу. Дин, отдохнув и вдохновлено сверкая глазами, выставил меня за дверь! Я не видел почти сутки... Лишь посчитав все углы квартиры, сделав три разминки... даже потанцевав под настоящую терраскую музыку. Нашел пятнадцать мест идеальных для расположения камер. Думал над способами проверки... Уснул. После того, как Дину стало плохо… Он просто взял и осел у меня на глаза на пол! Хозяин у моих ног… Дубль второй и дополненный. Откачивал я его в ванной, пытаясь размять одеревеневшие мышцы… Не знаю, что именно довело его до такого состояния, но работать в ближайшие несколько часов я ему не дам. Так старательно и долго я не сосал уже довольно давно… Кончилось все тем же ху*** в заднице. Не могу сказать, что я не был доволен… Но не что не могло сравниться с чувством полного восторга от падения на полной скорости в снежный сугроб… Как я визжал, под смех проезжающих мимо отдыхающих. Даже жаль что мы не занялись сексом на том… девственно чистом снеге… Весь конец недели рисовал только меня. В различных позах и времени дня… В зависимости от света. Вплоть до часа Икс… когда позвонила его Маман… Как жаль что я еще не посадил дерево, ни построил дом, ни родил сына…
Константин Ван-Форте: Оставленный без завтрака, в отглаженном и лично для меня выбранном хозяином костюме, в начищенных до блеска ботинках... я представлял из себя яркое зрелище. Этакий сукин-сын... с сучим характером... Пока мы ехали в такси в эту лабораторию института, я долго думал как мне себя вести... По этому, когда мы все-таки вошли в это чистое до раздражения помещение, я поклонился матери Дина и кивнул приглашенному спецу. Мужчина средних лет, с небольшой но заметной лысиной на голове… Гей. Это было написано на его украшенном морщинами лбу. Наверно по этому… ложась на кушетку, я незаметно потянулся как кошка… голодным взглядом посмотря на хозяина.
Дин Фламберт: Дина било… всю дорогу он сжимал руку Кости так словно тонул! У помпезного здания научно-исследовательского института он собрался словно у эшафота и спокойно ввел своего доверчивого пэта внутрь. ***Лаборатория**** Конечно же мама была уже там. Мадам беседовала с институтским директором, который отблагодарив её за внесенный на счет науки деньги тут же начал намекать о новейшем оборудовании для ***. Когда Фламберт с Костей подошли ближе, Мадам с улыбкой обрезала разговор и молчаливые «братья» вежливо проводили директора прочь. Судя по их количеству и лицам выбранным для собственного сопровождения сегодня матерью можно было вообразить что готовилась она к войне! Но встретила Константина вполне равнодушно, а на Дина долго смотрела молча, а потом со вздохом коснувшись его щеки сказала: Дину-Мадам - Пора. Вас ждут. И в стерильно-холодное помещение уставленное сложным оборудованием и дисплеями прошла с ними. Там встретивший их пожилой приезжий спец окинув Косту масляным взглядом велел ему раздеться и лечь на узкую кушетку с высоко поднятым изголовьем над которым свивались цветными щупальцами провода, сплетаясь в подобие «шлем-мешка» что должен был закрыть и лицо и всю голову. Пэт послушно раздевшись устроился на ней без возражений и лишь взглянул на Дина… И прежде чем спец успел что-то сделать Дин остановил его вопросом: Фламберт-спецу. - Что Вы собираетесь делать? Как? Зачем?...
Фламбер Джанет-Ли: ****Лаборатория в Институте Мозга**** И вот теперь она сидела на жестком кресле за прозрачной стеной и смотрела на то как сын беспокоился об ЭТОМ… Он о чем-то допрашивал Луиса Матмано и дотошно уточнял детали. Все так же не отпуская руки! Щелчком открыв серебряный подсигар Джанет-Ли закурила тонкую, длинную пахитоску и слегка усмехнулась поймав ошарашенный взгляд Ли Тано: Мадам-Бойцу: - Не расслабляйся… Она знала что сейчас заикаясь и картавя специалист объясняет ее Дино что аппаратура безвредна для мозга, из всех последствий может быть будут скучать забытые воспоминания во время сна в первые три-четыре ночи, да голова может поболеть… О том что при малейших признаках опасности Луису она приказала вскрыть голову амойца словно консервы, даже если тот потом останется хныкающим дебилом, тот конечно сумеет умолчать! Как и о сумме гонорара за свои, в общем-то уникальные услуги «ретранслятора» что позволят «записать» мемограмму и сохранить ее в виде доступном для просмотра и хранения – то же. Пахитоска закончилась как раз вместе с объяснением. И наконец на голову амойца опустили «шлем-сканер». Мадам с усмешкой подумала что есть в этом какое-то справедливое возмездие, что разработанный на Амои уникальный прибор (Луис и не скрывал что методика куплена на Амои и лишь доработана им. Со скромностью произнося «У них просто нет-т мо-оих-х сп-пособност-тей»…) поможет выяснить правду!.. Если, конечно, амоец шпион… Дальнейшее со стороны наблюдать было скучновато… Бойцы собранно-напряженные чуть расслабились наблюдая в течении часа одно и тоже. Сын сидел у узкой кушетки и не отпуская держал кисть изящной и крепкой руки, смотрел на путаницу проводов не отрывая взгляда и даже чуть прикусывал губы временами. Когда длинные пальцы сильнее впивались в его ладони… Очевидно безболезненным процесс для амойца не был. Специалист суетился рядом с аппаратурой сначала, потом, настроив ее, замер напротив кушетки – в шлеме-приемнике и застывшим лицом и сам похожий на манекен. Лишь кисти рук быстро летали над клавиатурой словно над декой странного инструмента… Час спустя изрядно взмокнув он снял свою «корону» и пригласил Мадам войти. Джанет-Ли сорвалась с места словно вихрь и встав рядом с сыном вопросительно взглянула на профессора: Джанет-Ли-Луису Матмано: - Ваш вывод, Профессор? – голос был безупречно прохладен и тих, лишь пальцы на плече сына чуть сильнее сжались. Дин Флабмерт - Может быть хоть сейчас ты его отпустишь? И хотя бы встанешь…
Г-н Проходящий перс: Луис чуть сглотнул и ответил вполне вежливо. Если опустить неизбежные паузы и сбои слов речь прозвучала лаконично: - Мадам! Это пэт. Совершенно точно – пэт. Его много раз обучали сексу… и если желаете подробностей?... Профессор чуть приподнял брови и увидев отрицательный кивок чуть улыбнулся: - Без них? – он обернулся к партнеру клиента и чуть улыбнулся, сально. Тот яростно замотал головою и даже что-то пробормотал про себя, Луис готов был поклясться что это мат… Он проигнорировал это и продолжил невозмутимо, заикание чуть усилилось: Фламбер Джанет-Ли и Дину Фламберту - Значит без подробностей… Он был влюблен в своего старого хозяина и очень боялся его. Похоже он боялся потерять себя как… хе… личность… Боялся что его сотрут образно говоря. Теперь он очень рад своему новому образу жизни. Его восхищает природа и новый господин… - улыбка стала совсем масляной - ..особенно когда тот берет его грубо. Ну и, разумеется, пэт боится Вас… Луис наклонил голову в сторону Мадам.
Фламбер Джанет-Ли: ЧТО?!!! Джанет-Ли огорошено обернулась к сыну и встретила упрямый и несчастный взгляд. Дино стал пунцовым словно помидор и набычился как в детстве, когда отец ругал его, но глаз не отвел. И Джанет-Ли отвела взгляд. С новым чувством она окинула распростертое на кушетке тело. Никогда раньше! Ни с одним из многочисленных партнеров! Никогда раньше ни один из партнеров ее сына не говорил что был для Дино «пассивным». Это очень задевало её мужа… Собственно из-за его слов «ты даже дочь родить не сумела! Сын баба…» они и развелись – их она ему не простила. И вот живое доказательство «мужественности» сына лежало перед ней. Почему именно ЭТОТ пробудил в Дино то что психологи нудно называли «агрессивной, мужской моделью мышления» и что спало все эти годы не смотря на все усилия?! И что измениться для них с сыном… Для Семьи?.. Мадам молчала пару минут, потом повернулась к сыну и лицо её было ледяным: Дин Фламберт - Хорошо. Думаю что еще одна серия тестов развеет мои подозрения совершенно. Луису Матмано: - Пройдите глубже! Хотя бы на десять лет… Если и там нет программ – значит будем считать парня «чистым». Ведь амойские профессионалы любят программировать детей?...
Г-н Проходящий перс: Луис настороженно кивнул: Фламбер Джанет-Ли - Ну… во всяком случае ходят подобные слухи. Подтвержденных данных нет… Но и агенты Амои еще не были публично обнаружены. Последнее он добавил чуть торопливее, даже почти гладко! Очень уж взгляд Мадам был нехорош! Сразу вспоминались многие предостережения от кое-каких коллег… Дин Фламберт - Во всяком случае – увереннее – каналы уже пробиты и второе ментасканирование пройдет легче… Но потом придется провести восстановительный курс! О!!! – почти тараторя так что слова смещались в полуотчетливую кашу – НИЧЕГОСТРАШНОГО!!! ПРОСТОКУРСВИТАМИНОВИПОКОЯ…. В течении недели на природе.
Фламбер Джанет-Ли: Мадам коротко кивнула и словно обрезала поток слов: - О… За это волноваться не стоит. Лучшее питание и десять дней в «Горячих Ключах На Вершине Ой-Хо» восстановят кого угодно… Обернувшись к сыну Джанет-Ли добавила: - И лучше не возражай! Последняя подобная проверка… Обещаю.
Дин Фламберт: Дин вздрогнул от этого тона. Обычно мама очень редко прямо напоминала о том КЕМ была на самом деле. Маска светской леди и хрупкой женщины была гораздо ей удобнее даже в делах Семьи… Сейчас стоящая перед ним Существо было отлито из стали! И Дин уступая выдохнул: Фламбер Джанет-Ли - Дай слово главы Семьи… Ты оставишь нас в покое! Мама…
Фламбер Джанет-Ли: Ответом сыну была лишь улыбка: Дин Фламберт - Ты торгуешься?! За него?! Хорошо. Слово. Дано. Тебе. Пока он не докажет своим поведением обратного после ЭТОЙ проверки Я буду относиться к ЭТОМУ как к пэту. И пока он будет жить с тобой – оставлю вас в покое. Сын пробормотав «У него есть имя – Константин» вновь опустился на стул рядом с кушеткой и взял безвольную кисть в руки. Мадам кивнула Луису: - Начинай! Второй сеанс был короче и явно грубее. Джанет-Ли стояла рядом с аппаратом и была собрана словно пантера перед прыжком следя за сыном и специалистом, ровно до того момента когда выдохнув «Хватит!!!» Дино рванулся к ним. На его запястье кровавились синяки, пальцы амойца дергались уже неконтролируемо, из-под шлема доносились глухие всхлипы. Джанет-Ли позволила Матмано осторожно сбавить напряжение и отключить аппаратуру.
Дин Фламберт: Дин бережно выпутал тонкие, слегка колющие пальцы проводки из пышной шевелюры Косты и встревожено всмотрелся в его лицо. Теперь оно было почти голубым, черными кругами у глаз наливались тени, но смотрели они осознано – только очень испугано! Он обернулся к матери и выдохнул: Фламбер Джанет-Ли - Теперь ты довольна?!! И тут же обвил запястье, подхватил рукой Константина за плечи и проговорил: - Все закончено! Больше мы сюда не вернемся! Мы уходим… Вставай! Сможешь? Понимая что не донесет парня до машины он обернулся к специалисту, бледному и осунувшемуся не хуже Косты, и прошипел: Луису Матмано: - Носилки тут есть?! Если он не сможет идти сам…
Константин Ван-Форте: Вот что значит: тебя выпотрошили и вывернули наизнанку... Они заглянули даже туда, куда сам я мог опуститься только в своих непонятных и обрывочных снах... Даже ТУДА, куда путь мне был закрыт... Это хуже чем насилие. Сначала вытянув из меня все подробности о пятнах на моем "постельном белье", они заглянули и в "подгузники"... И если первое я вынес стоически... Стыд тут не уместен. вот второе... Меня накрыло волной боли отчаянья, словно я живу две жизни одновременно и переживаю все это вновь и вновь. множество партнеров... трах... детство... Я делал шаг в эту пропасть и кричал от тяжести воспоминаний... Я помню, что кто-то хватал меня за руку, но на самом деле это было не важно... Когда я вновь видел улыбающихся родителей... Высокого, сильного красавца и белокожую зеленоглазу женщину... Они тянули ко мне руки и улыбались с бесконечной, а от это еще более болезненной, гордостью... Они подхватывали меня на руки и я громко и беспечно смеялся... А потом. словно для контраста... Огромное количество крови в нашей гостиной... Мама сломанной куклой лежащая на полу, хрип отца... И огромные, кажущиеся совершенно черными. руки, тянущиеся ко мне.... Это словно кто-то кинул камень в зеркало отражающие чужое счастье и оно, вместе с ним, развалилось на кусочки… Словно все уголки моего измученного мозга и сознания жестоко отымели... Я помню, что кричал, мысленно вырываясь протягивая маленькие, такие слабые тогда, руки к родителям... Я помню поворотные в моей судьбе слова:"Мы его не убьем... Он отработает вину своих родителей...и их долг". Я дергался на кушетке, удерживаемый как потом выяснилось позже моим хозяином, словно припадочный... Пока с меня не содрали этот аппарат... я испытал непередаваемое облегчение...Меня безбожно мутило, а сам я чувствовал себя так, словно мои внутренности кто-то долго и основательно выворачивал… Тошнота. Хозяин дернул меня, поднимая и звездочки закрутились перед глазами. Вопрос о способности двигаться снимался автоматически. - Заберите меня…Пожалуйста… - Успел произнести я. Перед тем как меня вывернуло на изнанку на идеально белый пол. Желудок был пуст, и от этого было еще болезненней… Слюна, отдающая горьким привкусом желчи испортила картину стерильности. Я показал им самое сокровенное… пусть сам о том не подозревая. Не для работы – для меня. То что я берег бы в другом случае как главную базу юпитер. Боже мой… кто-нибудь выключите эту карусель перед глазами… - Домой… пожалуйста… хоть на пол… но домой… - Больше я ничего сказать не мог, безвольно повиснув на хозяине.
Фламбер Джанет-Ли: Амойца ломало! Сын был в панике. Однако судя по бледному, но довольному виду Луиса Матмано – специалист по глубокому ментасканированию нашел что-то и очень важное… Поэтому Мадам была немногословна, она даже не поморщилась на всю суету и чрезмерное напряжение с которым Дин эвакуировал свое «сокровище», лишь велела двум парням сопроводить сына до дома и остаться рядом – понаблюдать за событиями снаружи. Потом проводив ушедших холодным взглядом обернулась к спецу и улыбнулась: - ??? – пауза была красноречивее слов. Спец чуть покачнулся под этим ее фирменным взглядом и затараторил в удвоенном режиме, так что даже натренированный слух Мадам не все смыслы вычленил сразу в этой мешанине заикающихся/повторяющихся звуков и она остановила его запрещающее вскинув узкую ладонь: Луису Матмано: - Еще раз! И не торопитесь, Профессор… - улыбка и мягкость интонаций смягчили холодную ночь хищного взгляда.
Г-н Проходящий перс: Луис чуть притормозил и продолжил немного тише: Фламбер Джанет-Ли -…он не рожден на амойских фабриках! Его родители были НЕ АМОЙЦЫ!!! И их там убили…. – он перевел дух и продолжил уже тщательнее проговаривая слова – Очевидно за счет ребенка, а парень был очень мал… Его забрали за «долги» и отдали в специальное заведение. Он думал об этом как о Школе, но скорее это был свинарник – Луис поморщился – из тех что называются пэт-Академиями! Специалист суетливо отошел к своим приборам и ворчливо добавил: - Это очень грязные воспоминания! И вы должны добавить оплаты! – голос его стал сварливым – Я теперь не смогу… Э-э-э… Заниматься сексом пока эта гадость из головы не выветриться! Он покосился на эту невероятную даму и чуть не прикусил язык. Руки машинально легли на экстренные кнопки и замерли от мягкого голоса…
Фламбер Джанет-Ли: Луису Матмано: - Разумеется. Вы были эффективны и сумма будет увеличена на 10 %... – Мадам улыбнулась и еще мягче спросила – Что на этих дисках?... Она поняла что спец занервничал и готов к глупостям, но не для того отец и дед учили ее «контролю»… И наука сработала как всегда, глупец расслабился и вынув из соответствующих отсеков пару тончайших дисков запаковал их в пленочные файлы папок и протянул ей. Мадам мягко улыбнулась и поблагодарила: - Спасибо! Но в кратком изложении вы меня просветите? Джанет-Ли не собиралась терять и крохи информации, а записи отражали лишь 89% считанной ментасканером СУТИ. 100% улавливали лишь человеческие мозги… Оставалось лишь расспросить правильно: Луису Матмано: - Я… - голос дрогнул очень натурально - ..опасаюсь амойских технологий! У меня, к сожалению, лишь один наследник… Его увлечение опасно?!... Пальцы сплелись в замок перед грудью, губы вздрагивали… А тяжести настороженного взгляда не видно было из-под длинных ресниц.
Г-н Проходящий перс: Надо же… И очень богатые плачут! Луис даже улыбнулся в ответ на этот жест отчаянья со стороны такой сильной дамы и проговорил: Фламбер Джанет-Ли - Технологии?! Хе! Его даже драться не доучили, хотя собирались сделать с начала из мальчики бойца… - и добавил – А сделали первосортную шлюху… Его ТАКИЕ ебали!!!.. И смутившись вновь забормотал, но в этот раз слушали его жадно и не перебивали: - Из того заведения его забрал новый хозяин. И дрессировал довольно жестко. И, знайте этот пэт хорошо танцует – пригодилась наука академии, да и для выносливости та пошла на пользу… Потом пэт влюбился в хозяина… Амойцу это было не нужно и он сдал пэта в бордель. А вашего сына он боготворит! И что-то против него сделать просто не сможет… амойцы от этого очень хорошо страхуются. Вот в этот экземпляр встроено что если на его глазах, даже не по вине! Просто на глазах будет умирать его хозяин, а для него сейчас это ваш сын… Он просто задохнется!
Фламбер Джанет-Ли: Джанет-Ли даже не пришлось изображать интерес, каждое слово и все интонации она ловила словно чуткий радар далекий сигнал! Спец разговорившись вновь стал невнятен, но в этот раз она не перебивала его. Потому что многие вещи сквозь этот «лепет». И накачанность тела и скорость реакций и кое-что еще… Спустя полчаса Луис выдохся и Мадам оборвала свои вопросы чуть раньше чем он захотел прекратить разговор. Уходя домой она уносила с собой драгоценные файлы, зная что просмотрит и проанализирует их не раз и всеми возможными способами. А довольный специалист ехал в отель зная что завтра он покинет Диолан.
Дин Фламберт: ****вернувшись домой**** Мать не стала задерживать их, к счастью, она даже отдала приказ двум «боевикам» приказ сопроводить их до дому. Но от вида этих чужаков Коста задрожал так что Дин на парней просто рявкнул «Не прикасайтесь к нему!» и до носилок доволок тяжелое тело сам (чуть не надорвавшись! потому что Коста даже во время самых жестких их игр и в половину не был таким ТЯЖЕЛЫМ). А вот тут пригодились сильные бишоны и лимузин. До дому их домчали быстро и там довольно ловко доставили до квартиры. В неё их Дин просто не пустил! Он сам помог переползти Коста за порог. Устроил своего пэта в кресле и тут же набрал номер своего доктора: - Мики?.. Ты мне срочно нужен! Нет… Да… НЕТ!!! И возьми тот анализатор… Я… я боюсь что сделал глупость. Когда седой Мики буквально ввалился с заполошным «Чем ты опять экспериментировал?! Чокнутый…» он застал Дина на коленях у кресла и почти в слезах. Когда врач выходил спустя час из их квартиры Фламберт был уже более спокоен и лишь кивал головою на фразы типа «..и пусть пьет побольше! Никакого мяса, лучше бульоны… Температура может гулять, но если выше 37,5 будет лучше все же лечь в больницу! И пусть смотрит голо с музТV если боится спать…» Когда за врачом стало возможным закрыть двери Дин вернулся в комнату к Косте и просто сел рядом обняв своего пэта, парня, любовника… Константину Ван-Форте - Мики сказал что жить ты будешь. – голос дрогнул изобразив смешок – Последствий не должно остаться… - и глядя в глаза на совершенно белом лице выдохнул – Прости меня, Константин!.. – сглотнул тугой комок и добавил – Мадам слишком близко приняла к сердцу твое появление здесь… Я побоялся что тебя просто… - «убьют» он произнести не смог - ..вышлют с Диолана. И решил что от ментасканирования будет меньше вреда. Дин нахмурившись закусил губу и пробормотал про себя: - Забыл что Она ничего не делает на половину. Потом вновь взглянул на парня и твердо добавил: - Но больше подобного не будет! Проверки окончены.
Константин Ван-Форте: Да, нет... мне почему-то кажется что все только начинается. Как же мне плохо. Они словно залезли мне в мозг миксером и долго взбивали, пока все не станет однородной жидкой массой. Я не раз и не два распрощался за этот день с содержанием своего желудка... С понимаем относясь к предписаниям уходящего от нас врача. Конечно, ничего кроме жидкого во мне сейчас и не удержится. Так хоть не так болезненно... Но хуже всего было даже не то. что я был похож (да и чувствовал себя тоже), как больной неизлечимой болезнью... Хуже всего, что я вспомнил... то, что хоть и берег от разрушения, но никогда не хотел вспоминать. Меня ломали. Да. И не раз, но все это время мне удавалось сохранять ту, самую главную, крупицу достоинства. Пусть что-то из прошлого моя фантазия конечно приукрашивала... Дети всегда хотят гордиться своими родителями. Было. в тех смеющихся кадрах что-то неоспоримо святое... И когда кто-то это уничтожает, разбивает как стекло, становится тошно. Ведь если все смыть... Весь этот налет детской и взрослой мечтательности, подо всем этим остается только большая помойная яма. Куда и смотреть то без брезгливости нельзя, не то что погружаться... Дин что-то говорил и говорил мне, пока я просто пытался остановить эту карусель в своей голове. Ведь если я не был уроженцем Амои... неужели не нашлось никого, кто мог бы побеспокоиться обо мне после смерти родителей? Я думал об не раз, но так и не находил ответа... Все словно упиралось в высокую, трудно пробиваемую стену. Почему... Почему... Почему... Вопросов было множество, но ответ был один и совершенно не на эти вопросы. "Я служу Амои... потому что она уже предала меня как могла, дальше больше некуда" - Мой господин... - Смог выдать я, в ответ на его слова. - Я сделаю для вас ВСЕ. Только... не надо больше... Я не хочу вспоминать... Они ведь умерли! Не надо... умоляю.
Дин Фламберт: Умерли?! Дин чутко коснулся лба Косты – тот горел! Он кивнул и тихо, словно утешая ребенка, сказал: Константин Ван-Форте - Хорошо. Не вспоминай… Потом встал и сбегал в ванную, вернувшись оттуда с мокрым и холодным полотенцем Фламберт обтер лоб Косты и спросил, поднося к запекшимся губам чашку со свежей водою: - Пойдем в постель? Тебе лучше лечь. – подставляя плечо под руку парня он говорил – Завтра лихорадка пройдёт… И мы уедем в горы. Тебе же там понравилось? Мы уедем на пару недель, или на полгода! Как ты захочешь… Там будем лишь мы и никого чужого…
Константин Ван-Форте: Я лишь кивнул, позволяя оттащить себя в спальню. Меня лихорадило... а слезы впитывались в дорогой хлопок постельного белья, и я судорожно пытался вернуть утерянную мной броню. - Куда вам будет угодно, господин... Хоть дома, только не надо больше туда. В ТО место. Я вцепился в его ладонь, не отпуская никуда. - Вы будете спать рядом со мной? Я вам не противен? Все мое обучение... родители... Вы позволите мне остаться с вами? Я буду стараться... Я терся о его ладонь щекой, как маленький. - не хочу больше помнить.
Дин Фламберт: Дин быстро переоделся и устроившись рядом обнял Костю крепко, как только мог: Константин Ван-Форте - Ты мой, Коста. Я тебя не отдам… ты мне нравишься по-прежнему… Художник гладил напряженную спину и старался согреть своими ступнями ледяные ноги парня: - А память… Время снова все сотрет! Или сгладит так что ты сможешь о нем говорить. Словами стираются все события, не хуже ластика… - короткий поцелуй куда-то в скулу – Поэтому я всегда молчал о том что боялся забыть. И рисовал… Он поднял голову и шепнул: - Хочешь попробовать? Дам карандаши и бумагу… И все страхи можно будет потом сжечь на ярком огне?...
Константин Ван-Форте: - Я очень хочу... Очень хочу все сжечь. Всю память... Разорвать! Сжечь! - Я обнимал Дина в ответ. словно прячась за его сутулые плечи. Меня била сильная дрожь и сам я выглядел как синюшная поганка, но мне так нужен был кто-то рядом. - Зачем так? Я знал что они умерли... Но зачем так? Я не помнил подробностей... - сжать теплое тело сильнее мне было сейчас так необходимо. Сжать до хруста, ткнувшись своим разгоряченным лбом ему в плечо. Мне было так плохо... Я чувствовал каждую кость, словно кто-то с особой тщательностью поджаривал мой позвоночник... - Я весь трясусь и у меня все болит... - Доверительно сообщил я. - А я так хочу... Вы простите меня? Я так хочу включить музыку и прокричать или пропеть все что я думаю, танцуя до первых мозолей или боли в мышцах... Я так много говорю. - С нотками ужаса.
Дин Фламберт: Пальцы впивались в его плечи до синяков, но Дин терпеливо слушал Костю. В конце концов его пэту было больнее, там в Лаборатории. Он гладил плечи и иногда касался (почти по матерински) то виска, то щеки поцелуем… Когда же воспаленные глаза с ужасом и просьбой уставились в его Фламберт сглотнув быстро закивал: Константин Ван-Форте - Конечно! Конечно… Если это будет легче.. Только ты… Остальные слова про «побереги себя» Дин просто проглотил. Он помог встать Косте и увел его в гостиную, таким каким был – нагим и дрожащим. В огромной фонотеке имелось у Фламберта очень многое от классики Древних, до самых модных композиций. Сам он не очень увлекался музыкой, вся подборка осталась от последнего любовника, как и мощные звуковые симуляторы. Включив в хаотичный поиск комм Дин протянул Косте пульт: - Просто нажми здесь – он указал на нужную кнопку – и нужная музыка будет звучать столько сколько надо! Я останусь тут? Или уйти…
Константин Ван-Форте: - Куда вы должны уходить в собственном доме? - Мягко ответил я, трясущимися пальцами забирая у него пульт, думая, что все это сумашествие... Но если я сейчас не выпляснусь... не смогу очистить свою шальную башку, то следующей вещью которую я захочу взять будет отнють не пульт от проигрывателя, а автомат с максимальным колличеством зарядов. Потому что мне будет очень интересно покапаться в мозгах маман и того профессора... Меня даже не предупредили на счет подобных технологий у Федералов! Музыка нашла меня сама... резкая, дикая и я бы даже сказал обноженно-первобытная... Такая же оголенная перед миром как я сейчас. Так пусть играет бестыдство! - Оставайтесь со мной... - Я вновь был той змеей, которой учился в Академии... Непослушным телом, пытаясь поймать ритм и выполнить очередной гимнастический трюк. Смотрите на меня, восхищайтесь мной, хотите меня... - Это не было спектаклем для одного зретеля, а скорее обжением той внутренней моей состовляющей, котороая просыпалась когда я нажимал на курок... Пусть они смотрят! Во множество глаз микрокамер! Я закрыл глаза, погружаясь в себя и музыку... Вот весь Я был на поверхности реальности, а вот Я ухожу на дно своей защиты... унося с собой осколки прошлого. Тело болело... Да, я пожалею об этом завтра... и ритм сменился на более тихий, очень красивый и старый... Ламбада... Легких путей не существует, но больше вырывать свое сердце я не позволю... Ритм успокаивал и погружал меня в волны мягких перегибов и покачиваний бедрами... Ковер, тихо и совершенно по особому, хрустел под ногами и я чувствовал его ворсинки ступнями, как и обдувание кондиционера... Как и завороженный взгляд себе в спину... Как и мягкий диван, прогнувшийся под тяжестью моего тела... когда я не смог больше двигаться, задыхаясь от усталости... Как и обнимающие меня руки... Тихое:"Спасибо", сорвалось с чуть суховатых губ... Оооо... Я ожил.
Дин Фламберт: .. Так вот что увидела в этом парне Мадам?! Танец сначала был ломко-неловким, но чем гулче били барабаны тем гибче стелилось тело! Костя стал сразу и Хищником уходящим от погони и Охотником настигающим дичь… Существо вольное и жестоко-мощное, не имеющее ограничений морали или слабостей неистовствовало в тесном для него кубе середины гостиной покрытой ковром… Сильное тело, разогревшись, приобрело гибкость невероятную для большинства! Так вставать на мостик и с него перетекать в шпагаты и тут же взрываться вверх спущенной пружиной - вряд ли смог кто-то, разве только профессиональный гимнаст! Вот только тот едва ли взлетая вверх на два метра и разворачиваясь в воздухе смог проводить серии ударов «на лету» и словно кошка мягко приземляться/стелиться в томном изгибе дальше! Дин мог это хотя бы оценить! Он мало занимался в свое время искусствами древних восточных единоборств и почти ничего не достиг в них, но наблюдал – да! наблюдал – многое и многих. Его друг по детским играм, чья семья была связана с Корпорацией уже пару сотен лет, был в них намного успешнее… Но и он вряд ли сумел бы быть настолько красивым в подобном танце! И страшным. И нежным. И устало-умиротворенным в самом конце когда мелодия приобрела отчетливо романтический и восточный оттенок, а парень словно вытанцевав злость стал вновь знакомым Дину пэтом Константином. До дивана Костя дотанцевал уже совершенно иным… теперь гибкие руки были скорее соблазняющими чем способными убить, а бедра и вовсе бесстыжими, словно у ветреной девушки решившей заставить члены у всех смотрящих на нее парней «встать по стойке смирно!» И Фламберт почувствовал как его собственная плоть предательски ожила! Он почти сорвался с кресла, пересек комнату и присев на диван рядом со «своим? пэтом?» обвил плечи парня руками и коснулся сухих губ сорвав с них тихое «Спасибо»… Ах! Сначала Дин вовсе не собирался чего-то требовать от Константина!!! Но горячее тело под его руками было таким… Поцелуй стал настойчивее и глубже, а руки потеряв всякий стыд начали блуждать по тугим бедрам, норовя скользнуть под ягодицы и подтянуть их на колени к себе. Фламберт горячо вздыхая сейчас и сам был не уверен что этот яростный и прекрасный и сильный парень СЕЙЧАС ему сдастся, но и не попробовать не мог! Потому что до тяжкого стука в груди хотелось понять – это существо все еще ЕГО пэт?! Или все изменилось и пути назад, туда где они с Костей были ВМЕСТЕ, уже нет?!! К его удивлению и жадной радости Костя застонал в ответ на эти немудреные ласки и выгнулся так чтобы было удобнее его ласкать. И Дин забыл про всё! Сначала они просто горячо целовались, потом парень со всхлипом толкаясь в его ладонь старательно лизал пальцы второй ладони… а потом были горячие всхлипы и быстрые, жгучие движения! Фламберт и сам не думал что может вот так брать кого-либо!!! Почти «по сухому», горячо терзая пальцами упругую плоть бедер, взахлеб целуясь… и с воплем кончая! Вопил правда не один он. Когда дыхание и силы вернулись к Дину его пэт уже спал крепко обернувшись вокруг хозяина и Дину не хватило подлости оставить его на этом (довольно неудобном для двоих то!) диване одного. Он обнял своего любимого парня и тихо пробормотав: Константин Ван-Форте - Хороший мой… Заснул рядом с ним. Проснулся он от того что озяб, хотя разметавшемуся под ним Косте было тепло, он источал жар! Пришлось вставать и искать одеяло и удобнее устраивать растрепанную русую голову парня на притащенную подушечку. Дин притащил еще стакан с водою, но парень даже не бормотал в ответ на его тихий шепот: Константин Ван-Форте - Костя… попить хочешь? Попей…
Константин Ван-Форте: Будь я самкой... будь я самкой, я мог бы объяснить произошедшее. То явное... яркое чувство внизу живота, когда ты ерзаешь на месте и не знаешь причины своего беспокойства и вспыльчивости. Когда тебе просто хочется и тело не внемлет словам разума. Ему плевать на все твои морали и стереотипы, оно просто хочет. Хочет того самого яркого проникновения, жара и даже боли... Но не одинокого лежания в постели... А тут еще и на диване. Все было сумбурно, немного болезненно, быстро, но так необходимо... Так необходимо мне сейчас... Его тепло, его обижающее мое лицо дыхание. Бесконечное чувство принадлежности. Я выпил, предложенную им воду, обняв его посильнее. - Я вас никогда не покину... - говорил пэт-Змей, пока я молча приходил в себя. Потом я почти моментально уснул... И проспал по меньшей мере довольно много... Потому что проснулся я на кровати, а солнце стояло в зените. и я не помнил.... ничего не помнил из того, что произошло после обжигающего меня обещания. И запах... этот щемящий запах такого любимого молока, пусть и топленого... И если повернуть голову чть на бок, то искомый источник обнаружится на прикроватном столике под прозрачной термокрышкой... И словно дразня, рядом со стаканом молока лежал такой приличный по размеру, явно только испеченный ломоть хлеба, чем-то смазанный... Как я подозревал медом. Желуодок болезненно сжался в судорогах и я посерел.
Дин Фламберт: Константин проспал сутки! Сначала Дин проснувшись почти впал в панику от того что парень не реагирует на его осторожные попытки будить… Но прибывший Маки понаблюдав за дыханием и сосчитав пульс уверил его что это просто «здоровый сон! А что вы хотели получить балуясь с ментаскопами?!» Уходя доктор научил Фламберта КАК отличать сон от беспамятства и посоветовал не будить любовника! Поэтому Дин перебазировав Костю на постель и устроив с комфортом занялся тем что лучше всего утоляла любую духовную жажду – рисованием! Но даже оно сейчас не могло занять его внимание полностью. И через каждый час/два Фламберт срывался от мольберта вниз, посмотреть как там Костя. Тот спал. И Дин со вздохом уходил обратно в Студию, или на кухню… Вернувшись после обеда он решил, глядя на уткнувшегося в подушку носом парня, что тот проснется голодным… И сервировал на тумбочке скромный завтрак с любимым молоком Кости. Менять его пришлось трижды. И спать на диванчике, очень тщательно очищенном прислугой, потому что беспокоить сладко сопящего парня бессовестности у него не хватило. Второе утро было более бодрым, но парень спал! Дин вздохнул и устроив завтрак на тумбочке вновь отправился рисовать. Окуная кисть в краски и лениво выводя на белом абстрактные линии, свивающиеся в стремительно выгибающийся силуэт, Фламберт раздумывал о том как хорошо бы было уехать в горы. От воображаемых картин секса в горячем источнике щеки горели словно отхлестанные, когда в очередной раз приступ беспокойства сорвал Дина вниз. О, чудо! Костя не спал. Пэт лениво поднял веки, он лежал свернувшись в уютный клубок, и Дин заулыбался: Константин Ван-Форте - Выспался?! Как твоя голова?.. – ладонь коснулась лба, губы на секунду прижались к щеке – Как ты?
Константин Ван-Форте: - Я пить хочу... - Доверительно, не сильно обнимая спустившегося ко мне художника. - И есть. - Это уже тверже. Я терся о него щекой, представляя какое помятое существо я из себя представляю... - Но меня тошнит. - Это уже хмуро. - Даже от вида молока. - Грустно. На этом словестный понос в стиле больного ребенка закончился к радости моих голосовых связок и мозга, ужасающегося такому стремительному падению уровня развития своего хозяина. Дин моментально весь подобрался и засуетился... От чая я категорически отказался, словно этот травянной раствор был ядом, но вот от крепкого бульена с зеленью... После пары чашек, желодок даже почти встал на место и в ванную я шел не только как мумия на размакание, но как сытая мумия... Относительно. Вымывшись, я вновь увалился кровать, но при этом без моментального желания вырубиться. - Простите за неудобства, Господин...Пэту не положенно так долго валяться.
Дин Фламберт: Дин улыбнулся в ответ на эту жалобную гримаску и погладил спутавшиеся волосы Константина: Константин Ван-Форте - Да? А чем полагается заниматься хорошему пэту?.. Он словно поддразнивая погладил бледное плечо и тут же укрыл его тонким, теплым покрывалом: - Доктор говорил что двигаться пока тебе лучше медленно… - Фламберт чуть облизнул губы от воспоминаний о вчерашнем – А вот говорить мы с тобой можем! Смутившись он добавил: - Когда ты окрепнешь мы уедем в горы. Хочешь? Там можно будет гулять и кататься на лыжах… Тебе не будет скучно, пока я работаю. Дин чуть слышно вздохнул.
Константин Ван-Форте: Вздохнул и я. От его слов и позиции и в моем, пусть и немного одурмененом, мозге пронеслись отнюдь не лицеприятные и радужные мысли. Пока он будет работать... Пока он будет работать, я буду поддерживать себя в форме, грея его постель. Ожидая пока он выльет все свои мысли на бумагу, послушно ждать за запертой дверью его студии. Один. Вдалеке от работы, СВОЕЙ работы. Потому что если я буду все время за одной дверью, я никогда не доберусь до другой. И меня это не устраивало. Пусть... города не сразу строятся, но если дверь всегда будет закрыта, даже фундамента не появится. Черт! - Мне всегда скучно без вас. - Сейчас, когда он смотрит на меня с таким вниманием и трепетом, нужно говорить самое важное. Постепенно обрисовывая происходящие мелкими завитками подробностей, оплетая правду ложью, так, чтобы они сливались в единое целое. - Лыжи не смогут заменить мне вас... - Но чтобы правда не перешло в упрек, я должен балансировать, как акробат на веревке. - Там так много снега! Вы первый, кто показал мне снег... Он красивый, пушистый и холодный... Но это только снег, а не вы. Я погладил его локоть своей ладонью, так что покрывало вновь обнажило плечо... - Простите... Я с удовольствием поеду с вами! Куда вы захотите...
Дин Фламберт: Дин замер от этой откровенности. Быть нужным… Настолько нужным! К этому трудно привыкнуть, так же как трудно привыкнуть к той нежности что в его сердце возникала от прикосновений этих пальцев. Он с наслаждением погладил обнажившееся плечо: Константин Ван-Форте - Я не хочу чтобы ты меня заменял.. – короткая пауза и чуть виноватый вопрос – А.. твой прежний – запинка – хозяин. Он всегда был рядом с тобою? Дин вдруг понял что не имеет даже отдаленного представления КАК должна выглядеть близость пэта и хозяина! Ну, если не считать дикостей с ножами и плетьми…
Константин Ван-Форте: Вот кто таких только родит? Постучите его головой о стенку, чтобы образовалось побольше извилин в правом, а не только в левом полушарии. - Нет, мой прежний хозяин находился рядом со мной только когда считал для себя это удобным, часто заменяя свое присутствие подручным предметами. В частности фаллосами или другими пэтами, он любил когда мы поддерживаем форму друг друга. Или танцами... - Это прозвучало бы агрессивно, если бы не опущенный взгляд и чуть, не слишком навязчиво, поджатые губы. - Простите меня, я не совсем сейчас адекватен... Мое поведение больше не выйдет за пределы принятых академиям норм. - Ложь конечно несусветная, но я с удовольствием пройдусь каблукам по его человеколюбию и стереотипам. Он сам меня купил.
Дин Фламберт: Константин Ван-Форте - Фаллоимитаторы… - голос дал петуха и откашлявшись Дин спросил почти робко – они тебе необходимы? У меня плохо получилось вчера?.. Художник стал почти красным от своего же вопроса! Потому что вчерашнее любовное приключение в свете медицины было сущим насилием, но таким НЕОБХОДИМЫМ и прекрасным! Дина это смущало, но не настолько чтобы вырвать из памяти тело и дыхание и всхлипывания и крики… И умиротворенное лицо Кости!!! - Я, конечно не Он… - брови встали мучительным «домиком» однако Фламберт мужественно продолжил – Ты просто первый, Коста, кого мне захотелось ТАК. Я не много умею… Фламберт отвел глаза и закончил совсем тихо: - Обычно… С той стороны всегда был я. Мне нравилось лишь так…
Константин Ван-Форте: Это у него врожденное? Или воспитанное? Умение переворачивать слова таким образом, что сам ты в жизни так не подумаешь. Не то, что скажешь. Но... этот парадокс он проделывает передо мной не первый раз, и я уже начинаю подумывать, а кто кого вообще водит за нос? - Я рад, что вы не ОН, и даже совсем на НЕГО не похожи. Конечно, сейчас... мои слова покажутся вам словами Иуды, потому что нельзя любить кого-то, а потом видеть их... недостатки? Это совсем не то слово, которое я имею в виду, но подобрать ничего другого я не могу. Я чуть замялся. Сейчас, я должен сказать все так, чтобы у него не осталось никаких боковых вопросов. Меньше вопросов - меньше шансов проколоться. Я позволил себе погладить его ладонью. - Я... я даже не знаю, что чувствовал ко мне ОН... Я никогда не посмел бы его спросить, как не посмею спросить и вас. Я не могу. Мне нельзя. Но даже выполняя все его фантазии с игрушками и другими партнерами, слыша его похвалу, чувствуя потом довольные ласки... Все это не изменило моего страха и боли, когда Он отдал меня в бордель... И я знал, что ОН меня не заберет. "Он меня бросил" - осталось не сказанным. - Мне нет нужны использовать различные игрушки... Только если вы не захотите. И... мой господин не должен так сомневаться в своих способностях... Я смотрел на него и смущенно и сыто... - Но если мой господин хочет... я могу подсказывать вам... иногда, когда вы не будете удовлетворены результатом.
Дин Фламберт: Разве можно смутиться больше? Можно! С этим невероятным парнем возможным стало все – абсолютно… Дин алея словно девушка перед первым поцелуем спрятал смущенное лицо уткнувшись им в обнажившееся плечо: Константин Ван-Форте - Ох… не знаю захочу ли вновь… - бормотание в своей сбивчивости было почти неразборчивым -..ты так целуешься, Коста! …тогда мне хочется несколько иного… от тебя!
Константин Ван-Форте: Я взьерошил ему волосы, мысленно облегченно вздохнув. Слава тебе яйца! Я уже начал грешным делом подумывать, что разбудел его мужское НАЧАЛО. Улыбка. - Когда я вас так целую... я хочу вас именно ТАК... как вы желаете. - Это было сказанно таким интимным бахатным тоном, прямо в розовеющие ушко.
Дин Фламберт: От этого шепота цепочка мурашек по позвонкам стала отчетливей и Дин вздохнул. Он чувствовал приятную истому и то легкое возбуждение что бывает ночью не дает заснуть…. И слишком хорошо понимал что сейчас его любовник ни на что не способен, как говорят «физиологически», поэтому и ловить нечего! Нечего? Ни на что не способен?!... Шепот сменился ласкающим поцелуем и отстраниться Дину не дали, как впрочем и отговориться! Следующий сладкий поцелуй заткнул ему рот не хуже кляпа. И все мысли типа «Ему еще нельзя!» «Ты же так слаб…» умерли не родившись. Потому что никогда прежде его партнеры не ставили удовольствие выше собственного самочувствия, а Костя… Ох, что вытворяли его губы и пальцы!!! Весь самоконтроль и совестливость растаяли в жаркой волне охватившей низ тела и добрые намеренья вытекли в яростных брызгах! С тем что бы потом расслаблено лежать рядом с зеленоглазым своим Чудом, пальцами вытирая капли усталости над бледно улыбающимися губами: Константин Ван-Форте - Даже слабый ты прекрасен! – голос чуть срывался – Спасибо… Конечно, ни о каком «продолжении» и речи быть не могло! Приложенные для его удовольствия усилия вымотали пэта сильнее чем иная ночь, он еще был так слаб… Да и не нужно было Фламберту уже ничего! Расслабленный и разнеженный Костей он быстро управившись в ванной, переоделся и устроился рядом со своим пэтом и теперь шептал Косте всякие нежные глупости и просто гладил его грудь, обнимая лежал рядом. Так и прошел день. Следующий был таким же ленивым и сонным. Лишь под вечер, увидев что Костя становиться поактивнее и начинает кушать, Фламберт развил бурную деятельность. Он связался со своими агентами и договорившись об переносе срока сдачи последнего заказа, купил через них право на проживание в укромном элитном домике «У теплого Ключа» - Дин решил что на пару недель им лучше уехать! И совершенно не собирался прощаться с матерью. Поэтому когда 20-го числа они садились в крохотный авиа-граф неся с собою лишь маленькие контейнеры с самым необходимыми вещами на знакомый номер он даже не позвонил. Далее в Отелье "Горные Ключи"
полная версия страницы