Форум » Где-то в космосе » Диолан. Столица. Квартира Дина Фламберта (1) » Ответить
Диолан. Столица. Квартира Дина Фламберта (1)
Дин Фламберт: Квартира-студия расположенная на верхнем этаже элитного дома в престижном районе столицы Диолана. Она состоит из двух жилых секций. Южная обставлена роскошно и представляет из себя две спальни оборудованные гардеробными и санузлами, ванную роскошную до сибаритства где приятно зависнуть в свое удовольствие, обширную гостиную сообщающуюся с библиотекой, где все предметы выдержаны в классическом английском стиле с обилием дерева - это собственно жилая часть дома Дина. Из гостиной крутая лесенка ведет наверх в Студию. Студия это огромное округлое помещение под сплошь прозрачным куполом, кажущегося низким. Этот купол можно регулировать на различную степень освещения, но чаще всего Дин оставляет ее просто прозрачной. Вдоль большей части стен студии на стеллажах и в шкафчиках таятся запасы бумаги, подрамников, холстов, разнообразных красок и карандашей, кистей, растворителей и лаков. Меньшая часть стены хранит несколько мольбертов и перевернутые к зрителям "спиной" эскизы и готовые картины. Центр студии пуст и готов к преображениям по воле хозяина. Из нее есть охраняемый электроникой выход на крышу где есть зимний сад из крохотных растений бонсаев в контейнерах и огражденной силовым «стеклом» оранжереи с орхидеями. За ними ухаживает специальный садовник и доступ сюда есть лишь у него и гостей приглашенных сюда Дином. Северо-западная часть квартиры это место для приема гостей. Там расположены; маленький бассейн (метров на 50-75) с зоной отдыха вокруг него, маленькой сауной и солярием, пара уютных спален где "вповалку" можно расположить хоть пятьдесят человек на ночь, хоть с уютом трех- четырех на полгода удобной жизни. Кухня со всем необходимым для готовок в которой обычно никто не хозяйничает. И пара санузлов, довольно аскетичных и очень стильных, расположенных в стратегически удобных местах. Все это выдержано в стиле хай-тек и арт-нуво смешанных в довольно забавной пропорции. Гости обычно приходят в восторг. Спальня Дина: Уютная комната центр которой занимает удобная, большая, низкая кровать. Сделанная из дерева она красива в «средневековом» стиле, к потолку над нею можно (при желании) прикрепить балдахин. Резные ножки в виде львиных лап дополняют по низкой спинке орнаменты из дубовых листьев и улыбчивых ангелочков. Матрас упруг и обтянут льняным тиком, но его роскошь упрятана под строгим синим бельем. Пол из светлого дерева ничем не укрыт. Шкафы, сейф, комм – спрятаны в стенах. Украшает же комнату лишь гроздь разноцветных светильников и вид из окна – там колышется сливаясь с небом залив. Стены и потолок спальни темнее чем пол. Квартира находиться на сервисном обслуживании и дважды в неделю приходящая прислуга убирает и готовит для Художника. Но не в Студии!
Ответов - 50, стр:
1 2 3 All
Дин Фламберт: Дин вздрогнул от этого тона. Обычно мама очень редко прямо напоминала о том КЕМ была на самом деле. Маска светской леди и хрупкой женщины была гораздо ей удобнее даже в делах Семьи… Сейчас стоящая перед ним Существо было отлито из стали! И Дин уступая выдохнул: Фламбер Джанет-Ли - Дай слово главы Семьи… Ты оставишь нас в покое! Мама…
Фламбер Джанет-Ли: Ответом сыну была лишь улыбка: Дин Фламберт - Ты торгуешься?! За него?! Хорошо. Слово. Дано. Тебе. Пока он не докажет своим поведением обратного после ЭТОЙ проверки Я буду относиться к ЭТОМУ как к пэту. И пока он будет жить с тобой – оставлю вас в покое. Сын пробормотав «У него есть имя – Константин» вновь опустился на стул рядом с кушеткой и взял безвольную кисть в руки. Мадам кивнула Луису: - Начинай! Второй сеанс был короче и явно грубее. Джанет-Ли стояла рядом с аппаратом и была собрана словно пантера перед прыжком следя за сыном и специалистом, ровно до того момента когда выдохнув «Хватит!!!» Дино рванулся к ним. На его запястье кровавились синяки, пальцы амойца дергались уже неконтролируемо, из-под шлема доносились глухие всхлипы. Джанет-Ли позволила Матмано осторожно сбавить напряжение и отключить аппаратуру.
Дин Фламберт: Дин бережно выпутал тонкие, слегка колющие пальцы проводки из пышной шевелюры Косты и встревожено всмотрелся в его лицо. Теперь оно было почти голубым, черными кругами у глаз наливались тени, но смотрели они осознано – только очень испугано! Он обернулся к матери и выдохнул: Фламбер Джанет-Ли - Теперь ты довольна?!! И тут же обвил запястье, подхватил рукой Константина за плечи и проговорил: - Все закончено! Больше мы сюда не вернемся! Мы уходим… Вставай! Сможешь? Понимая что не донесет парня до машины он обернулся к специалисту, бледному и осунувшемуся не хуже Косты, и прошипел: Луису Матмано: - Носилки тут есть?! Если он не сможет идти сам…
Константин Ван-Форте: Вот что значит: тебя выпотрошили и вывернули наизнанку... Они заглянули даже туда, куда сам я мог опуститься только в своих непонятных и обрывочных снах... Даже ТУДА, куда путь мне был закрыт... Это хуже чем насилие. Сначала вытянув из меня все подробности о пятнах на моем "постельном белье", они заглянули и в "подгузники"... И если первое я вынес стоически... Стыд тут не уместен. вот второе... Меня накрыло волной боли отчаянья, словно я живу две жизни одновременно и переживаю все это вновь и вновь. множество партнеров... трах... детство... Я делал шаг в эту пропасть и кричал от тяжести воспоминаний... Я помню, что кто-то хватал меня за руку, но на самом деле это было не важно... Когда я вновь видел улыбающихся родителей... Высокого, сильного красавца и белокожую зеленоглазу женщину... Они тянули ко мне руки и улыбались с бесконечной, а от это еще более болезненной, гордостью... Они подхватывали меня на руки и я громко и беспечно смеялся... А потом. словно для контраста... Огромное количество крови в нашей гостиной... Мама сломанной куклой лежащая на полу, хрип отца... И огромные, кажущиеся совершенно черными. руки, тянущиеся ко мне.... Это словно кто-то кинул камень в зеркало отражающие чужое счастье и оно, вместе с ним, развалилось на кусочки… Словно все уголки моего измученного мозга и сознания жестоко отымели... Я помню, что кричал, мысленно вырываясь протягивая маленькие, такие слабые тогда, руки к родителям... Я помню поворотные в моей судьбе слова:"Мы его не убьем... Он отработает вину своих родителей...и их долг". Я дергался на кушетке, удерживаемый как потом выяснилось позже моим хозяином, словно припадочный... Пока с меня не содрали этот аппарат... я испытал непередаваемое облегчение...Меня безбожно мутило, а сам я чувствовал себя так, словно мои внутренности кто-то долго и основательно выворачивал… Тошнота. Хозяин дернул меня, поднимая и звездочки закрутились перед глазами. Вопрос о способности двигаться снимался автоматически. - Заберите меня…Пожалуйста… - Успел произнести я. Перед тем как меня вывернуло на изнанку на идеально белый пол. Желудок был пуст, и от этого было еще болезненней… Слюна, отдающая горьким привкусом желчи испортила картину стерильности. Я показал им самое сокровенное… пусть сам о том не подозревая. Не для работы – для меня. То что я берег бы в другом случае как главную базу юпитер. Боже мой… кто-нибудь выключите эту карусель перед глазами… - Домой… пожалуйста… хоть на пол… но домой… - Больше я ничего сказать не мог, безвольно повиснув на хозяине.
Фламбер Джанет-Ли: Амойца ломало! Сын был в панике. Однако судя по бледному, но довольному виду Луиса Матмано – специалист по глубокому ментасканированию нашел что-то и очень важное… Поэтому Мадам была немногословна, она даже не поморщилась на всю суету и чрезмерное напряжение с которым Дин эвакуировал свое «сокровище», лишь велела двум парням сопроводить сына до дома и остаться рядом – понаблюдать за событиями снаружи. Потом проводив ушедших холодным взглядом обернулась к спецу и улыбнулась: - ??? – пауза была красноречивее слов. Спец чуть покачнулся под этим ее фирменным взглядом и затараторил в удвоенном режиме, так что даже натренированный слух Мадам не все смыслы вычленил сразу в этой мешанине заикающихся/повторяющихся звуков и она остановила его запрещающее вскинув узкую ладонь: Луису Матмано: - Еще раз! И не торопитесь, Профессор… - улыбка и мягкость интонаций смягчили холодную ночь хищного взгляда.
Г-н Проходящий перс: Луис чуть притормозил и продолжил немного тише: Фламбер Джанет-Ли -…он не рожден на амойских фабриках! Его родители были НЕ АМОЙЦЫ!!! И их там убили…. – он перевел дух и продолжил уже тщательнее проговаривая слова – Очевидно за счет ребенка, а парень был очень мал… Его забрали за «долги» и отдали в специальное заведение. Он думал об этом как о Школе, но скорее это был свинарник – Луис поморщился – из тех что называются пэт-Академиями! Специалист суетливо отошел к своим приборам и ворчливо добавил: - Это очень грязные воспоминания! И вы должны добавить оплаты! – голос его стал сварливым – Я теперь не смогу… Э-э-э… Заниматься сексом пока эта гадость из головы не выветриться! Он покосился на эту невероятную даму и чуть не прикусил язык. Руки машинально легли на экстренные кнопки и замерли от мягкого голоса…
Фламбер Джанет-Ли: Луису Матмано: - Разумеется. Вы были эффективны и сумма будет увеличена на 10 %... – Мадам улыбнулась и еще мягче спросила – Что на этих дисках?... Она поняла что спец занервничал и готов к глупостям, но не для того отец и дед учили ее «контролю»… И наука сработала как всегда, глупец расслабился и вынув из соответствующих отсеков пару тончайших дисков запаковал их в пленочные файлы папок и протянул ей. Мадам мягко улыбнулась и поблагодарила: - Спасибо! Но в кратком изложении вы меня просветите? Джанет-Ли не собиралась терять и крохи информации, а записи отражали лишь 89% считанной ментасканером СУТИ. 100% улавливали лишь человеческие мозги… Оставалось лишь расспросить правильно: Луису Матмано: - Я… - голос дрогнул очень натурально - ..опасаюсь амойских технологий! У меня, к сожалению, лишь один наследник… Его увлечение опасно?!... Пальцы сплелись в замок перед грудью, губы вздрагивали… А тяжести настороженного взгляда не видно было из-под длинных ресниц.
Г-н Проходящий перс: Надо же… И очень богатые плачут! Луис даже улыбнулся в ответ на этот жест отчаянья со стороны такой сильной дамы и проговорил: Фламбер Джанет-Ли - Технологии?! Хе! Его даже драться не доучили, хотя собирались сделать с начала из мальчики бойца… - и добавил – А сделали первосортную шлюху… Его ТАКИЕ ебали!!!.. И смутившись вновь забормотал, но в этот раз слушали его жадно и не перебивали: - Из того заведения его забрал новый хозяин. И дрессировал довольно жестко. И, знайте этот пэт хорошо танцует – пригодилась наука академии, да и для выносливости та пошла на пользу… Потом пэт влюбился в хозяина… Амойцу это было не нужно и он сдал пэта в бордель. А вашего сына он боготворит! И что-то против него сделать просто не сможет… амойцы от этого очень хорошо страхуются. Вот в этот экземпляр встроено что если на его глазах, даже не по вине! Просто на глазах будет умирать его хозяин, а для него сейчас это ваш сын… Он просто задохнется!
Фламбер Джанет-Ли: Джанет-Ли даже не пришлось изображать интерес, каждое слово и все интонации она ловила словно чуткий радар далекий сигнал! Спец разговорившись вновь стал невнятен, но в этот раз она не перебивала его. Потому что многие вещи сквозь этот «лепет». И накачанность тела и скорость реакций и кое-что еще… Спустя полчаса Луис выдохся и Мадам оборвала свои вопросы чуть раньше чем он захотел прекратить разговор. Уходя домой она уносила с собой драгоценные файлы, зная что просмотрит и проанализирует их не раз и всеми возможными способами. А довольный специалист ехал в отель зная что завтра он покинет Диолан.
Дин Фламберт: ****вернувшись домой**** Мать не стала задерживать их, к счастью, она даже отдала приказ двум «боевикам» приказ сопроводить их до дому. Но от вида этих чужаков Коста задрожал так что Дин на парней просто рявкнул «Не прикасайтесь к нему!» и до носилок доволок тяжелое тело сам (чуть не надорвавшись! потому что Коста даже во время самых жестких их игр и в половину не был таким ТЯЖЕЛЫМ). А вот тут пригодились сильные бишоны и лимузин. До дому их домчали быстро и там довольно ловко доставили до квартиры. В неё их Дин просто не пустил! Он сам помог переползти Коста за порог. Устроил своего пэта в кресле и тут же набрал номер своего доктора: - Мики?.. Ты мне срочно нужен! Нет… Да… НЕТ!!! И возьми тот анализатор… Я… я боюсь что сделал глупость. Когда седой Мики буквально ввалился с заполошным «Чем ты опять экспериментировал?! Чокнутый…» он застал Дина на коленях у кресла и почти в слезах. Когда врач выходил спустя час из их квартиры Фламберт был уже более спокоен и лишь кивал головою на фразы типа «..и пусть пьет побольше! Никакого мяса, лучше бульоны… Температура может гулять, но если выше 37,5 будет лучше все же лечь в больницу! И пусть смотрит голо с музТV если боится спать…» Когда за врачом стало возможным закрыть двери Дин вернулся в комнату к Косте и просто сел рядом обняв своего пэта, парня, любовника… Константину Ван-Форте - Мики сказал что жить ты будешь. – голос дрогнул изобразив смешок – Последствий не должно остаться… - и глядя в глаза на совершенно белом лице выдохнул – Прости меня, Константин!.. – сглотнул тугой комок и добавил – Мадам слишком близко приняла к сердцу твое появление здесь… Я побоялся что тебя просто… - «убьют» он произнести не смог - ..вышлют с Диолана. И решил что от ментасканирования будет меньше вреда. Дин нахмурившись закусил губу и пробормотал про себя: - Забыл что Она ничего не делает на половину. Потом вновь взглянул на парня и твердо добавил: - Но больше подобного не будет! Проверки окончены.
Константин Ван-Форте: Да, нет... мне почему-то кажется что все только начинается. Как же мне плохо. Они словно залезли мне в мозг миксером и долго взбивали, пока все не станет однородной жидкой массой. Я не раз и не два распрощался за этот день с содержанием своего желудка... С понимаем относясь к предписаниям уходящего от нас врача. Конечно, ничего кроме жидкого во мне сейчас и не удержится. Так хоть не так болезненно... Но хуже всего было даже не то. что я был похож (да и чувствовал себя тоже), как больной неизлечимой болезнью... Хуже всего, что я вспомнил... то, что хоть и берег от разрушения, но никогда не хотел вспоминать. Меня ломали. Да. И не раз, но все это время мне удавалось сохранять ту, самую главную, крупицу достоинства. Пусть что-то из прошлого моя фантазия конечно приукрашивала... Дети всегда хотят гордиться своими родителями. Было. в тех смеющихся кадрах что-то неоспоримо святое... И когда кто-то это уничтожает, разбивает как стекло, становится тошно. Ведь если все смыть... Весь этот налет детской и взрослой мечтательности, подо всем этим остается только большая помойная яма. Куда и смотреть то без брезгливости нельзя, не то что погружаться... Дин что-то говорил и говорил мне, пока я просто пытался остановить эту карусель в своей голове. Ведь если я не был уроженцем Амои... неужели не нашлось никого, кто мог бы побеспокоиться обо мне после смерти родителей? Я думал об не раз, но так и не находил ответа... Все словно упиралось в высокую, трудно пробиваемую стену. Почему... Почему... Почему... Вопросов было множество, но ответ был один и совершенно не на эти вопросы. "Я служу Амои... потому что она уже предала меня как могла, дальше больше некуда" - Мой господин... - Смог выдать я, в ответ на его слова. - Я сделаю для вас ВСЕ. Только... не надо больше... Я не хочу вспоминать... Они ведь умерли! Не надо... умоляю.
Дин Фламберт: Умерли?! Дин чутко коснулся лба Косты – тот горел! Он кивнул и тихо, словно утешая ребенка, сказал: Константин Ван-Форте - Хорошо. Не вспоминай… Потом встал и сбегал в ванную, вернувшись оттуда с мокрым и холодным полотенцем Фламберт обтер лоб Косты и спросил, поднося к запекшимся губам чашку со свежей водою: - Пойдем в постель? Тебе лучше лечь. – подставляя плечо под руку парня он говорил – Завтра лихорадка пройдёт… И мы уедем в горы. Тебе же там понравилось? Мы уедем на пару недель, или на полгода! Как ты захочешь… Там будем лишь мы и никого чужого…
Константин Ван-Форте: Я лишь кивнул, позволяя оттащить себя в спальню. Меня лихорадило... а слезы впитывались в дорогой хлопок постельного белья, и я судорожно пытался вернуть утерянную мной броню. - Куда вам будет угодно, господин... Хоть дома, только не надо больше туда. В ТО место. Я вцепился в его ладонь, не отпуская никуда. - Вы будете спать рядом со мной? Я вам не противен? Все мое обучение... родители... Вы позволите мне остаться с вами? Я буду стараться... Я терся о его ладонь щекой, как маленький. - не хочу больше помнить.
Дин Фламберт: Дин быстро переоделся и устроившись рядом обнял Костю крепко, как только мог: Константин Ван-Форте - Ты мой, Коста. Я тебя не отдам… ты мне нравишься по-прежнему… Художник гладил напряженную спину и старался согреть своими ступнями ледяные ноги парня: - А память… Время снова все сотрет! Или сгладит так что ты сможешь о нем говорить. Словами стираются все события, не хуже ластика… - короткий поцелуй куда-то в скулу – Поэтому я всегда молчал о том что боялся забыть. И рисовал… Он поднял голову и шепнул: - Хочешь попробовать? Дам карандаши и бумагу… И все страхи можно будет потом сжечь на ярком огне?...
Константин Ван-Форте: - Я очень хочу... Очень хочу все сжечь. Всю память... Разорвать! Сжечь! - Я обнимал Дина в ответ. словно прячась за его сутулые плечи. Меня била сильная дрожь и сам я выглядел как синюшная поганка, но мне так нужен был кто-то рядом. - Зачем так? Я знал что они умерли... Но зачем так? Я не помнил подробностей... - сжать теплое тело сильнее мне было сейчас так необходимо. Сжать до хруста, ткнувшись своим разгоряченным лбом ему в плечо. Мне было так плохо... Я чувствовал каждую кость, словно кто-то с особой тщательностью поджаривал мой позвоночник... - Я весь трясусь и у меня все болит... - Доверительно сообщил я. - А я так хочу... Вы простите меня? Я так хочу включить музыку и прокричать или пропеть все что я думаю, танцуя до первых мозолей или боли в мышцах... Я так много говорю. - С нотками ужаса.
Дин Фламберт: Пальцы впивались в его плечи до синяков, но Дин терпеливо слушал Костю. В конце концов его пэту было больнее, там в Лаборатории. Он гладил плечи и иногда касался (почти по матерински) то виска, то щеки поцелуем… Когда же воспаленные глаза с ужасом и просьбой уставились в его Фламберт сглотнув быстро закивал: Константин Ван-Форте - Конечно! Конечно… Если это будет легче.. Только ты… Остальные слова про «побереги себя» Дин просто проглотил. Он помог встать Косте и увел его в гостиную, таким каким был – нагим и дрожащим. В огромной фонотеке имелось у Фламберта очень многое от классики Древних, до самых модных композиций. Сам он не очень увлекался музыкой, вся подборка осталась от последнего любовника, как и мощные звуковые симуляторы. Включив в хаотичный поиск комм Дин протянул Косте пульт: - Просто нажми здесь – он указал на нужную кнопку – и нужная музыка будет звучать столько сколько надо! Я останусь тут? Или уйти…
Константин Ван-Форте: - Куда вы должны уходить в собственном доме? - Мягко ответил я, трясущимися пальцами забирая у него пульт, думая, что все это сумашествие... Но если я сейчас не выпляснусь... не смогу очистить свою шальную башку, то следующей вещью которую я захочу взять будет отнють не пульт от проигрывателя, а автомат с максимальным колличеством зарядов. Потому что мне будет очень интересно покапаться в мозгах маман и того профессора... Меня даже не предупредили на счет подобных технологий у Федералов! Музыка нашла меня сама... резкая, дикая и я бы даже сказал обноженно-первобытная... Такая же оголенная перед миром как я сейчас. Так пусть играет бестыдство! - Оставайтесь со мной... - Я вновь был той змеей, которой учился в Академии... Непослушным телом, пытаясь поймать ритм и выполнить очередной гимнастический трюк. Смотрите на меня, восхищайтесь мной, хотите меня... - Это не было спектаклем для одного зретеля, а скорее обжением той внутренней моей состовляющей, котороая просыпалась когда я нажимал на курок... Пусть они смотрят! Во множество глаз микрокамер! Я закрыл глаза, погружаясь в себя и музыку... Вот весь Я был на поверхности реальности, а вот Я ухожу на дно своей защиты... унося с собой осколки прошлого. Тело болело... Да, я пожалею об этом завтра... и ритм сменился на более тихий, очень красивый и старый... Ламбада... Легких путей не существует, но больше вырывать свое сердце я не позволю... Ритм успокаивал и погружал меня в волны мягких перегибов и покачиваний бедрами... Ковер, тихо и совершенно по особому, хрустел под ногами и я чувствовал его ворсинки ступнями, как и обдувание кондиционера... Как и завороженный взгляд себе в спину... Как и мягкий диван, прогнувшийся под тяжестью моего тела... когда я не смог больше двигаться, задыхаясь от усталости... Как и обнимающие меня руки... Тихое:"Спасибо", сорвалось с чуть суховатых губ... Оооо... Я ожил.
Дин Фламберт: .. Так вот что увидела в этом парне Мадам?! Танец сначала был ломко-неловким, но чем гулче били барабаны тем гибче стелилось тело! Костя стал сразу и Хищником уходящим от погони и Охотником настигающим дичь… Существо вольное и жестоко-мощное, не имеющее ограничений морали или слабостей неистовствовало в тесном для него кубе середины гостиной покрытой ковром… Сильное тело, разогревшись, приобрело гибкость невероятную для большинства! Так вставать на мостик и с него перетекать в шпагаты и тут же взрываться вверх спущенной пружиной - вряд ли смог кто-то, разве только профессиональный гимнаст! Вот только тот едва ли взлетая вверх на два метра и разворачиваясь в воздухе смог проводить серии ударов «на лету» и словно кошка мягко приземляться/стелиться в томном изгибе дальше! Дин мог это хотя бы оценить! Он мало занимался в свое время искусствами древних восточных единоборств и почти ничего не достиг в них, но наблюдал – да! наблюдал – многое и многих. Его друг по детским играм, чья семья была связана с Корпорацией уже пару сотен лет, был в них намного успешнее… Но и он вряд ли сумел бы быть настолько красивым в подобном танце! И страшным. И нежным. И устало-умиротворенным в самом конце когда мелодия приобрела отчетливо романтический и восточный оттенок, а парень словно вытанцевав злость стал вновь знакомым Дину пэтом Константином. До дивана Костя дотанцевал уже совершенно иным… теперь гибкие руки были скорее соблазняющими чем способными убить, а бедра и вовсе бесстыжими, словно у ветреной девушки решившей заставить члены у всех смотрящих на нее парней «встать по стойке смирно!» И Фламберт почувствовал как его собственная плоть предательски ожила! Он почти сорвался с кресла, пересек комнату и присев на диван рядом со «своим? пэтом?» обвил плечи парня руками и коснулся сухих губ сорвав с них тихое «Спасибо»… Ах! Сначала Дин вовсе не собирался чего-то требовать от Константина!!! Но горячее тело под его руками было таким… Поцелуй стал настойчивее и глубже, а руки потеряв всякий стыд начали блуждать по тугим бедрам, норовя скользнуть под ягодицы и подтянуть их на колени к себе. Фламберт горячо вздыхая сейчас и сам был не уверен что этот яростный и прекрасный и сильный парень СЕЙЧАС ему сдастся, но и не попробовать не мог! Потому что до тяжкого стука в груди хотелось понять – это существо все еще ЕГО пэт?! Или все изменилось и пути назад, туда где они с Костей были ВМЕСТЕ, уже нет?!! К его удивлению и жадной радости Костя застонал в ответ на эти немудреные ласки и выгнулся так чтобы было удобнее его ласкать. И Дин забыл про всё! Сначала они просто горячо целовались, потом парень со всхлипом толкаясь в его ладонь старательно лизал пальцы второй ладони… а потом были горячие всхлипы и быстрые, жгучие движения! Фламберт и сам не думал что может вот так брать кого-либо!!! Почти «по сухому», горячо терзая пальцами упругую плоть бедер, взахлеб целуясь… и с воплем кончая! Вопил правда не один он. Когда дыхание и силы вернулись к Дину его пэт уже спал крепко обернувшись вокруг хозяина и Дину не хватило подлости оставить его на этом (довольно неудобном для двоих то!) диване одного. Он обнял своего любимого парня и тихо пробормотав: Константин Ван-Форте - Хороший мой… Заснул рядом с ним. Проснулся он от того что озяб, хотя разметавшемуся под ним Косте было тепло, он источал жар! Пришлось вставать и искать одеяло и удобнее устраивать растрепанную русую голову парня на притащенную подушечку. Дин притащил еще стакан с водою, но парень даже не бормотал в ответ на его тихий шепот: Константин Ван-Форте - Костя… попить хочешь? Попей…
Константин Ван-Форте: Будь я самкой... будь я самкой, я мог бы объяснить произошедшее. То явное... яркое чувство внизу живота, когда ты ерзаешь на месте и не знаешь причины своего беспокойства и вспыльчивости. Когда тебе просто хочется и тело не внемлет словам разума. Ему плевать на все твои морали и стереотипы, оно просто хочет. Хочет того самого яркого проникновения, жара и даже боли... Но не одинокого лежания в постели... А тут еще и на диване. Все было сумбурно, немного болезненно, быстро, но так необходимо... Так необходимо мне сейчас... Его тепло, его обижающее мое лицо дыхание. Бесконечное чувство принадлежности. Я выпил, предложенную им воду, обняв его посильнее. - Я вас никогда не покину... - говорил пэт-Змей, пока я молча приходил в себя. Потом я почти моментально уснул... И проспал по меньшей мере довольно много... Потому что проснулся я на кровати, а солнце стояло в зените. и я не помнил.... ничего не помнил из того, что произошло после обжигающего меня обещания. И запах... этот щемящий запах такого любимого молока, пусть и топленого... И если повернуть голову чть на бок, то искомый источник обнаружится на прикроватном столике под прозрачной термокрышкой... И словно дразня, рядом со стаканом молока лежал такой приличный по размеру, явно только испеченный ломоть хлеба, чем-то смазанный... Как я подозревал медом. Желуодок болезненно сжался в судорогах и я посерел.
Дин Фламберт: Константин проспал сутки! Сначала Дин проснувшись почти впал в панику от того что парень не реагирует на его осторожные попытки будить… Но прибывший Маки понаблюдав за дыханием и сосчитав пульс уверил его что это просто «здоровый сон! А что вы хотели получить балуясь с ментаскопами?!» Уходя доктор научил Фламберта КАК отличать сон от беспамятства и посоветовал не будить любовника! Поэтому Дин перебазировав Костю на постель и устроив с комфортом занялся тем что лучше всего утоляла любую духовную жажду – рисованием! Но даже оно сейчас не могло занять его внимание полностью. И через каждый час/два Фламберт срывался от мольберта вниз, посмотреть как там Костя. Тот спал. И Дин со вздохом уходил обратно в Студию, или на кухню… Вернувшись после обеда он решил, глядя на уткнувшегося в подушку носом парня, что тот проснется голодным… И сервировал на тумбочке скромный завтрак с любимым молоком Кости. Менять его пришлось трижды. И спать на диванчике, очень тщательно очищенном прислугой, потому что беспокоить сладко сопящего парня бессовестности у него не хватило. Второе утро было более бодрым, но парень спал! Дин вздохнул и устроив завтрак на тумбочке вновь отправился рисовать. Окуная кисть в краски и лениво выводя на белом абстрактные линии, свивающиеся в стремительно выгибающийся силуэт, Фламберт раздумывал о том как хорошо бы было уехать в горы. От воображаемых картин секса в горячем источнике щеки горели словно отхлестанные, когда в очередной раз приступ беспокойства сорвал Дина вниз. О, чудо! Костя не спал. Пэт лениво поднял веки, он лежал свернувшись в уютный клубок, и Дин заулыбался: Константин Ван-Форте - Выспался?! Как твоя голова?.. – ладонь коснулась лба, губы на секунду прижались к щеке – Как ты?
полная версия страницы