Форум » Архив » Эос. Служебная квартира Корда Нортона (1) » Ответить
Эос. Служебная квартира Корда Нортона (1)
Корд Нортон:
Корд Нортон: Квартира мне понравилась. Мягкие оттенки, ничего лишнего, раздражающего взгляд. Маленький молчаливый фурнитур двигается бесшумно, как тень. Но всегда оказывается там, где нужен. Безукоризненно, как и все, что делает Юпитер. И я должен соответствовать. И оправдать ее доверие. Чем я завтра и займусь. Непосредственно на своем рабочем месте. А сегодня - отдыхать. Жаль, что блонди не машины, и им все же требуется отдых. Сколько полезного можно было бы сделать, если бы не было этого изъяна.
Корд Нортон: Раннее пробуждение, как и полагается. Быстрые сборы, завтрак, не изысканный, но питательный. Все должно быть в меру. Работы слишком много, чтобы растрачивать свое время на мелочи. На приведение себя в порядок и завтрак ушло меньше часа. Все правильно, но можно бы и меньше. Полон планов и идей, я отправился на работу.
Корд Нортон: Я вернулся из ресторана, а следом доставили и "подарок". Хм... Забавно. Фурнитур занялся пакетом, а я прошел в спальню. Вечер еще не слишком поздний, но для разнообразия можно принять душ и лечь спать пораньше. Я скинул сьют на кровать, фурнитур уберет, и прошел в ванную. Гигантская чаша манила расслабиться в облаках пышной пены, но я решил ограничиться душем. Ванну я принимал редко. Контрастный душ взбодрил, а махровый халат приятно согрел. Я вышел из душа, и усевшись на пуф позволил фурнитуру заняться своими волосами. Он принялся их аккуратно расутывать (обычно я не утруждал себя аккуратным скручиванием в узел этой, причиняющей массу неудобств, красоты), расчесывать и просушивать, а я сидел и смотрел в зеркало отсутствующим взглядом, размышляя о произошедшем за день. Форестер задал интересную задачку. Придется немало поработть над ней. Но в результате может получитсья нечто действительно стоящее. Я смотрел, как мелькают ловкие руки фурнитура. Перед глазами почему-то встала картина: изящная рука заправляет за ухо выбившийся светлый локон... Интересно, у всех блонди такие выверенно-элегантные движения, или это отличительная черта Норвея? За собой не понаблюдаешь, но вот за другими - вполне... Когда фурнитур закончил, я попросил его принести мороженное. То самое. Подарок... Любопытно. С чего это он решил сделать мне подарок? Доев мороженное я лег в постель. Работу никто не отменял, а выполнять свои обязанности выспасшись гораздо приятнее.
Корд Нортон: Обычное утро обычного дня. Воспоминания о вчерашнем вечере были приятными. Я улыбнулся. Но впереди рабочий день. И я должен оправдать доверие. Так что... О всем, что не касается работы, я подумаю потом. Быстро собравшись я отправился в Департамент.
Корд Нортон: Я вернулся домой после аукциона в несколько странном настроении. Неофициальная обстановка, общение с коллегами в нерабочей обстановке, да и само мероприятие послужили источником новых впечатлений и дали информацию для размышлений. Я отдал распоряжения фурнитуру насчет своего нового приобретения, а сам удалился в спальню, чтобы приготовиться ко сну и поразмышлять. Поведение Варди на аукционе было весьма неожиданным. Впрочем как и поведение Норвея. Хотя поддержка и дружеское участие Форестера были приятны. Интересно, он ко всем коллегам так доброжелателен? Или только я удостоился такого отношения? Надо будет понаблюдать за ним. Подготовившись ко сну я лег в постель, и еще некоторое время размышлял над проблемой, которая занимала меня куда как больше. Та самая проблема, о которой поведал мне утром Сэт, мой заместитель. У меня появились некоторые идеи, но проверить их осуществимость я смогу только на рабочем месте. Приняв решение, я заснул со спокойным сердцем, как и положено блонди. А утром меня ждал новый рабочий день и интересная работа.
Корд Нортон: Фурнитур мягко массировал мои затекшие за проведенный за рабочим терминалом день плечи и шею. Я лежал на массажной кушетке прикрыв глаза, и размышлял о прошедшем дне. И сравнивал. Сравнивал свои ощущения. Касания фурнитура были умелыми, правильными, четко рассчитанными. Они приносили расслабленность затекшим мышцам, ощущение тепла. Прикосновения Форестера... они были другими. Они будоражили и вызывали чувство беспокойства, волнения. Хотелось ощутить еще раз этот электрический разряд, что посылали его пальцы даже через ткань перчаток. Но что-то говорило мне, что это неправильно, и я не должен испытывать подобные ощущения. Странно. Странно то, откуда взялись эти мысли, эти ощущения. Массаж закончился и я отпустил фурнитура, предварительно узнав, как он устроил мое новое приобретение. Услышав удовлетворивший меня ответ я отказался от шоу в исполнении Киро, отпустил Соджи и лег в постель. Завтра новый день. Ничего. Я разберусь в причинах своих ощущений, и покончу с ними. По крайней мере, у меня хватит выдержки и благоразумия чтобы держать себя в руках и не выдать своих ощущений.
Корд Нортон: На работу я встаю затемно, когда предрассветный полумрак липнет мягкими клоками к окнам. А возвращаюсь когда небо черно. Если нет туч - видны целующиеся над башнями Эоса луны. Но чаще всего их не видно за сизым туманом. Как сегодня. Рабочий день пролетел так быстро, что я только вернувшись домой вспомнил, что даже не успел сегодня пообедать. Что же, восполню это упущение за ужином. Соджи сервирует стол в гостиной, и я отдаю распоряжение, чтобы он после ужина привел пета. Сегодня я хочу посмотреть на свое новое приобретение вблизи. Распоряжение Юпитер выполнено, и я обзавелся петом. Надо его хотя-бы посмотреть поближе. Узнать, что он умеет делать... Фурнитур молча кивает и испаряется, оставив меня за столом в одинчестве. Все блюда довольно легкие (все-таки время позднее), но вполне сытные. Я быстро утоляю голод, и к тому моменту как Соджи приводит подготовленного Киро я уже сижу в кресле с бокалом вина. Взмахом руки я велю фурнитуру убрать со стола и оставить меня наедине с петом. Мое приобретение не юный маленький мальчик, а уже вполне взрослый и подготовленный для участия в более жестких пет-шоу самец. Черные волосы, черные брови, темные глаза, кожа чуть смуглая. Это уже не тонкий и гибкий мальчик, а вполне сформировавшийся юноша, начавший взрослеть. Такие учавствуют в племенной работе. Этот не учавствует, хотя в его характеристиках записано - что вполне смог бы. Тонкие ремешки стандартного одеяния петов опоясывают тренированное тело, а из-под заботливо уложенной фурнитуром челки я изредко ловлю настороженные взгляды. Все правильно. Петы не могут прямо смотреть на хозяев. Воспитание. Только если я разрешу, да и то вряд ли он воспользуется этим разрешением. Подчинение и покорность. - Что ты можешь? - спрашиваю я его тихо, и он шепотом начинает перечислять свои умения. Танцы? Неплохо. Обучен для участия в пет-шоу с любыми видами контактов? Ну что же, тоже не помешает. - Танец на твой выбор, - киваю я, назначая испытание. Это его первое выступление передо мной, и он естественно волнуется. Я зову фурнитура, чтобы он поставил музыку. Начинает играть что-то тягучее, с редкими всплесками агрессивных аккордов. Музыка идет по спирали, и пет старается, подчиняя свои движения ритму. У него это неплохо получается. - Приласкай себя, - говорю тихо, но он слышит. Опускается на колени передо мной, умудряясь сочетать танец с ласками. Его движения заученно гармоничны и правильны. Я никогда не видел компьютер, получающий удовольствие от заложенной в него программы. Теперь я знаю, как это выглядит. - Довольно, - я поднимаюсь из кресла, отставляю бокал в сторону и подхожу к Киро, жестом заставляю его встать с колен. Он разгорячен, но дыхание не сбилось. Хорошая выучка. Я провожу кончиками пальцев по его плечу и предплечью. Четко очерченные ключицы, вздымающаяся от неспокойного дыхания грудь. Я касаюсь его и прислушиваюсь к себе. Ничего. Никаких эмоций. Как и полагается. Как и должно быть. - Хорошо, иди. Я снова устраиваюсь в кресле. Этот эксперимент не дал мне объяснений. Скорее породил еще один вопрос. быть может, я так реагирую на прикосновение Форестера, потому что он блонди? Возможно. У меня нет возможности сравнивать. Одно я теперь знаю точно. Прикосновения к петам и фурнитурам меня ни капли не волнуют. Точно так же я могу касаться неодушевленных предметов. Осталось выяснить одно. Как я буду реагировать на прикосновения блонди? Но это уже не сегодня. Приняв решение я отправляюсь спать. На сегодня достаточно впечатлений и дел. Завтра будет другой день. Но утро начнется по-прежнему. Что же, это будет правильно.
Корд Нортон: Домой я приехал поздно. Беседа с Сэтом затянулась, но я остался ею доволен. Кажется, лед в наших отношениях начал таять. Это не могло не радовать. Сегодня я не стал терзать фурнитура какими-либо просьбами. У меня было одно желание. Просто лечь спать. И выспаться. Потому что завтра опять рабочий день. Конечно, можно было бы взять выходной, но на завтра назначен визит специалистов из службы безопасности... Так что выходной пока отменяется. С этой мыслью я и заснул. А на утро был бодр и собран, как всегда. Немного времени на сборы, привычный завтрак - и на службу.
Корд Нортон: Я приехал домой довольно рано. Это было необычно, но сегодня мне хотелось просто спокойно посидеть в уютной атмосфере, и спокойно почитать. Благо, почитать надо было много чего. Быстро поужинав я устроился в кресле с электронным планшетом, и погрузился в чтение. Зачитался допоздна. Такое со мной часто случается, а в последнее время и повод весьма уважительный. Сэт мне конечно помогает в меру своих сил, но я должен успевать больше. А на сон вполне достаточно и три-четыре часа. Сигнал-напоминание прозвучал неожиданно, и я с сожалением отложил планшет. Подборка статей оказалась уж очень интересной. Я разделся и лег в кровать. Заснул моментально... *** Утро началось стандартно. Так же стандартно оно и продолжилось. Завтрак, быстрые сборы, и отбытие на работу. Департамент связей с общественностью (1) стр.4
Корд Нортон: Я думал, этот день никогда не закончится. Но ночь пришла. Я думал, я просто рухну на постель и усну, но напряжение не отпускало и я велел фурнитуру приготовить ванну. Теплую ванну с расслабляющим и успокаивающим экстрактом. Пены не хотелось. Я погрузился в теплую воду, прикрыл глаза и положил голову на бортик ванной. Перед глазами замелькали эпизоды прошедшего дня. Меня все что-то беспокоило, и я никак не мог отделаться от ощущения, что чего-то не заметил. Медленно обдумывая и вспоминая произошедшее, я понял, что именно меня подспудно тревожило. То, как держался рядом Форестер. Он как будто смущался в моем присутствии. Интересно, почему? И его порывистое желание закрыть меня своим телом. Только потому, что он глава службы безопасности и отвечал за мою сохранность? Возможно. А может тут что-то другое? Нет, скорее всего просто его служебное рвение. Хотя... он назвал меня другом. Возможны ли дружеские отношения среди блонди? В академии этому вопросу времени не уделялось. Видимо, его считали несущественным. Нас готовили как машины, инструменты для исполнения воли Юпитер. Все остальное считалось неважным, но в жизни оказывается, что межличностные отношения не менее важны, чем служебные. Без них никак не обойтись. Они все равно будут, хочешь ты этого, или нет. Потому что мы не машины. Хочу ли я, чтобы Норвей считал меня своим другом? Скорее да, чем нет. Он мне нравится. Своей некоторой несдержанностью, оригинальным чувством юмора. Он непохож на меня. Я слишком сдержан. Я спокойно принимаю правила и действую согласно им. Он же другой. Но это даже интересно. Я не думаю, что смогу перенять от него это его качество, но мне это и не надо. Зато с ним может быть интересно не только работать. Но я не буду торопить события. Время покажет. И все же, что-то еще. Не только Норвей. Я вспоминал и анализировал свои ощущения. Одно чувство оставалось неидентифицированным. Все то время, что мы смотрели представление. Я как будто был под прицелом, чувствовал затылком, что кто-то за мной наблюдает. Бласс? Возможно. Любопытно, что у него за интерес в этом приюте? А может быть, дроиды-охранники? нет, это вряд ли. Они обычно смотрят по сторонам, анализируя ситуацию вокруг охраняемого объекта. Наверное это все же был Бласс. Приведение мыслей впорядок и теплая вода успокоили, и я почувствовал, что еще немного - и засну. Выбрался из ванной, ополоснулся и вытерся насухо махровым полотенцем. Постель уже была приготовлена, и я с наслаждением устроился на свежих простынях. И действительно... Как только моя голова коснулась подушки я тут же провалился в сон.
Корд Нортон: Утро, быстрые сборы - и на работу.
Корд Нортон: Я вернулся в свои апартаменты и жестом руки удалив фурнитура заперся в своей спальне. Что это было? Что произошло там, в той гостиной? Почему я почувствовал немотивированно-иррациональное чувство радости? Почему не оттолкнул сразу? Почему растерялся? Все это было неправильно. Этого не должно было быть. У Форестера какое-то расстройство, он не стабилен? Тогда ему нужна коррекция. Но... теоретически мы все знали, что такое коррекция. И я не хотел посылать на эту процедуру кого бы то ни было, в особенности Норвея. Я умывался холодной водой и рассматривал себя в зеркало. Почему он сделал то, что сделал? Лихорадочный румянец еще не сошел, и губы казались странно яркими. Дикий блеск в глазах... Яростно вытеревшись полотенцем отбросил его в сторону и улегся в постель. Я же забыл у него своего пета... Завтра фурнитур приведет. Я провел пальцами по губам. Это был.. поцелуй это был. Нортон, тебя поцеловал твой коллега. И что ты с этим будешь делать? Да ничего! Я вытянулся в постели, устраиваясь поудобнее. Если я считаю это неправильным, я просто сведу к минимуму контакты... и повторения удастся избежать. И не потребуется никакой нейрокоррекции для Норвея. Если он не вздумает целовать кого-то еще. Отчего-то последняя мысль показалась мне неприятной. Надеюсь, это было действительно... недоразумение... Хотя его взгляд... Мне не забыть этот взгляд... В его глазах было желание. Осознанное.
Корд Нортон: Проснувшись утром, я старательно не думал о произошедшем вчера. В конце концов, если это не разрешено Юпитер, а тактильные контакты ею не одобряются, то я не должен поощрять такое поведение Норвея. Ведь не зря Юпитер так заботится о нашей защите. Сьюты, перчатки... Открыты только лица. Значит для этого есть основания. Если она так решила... Мы должны выполнять ее решения. Норвей должен это понять. Прийдя к такому выводу я быстро закончил утренние приготовления и отправился на работу. Департамент Связей с общественностью (1) стр.5
Корд Нортон: Я вернулся домой поздно, усталый и несколько раздраженный. Но конечно я не демонстрировал свои чувства. Фурнитур тихим голосом сообщил, что Киро был доставлен утром, с ним все в порядке. Я лишь кивнул в ответ. Все правильно. Форестер вернул мою собственность в целости и сохранности. Всего навсего. Легкий ужин, душ, и я улегся в постель. Последней мыслью перед тем, как погрузиться в сон без сновидений, было сожаление. Зачем вы это позволили себе, Норвей?... Ведь все могло быть совсем по другому...
Корд Нортон: Утром я проснулся странно раздраженный. Спал я всегда хорошо. Прошлая ночь не была исключением. Но что-то определенно создавало ощущение дискомфорта. Фурнитур, прочитав на моем бесстрастном лице все мои ощущения как в открытой книге, двигался вовсе бесшумно, быстро выполнял приказания, и старался не раздражать меня. Да. Соджиро еще ни разу не давал мне повода для недовольства. Я завтракал неспеша, размышляя. Кофе сегодня был еще лучше. Видимо фурнитур сообразил, что я обожаю этот напиток, и каждый раз старался приготовить его лучше, добавляя всевозможные добавки. Сегодня это была корица. Приятный аромат и вкус. Но раздражение не проходило. Я тщетно искал причину. Решив, что достаточно времени потратил на завтрак и приготовления, собрался и вышел из апартаментов.
Корд Нортон: Я вернулся домой, распорядился насчет легкого ужина, и решил для разнообразия принять ванну. Обычно я ограничивался душем, но сегодня решил изменить заведенный порядок и принять ароматную ванну с пеной. Фурнитур быстро приготовил требуемое, и я погрузился в горячую воду, пристраивая голову на валик из полотенца на бортике ванной. Прикрыл глаза и задумался. Терпкий аромат бергамота в смеси с мягким запахом лаванды успокаивал, расслаблял. Я понял, что весь день ощущал странное недовольство и легкое напряжение. Я думал и анализировал, что же именно вызывало во мне подобные эмоции. На работе не возникло никаких непредвиденных осложнений. Весь день прошел довольно гладко. И тем не менее... Что-то было не так. Что-то вызывало странный внутренний дискомфорт. Быть может, несколько двусмысленная беседа с Варди тому виной? Или его поступок в конце обеда? Кстати, его прикосновения не вызвали во мне никаких ответных ощущений. Ни неприятия, ни положительных эмоций. Скорее - полное безразличие. Это доказывало, что... а что это доказывало? Что прикосновения Норвея почему-то вызывают во мне недопустимый отклик? Что мне нравится то, как он смотрит на меня? Что мне весь день не хватало его взгляда? Что подсознательно я весь день ждал и хотел услышать, как он произносит мое имя со странной интонацией, как будто задерживая дыхание? Я нахмурился не раскрывая глаз. Эти мысли были неправильными, но они были. А почему я решил, что нам нельзя испытывать друк к другу нечто большее, чем деловые отношения коллег по работе? Конечно, нас не учили в Академии дружбе. Но ведь и не скрывали от нас ее существования. И если ему так уж необходимо прикасаться ко мне... Возможно, это из-за того, что он более эмоционален. Даже преподаватели в академии считали меня слишком холодным и отчужденным. Возможно, то, в чем я не испытываю такой необходимости, крайне необходимо ему? К тому же, его прикосновения мне приятны, и не вызывают негативных эмоций. Я облизнул губы, вспоминая то прикосновение, которое повергло меня в бегство тем памятным вечером во время пет-шоу. В тот раз это было неожиданно. Но... сейчас, наедине с самим собой, я мог признаться, что это было... приятно. Кроме всего прочего, это было как... как новая ступень доверия. Как шаг к другому уровню отношений. Более близкому. Более доверительному. Он доверял мне. А я? Готов ли я был доверять ему настолько же? Вода стала прохладной. Я выбрался из ванной, ополоснулся под душем, облачился в халат и отправился ужинать. После ужина - просмотр программ по визору. Спать я лег не слишком поздно. Конечно, блонди достаточно трех-четырех часов сна, но если их будет пять, хуже от этого не станет. Засыпал я прокручивая в голове все те же мысли, что посетили меня в ванной... ... Проснулся я с мыслью о том, что готов довериться Норвею Форестеру в той же степени, что и он доверялся мне. Быстрые сборы - и в департамент. Новый рабочий день. Все по заранее известному, установленному порядку. Департамент Связей с общественностью (1) стр.5
Корд Нортон: Я вернулся домой в несколько странном состоянии. Все происходящее было так необычно и непривычно. Но с другой стороны, эта необычность не угрожала нашему предназначению. Мы не нарушали никаких явных запретов. То, что возможность подобных взаимоотношений никогда не обсуждалась в моем присутствии кем-либо из преподавателей - еще не значит, что подобного не происходило и не могло произойти. Скорее всего, это просто не афишировалось. Собственно, именно так мы собирались поступить и с Норвеем. Не афишировать. Одного я никак не мог понять. Он спровоцировал начало этих отношений. Зачем? Возможно, я не видел в них острой необходимости сейчас. Как знать, что бы я почувствовал через некоторое время? Возможно, моя эмоциональная заторможенность и некоторая холодность этому виной? И он просто быстрее ощутил необходимость в том, в чем я сам стал бы нуждаться через несколько лет? Возможно. Он гораздо более непосредственный и эмоциональный чем я. Возможно именно поэтому он так быстро сделал этот первый шаг... Все же непривычно ощущать себя уже не одним. Хотя, в этом есть свои плюсы. Приятно осознавать, что теперь есть партнер, друг, которому можно доверять и доверитсья. Завтра я пойду к нему на ужин. Теперь можно будет не убивать вечера за работой, а проводить их более интересно. Это тоже плюс... Норвей Форестер. Зачем ты так поступил? Почему выбрал меня? Я смотрел в зеркало, проводя пальцем по своим губам, и тихо улыбался. А потом отправился спать. Ведь думать можно и лежа в кровати, а рабочий график, в отличие от личного, у меня остался неизменным...
Корд Нортон: Рабочий день начался по расписанию, прошел по плану, и так же закончился без каких-либо происшествий. Я вернулся домой чуть раньше, помятуя о планах на вечер. Все же я чувствовал себя несколько неуверенно, хоть и принял решение. Стряхнув неподобающие эмоции, приняв душ и переодевшись, я отправился в апартаменты господина Форестера. Эос. Служебная квартира Норвея Форестера (1) стр.5
Корд Нортон: Я вернулся к себе и сразу прошел в спальню, отпустив фурнитура спать. Сейчас он бы мне только мешал своим мельтешением. Я разделся, принял душ, и улегся в постель. Странно, но сегодня сон не шел. Я лежал и размышлял о происходящем. Все было так странно, так непривычно. И то, что теперь я кроме себя мог полагаться на коо-то еще, и то, что мы позволяли себе гораздо больше, чем должны были бы. Но это мне нравилось. Да. Он любит нарушать правила, Норвей Форестер. Но я бы не сказал, что это было мне неприятно. Скорее даже наоборот. Он учил меня чувствовать, и мир переставал быть бесцветным вакуумом. Наверное, я был слишком консервативен по своей натуре, но он шаг за шагом отвоевывал меня у моих привычек. Я уже и сам не слишком то сопротивлялся. Это было новым, неизведанным, и маняще-пугающим. Неужели мы с ним дойдем до того... Моя рука, лежащая на груди, шевельнулась, а пальцы повторили его движение. Кто бы знал, что блонди оказывается не бесчувственные машины, а вполне живые создания, способные чувствовать? И получать удовольствие от этих чувств? Я провел кончиками пальцев по губам. Я чувствовал, что постепенно меняюсь. Меняется мир вокруг меня. И я надеялся, что эти изменения и дальше будут продолжать оставаться приятными. Наконец-то сон завладел моим разумом, и я мягко скользнул в объятия Морфея.
Корд Нортон: Утро "порадовало" отвратительной погодой, но вспомнив о планах на вечер я улыбнулся. Я теперь ощущал себя по другому. И немного поразмыслив, пришел к выводу, что исчезло ощущение одиночества. И это ощущение мне, в общем, нравилось. Быстро позавтракав и собравшись я отправился по делам. Прежде чем идти в департамент, у меня еще была пара дел.
Г-н Проходной Перс: Доставлено курьером из ресторана "Оригами" Мне открыл дверь фурнитур и я протянул ему увесистую корзину. Чего в ней только не было. И вино, и ароматный имбирь, и множество разнообразных роллов. - Это для господина Нортона. Легкий поклон - и я отправился на свое рабочее место.
Корд Нортон: Я пришел домой, и был снова удивлен. Приятный сюрприз. Вот только когда мне все это есть, если я почти не ем дома? Не на завтрак же... С утра я вообще почти ничего не ем. Аппетита нет... Я решил, что завтра буду ужинать дома. Для разнообразия. Я любил иногда устраивать себе тихие одинокие вечера, когда можно поговорить с самим собой, подумать о многом... Приняв решение и сообщив фурнитуру, что завтра я ужинаю принесенными деликатесами наконец-то дома и в одиночестве я отпустил его, а сам быстро переоделся ко сну и улегся в кровать, прихватив планшет. Мне надо было еще кое-что прочитать. Но через некоторое время я понял, что информация усваивается плохо. Мысли мои постоянно сворачивали в сторону Форестера и сегодняшнего происшествия в машине. Я сделал то, что мне хотелось. И это принесло удовольствие обоим. Но потом его вопрос и приглашение... Я не скрывал что мне приятно его общество, что мне нравится все то, что между нами происходит. Но на данном этапе наших отношений я не спешил вперед, тогда как Норв рвался вперед семимильными шагами. И это немного угнетало. Он такой нетерпеливый... Хочет все и сразу. А я не привык, когда меня торопят. Надеюсь, он сам поймет, что сейчас спешка может только помешать. Надо уметь наслаждаться настоящим, а не нестись без оглядки в неизвестное но манящее будущее. Ведь у нас все еще будет... С этими мыслями я и уснул. А на следующее утро, довольно бодрый и по деловому собранный, отправился на работу.
Корд Нортон: Я принял душ, и переодевшись в уютный халат расположился за столом. Суши - отличная еда. Легкая, питательная, не оставляющая ощущения тяжести. Запивая их легким сливовым вином я слушал спокойную музыку с шумом дождя, смотрел на огоньки свечейи размышлял. Как постепенно меняется наша жизнь. Незаметно она становится другой, как будто украдкой от нас. А когда мы это замечаем - получается сюрприз. Вот так и с нами происходит. Несмотря на то, что этому нас никто не учил, мы все же тянемся к обществу себе подобных. И пусть внешние проявления этих взаимоотношений ограничиваются рамками условностей и этикета, под маской общепринятых правил тайно происходит нечто совершенно другое... Порой даже то, о чем мы и подумать не могли... Мне нравилась моя жизнь. Норвей... С ним мне было легко, приятно, и с ним у нас еще многое впереди. Я знаю что это будет. Просто не надо торопиться, и все придет своим чередом. А Варди... Варди мне хотелось бы видеть старшим коллегой, возможно - другом. Очень умныцй и необычный блонди. У него есть чему поучиться. Интересно все же, почему они с Норвом неполадили? Какая кошка между ними пробежала? Это я обязательно узнаю в свое время. Надо будет их помирить... Я улыбался своим мыслям, попивал вино и смотрел на свечи. Завтра будет новый день, и он будет хорошим. Он не может быть плохим. Ведь все так замечательно складывается... Лег спать я умиротворенным. Проснувшись наутро в хорошем настроении быстро позавтракал и отправился на работу. Новый рабочий день, новые дела, новые заботы... Каждый новый день - маленькая новая жизнь... Департамент Связей с общественностью (1) стр.7
Корд Нортон: Я зтак задумался, проигрывая в голове варианты решения пвозникшей проблемы, что чуть не прошел мимо собственной двери.
Норвей Форестер: Я шел к себе, когда заметил высокую фигуру, свернувшую от лифта в левое крыло. Я ускорил шал и вскоре нагнал Корда. Он обернулся ко мне и я улыбнулся ему, тронув за плечо: - Здравствуй... Я был сдержан во фразах, за меня говорили мои глаза. "Как же я соскучился по тебе..."
Корд Нортон: - Здравствуй... - Я улыбнулся в ответ, читая в глазах все, о чем молчали губы. - Я решил пообедать дома. Присоединишься? У меня еще остались суши... Я открыл дверь, делая приглашающий жест рукой.
Норвей Форестер: - С удовольствием... - я прошел в квартиру и обернулся к Корду, который закрывал за мной дверь. Явился фурнитур и принял на свои руки мой плащ, который тут же повесил на плечики. А затем принял плащ Корда и повесил его рядом. Он не стал дожидаться указаний и отбыл, как я думал, на кухню. Я обернулся к Нортону и... какие же сладкие у тебя губы... какой ты нежный и податливый... Я прижимал тебя к двери, не в силах оторваться от твоих губ, заскользил руками по плечам, по груди, и целовал тебя, целовал... долго, жадно...
Корд Нортон: Ты застал меня врасплох, но я и не был против... Ты набросился на меня как оголодавший на сытное блюдо. Дыхание сбилось, я когда ты выпустил меня я почувствовал, что прилившая к лицу кровь окрасила щеки румянцем. Иначе как объяснить тот жар, что обдал мое лицо? - Норв... Мысли о проблеме на работе тут же выветрились из моей головы. - Ты сейчас съешь меня вместо обеда. Пойдем. Фурнитур уже наверняка накрыл на стол. Я улыбнулся и повел своего гостя в столовую, где сообразительный фурнитур уже накрыл на двоих. Я отпустил его, решив что прислуживать нам за обедом ни к чему. - Какие новости? Как дела на работе? Решил я попытаться завязать беседу.
Норвей Форестер: - Пока никаких. Тихо и спокойно. Надеюсь, у тебя тоже? - я улыбнулся и взял бокал воды. Сделал глоток и снова посмотрел на тебя. - Иногда мне хочется, чтобы ничего не происходило. А иногда хочется драйва и работы. Как хорошо, что скатерти, так же как и у меня, в твоем доме длинные. Я протянул под столом ногу и коснулся ею твоей. А потом взял аппетитный ролл и отправил его в рот. - Вижу, что сумел и тебя увлечь этой забавой...
Корд Нортон: - Сумел... - я рассмеялся, отправляя в рот очередной ролл. - Тихо и спокойно это хорошо... - я задумчиво жевал, размышляя, как скоро тишина в моем департаменте закончится. Судя по утреннему происшествию - скоро... - Норв, а что у тебя за разногласия с Варди? Вы не сошлись во взглядах по вопросу какие системы слежения качественнее? Я с интересом посмотрел на Форестера. Интересно, что он ответит? Мне было любопытно, что послужило причиной. Мне Варди импонировал, как старший коллега в первую очередь. А Норв мне был очень близок. Что они не поделили?
Норвей Форестер: Я отпил вина. - Скажем так, мы разошлись во мнениях о качестве систем проверок личностных взаимоотношений. Проще говоря... Он начал меня лапать а я дал ему по морде. Извини, мне не хочется обсуждать сейчас Варди. Я с такой силой поставил бокал на стол и сжал его в пальцах, что он треснул. - Прости... Подошел фурнитур и я положил бокал на протянутый поднос. Он поставил передо мной новый и снова налил вина. - Я не должен был так...
Корд Нортон: Я удивленно посмотрел на Норвея. Такое проявление негативных эмоций... Это было неожиданно. Я даже замер на какое-то время, так и не донеся до рта палочки с суши. Потом, однако, опомнился, закончил начатое и посмотрел на него: - Норвей, не может этого быть... А сам тут же осекся. А почему не может? Все мы после академии начинаем меняться. Выйдя из тепличных условий интерната мы попадаем в жизнь, которая, порой, поступает с нами весьма непредсказуемо. Мог ли я в академии подумать о том, что буду самозабвенно обниматься и целоваться с другим блонди по углам? Я бы поднял на смех любого, кто бы мне об этом заикнулся. А сейчас - пожалуйста... Только что, в коридоре моей собственной квартиры... И с удовольствием бы повторил... - Быть может, вы друг друга не так поняли? Мне Варди не показался способным на подобный импульсивный поступок. Ты уверен, что никоим образом не спровоцировал его на подобный шаг? Мне было как-то не по себе обсуждать подобное с Норвом, но я должен был составить свое мнение о блонди, с которым предполагал работать в тесном контакте.
Норвей Форестер: Я приподнял бровь и улыбнулся. - Еще как может. Поверь, если на его пути встанешь ты - он не задумается ни на минуту чтобы не удовлетворить своих амбиций и врядли удержится от подобного шага в отношении тебя. - я вздохнул. - Он явился ко мне в квартиру и попытался завалить и подмять под себя. - я ухмыльнулся. - Конечно, думаю ему было трудно удержаться, ведь я был в домашнем халате и не думал, что этот... блонди дойдет до того, что попытается взять силой себе подобного в его же собственном доме.
Корд Нортон: Я ошарашенно покачал головой, все еще не веря собственным ушам. Но я не мог не верить Норвею. Ему совершенно незачем было лгать мне. Про себя я решил, что впредь буду осторожнее с Варди, хотя со мной тот не позволял себе никаких вольностей. Хотя... Я вспомнил, как Бласс позволил себе положить руки мне на плечи, когда мы с ним вместе обедали в ресторане. Тогда он перевел это в ничего-не значащий жест. Определенно, с Варди надо быть осторожнее. - Вот значит как? Хорошо, что ты мне это рассказал, Норв... Я задумчиво вертел палочки в руке, потом подцепил лепесток имбиря, и медленно его прожевал.
Норвей Форестер: Я повторил твой жест. - Я бы не рассказал, но... агенты, следящие за Варди... - я очень тщательно подбирал слова, - Вобщем он планирует какую-то то ли операцию, то ли аферу и я знаю, что в его игре может быть задействован еще один блонди. Блонди, который по неведению может попасть под влияние Варди и стать пешкой в его игре. Я говорю о тебе, Корд. Я боюсь за тебя... - говорил я очень тихо, а потом положил свою руку поверх твоей и чуть сжал пальцы.
Корд Нортон: - Предупрежден - значит вооружен, - кивнул я, доедая. Я не знал, как реагировать на такое проявление заботы. То ли Норвей не считает меня способным постоять за себя, то ли предупреждает из дружеского участия и не только... Во мне шевельнулось чувство, сродни обиды. Кажется, я как малолетка обижаюсь, что мои силы недооценивают. Глупо. Недооценивать противника еще глупее. - Я буду осторожен, Норвей, спасибо за заботу, -я улыбнулся, сжал его пальцы в ответном рукопожатии и допил вино.
Норвей Форестер: Я улыбнулся тебе и поднялся, высвобождая свою руку из твоих пальцев с очень большой неохотой, а потом наклонился к тебе и поцеловал в уголок рта. - Мне пора, мой сладкий... спасибо за обед. Проводишь меня? - я скользнул языком по губам, еще хранящим вкус вина с твоих губ. Мы прошли в прихожую и я снова прижал тебя к себе, снова позволил себе завладеть твоими губами, позволил себе продлить поцелуй, наслаждаясь твоей близостью. - Как же мне не хочется уходить и оставлять тебя одного... - я посмотрел тебе в глаза. - Но у меня нет выбора. Мне пора. - я снова коснулся твоих губ своими.
Корд Нортон: - Ничего, это ведь не на долго... - я улыбнулся, провожая тебя, и облизнул губы, хранящие вкус нашего поцелуя. Когда Норвей ушел я еще некоторое время провел в одиночестве, раздумывая. Интересно, зачем Варди так повел себя в Норвеем? Что-что, а это я уже понял. Бласс Варди никогда и ничего не делает просто так. За каждым его действвием скрывается какой-то умысел. Интересно, какой умысел был в этом поступке? Но мне с ним определенно надо быть осторожнее. Его необычность и особая манера поведения иногда действовала на меня странным, привлекательным образом. Как объяснения многомудрого учителя действуют по гипнотически-захватывающе на неопытного ученика... Надо держать себя в руках и не давать волю своему любопытству. Придя к подобному выводу, я покинул свои апартаменты и отправился в свой департамент. Все же я должен был сегодня с ним встретиться, чтобы решить эту проблему. Почему же он не отвечает на просьбу о встрече?... Департамент Связей с общественностью (1) (стр.7)
Корд Нортон: Ноющая боль на грани сознания. Больно сидеть, в паху пульсируют огненные точки. Я запрещаю себе чувствовать это. Это всего лишь физическая боль. Ее можно перетерпеть. Куда больнее внутри. Память услужливо прокручивает произошедшее. Это я? Это был я? Отвратительно. Я малодушно прячусь за стену безразличия. Что не убивает нас, делает нас сильнее. Я загоняю иррациональный страх в глубину подсознания. Я не имею права на слабость. Прячу лицо в руки, горло сдавливает горький, сухой спазм. Машина ныряет в укрытие гаража, замедляет ход, останавливается. Надеваю маску отстраненности. Блонди умеют хорошо владеть собой. Я выхожу из машины, хотя каждый шаг дается с трудом. Но я запретил себе чувствовать. Лифт возносит меня вверх. Я просто считаю шаги, шаги до своих апартаментов. Услужливый фурнитур сгибается в поклоне. Я отсылаю его одним движением руки. Сейчас его помощь мне ни к чему. В спальне я падаю ничком на кровать и некоторое время просто лежу, стараясь ни о чем не думать. Потом заставляю себя подняться и медленно раздеваюсь. Мое отражение в зеркале. Красивый. Все блонди красивые. Идеальные пропорции, вершина мастерства генетического отбора, плод селекции. Белая кожа в уже еле заметных следах «бурной страсти», в меру развитые мышцы, длинные светлые волосы, и абсолютно пустые, безразличные глаза. Я прохожу в ванную, внутренне съеживаясь. При каждом шаге слышится мелодичное позвякивание. Напоминание. Его «подарок». Мне хочется вырвать это «украшение», но при прикосновении тупая пульсирующая боль опять запускает острые коготки в меня. А из горла – ни звука. Я осторожно, на ощупь, освобождаюсь от цепочек. Четыре крепления, пальцы гнут хрупкие застежки. Я отбрасываю "украшение" в угол ванной комнаты. Жалобно тренькнув колокольчики падают на белоснежный кафель. Боль, недовольно ворча, сворачивается уютным клубком. Отпуская, но не давая забыть о себе. Я делаю воду максимально горячей и стою под жалящими струями. Тело отмыть можно. Но не чувства. Не душу. Наверное, у блонди все же есть что-то наподобие души. Иначе почему так горько, противно и больно внутри? Я моюсь долго, с какой-то маниакальной тщательностью. Снова мучаю свое тело, как будто ему мало досталось. Но следы от поцелуев-укусов мылом не смоешь. Лишь когда прикосновения мочалки становятся болезненными, опомнившись останавливаюсь и аккуратно откладываю ее, смываю пену. Теплый махровый халат заботливо ласкает кожу, но лучше бы царапал. Я наклоняюсь, и подбираю с пола конструкцию из тонких цепочек, камушков, колокольчиков. Если бы я не знал, для чего это, я мог бы назвать это украшение изящным. Откладываю на стеклянную полочку и долго, изучающее разглядываю себя в зеркале. Лицо спокойное и безразличное. Как всегда. Вот только мне определенно не нравится взгляд. Он… затравленный? Безжизненный? Безразличный? Нет. Он просто неправильный. Я выхожу из ванной и вызываю фурнитура: - Никого не впускать. Сегодня я работаю дома. Своевременное приказание. Только сейчас я заметил, что уже почти утро. Обычно я в это время только просыпаюсь. Сообщение на комм секретарю с той же информацией. Послание заместителю с инструкциями по поводу вчерашнего новостного всплеска и указания по дальнейшему контролю ситуации. И снова сообщение, что сегодня я работаю дома. Не беспокоить. Только в случаях крайней важности. Я раздумываю некоторое время, но комм все-же не отключаю. Мало ли что. Личные дела не должны мешать выполнению служебных обязанностей. Только ставлю список-блокиратор. Сегодня до меня смогут дозвониться только секретарь и заместитель. Для остальных я "вне зоны действия сети". Рука замирает над кнопками. Норвей? Нет. Ему незачем знать. А если он узнает?... Но мысли вялы. Сегодня я не могу об этом думать. Шторы на окнах плотно занавесить. Я не хочу знать, день сейчас или ночь. Мягкий сумрак окутывает комнату. Халат падает на пол, и чистые, хрустящие простыни приятно холодят кожу. Я лежу на боку, укутавшись почти с головой, в позе эмбриона. Обычно я сплю на спине, вольно раскинувшись. Но сейчас я просто хочу спрятаться от всего мира. Спрятаться в своей спальне, в своем коконе. Просто пережить. Один вопрос засел занозой в мозгу и навязчиво грызет изнутри. Почему я? Чтобы ответить на него, мне нужно время…
Норвей Форестер: Распахнулась дверь и на пороге возник твой фурнитур. - Я хочу видеть Корда Нортона. Проводи меня к нему. Фурнитур вежливо поклонился, но не поспешил уступить мне дорогу. - Господин Форестер, простите, но я не могу вас впустить. Господин Нортон работает и просил не беспокоить его, при всем уважении, я не могу вас проводить к нему. - Это что-то новое. С каких это пор фурнитур смеет перечить блонди? Или я недостаточно четко произнес, что хочу видеть господина Нортона? - Господин Форестер, простите, но я никак не могу пропустить вас. Господин Нортон… Я просто сдвинул его со своего пути и сделал шаг в квартиру. Он что-то пискнул и кинулся мне под ноги с явным намерением хоть повиснуть на мне, но не впустить. - С дороги, или можешь готовиться к визиту в Церес! - я сдвинул активно мешающего под ногами и сопротивляющегося фурнитура и вошел в спальню. То, что предстало моим глазам повергло меня в легкий шок. Ты лежал в постели, повернувшись на бок и укрывшись почти с головой. Это было нонсенсом, мало того, что была середина дня, так и ты, мой бойкий блонди, которого любопытство могло завести очень далеко, ты лежал тихо-тихо и казалось, даже не дышал. Но я не знал, что оказался очень недалек от истины. Любопытство завело тебя очень далеко. Я присел на край кровати и тронул тебя за плечо. - Корд... Что-то случилось?
Корд Нортон: Какой-то шум в квартире. Меня это мало волновало. Но потом дверь распахнулась, и я услышал голос. Твой голос. Но я даже не обернулся. - Соджиро, я же сказал НИКОГО не впускать. Ты у меня больше не работаешь, - холодным безжизненно-спокойным тоном отчеканил фурнитуру. Я был уверен, что он где-то рядом и наверняка услышит. - Ничего особенного, Норвей, но тебе лучше сейчас уйти. Боюсь, сейчас я не в состоянии поддерживать беседу. Я сейчас был не в состоянии даже мыслить логически, не то что поддерживать беседу. Любовно созданный мной кокон отчуждения вокруг собственного «я» был еще слишком тонок. Я боялся поворачиваться к Норву. Не хотел, чтобы он видел меня... таким... Я даже пытался придать своему голосу будничное выражение. Но вряд ли получилось. Норв… ну зачем ты пришел? Меньше всего я хотел, чтобы ты видел меня сейчас. Если бы это было возможно, я бы с удовольствием заперся в одиночной камере. Сейчас я не находил в себе сил даже для простого разговора.
Норвей Форестер: Я выставил чуть не плачущего фурнитура за дверь, а сам подошел к краю кровати с той стороны, куда ты лежал лицом. Наклонился к тебе и посмотрел в лицо. А потом взял за край покрывала и чуть сдвинул его в сторону. Мой взгляд столкнулся с твоим. - Случилось что-то серьезное? Я могу тебе как-то помочь?
Корд Нортон: Наши взгляды столкнулись. Я знал, что ты сейчас видишь. Бледное, строгое лицо, тусклые сухие глаза. Белые губы. Неприятное зрелище. Ноющая, уже слабо ощущаемая физически, но убивающая морально боль настойчиво напоминала о... происшествии. Мне никак не удавалось абстрагироваться от нее. Плохо. Очень плохо. Отвратительный самоконтроль. Плохо было внутри. Наверное вот что называется "болит душа". Наверное, у блонди все же есть душа. Или какой-то ее заменитель. - Нет. Со мной творилось что-то странное. Это было непростительной слабостью, но я не мог контролировать в должной мере свои эмоции, свое поведение. - Сейчас тебе лучше уйти. Я резким движением поймал сползающее с плеча покрывало и снова укрылся до подбородка.
Норвей Форестер: Я не знал, что делать в подобных случаях. В Академии этому не учили. Да и не предполагали наверняка, что блонди может оказаться в такой ситуации. Просто не рассматривали такую модель поведения. Я еще немного посидел напротив тебя, а потом вышел, разыскивая фурнитура. Расспрос ничего не дал, кроме обрывочных фраз, что хозяин явился под утро и сразу же проследовал в душ, а потом лег в постель и с тех пор из спальни не выходил вообще. Я велел ему приготовить хороший чай и оставить его на кухне, я сам его заберу. Меня не удовлетворило то, что сказал фурнитур, но я понимал, что сделать в данной ситуации ничего не могу. К тому же, начни я сейчас расспрос тебя самого, я еще глубже загоню тебя в себя. А с другой стороны, я просто не мог оставить тебя один на один со свей проблемой. И если эта проблема возникла, надо было ее решить. Я вернулся в спальню и снова сел перед тобой. А затем с усилием заставил сесть на кровати. - Если у тебя проблема – будем ее решать вместе, а не запираться в спальне. Договорились? – я просто-таки заставил тебя подняться и почти потащил в душ. Говорят, что вода помогает избавиться от многих проблем.
Корд Нортон: Ты заставил меня подняться, и мне стоило определенных усилий не вскрикнуть и вообще постараться не выдать тех болезненных ощущений, которых мне это стоило. Следы «украшательств» Варди были весьма болезненны. Я цеплялся за покрывало, продолжал кутаться в него, но покорялся молча и безразлично. Проблема? Наверное и так можно сказать. А вот насчет решать вместе… Не знаю, какое «вместе» получится у нас, когда ты узнаешь о моей проблеме. Ты тащил меня в сторону душевой. Я уже мылся сегодня. Зачем ты затеваешь это купание… В полумраке спальни, укутанный в покрывало, я чувствовал себя более уверенно. В безжалостном ярком свете душевой все сразу станет заметно… - Не надо… Я взбунтовался, как только эта мысль пришла мне в голову. Но попытка протеста была слабой, а потом внезапно замолчал, покоряясь неизбежному. Может это и к лучшему. К чему секреты? Ты все увидишь, и на этом все и закончится. Едва начавшись…
Норвей Форестер: - Доверься мне, так будет лучше. – я повел тебя в ванную, поддерживая за пояс. А затем включил воду, снял собственный верхний сьют, чтобы не мешал, и заставил встать под струи воды. Не знаю, насколько это облегчит твое состояние, но… Я замер, когда ты повернулся ко мне спиной. На плечах и лопатках виднелись следы чьих-то прикосновений, причем свидетельствовали они об очень активных действиях. Я хотел спросить, что это, но понял, что именно эти следы и могут быть причиной такого твоего состояния и мой вопрос загонит тебя глубже в депрессивное состояние, нежели выведет из него. Я глубоко вздохнул, но внутри все равно все съежилось от мысли, что ты позволял кому-то дотрагиваться до себя. Кому-то, но не мне… Я думал, а руки механически помогали тебе. В какой-то момент ты едва удержался на ногах и мне пришлось шагнуть в душевую кабину, чтобы поддержать тебя.
Корд Нортон: Я стоял под струями воды повернувшись спиной к Норвею. Он хотел мне помочь? Не следовало ему этого делать. Я прекрасно помнил, как впивались в мои плечи губы... зубы... следы еще наверняка не сошли. Слишком мало времени прошло. Я упирался руками в стену душевой, позволяя воде хлестать меня по спине. Хотелось просто забыться. Не чувствовать ничего. Колени дрогнули, и... его руки поддержали меня. Лучше бы он не прикасался. лучше бы не приходил. Я обернулся резко, и посмотрел на него в упор. Ошеломленное выражение на лице говорило яснее ясного. - Красиво? Мое мнение в расчет не принималось. Ядовитые слова сами срывались с языка. - Ты все еще хочешь решать вместе со мной мою проблему? Горько и зло усмехнулся, развернулся обратно к стене и уткнулся лбом в скрещенные руки.
Норвей Форестер: Вот оно что. Я оказался прав в своих догадках. И сам от себя не ожидая, вломил кулаком по стене, едва не проломив кафель. А потом положил окровавленную руку на твое плечо, почти силой заставил повернуться и посмотреть мне в глаза. А потом неожиданно мягко взял тебя за подбородок и коснулся губами губ. - Да, хочу. – и провел ладонью по груди. – Хочу. И буду. – я смотрел тебе в глаза и понимал, как на самом деле тяжело для блонди оказаться в подобной ситуации и я сделаю все, чтобы и самому избежать подобного и тебя впредь оградить от… От кого? Кто посмел сделать такое? Во мне заговорил глава безопасности. Я выясню, кто это сделал, чего бы мне это не стоило и накажу виновного. Но никто больше не посмеет и пальцем коснуться моего Корда Нортона. Я продолжал легко касаться твоей груди рукой, а сам положил голову на плечо, прижал тебя к себе…
Корд Нортон: Я стоял как оглушенный. Его действиями, словами. Понимание приходило слишком медленно. Сегодня у меня заторможенные рефлексы… Он… не отвернулся от меня? Поняв, что со мной случилось, остался рядом? Я ощущал его руки на своих плечах. Он так уверенно обнимал меня и прижимался ко мне, как будто хотел защитить. - Спасибо, - вода почти заглушала мои слова, - Это ведь не просто жалость?... Я стоял слишком прямо. Как будто осознание произошедшего заставляло меня выпрямляться, выпрямляться как раз назло тому, что случилось. Я позволил себе слабость, думая только о себе, о своей боли, о своем унижении. Да. Мне нужно время, чтобы оправиться. Нужно прийти в себя. День-два. Вот тот максимум, что я могу себе позволить. Не больше. И больше я не ошибусь. Не попадусь так легко. Теперь я знаю своего врага в лицо. Внезапно я почувствовал злость. Злость на того, кто сделал это со мной. Месть? Возможно, это был бы неплохой реванш… Шум воды, поддерживающие руки… Я терял ощущение реальности и времени. Видимо, голод и остаточные явления от тех препаратов, что применял на мне Варди. Легкое ощущение кружения в голове. Я опять чуть пошатнулся.
Норвей Форестер: Я поймал тебя, когда ты чуть не сполз по стене на пол. Видимо, к тебе применялись какие-то подавляющие препараты, раз ты, блонди, так себя чувствовал. - Все будет хорошо… Все кончилось… Ты со мной… - шептал я и откидывал с твоего лба мокрые волосы. Нет, это была не жалость, я пока не мог дать точное название этому чувству, но я знал только одно – больше я никому не позволю к тебе прикоснуться. - Все хорошо, сейчас, потерпи еще немного… - я помог тебе выйти из душевой и взял полотенце со стеклянной полочки. На пол упало какое-то украшение. Надо же, ты оказывается уже приобрел для пэта сбрую. А я все никак не соберусь. Это была хитросплетенная цепочка с крепежами, украшенная сверкающими камушками и колокольчиками. Удобно ли это, пронеслось у меня в голове, но мысли сразу же вернулись к тебе. Я вытер тебя и помог сесть в кресло, стоящее в ванной, обернув бедра полотенцем. На твоем лице отразилась боль, что еще раз подтвердило твои слова о насилии. Я сжал руки в кулаки и тут же разжал их. Сейчас я ничего не могу сделать. Но позже обязательно займусь этим. Я скинул с себя мокрую одежду, бросив ее прямо так в ванной и взял второе полотенце, вытерся и обернул его вокруг бедер.
Корд Нортон: Неловко было ощущать себя беспомощным и слабым, к тому же перед тобой. Но у меня не было выбора. С твоей помощью я сел в кресло и еле сдержал гримасу. Но видимо, ты все же заметил. Я чуть сдвинулся, чтобы сидеть немного боком. Странно. Пока я ехал в машине, таких сильных болевых ощущений не возникало. Сейчас же я был вынужден приспосабливаться сидеть немного боком. Взглядом проследил за тем, как Норвей сначала уронил на пол "украшение", поднял его, заинтересованно рассматривая, а потом положил обратно на полочку. Хоть не спросил, что это и для чего. А может быть знает. Или просто не понял. Тем лучше. Он вытерся, обернул полотенце вокруг своих бедер и помог мне подняться. - Мне все же лучше лечь...
Норвей Форестер: - Конечно. Но сначала ты выпьешь крепкий чай и что-нибудь съешь. Твой фурнитур сказал, что ты со вчерашнего дня ничего не ел. Так нельзя. Я помог тебе подняться и мы пошли в спальню. Я усадил тебя на постель, устраивая под одеялом полусидя, снова отметил про себя, что ты пристраиваешься как-то бочком, и пошел на кухню. Через несколько минут я принес горячий чай, холодное мясо и булочки. - Давай. – я улыбнулся, поставил поднос на колени, а сам сел рядом, потянувшись и легко поцеловав тебя в уголок рта.
Корд Нортон: Я с сомнением посмотрел на Норвея, потом на поднос. Есть мне не хотелось. Странное ощущение кружения и тошноты не проходило, и мне казалось, что если я съем хоть что-то, оно не надолго задержится в желудке. А вид блонди, опустошающего свой желудок в ванной... не самое эстетическое зрение. Но он настаивал. Хотя, пить я хотел. И чай выпил. И ощущение тошноты ослабло. Я даже осилил булочку и немного мяса. В голове слегка прояснилось. - Спасибо, доктор, - усмехнулся, но уже не зло, а даже с благодарностью. Его присутствие помогало. Мне как будто действительно становилось легче, когда он был рядом.
Норвей Форестер: Когда ты закончил, я отставил поднос и улыбнулся. А потом сел рядом на кровать и взял за руку. - Если ты хочешь, я сейчас уйду. – говорил я тихо, стараясь не смотреть тебе в глаза. Внутренне я боялся услышать, что ты хочешь, чтобы я ушел. Но и настаивать не мог. Сейчас я метался между тем, чтобы уйти или остаться и не мог понять, чего больше хочу сам. С одной стороны тебя надо было поддержать, помочь, успокоить, а с другой – может быть тебе было бы лучше побыть одному? Я не знал, что делать, поэтому предоставил выбор своему любимому. Если ты захочешь, я уйду… Нет. Даже если ты захочешь - я никуда не уйду!
Корд Нортон: Уйдет? Хочу ли я снова остаться один на один со своими мыслями? Или я боюсь этого? Нет, не боюсь. Или не хочу признаваться себе в этом. И думать о произошедшем не хочу. Совсем. А рядом с Норвеем мне становится спокойнее, и... как ни странно да. Я чувствую себя рядом с ним защищенным. Я бы мог отгородиться от всего, но от него я отгораживаться не хотел. Но… спрашивая, он как будто избегал смотреть мне в глаза. - Если бы ты смог остаться… - я сказал это очень тихо, так что и сам почти не услышал своего шепота. И как-то неуверенно. Ты избегал смотреть в мою сторону. Наверное, ты теперь не хочешь иметь со мной ничего общего? Что ж… Если это так – я не могу осуждать тебя. Неизвестно, как бы я сам повел себя в подобной ситуации. - Если у тебя нет никаких срочных дел... Мне было странно слышать самого себя. Я не привык нуждаться в чьей-то помощи. Но сейчас я отчетливо осознавал, что мне нужна помощь. Его помощь. Один я не справлюсь. - Но если ты уйдешь – я пойму.
Норвей Форестер: - Даже если бы и были – сейчас это не имеет никакого значения. – я улыбнулся, вглядываясь в твое лицо и сел глубже, не выпуская твоей руки. А потом и вовсе перебрался под одеяло, рядом с тобой. Полотенце только мешало и я снял его, точно так же стащил полотенце и с тебя. - Иди ко мне, - прошептал и помог нам устроиться, прижал тебя к себе, поцеловал золотистую макушку. Ты дрожал. Я укрыл тебя, вздохнул. В голове роились невеселые мысли. Ты был в моих объятиях, я мог ласкать тебя, но какой ценой я достиг этого. Лучше бы все шло своим чередом, чем так. Я готов был ждать сколько угодно, лишь бы не видеть твоего затравленного взгляда, лишь бы не знать, через что тебе пришлось пойти, лишь бы видеть тебя счастливым. - Подремли, это восстановит силы и поможет справиться с болью. Я не уйду… - прошептал я и обнял тебя сильнее.
Корд Нортон: Я облегченно вздохнул. Лежать на боку было удобнее, и я чуть сместился, бессознательно выбирая менее болезненную позу. Горячий чай, а также успокаивающее присутствие Норвея рядом сделали свое дело. Я задремал. Сон был довольно глубоким и без сновидений. Но постепенно я сполз чуть в сторону. Я лежал на животе, одной рукой приобнимая Норвея через грудь. Раскинув ноги сбил покрывало в сторону. В комнате было жарко. А может это просто мне было жарко. Лицом в подушку рядом с его плечом. Я никогда ни с кем не делил постель. Но сейчас это получилось как бы само собой. Сон был глубоким, и даже когда Норв снял со своей груди мою руку, потому что ему потребовалось встать, я не проснулся, а лишь чуть сдвинулся, раскинувшись в своей любимой позе "морской звезды".
Норвей Форестер: Я долго сидел и не позволял себе двигаться. Но все же затекшая рука и холод без одеяла заставили меня чуть передвинуть Корда и встать. Нортон тут же принял другую позу и раскинулся по постели на животе. А я немного походил по комнате, обдумывая, как мне выяснить, кто совершил с ним такое. У меня зародилось неприятное ощущение, что я знаю, кто мог бы такое сделать, но я гнал от себя эту мысль, считая ее глупой. Блонди не мог сделать такого с равным себе. Это не укладывалось в моей голове. Я еще немного походил, зачем-то сходил в ванну и постоял там, оглядываясь по сторонам. Я искал подсказки к моим догадкам и не мог их найти. Наконец мой взгляд снова наткнулся на цепочку с украшениями. Я взял ее в руки. Хитрое сплетение. Красивая и явно дорогая вещь. Корд не поскупился для своего пэта. Но почему тогда она лежит в ванной? Впрочем, это не моя забота. Я еще немного повертел ее в пальцах, насчитал четыре крепления и заметил, что одна из двух застежек сломана. Я положил ее на место и вернулся в комнату. Корд лежал, совсем скинув с себя одеяло, оно валялось на полу в ногах. Я наклонился к нему и повернул голову… … и чуть не брякнул ругательство, услышанное на улице. Это еще что такое? Шесть довольно-таки крупных кровяных точек виднелись у Корда чуть выше яичек, как будто бы сюда что-то вставляли... Можно и не быть блонди, чтобы сложить два и два. Кто бы это ни сделал, я найду его.
Корд Нортон: Я не знаю, сколько я проспал. Но когда я проснулся, то рядом ощущал теплый бок... друга? Да, наверное именно так. И даже больше. Гораздо больше, чем просто друг. Чувствовал я себя уже лучше. Я лежал на животе, по пояс укрытый одеялом. Приподнявшись на локтях я посмотрел на Норвея. Он что-то читал по электронному планшету. - Наверное, я сорвал тебе рабочий день? Впрочем, как и себе… А потом посмотрел в твои глаза. Впервые за весь день. - Спасибо… Спасибо за то, что был рядом. Спасибо, что разделил со мной это молчание и боль. Спасибо за то, что ничего не спрашиваешь, хотя наверняка, все понял.
Норвей Форестер: Я тут же отложил планшет и вытянулся рядом с тобой: - Вовсе нет. – и улыбнулся, смотря в твои еще сонные глаза, а потом потянулся и поцеловал тебя в уголок рта. Я не хотел пугать тебя своими действиям, поэтому просто пододвинулся, прижал к себе, обнял одной рукой, поворачивая тебя боком. Вторая рука легла на твою грудь, пальцы прошлись по бархатной коже, чуть задели сосок. - Я так проголодался… А ты хочешь чего-нибудь? – еще одна улыбка и еще один легкий поцелуй. Я провел пальцами по твоей спине и вернул их на грудь.
Корд Нортон: Я вздрогнул непроизвольно напрягся, когда твои руки ласкающими жестами прошлись по моей груди а потом и по спине. Легкий поцелуй в уголок губ, почти невесомый, такой нежный... Я постарался погасить растущую панику. Откуда эти странные, неподобающие эмоции? Раньше твои прикосновения и поцелуи меня возбуждали, сейчас же я как будто чего-то боялся. И я прекрасно знал, чего именно. Но ведь ты не сделаешь ничего, что бы было мне неприятно. Ведь не сделаешь? - Не знаю... Я чувствовал себя как-то странно скованно. Ты был заботлив и осторожен, и в то же время... Я сделал внутреннее усилие стараясь погасить иррациональный страх, который был просто смешон. Ведь рядом со мной ты, и нет никаких причин для паники, и тем не менее...
Норвей Форестер: - Так наверно или точно не хочешь? – прошептал я тебе на ухо и коснулся мочки губами. Ты снова дернулся, будто бы боялся меня, боялся, что я буду принуждать тебя к чему-то, чего ты не захочешь. Но я просто удержал тебя, но не настойчиво, а мягко. Я не собирался тебя принуждать и если сейчас ты оттолкнешь меня - я не сделаю ничего, буду лишь рядом с тобой, до тех пор, пока ты сам не подскажешь мне, что готов на более откровенные ласки, нежели просто лежать рядом и обнимать друг друга. Впрочем, я понимал тебя очень хорошо. Я понял, что ты пережил, догадался, и понял, что еще очень не скоро ты позволишь мне коснуться себя. Меня не покидала одна и та же мысль, я прокручивал ее в голове, строил различные комбинации и все время меня выводило к одному и тому же знаменателю – Варди. Больше некому. Но в моей голове это никак не укладывалось. Я тряхнул головой, отгоняя мысли и снова посмотрел на тебя: - Хочешь, я принесу что-нибудь сюда?
Корд Нортон: Ты настойчиво удерживал меня в своих объятиях, но не более того. И я постепенно побеждал свой страх. Если ты раньше не причинял мне вреда, а совсем наоборот, то почему сейчас должно все измениться? Я уговаривал себя, убеждал, вел внутренний монолог. Разумом я все понимал. Но что-то во мне упрямо ежилось от страха, леденело и заставляло замирать от каждого прикосновения твоих губ. Как глупо... Разве я должен бояться тебя? Загнав непонятные ощущения глубже, задавив в себе противоречивые и иррациональные эмоции я попытался успокоиться, расслабиться в твоих руках, которые обнимали меня так бережно. - Принесешь сюда? Что?
Норвей Форестер: Ты боялся. Я это чувствовал и видел в твоем взгляде. Вместо ответа я поднялся, накинул легкий халат и сходил на кухню за соком. Конечно, можно было вызвать фурнитура, но холодный расчет подсказал мне, что это не его дело. Мне не нужны были потом слухи, ползущие по Эос. Конечно, фурнитур бы сделал это не специально, но ведь он общается с другим персоналом, с прислугой, с курьерами. Ты по-прежнему лежал на боку и смотрел на дверь. Я вошел, запер ее и поставил на тумбочку запотевший кувшин с соком и стаканы. Налил один и протянул его тебе. - Освежишься? – я налил себе и сделал глоток. – Свежий. Удивляюсь, где твой фурнитур умудряется доставать такие высококачественные продукты. Говоря, я сел рядом с тобой и махнул рукой. - Мой оболтус тоже где-то умудряется, но… А знаешь, может быть мы как-нибудь сами проедемся по магазинам? Меня внезапно посетила мысль… Мы ведь никогда никуда не выбирались кроме как в ресторан. Согласись, все время ходить по ресторанам скучно, у нас, между прочим, есть несколько парков в Танагуре, а мы ни разу нигде не были. Конечно, два блонди, прогуливающиеся по парку – это будет нонсенс, но не сидеть же все время в четырех стенах. Давай, выбирай время и съездим в парк. Я отставил пустой стакан и снял халат. А потом снова залез под одеяло. Не знаю почему, но сейчас я почувствовал себя мальчишкой. Юнцом, неопытным и глупым. Это ощущение было столь необычно. Мне хотелось болтать о чепухе, о глупостях, которые обычно посещают головы еще несозревших мальчишек-блонди, только-только поступивших в академию. Но я-то был уже вполне состоявшимся взрослым блонди, но не переставал себе удивляться. А еще мне хотелось, чтобы твои глаза снова сияли мне, чтобы ты снова улыбался…
Корд Нортон: Ты вел себя раскованно и непринужденно. Принес сока, запер дверь.. Наверное, чтобы нас никто не побеспокоил. Странно. Кто может нас побеспокоить? Фурнитура, судя по всему, мы напугали до нервной икоты угрозами увольнения, и он теперь носа не высунет из своей комнаты, если его не вызвать. Ты болтал о каких-то глупостях. Продукты, фурнитуры, парки, магазины. До меня не сразу дошло, что ты предлагаешь мне как-нибудь прогуляться, куда-нибудь съездить. Значит ты принял решение. Хотя, решение ты принял наверное уже тогда, когда не ушел, не оставил меня один на один со своими переживаниями. Ты снова пристроился рядом под одеялом. И на этот раз я сам придвинулся ближе к тебе и положил голову на твое плечо и приобнял одной рукой поперек груди. Так было удобно. Этот глупый страх. Я одержу над ним победу. Рано или поздно. И я найду способ, выразить Варди свою "благодарность" за то, что испытал вчера и испытываю сейчас. - Как-нибудь съездим. Куда-нибудь... Сейчас мне было безразличн, что это будет. Парк или магазин. Еще будет время выбрать. Ты так старательно "заговаривал мне зубы", будто спечиально отвлекал от своих мыслей и не давал замкнуться в себе. Я это понимал. Я ведь увлекался психологией. Мне надо переключиться... - А почему два блонди в парке нонсенс? - уцепился я за твою фразу, пытаясь заставить себя "разговориться" и сделать твой монолог диалогом.
Норвей Форестер: - Потому что… я не знаю почему, но не думаю, что блонди ходят в парк толпами. К тому же, мы настолько всегда заняты, мы ведь созданы для служения планете бла-бла-бла… - я махнул рукой еще раз и рассмеялся. – Наверно просто потому, что не каждому блонди придет в голову прогуливаться по парку. Я повернулся так, чтобы тебе было удобно лежать, прижал тебя к себе, поцеловал в висок. Это получилось так произвольно, что я сам этого почти не заметил. - А еще у меня появилась одна идея… Я пока ее обдумываю, а тебе расскажу потом, договорились? Когда у меня будет уже все готово. Сейчас я не хочу загадывать на будущее. Говорить о работе совсем не хотелось. Казалось, я даже забыл о ней, забыл о том, что был главой крупного департамента, что отвечаю за безопасность всех блонди. В груди неприятно кольнуло. За безопасность всех. Тогда почему же я не уберег одного, единственного, любимого, ведь на всех остальных мне было откровенно наплевать. Это жгло изнутри и не давало покоя. Но виду я не подавал. Это было мелочью, на которой не стоило заострять твое внимание.
Корд Нортон: Ты говорил и говорил. Развлекал меня беседой, и я изредка даже вставлял пару фраз. Внутреннее напряжение потихоньку исчезало. Я был благодарен тебе за это. Ты пытался не дать мне уйти в собственные мысли, но я умудрялся слушая тебя все же изредка думать о своем. Ты ведь предупреждал меня. А я позволил себе быть неосторожным. И кто виновать во всем, что произошло? А теперь ты снова опекаешь меня, веселишь, не даешь тихо сойти с ума от уничижительных мыслей и неприятных воспоминаний. - А что за идея? Я внезапно заинтересовался. А еще я вдруг понял, что голоден. - Как думаешь, Соджиро уже упаковал вещи и отправился в Церес, или все же остался и сможет приготовить что-нибудь на ужин? Я не знал, сколько времени. Но что-то подсказывало мне, что уже довольно поздний вечер, если не ночь. Неожиданное время для принятия пищи, но у меня вдруг проснулся аппетит.
Норвей Форестер: - Думаю, что пока мы не сходим в столовую и не проверим, где он и что делает - мы не узнаем ничего. Я решительно поднялся и протянул тебе руки. - Пойдем-ка на кухню. Если не приготовил - сами что-нибудь придумаем. - я рассмеялся. - Правда, не знаю, сможем ли мы это есть... Ты поднялся, накниул свой халат и мы пошли на кухню. На столе ничего не было, но фурнитур старался и колодовал у плиты. - Господа... Господин Нортон, господин Форестер... Скоро все будет готово... Еще минутку пожалуйста. Он крутился и быстро сервировал стол на две персоны. Я следил за мельканием его рук и удивлялся. Впрочем, удивляться было нечему, их этому учат в их академии точно так же как и нас точным наукам. Наконец, все приготовления были прекращены и на столе появились блюда с ароматной едой. Мы сели за стол и я поднял свой бокал, салютуя тебе: - За нас с тобой.
Корд Нортон: Интересно, как много моему организму понадобится времени на восстановление? Сидеть за столом было несколько... неудобно. Жесткий стул с удобной, чуть изогнутой спинкой, сегодня мне казался если не орудием пытки, но чем-то близким к этому. Однако мне удавалось маскировать неприятные ощущения. По крайней мере я очень хотел надеяться на это. - За нас... Я поднял бокал в ответном салюте и почти ополовинил его одним махом. Фурнитур расстарался на славу. Легкие салаты и закуски были сытными, но не вызывали чувства тяжести в желудке. Я набросился на еду как будто неделю голодал. На самом деле, это просто сказывалось физическое и нервное утомление. Организм настойчиво требовал подпитки для восстановления и получал ее в полной мере. Насытившись я удовлетворенно вздохнул и откинулся на спинку стула, взял бокал, отпил вина и посмотрел на тебя: - Уже так поздно... Ты пойдешь к себе, или...? А про себя подумал: "интересно, а блонди видят кошмары? Я боялся, что если останусь один на меня снова набросятся не слишком приятные мысли и воспоминания. Когда ты был рядом, мне было спокойнее. И всякая чушь в голову не лезла. Но завтра на работу... Конечно, мой фурнитур приведет твой сьют в порядок, с этой сороны волноваться не следовало. Но вот согласишься ли ты быть моим хранителем от собственной памяти? Конечно, со временем я научусь справляться с этими своими эмоциями, но сегодня твое присутствие просто спасло меня.
Норвей Форестер: Я серьезно посмотрел на тебя, поставив бокал на стол. - Никаких или. Я остаюсь. Никаких возржений от тебя я не приму. Никаких или. Никаких доводов и протестов. Я нужен тебе. И я это не только чувствовал, я этого хотел. И ты хотел, только ты еще не разобрался в себе и не понял. Я чуть приподнял бровь, смотря на тебя и наконец улыбнулся. - К тому же... - я подцепил вилкой кружевной ломтик ветчины и кинул взгляд на таймер, - Сейчас по визору будет передача про Терру, я бы хотел посмотреть ее... с тобой... А потом тогда уже спать. Я лениво потянулся и отложил вилку.
Корд Нортон: Я почувствовал странное облегчение. Надо же, оказывается я ждал его ответа затаив дыхание. "Нортон, совсем расклеился..." усмехнулся про себя. Но его ответ меня успокоил. Перспектива провести вечер рядом с ним за просмотром передачи про Терру... От этого веяло каким-то спокойствием и уютом. - Про Терру? С удовольствием, - произнес я, я про себя подумал, что посмотрел бы какую угодно передачу, только бы ощущать твое присутствие рядом. - У меня в спальне отличный современный настенный визор... Все-таки я бы предпочел полулежать во время просмотра.
Норвей Форестер: - Значит, - я засмеялся, - Пойдем уже, а то начало пропустим. - я поднялся и протянул тебе руку. Мы перебрались в спальню, где уже была приготовлена посталь со свежим бельем, на тумбочке стола ваза с фруктами и кувшин с соком. Рядом стояла открытая бутылка вина и бокалы. - Твой Соджиро боиться что ты его уволишь и старается на славу. - я стянул халат и откинул его на кресло. Ты взял пульт и панели напротив кровати разъехались, открывая большой визор. Мы устроились на постели и я снова обнял тебя, прижал к себе...
Корд Нортон: Я не помню, про что была та передача. Про Терру, ее природу.. кажется. Насытившись и почувствовав себя в безопасности, наслаждаясь твоим присутствием, я периодически проваливался в дрему. Мы лежали рядом. Моя голова на твоем плече, одна моя рука лежала поперек твоей груди. Я чувствовал биение твоего сердца, и это действовало на меня успокаивающе и усыпляюще. А ты одной рукой полуобнимал меня. Ты просто был рядом, и это было для меня сейчас дороже всего. Я не заметил, Когда передача закончилась. Просто проснулся от того, что в комнате было темно и тихо. И рядом слышалось твое дыхание. Ты спал. Я некоторое время рассматривал тебя в ночной темноте, а потом легко коснулся губами скулы, шепнул почти неслышно "спасибо" и снова приобняв улегся рядом. Сон пришел быстро. Но был он тяжелый. Я и не догадывался, что сны могут быть тяжелыми, давящими, неприятными, почти страшными.
Норвей Форестер: От твоего касания я моментально проснулся, но вида не подал, лишь изучающе следил за твоими действиями сквозь реснцы. Впрочем, мое короткое забытье назвать сном было нельзя. Я задремал всего пару часов назад. Ты все время боялся выпустить меня из своих объятий и перевернуться мне удалось только под утро, да и лечь практически не удалось - я полусидел в неудобной позе. Но это были мелочи. Главное, что тебе становилось лучше. Сначала ты еще вздрагивал во сне, что-то бормотал, пытался вырваться из моих объятий, а я успокаивал тебя нежными прикосновениями, шепотом, сдерживал, не давая метаться, прижимал к себе. Под утро ты успокоился - я понял это по твоему спокойному дыханию. Твоя голова покоилась у меня на плече и я, немного переместившись, с удовольствием коснулся твоих губ своими, стараясь не разбудить. А потом, устроившись, и сам задремал, убаюкиваемый твоим дыханием.
Корд Нортон: Я проснулся и посмотрел на экран комма. Через пять минут вставать. Мои внутренние часы работали без сбоев. Я посмотрел на лежащего рядом Норвея, и провел пальцами по коже вдоль ребер, легким щекотливым движением. Пора было вставать, чтобы собираться на работу, а я не знал, как тебя разбудить. Прислушавшись к собственным ощущениям я понял, что не зря так много говорят о регенерации блонди. Чувствовал я себя гораздо лучше. Подумав еще раз, я снова провел пальцами по твоей груди, и чуть потормошил. - Норв... Просыпайся... Говорил я почему-то шепотом, как будто боялся разбудить. Парадокс. Будил, и боялся разбудить... Усмехнулся этому, и снова потормошил, говоря уже громче. - Утро уже, Норв...
Норвей Форестер: Я проснулся раньше тебя и лежал тихо, слушая твое дыхание. А когда ты проснулся, я сделал вид, что сплю. А ты начал щекотать меня, пытаясь разбудить и я с трудом сдерживался, удерживая на лице выражение покоя. И все-таки не выдержал и засмеялся. - Доброе утро, мой сладкий! – повернулся к тебе и поцеловал в уголок рта. А потом сладко потянулся. - В душ! А потом завтракать! Наверняка Соджиро приготовил что-нибудь особенное. Я поднялся и помог подняться тебе, а потом резко притянул к себе. И поцеловал твой рот, а потом… я целовал тебя долго, прижимая к себе, лаская одной рукой твою спину, а вторую запустив в волосы и удерживая тебя за затылок. Все, все, что произошло теперь не имеет значения, ты был со мной и я не хотел ничего другого, кроме как быть рядом с тобой. Работа, приемы, аудиенции – это все там, за этими дверями, а тут – только ты, только мы, и мы вместе… Внезапно одна мысль промелькнула в мозгу. А что если… если это всего лишь минутная слабость и сегодня ты попросишь меня уйти. Попросишь оставить тебя. Скажешь, что все в порядке и захочешь остаться один… Я блонди, но я боюсь, боюсь, что перестану быть нужным тебе… А может быть это только мои страхи? Мои глупости? Конечно глупости…
Корд Нортон: Ты обнимал меня бережно, прижимая к себе, и целовал так ласково и неторопливо... И страх, мелькнувший было на мгновение, растаял. Когда ты выпустил меня, я сам потянул тебя в ванную. - Душ с утра - залог бодрости на весь день, - я произнес это серьезным тоном, и посмотрев на тебя улыбнулся. Жизнь продолжается. Мы вместе. А то что произошло... Просто теперь я буду стократ осторожнее. Даже с блонди. А доверять я могу только тебе... Я сделал воду прохладной, как привык, но потом посмотрел на тебя: - Не слишком холодная? И выдавил на мягкую губку гель с жасминовым запахом. Я хотел было протянуть губку тебе, но... Следы на моей спине. Напоминание о произошедшем. Я стыдился их. И, быть может, тебе неприятно их видеть? Я помню, как ты вчера испытывал на прочность кафель в душевой. Какое выражение было в твоих глазах...
Норвей Форестер: - Нормальная, но я люблю потеплее все же. - я решительно взял у тебя мочалку и приподнял бровь. - Господин Нортон, соизвольте предоставить мне свою спинку. - и улыбнулся, - Как глава безопасности я требую вашу спинку в свои руки. Ну давай, мой сладкий, сам ты не достанешь... - я повернул тебя спиной к себе и начал осторожно тереть мочалкой, начав от шеи и спускаясь к попке. А потом повернул тебя к себе лицом и продолжил, не забывая чуть касаться тебя пальцами.
Корд Нортон: У меня отлегло от сердца. Ты сам разрешил мои сомнения, взяв иннициативу в свои руки. Жизнь продолжается. - Главе безопасности я готов доверить не только свою спиину... - улыбнулся, повинуясь твоим рукам, крутящим меня в разные стороны. А потом отобрал мочалку и то же самое проделал с тобой, с тихой улыбкой наблюдая за твоими шаловливыми выходками. С тобой я как будто оттаивал душой. Потом, облачившись в махровые халаты, мы вышли из ванной. А в столовой нас уже ждал поистине королевский завтрак. Определенно, Соджиро очень боялся увольнения. Надо будет успокоить его. - Кажется, мой фурнитур решил, что за завтраком к нам присоединятся гости... - я озадаченно посмотрел на уставленный едой стол.
Норвей Форестер: Я скользнул языком по губам. - А что еще ты готов доверить главе безопаснсти? - посмотрев на тебя и снова облизнувшись, я сел за стол и налил себе кофе с молоком. - Ну да, как будто бы для гостей. Ты уж прости его, мальчишка не виноват, ну сам подумай, фурнитур, противостоящий блонди, естественно он не смог бы мне сопротивляться. - я намазывал на хлеб нежный паштет и смачно откусил. Оказывается, я здорово проголодался. Конечно вечером мы перекусили, и потом, вино, фрукты, сок... Но этого было недостаточно для полноценной работы организма блонди.
Корд Нортон: - Доверить? - я вопросительно приподнял бровь и посмотрел на тебя поверх чашки с кофе, и почувствовал смущение. - Моя жизнь подойдет? - прошептал и спрятал улыбку, отпивая ароматный напиток. - Конечно я не буду ругать Соджи. Ведь у него такой заступник... Завтрак прошел в довольно непринужденной обстановке. Ты шутил и веселил меня, а я отвлекшись от своих тягостных мыслей уже без усилий поддерживал беседу. И вообще чувствовал себя более живым, нежели чем вчера.
Норвей Форестер: "Ты готов доверить мне свою жизнь? Значит ли это, что мы всегда будем вместе? Значит ли это, что ты тоже неравнодушен ко мне, что тоже любишь меня?". Сердце мое затрепетало от одной только мысли о том, что сейчас, может быть, решается наше будущее. Но открыто радоваться я не спешил, мне не хотелось торопить события. К тому же, разговор о любви сейчас был явно не кстати. - Как же не хочется идти на работу. Ты не представляешь как! - я довольно потянулся и поднялся. - А Соджиро... мальчишка старается, это видно. И очень дорожит своим местом. Мы закончили завтрак и направились в прихожую. Я не удержался и прижал тебя к двери, поцеловал и улыбнулся: - Я приду вечером. А хочешь, приходи ко мне. У меня тоже есть визор в спальне... - и рассмеялся. Выпустил тебя и покачал головой. - Надеюсь, день пройдет спокойно... Пойдем.
Корд Нортон: - Я тоже надеюсь... - на секунду помрачнел, но быстро прогнал тень со своего лица. Ты был так весел и порывист, что твой оптимизм частично передался и мне. День пройдет спокойно. И все будет хорошо. Потому что ты будешь рядом. - Норв... Я окликнул тебя на подходе к лифтам. Тут наши пути расходились. - До вечера... - слабая улыбка мелькнула на моих губах, и я шагнул в кабину лифта. Двери бесшумно закрылись и кабинка устремилась вниз.
Норвей Форестер: **************************** - Господин Форестер, господин Нортона еще нет дома, но вы можете пройти в гостиную и подождать его там. - фурнитур, кажется, Соджиро, согнул спину в учтивом поклоне. Я вошел и сразу же прошел в спальню: - За мной. Он еще раз кивнул и последовал за мной. В спальне я приказал ему принести мне халат и разрешил уйти. Он повесил мои вещи в шкаф и удалился, предварительно узнав, не требуется ли мне чего. Я отказался от всего и отпустил его, а сам прошел в гостиную и уютно устроился на диване. Мягкий махровый халат приятно согревал тело, а усталость и нервное напряжение предыдущих дней наконец-то нашли выход и я не заметил, как задремал, уютно устроившись между диванных подушек...
Корд Нортон: Я вошел в свои апартаменты и кивнул в ответ на торопливый доклад фурнитура. Ты уже ждал меня. Отпустив Соджиро с наказом сделать что-нибудь съедобное, я быстро прошел в гостинную и остановился на пороге. Ты так уютно смотрелся в халате, на диване... Я так задержался на работе, что, ожидая меня ты успел задремать. Я подошел к дивану, присел перед ним на корточки, и, стянув с руки перчатку, осторожно провел кончиками пальцев по скуле. Такая мягкая, нежная кожа... - Заждался? Легкая улыбка тронула мои губы, и повинуясь акому-то порыву я коснулся своими губами твоих. Осторожно и невесомо, как будто боялся разбудить.
Норвей Форестер: Я улыбнулся и не открывая глаз протянул руки. Мой расчет оказался верным. Я обнял тебя, вздохнул и захватил твои губы своими, подаваясь к тебе всем телом. - Заждался и соскучился... - и снова припал к твоему рту. Мы целовались долго и лениво, я никак не хотел выпускать тебя из своих объятий. Но ведь тебе надо было привести себя в порядок и поужинать. - Как прошел день?
Корд Нортон: Соскучился? От такого ответа стало как-то... тепло. - Насыщенно... - улыбнулся я, поднимаясь и пристраиваясь боком на подлокотник дивана и накручивая твой светлый локон на палец. - Меня не было всего день, а ощущение такое, что я пропустил неделю, - я усмехнулся, вспоминая вид, с которым Сэт поинтересовался причиной моего отсутствия, и его непроницаемое лицо при получении довольно туманного и пространного ответа. - Даже времени пообедать не было.
Норвей Форестер: - Твой фурнитур что-то колдует на кухне, у меня от запаха уже слюнки текут. - я улыбнулся. От меня не укрылось то, с какой легкостью ты забавлялся с моим локоном. - Пойдем ужинать? Или сначала хочешь в душик? - я поднялся, протянул к тебе руки и помог подняться. - Извини, командую тут... Но раз мне доверили самое дорогое, я просто обязан проследить за всем лично... - засмеялся и снова обнял тебя. С тобой я стал другим. Совсем другим. Пропала холодность, строгость. Правда, на работе я оставался прежним, но когда был с тобой наедине я становился более мягким, заботливым, нежным. И мне нравилось то, что я не был той машиной, бездушной и безжалостной, какой должен был стать.
Корд Нортон: - Пожалуй, сначала ужин. Я удивительно уютно чувствовал себя в твоих обьятиях. Уютно и... в безопасности. Это было приятное ощущение. - Кажется, я готов съесть недельную норму. Нехотя высвободившись из твоих рук я с еле заметной улыбкой повел тебя в столовую. Соджиро и впрямь старался изо всех сил. Видимо, все еще боялся, что я приведу свою угрозу в исполнение. - Соджи, все великолепно, - похвалил я застывшего в поклоне фурнитура, оценивая выставленные на столе блюда. - Не бойся, я не собираюсь отправлять тебя в Церес... - я улыбнулся, видя, как просияло лицо маленького фурнитура, - приготовь ванну и можешь быть на сегодня свободен. Фурнитур испарился, а я кивнул Норвею, садясь за стол: - Приятного аппетита.
Норвей Форестер: - Приятного... - сел напротив тебя и приступил к еде. - Соджиро расстарался. Ты видел, как он просиял, когда ты сказал, что не будешь его никуда отправлять? Значит, в ближайшее время все в твоем доме будет идеально. Мой-то всегда все в идеале держит, правда аховых ситуаций у нас еще не было и, надеюсь, не будет. Салат хоть и был легким, но оказался очень сытным. Я отодвинул тарелку и взял бокал с соком. Вина мне сегодня не хотелось. К тому же... Ты велел приготовить ванну и я надеялся присоединиться к тебе.
Корд Нортон: - Аховых? Что ты подразумеваешь под этим словом? - я сдержал первый порыв наброситься на еду, и ел неторопливо, запивая салат минеральной водой. - И... да. Я видел. Надеюсь, в моем доме всегда все будет идеально, а не только в ближайшее время...
Норвей Форестер: - Ну как тебе сказать, аховых... например, неожиданный наплыв гостей. Конечно этого не может быть, но исключать возможность такой ситуации мы не должны. Что еще... еще, например, возвращение босса в плохом настроении, которое испортили подчиненные. Ведь такое тоже может быть. Ну или еще что-нибудь необычное, нарушающее привычный и устоявшийся порядок в доме. Да какая угодно может быть ситуация. Не бери в голову, у тебя всегда все будет в порядке. Потому, что я всегда буду рядом с тобой, добавил я про себя.
Корд Нортон: Наевшись я довольный откинулся на спинку стула. Неосторожно-резкое движение моментально отозвалось неприятными ощущениями, но я сдержался и даже не поморщился. Ничего. Это скоро пройдет. Сейчас же это напоминание о том, что нельзя забывать об осторожности. Просто теперь у меня появилось серьезное основание не доверять никому. Никому, кроме одного... - Ну вот... теперь можно и освежиться, - я улыбнулся тебе, - присоединишься? Если уж ты вчера отмывал меня в душе... Почему бы не принять ванну вместе? Благо, размеры позволяют... Огромная белоснежная чаша как будто специально для этого создана.
Норвей Форестер: - С удовольствием. - я поднялся и зашел за спинку твоего кресла, положил руки на плечи и прошептал: - А места хватит? Потому что если нет - то мне придется прижаться к тебе очень тесно... - в этот момент мои губы коснулись твоей кожи чуть ниже уха, я выдохнул и скользнул по ней языком, а потом снова ласково коснулся губами. И снова прошептал: - Ты позволишь мне быть рядом с тобой... очень близко...
Корд Нортон: Я чуть напрягся от такого его прикосновения... но потом расслабился: - Но ведь я могу тебе доверять? Полувопросительно-полуутвердительно. - К тому же, в этой ванной хватит места как минимум троим. Не знаю, для чего ставили такую большую... В ней можно заплыв устраивать наперегонки. Усмехнулся, и снимая твои руки со своих плеч поднялся. - Пойдем... Повел тебя в ванную.
Норвей Форестер: В коридоре я резко обернулся к тебе, обнял, прижал к себе, заглянул в глаза: - Я сделаю все, чтобы твои глаза снова мне улыбались... На сей раз ты не сопротивлялся мне, и я целовал тебя долго и нежно, без намека на принуждение, ты доверился мне и я наслаждался своей маленькой победой, я отвоевывал тебя у твоих страхов. Медленно, томно, с наслаждением, я помогал тебе расстегивать твой сьют, прямо там, в коридоре, прижав тебя к стенке и никак не мог, нет, не хотел разорвать поцелуя - если бы было возможно, я никогда бы не выпускал тебя из своих объятий. Мы целовались неспешно и нежно, я не позволял себе лишнего, мои руки лишь расстегивали твою одежду, но я не касался тебя. Я хотел, чтобы ты сам подсказал мне, чего хочешь, что готов или же нет еще принять меня...
Корд Нортон: Я отвечал на твои поцелуи, и верил тебе. Ты сделаешь то, что обещал. И ты не будешь меня торопить. Ты расстегнул уже на мне сьют, а мы так и стояли в коридоре. Я взял твою руку, поднес ее к своему лицу, прижал ладонь к своей щеке и посмотрел в твои глаза долгим, внимательным взглядом, как будто просил: "не торопи меня, родной...мне хорошо с тобой..." А потом потянул в ванную. Яркий свет, теплая вода и горы душистой пены. Я разделся сам, и скользнув в воду устроился в ванной, посмотрел на тебя снизу вверх: - Вот видишь, тут еще полно места...
Норвей Форестер: Я медленно развязывал пояс халата, а сам не сводил глаз с тебя, какой же ты у меня красивый... Мой... Ты не отталкивал меня, наоборот, стремился прижаться, спрятаться от невидымых обид и огорчений в моих объятиях и я с радостью принимал тебя, был готов дарить себя тебе. Лишь бы снова увидеть радость в твоих глазах. Сняв халат и нижнее белье, я шагнул в душистую пену и втянул носом ее аромат. Ландыш. Кажется, это терранский цветок, белый, невзрачный, но с божественным ароматом. Я устроился так, что ты сидел спиной к моей груди, облокотившись на меня, между моих раскинутых колен и я ласкал руками твою грудь. Не дразнил и игрался, а просто поглаживал, втирая в кожу пену, ее запах и осторожно целовал тебя за ухом. Два хлопка и звуковые сенсоры приглушили свет, погружая ванну в томный полумрак. Так стало еще удобнее, уютнее, спокойнее, что ли. Ты запрокинул голову на мое плечо и я продолжал ласкать твою грудь, нежить тебя в своих объятиях...
Корд Нортон: Да. Тебе я мог доверять. И ты снова доказывал это. Укрывая меня своими руками от невидимой угрозы ты просто успокаивающе поглаживал меня, и я почти задремал. Точнее, это было какое-то полузабытье. Никогда еще я не чувствовал себя в такой безопасности. Вот только... я чувствовал, что хотел-то ты большего. Ты это заслуживаешь. Но смогу ли я когда-нибудь дать тебе то, что ты хочешь? Сам я сейчас определенно был не готов к подобным отношениям. Физическая близость вызывала во мне скорее страх и неприятие, нежели тягу. Это все психология. И когда-нибудь это пройдет. Но дождешься ли ты? - Норв... Я был настолько расслаблен, что даже языком ворочал с трудом. - Ведь ты будешь всегда рядом?.... Полувопросительно, полуутвердительно. Ты уже говорил это, но я хотел еще раз услышать. Глупо наверное, но когда я это слышал, я чувствовал себя более уверенно и спокойно.
Норвей Форестер: - Буду... - прошептая я и потерся носом о твое плечо. Было уже поздно, я не знал, сколько времени мы так провели, и пора было уже перебираться в спальню. Я чуть двинулся, выдергивая тебя из полудремы и поднялся. - Пойдем... Уже поздно, пора отдыхать... - взял полотенце, промокнул воду с плеч и обернул его вокруг бедер. Помог вытереться тебе и мы перебрались в спальню. Постель была заправлена чистым темно-синим бельем - самое то для сна. Еще ученые Терры доказали, что темное белье способствует лучшему отдыху и сну. Я опустился на кровать, раскинул руки: - Иди ко мне...
Корд Нортон: Я освободился от импровизированной набедренной повязки и улегся рядом, уютно устраиваясь в твоих объятиях. Ты. Единственный, кому я мог рассказать все. Но не расскажу. Единственный, кому мог доверять. Единственный, кого не боялся. Я обнял тебя одной рукой, повертелся, устраиваясь удобнее, улегся полубоком, головой на твоем плече, и облегченно вздохнув затих. Потом приподнялся на одной руке, развернулся к тебе лицом и прошептал: - Спокойной ночи, Норв... Легкий поцелуй в губы... Я сам продлил его, потому что захотел.
Норвей Форестер: Я поймал твой поцелуй. - Спокойной... мой любимый... - еще один поцелуй и легкое касание рукой твоей щеки. И два дыхания, тихих, еле слышных. Так дышит тишина. Так дышит покой и сон. Так дышишь ты. Мой единственный. Мой, чья жизнь теперь значит для меня больше, чем собственная. Мой... Я перекатывал это слово во рту, изучал его, привыкая к этому еще неизвестному, но приятному новшеству. Мой. Мой. У нас все впереди... Мой... Я прижал тебя к себе и закрыл глаза. Спи, мой. Завтра у нас будет новый день...
Корд Нортон: Сны бывают разными. Мягкими и обволакивающими, мпокойными. Резкими и пугающими. Злыми. Мой сон был спокойным. Лишь один раз что-то показалось мне пугающим. Я даже не помню, из-за чего я вздрогнул и проснулся. Кажется, это было какое-то странное, затягивающее ощущение падения. Как будто я канатоходец, и внезапно сорвался с каната, по которому шел. И на мне не было страховочного тросса... Я резко вздрогнул и проснулся, быстро соображая, где я, кто я... Услышал твое мерное дыхание, перевернулся на другой бок и закрыл глаза. "Больше я не упаду," пообещал я себе. А свои обещания надо выполнять...
Норвей Форестер: Я проснулся оттого, что ты вздрогнул. Открыл глаза, прислушался. Все было тихо, лишь ты дышал чаще обычного. Наверно, тебе приснился кошмар. Ты завозился, перевернулся ко мне спиной, прижался к моей груди и снова задышал спокойно. От твоего тепла, от прикосновений твоей плоти к моей, во мне поднялась волна желания. Но я не посмел даже шевельнуться. Лишь обнял тебя крепче, прижал к себе, успокаивающе поглаживая по груди, и снова задремал. "За это ты тоже заплатишь, Бласс Варди. Ты заплатишь за каждую минуту страха. За каждую минуту боли. За каждую ночь кошмаров. Заплатишь..." Я чуть переместился, чтобы не касаться тебя своей возбужденной плотью и закрыл глаза. Завтра у нас будет новый день...
Корд Нортон: Я открыл глаза, и посмотрел на блонди, лежащего рядом со мной. Норвей Форестер. Мой самый близкий друг, и не только друг. Степень моего доверия к нему росла с каждым днем. У меня нет причин его бояться, нет причин от него что-то скрывать. Он понимает даже то, что я не рассказываю ему. И он говорит, что любит меня. И не только говорит, но и доказывает это своими поступками. Для меня он значит очень многое. И с каждым днем его значимость возрастает. Скоро я не смогу обходиться без него. Хочу лия этого? Да. Я хочу, чтобы он был рядом со мной. Потому что я тоже его люблю? Наверное, именно так и называется то чувство, что я к нему испытываю. И никогда я не ощущал такой всеобъемлющей уверенности в том, что все будет хорошо. Что бы ни случилось, все будет хорошо. У нас. Я пошевельнулся, переворачиваясь удобнее и приподнимаясь на локтях. Некоторое время рассматривал лицо спящего, а потом легко поцеловал в уголок улыбающихся чему-то во сне губ и прошептал: - Доброе утро, Норв.
Норвей Форестер: Я не думал, что когда-нибудь со мной произойдет подобное. Скажи мне кто-нибудь всего неделю назад, что я буду обнимать себе подобного, что буду касаться его интимных мест и желать его прикосновений - этот кто-то уже был бы в корректорском кресле. Но сейчас я знаю, что значит любить и никогда не обреку кого-то на подобное только за то, что тот не боиться проявлять свои чувства. Нас всех, всех блонди, задумывали как идеальные машины для выполнения определенных программ и задач. Но иногда даже идеально отлаженная программа дает сбой. И хорошо, если это не приводит к катастрофическим последствиям. Но я не был машиной. Это доказывал мне ты - своей улыбкой, своими ласковыми прикосновениями, робкими и несмелыми, своим доверием. Мы учились с тобой быть вместе, уже отчетливо понимая, что долго существовать друг без друга не сможем. Я понял это сегодня утром, когда ты коснулся меня своими губами, когда прошептал мое имя, холодное и суровое, но слетевшее с твоих губ, оно стало тихим и спокойным, как водная гладь океана в лунную безветренную погоду. Оно слелето с твоих губ опавшим листом и плавно опустилось мне на ладонь. Норв... холодное суровое имя, в твоих устах ставшее мягким и легким. Я довольно потянулся и облизнул губы. - Доброе. Ну что, какие на сегодня планы? Я повернулся к тебе лицом и провел пальцами по твоему плечу, затем по руке. - Конечно, выходного не получится, но вечером мы могли бы куда-нибудь выбраться. Ты обещал мне парк. Впрочем, как получится. - я улыбнулся и чуть сморщил нос, дразня тебя.
Корд Нортон: Я вздрогнул от твоего прикосновения. Но не потому что не желал его или оно было мне неприятным. Просто оно было... щекотным. И улыбнулся в ответ. - Планы? - я удивленно приподнял брови, - планы обычные. Работа, работа и еще раз работа. А вечером - почему бы и не парк, в самом деле? Надоело сидеть в четырех стенах. Потянулся, и поднялся с кровати: - Хватит разлеживаться, Норв. Контрастный душ добавит тебе бодрости! И накинув халат поманил тебя за собой, скрываясь в ванной. Странно, но мне казалось естественным делать с тобой что-то вместе. Даже принимать душ. Поймав себя на этой мысли внутренне удивился, но виду не подал.
Норвей Форестер: - Значит, договорились. Вечером обязательно в парк, на свежий воздух. А то все кабинет, кабинет, кабинет... Я встал под теплые струи и потянулся. Вода бодрила и наконец я совсем проснулся. После душа, посвежевшие и полные сил, мы пошли завтракать. Наливая себе ароматный чай, я втягивал носом его запах. - Божественно. Бергамот - то что надо с утра. Как ты можешь пить утром кофе. Ну ладно, согласен на кофе с большим количеством сливок, но вот такой вот, черный... - я покачал головой. Фурнитур поставил на стол большое блюдо со свежими сырами и ломтиками сочной красной рыбы. Я улыбнулся. - А когда Соджиро успел изучить мой вкус? Твой, как хозяина, он знать обязан, а вот мой... - я подцепил вилкой дольку и отправил ее в рот. - Кстати, у меня в разработке сейчас одно дело... Бордель. Не совсем обычное местечко даже для Амои. Заправляет там некто Катце Эрлих. Весьма любопытный субъект. Ты слышал о нем что-нибудь? Может быть кто-то из твоих знает или знал его? - я подцепил еще ломтик и запил его чаем.
Корд Нортон: - А мне нравится кофе... - я улыбнулся, втянул носом бодрящий аромат, поднимающийся над кружкой. Вечерний поход в парк поднял настроение. Действительно. Надо иногда выбираться за стены Эоса. - У меня наблюдательный фурнитур. И очень дорожит своим местом. Я улыбнулся, провожая взглядом скрывшегося на кухне Соджи. Последние слова Норвея заставили меня удивленно взглянуть на него: - Бордель? Наверное, это необычно. Как, говоришь, зовут его хозяина? Никогда о таком не слышал. Но могу попробовать узнать. У моего зама масса источников информации... Завтрак протекал в спокойной и умиротворяющей обстановке. День начинался хорошо.
Норвей Форестер: - Катце Эрлих. Он владелец, как выяснилось, борделя "Байрет". Мрачное знадение в Аинис, рядом с посольствами. Думаю, открыли его специально для ловли клиентов среди богатых инопланетников, скрывающих свои тайные страсти... - последнюю фразу я произнес таинственным тихим шепотом и сделал глоток ароматного чая, а потом посмотрел на комм и поднялся. - Сладкий мой, мне пора. У меня сегодня сложное совещание. До вечера... - я наклонился к тебе и поцеловал в уголок рта. - Вечером буду ждать тебя после работы внизу, на первом этаже, у гаража. Часиков в восемь, хорошо? Я улыбнулся тебе и провел по щеке рукой. Мой нежный...
Корд Нортон: Катце Эрлих... Я запомню и попробую узнать что-нибудь по своим каналам. Да и просто буду держать уши открытыми. Думаю, дополнительная информация не будет лишней... - Хорошо, до вечера, - улыбнулся я в ответ на нежный поцелуй, и посмотрел вслед Норвею. Сладкий? Это что-то новенькое... Вроде бы на вкус он меня еще не пробовал? Непривычное прозвище. Но... приятное. Определенно день начинается хорошо. Пусть он таким и будет. И окончание его будет хорошим... Когда Норв ушел я быстро допил кофе, собрался, и тоже отправился в свой департамент. Департамент Связей с общественностью (1) стр.8
Корд Нортон: Лифт вознес нас на жилые этажи. Наши папртаменты располагались на одном этаже, но в разных крыльях здания. Мы вышли из лифта в молчании, и я в замешательстве остановился. Смешно и странно, но я побоялся остаться один. А что если... Нет, это невероятно. Хотя... от Варди можно было ожидать любой невероятности. - Норв... Я тронул тебя за руку. - Поужинаешь со мной? Я не хотел оставаться один. Если уж быть честным с самим собой, я не просто не хотел, а панически боялся остаться один в своих апартаментах сегодня. Хотя конечно, внешне я этого не покажу.
Норвей Форестер: - С удовольствием! Мы прошли в квартиру и в гостиную. Соджиро сразу же принялся сервировать стол на две персоны. Я не хотел есть, но не стал отказывать тебе. К тому же я понимал, что ты банально боишься остаться один... Ужинали мы в тишине, я ел немного и пил минералку. А взгляд не отводил от тебя...
Корд Нортон: Соджиро быстро накрыл на стол. Еда была как всегда на уровне, но мне банально кусок не лез в рот. К тому же... ты так пристально смотрел на меня, как будто видел в первый раз. От этого становилось еще больше не по себе. Мысль о том, что ты, быть может, находишься рядом со мной из жалости, резанула по сердку острым ножом. Что-то прожевав через силу и запив минералкой поднял на тебя взгляд и посмотрел внимательно: - Если ты не хочешь находиться рядом со мной, я не буду тебя просить или принуждать... Сказал тихо, и горло сдавил спазм. Но я умело сдержал его, и только продолжал внимательно смотреть в твои глаза.
Норвей Форестер: Я поднялся и улыбнулся тебе. - Просто я не могу насмотреться на тебя... - я подошел к тебе и обнял за пояс. - Пойдем спать, мой хороший, завтра снова рабочий день. - и потянулся губами к тебе, коснулся шеи. Взгляд уцепился за багровый кровоподтек на коже, но я ни слова не проронил, и вида не подал, что заметил. Просто продолжил ласку...
Корд Нортон: Ты нежно коснулся губами моей шеи и обнял меня бережно, будто что-то хрупкое. Я невольно сравнивал... Такой контраст. Его жесткие, почти жестокие прикосновения, в которых было что-то первобытное, и нежные, мягкие, ласкающие твои... Я прижался шекой к твоей голове, прикрывая глаза и внутренне содрогаясь. Что я такое думаю? Как я могу сравнивать? Разве это можно сравнивать... - Пойдем, - улыбнулся, но вставать не торопился. Мне нравилось ощущение покоя и силы, которые окутывали меня, когда ты был рядом.
Норвей Форестер: Я присел на подлокотник кресла и провел по твоим волосам, пропуская их сквозь пальцы. Золотой блеск поблек, видимо сказывались твои переживания. Мы так сидели, пока совсем не наступила ночь. Просто сидели и молчали. Наконец я поднялся. - Пойдем, уже поздно. - мягко взял тебя за руку и повел в спальню...
Корд Нортон: Я позволил тебе отвести меня в спальню и уложить в кровать. Мысли скакали с одного на другое, и я весь вечер был каким-то заторможенным, но ты возился со мной и не собирался уходить. И я был тебе благодарен за это. Лежа в темноте я прижимался к твоему теплому боку и слушал равномерное дыхание, пытаясь определить, спишь ты или нет. Сам я лежал неподвижно, с закрытыми глазами, удобно устроив голову на твоем плеце и полуобняв рукой через грудь. Скоро наступит новый день. Каким он будет? Все обманчиво. Завтра дипломатический прием. Надо будет соответствующе выглядеть... Это не сложно. Сложнее держать себя в руках. А маски я носить умею. Надо просто постараться. Я осторожно провел пальцами по груди Норвея. Кажется, он уже спит. Да и мне было бы неплохо отдохнуть... Но сон не шол. Я закрыл глаза, и просто лежал, слушая его дыхание. Вскоре я все же задремал.
Норвей Форестер: Я проснулся, но открывать глаза не спешил. Мне не хотелось нарушать ту идилию, которая установилась между нами. И все же открыл их. Ты обнимал меня поперек груди, доверчиво прижимаясь к плечу щекой. Кровоподтек уже стал бледнее и если ты оденешь что-нибудь с высоким воротником, то его будет не заметно. Я повернулся и ты переместился, прижимаясь ко мне теснее. - Доброе утро, мой сладкий. - я улыбнулся и поцеловал тебя. - Не хочу вставать. И тебя не пущу! - я засмеялся и сделал вид, что укрываю тебя, не собираясь выпускать и чуть зарычал. Как же я был с тобой не похож на блонди. Мне хотелось дурачиться, быть мальчишкой, но никак не блонди.
Корд Нортон: - Доброе... - прошептал, не открывая глаз. С тобой оно доброе. А вот что будет потом... Думать об этом не хотелось. Я убеждал себя, что все будет хорошо, но верилось пока в это с трудом. Я напомнил себе, что сегодня надо зайти в спортивный центр, договоритсья о тренировках. Потом вспомнил еще. - Кстати... Сегодня прием. Так что встать все же придется. И даже привести себя в порядок, чтобы выглядеть соответствующе... - пробормотал тихо, но даже не пошевелился, чтобы начать действовать. Еще пять минут мы можем себе позволить...
Норвей Форестер: - Прием? Черт! - брякнул я, резко сел и сам удивился. Да, хождение по злачным местам дает себя знать. Но ведь кто знает, куда еще занесет главу такого ведомства как мое. Я ухмыльнулся. От тебя не ускользнуло это мое высказывание и ты удивленно приподнял бровь. - Просто я закрутился и забыл про прием. Абсолютно забыл. Хорошо, что хоть у меня к нему все готово, документы, охрана, все. Я снова рухнул на подушку. - Не хочу никуда. - я засмеялся и перевернулся на живот, зарылся головой под подушку, притянут тебя к себе рукой и закинул ногу на бедро.
Корд Нортон: - А придется... - произнес глухо, щекоча и толкая блонди в бок, - долг превыше всего! Кстати, Норв, где ты так обогатил свой лексикон? - я отнял у тебя подушку, выкрутился из твоих объятий, и теперь рассматривал удивительную композицию "блонди притворяющийся спящим". Потом встал с кровати и строго произнес: - Норвей Форестер, если ты не хочешь, чтобы я тащил тебя в ванну за ногу, тебе придется встать. А то ты пропустишь утренний душ и завтрак.
Норвей Форестер: Я страдальчиски застонал, сжался в комок. Но потом все же встал. - Умеешь ты уговаривать. - легко поцеловал тебя в уголок рта и направился в ванну. - Корд Нортон, потрешь спинку? - я подмигнул тебе и скрылся за дверью. Ты появился через минуту, когда я уже стоял под резкими горячими струями воды и наслаждался запахом геля для душа. Да, что-что, а выбирать ароматы ты умеешь. Ванну окутывал легкий аромат ландыша и еще чего-то еле уловимого, но вносящего свою освежающую ноту.
Корд Нортон: Я вошел в ванную и принюхался. Улыбнулся. Ландыш... Скинул халат, вошел в душевую кабину, взял тебя за плечи и развернул к себе спиной: - Просил потереть спинку? Становись... Забрал гель из твоих рук, выдавил немного в ладонь и принялся размазывать по твоим плечам, спине. Движения из энергичных внезапно стали бережными и почти чувственными. Я сморгнул, стряхивая внезапно накатившее оцепенение, и взявшись за мочалку начал энергично растирать твою спину. Потом заставил снова встать под струи воды, чтобы смыть пену. Вертел и крутил тебя под душем, обмывая, и наконец не удержавшись коснулся губами обнаженной шеи, чуть ниже границы роста волос. Такое незащищенное, притягательное местечко... Резко отстранился и отвернувшись принялся сам намыливаться.
Норвей Форестер: Мы откровенно дурачились. Два взрослых блонди дурачились как юнцы в интернате. Мне было хорошо с тобой. Не знаю, насколько со мной хорошо было тебе, но я радовался тому, что этот случай послужил толчком к нашим отношениям. Кто знает, сколько бы еще мы обходили друг друга стороной, прежде чем поняли бы, что нас неизменно влечет друг к другу, что мы нужны друг другу. Я выхватил мочалку у тебя и повторил с тобой все тоже самое, избегая лишь интимных мест, чтобы не напугать или не разозлить тебя. Я понимал, что еще слишком мало времени прошло и ты вряд ли позволишь мне дотронуться до тебя так, как я хочу. Конечно, я мог бы взять тебя силой, а потом доказывать тебе, что это было тебе нужно, но я не желал уподобляться насильнику, тому, кто заставил тебя пережить все те моменты боли и страха. Когда ты уже ополоснулся, обнял тебя и поцеловал. Как завершающий аккорд. Как ритуал, который я проделывал ежедневно, вернее, с того самого момента, как оказался в твоей постели и жизни.
Корд Нортон: Я приобнял тебя в ответ, и чуть повернув голову коснулся губами твоей щеки, целуя в ответ. А потом обнял сильнее, на мгновение - изо всех сил, и отпустил: - А теперь завтракать... И поймал тебя за руку: - Погоди. Мой фурнитур, конечно, хорошо воспитан, но все же к завтраку лучше выходить хотя бы в халате... - улыбнулся, набросил тебе на плечи халат. Оделся сам и мы вышли в столовую. - Сегодня будет прием. Ты, конечно, присутствуешь? Обозрел уставленный кофейниками и легкими блюдами "для завтрака" стол, уселся и принялся намазывать маслом тост.
Норвей Форестер: В душе я ликовал. Ты оттаивал. Вот уже ты не боишься обнять меня, прижать к себе. Это хорошо. Потому что чувства, даже если они еще слабы и хрупки - они уже живы, они уже есть. Сильные руки, в объятии которых я был всего мгновение, они заставили меня поверить, что душа твоя не сломлена, что ко мне у тебя другие чувства, нежели к остальным. Я снова поцеловал тебя, и поддался тебе. Уже в столовой мы разговорились. - Конечно буду. У меня же нет выбора. Даже если я и не захочу - меня обязывает положение. Как и тебя. Надеюсь, надолго это не задержится, я не очень люблю шумные общественные мероприятия, и вообще стараюсь держаться в тени, но раз должен - то мне никуда не деться. Я налил себе кофе с молоком, вернее, молоко с кофе и сделал большой глоток. Сливочная жидкость приятно прошлась по горлу. - Что же касается твоего вопроса про обогащения лексикона... то в Управлении полиции. Был там с визитом. Туда как раз доставили монгрела... Выходца из Цереса, вернее, еще только из Гардиан. Мы проверили у него документы и отпустили. Но то, что он говорил. - я покачал головой и откусил бутерброд с нежной красной рыбой. - Не могу устоять. - я прикрыл глаза от удовольствия. Сливочный кофе в сочетании со слабосоленой рыбой, хлебом и маслом давали непередаваемый вкус. - Знаешь, когда его проверяли, то обнаружили непонятный чип, вживленный ему под кожу в районе свода черепа. С таким я еще не встречался. Как думаешь, что это? Конечно, мы могли задержать его до выяснения обстоятельств, но не стали. К тому же, датчик этот вносил такие помехи в работу аппартатуры, как буто бы кто-то специально это делал. Управлял им. Я не знаю, что это, но подозреваю, что без вмешательства Юпитер тут не обошлось. Кстати, как выяснилось, монгрел сбежал из того самого приюта, где мы с тобой были.
Корд Нортон: - Интересно... Какое дело Юпитер до монгрелов? С чего бы такой эксперимент? Я ничего о подобном не слышал. Я неспеша ел, слушая твой рассказ. - Может, тебе следует проверить этот приют получше? На предмет разных неожиданных экспериментов? Может они проводят опыты над воспитанниками?
Норвей Форестер: - Проверю. Только вот закончу с Эрлихом и проверю. К тому же, у меня есть данные, что из этого приюта воспитанников продают в бордели. Конечно, это поставлено на поток и делается законно, их продают в так называемые закрытые клубы, но не надо быть блонди и оканчивать академию, чтобы понять, что это за клубы с какими целями и на каких "взаимовыгодных условиях" воспитанники туда попадают. Я умышленно умолчал о том, что знаю, что Варди "приобретает" там себе агентов. Не хотел даже намекать тебе на него. Я допил кофе и поднялся. - Наверно теперь мы увидимся только на приеме, да? - я протянул тебе руку и пригласил подняться. А когда ты встал, я взял твое лицо в ладони и припал к губам. Но осторожно и ласково. - До вечера, мой хороший. Я приду вечером. А хочешь, приходи ко мне. Я буду рад. - и еще раз поцеловал.
Корд Нортон: - Думаю, мы еще успеем договоритсья насчет вечера.. На приеме. Я улыбнулся, глядя в твои глаза и утопая в нежности твоего взгляда. Каждым прикосновением, каждым взглядом ты показывал, как я важен для тебя, как нужен тебе. И это давало мне силы постепенно забывать то, что я хотел забыть. И не думать о неприятном. "Ты даже не представляешь, как ты нужен мне..." пытался сказать я взглядом. - До встречи, Норв... Улыбнулся я, и мы разошлись каждый по своим делам.
Норвей Форестер: Твой фурнитур закрыл за мной дверь, а я прислонился к стене спиной и закрыл глаза. Я был счастлив. В прямом смысле этого слова. Я был нужен тебе. Я это чувствовал, видел по твоим глазам. И был рад тому, что, хоть и такой ценой, но мы были вместе. Я открыл глаза и улыбнулся сам себе. А потом отправился в свой департамент.
Корд Нортон: Мы вышли из лифта. Ты шел рядом со мной, не нарушая моего молчания. Доведя меня до двери моих апартаментов ты нерешительно остановился, не зная, уйти или остаться. Я тронул тебя за локоть: - Не уходи... Фурнитур вежливо распахнул перед нами двери.
Норвей Форестер: - Конечно... - я улыбнулся и прошел в квартиру. Наконец мы были одни и не нужно было соблюдать приличия и этикет. Я прижал тебя к стенке прямо в коридоре и накрыл твой рот своим... Я так долго этого ждал, мне казалось, что день никогда не кончится. И я боялся, что сегодня буду в одиночестве в холодной и ставшей уже чужой постели. Но я ошибся. Сегодня я был с тобой. Был нужен тебе.
Корд Нортон: Я обнял тебя, отвечая на поцелуй. Ты был так горяч... а я... я отвечал тебе, но мои мысли сейчас витали несколько в другой плоскости. Коробочка с подарком жгла бедро, и невеселые мысли угнетали... Наконец мы оказались в спальне. Ты не торопил меня и ни на чем не настаивал. Я же направился прямиком в ванную, мягко попросив тебя подождать немного. Дверь ванной тихо щелкнула замком, закрываясь за моей спиной. Я быстро достал коробочку из кармана сьюта, и еще раз осмотрел "подарок". Никаких сомнений. Два крепления для пирсинга. Интимного пирсинга. Два? Я помнил слишком хорошо, что на том, первом "украшении" их было четыре. Что за загадки... Одежда полетела в угол. Мне не понадобилось много времени, чтобы убедиться в том, что подарок применим. Еще как применим. И судя по всему, эта "память" останется на моем теле навсегда. Если только не прибегнуть к хирургическому вмешательству. Жалобно звякнула о пол белоснежная плитка, раскрошенная кулаком в острые осколки. Сбитые костяшки на кисти сразу окрасились бордовым. Я медленно сполз по стене на пол, замерев на корточках, прижавшись затылком к холодному кафелю. Мертвенно-бледный и столь же спокойный внешне.
Норвей Форестер: Я услышал звон и долго не раздумывал. Дверь в ванну оказалась запертой, но разве что-то может остановить блонди? Я распахнул ее резким рывком и замер. Ты, обнаженный, сидел то ли на полу, то ли на корточках, прислонившись головой к кафелю. На полу были алые следы, струйка крови стекала по твоей руке. Сердце пропустило два удара. Но потом я опомнился. Здесь не было окон и войти сюда никто не мог. Ровно как и выйти. Это явно не покушение. Что же тогда произошло? Я огляделся. Разбитая на стене плитка со следами крови. Ты поскользнулся? Но на чем? И лишь через мгновение я заметил в углу валяющуюся коробочку. Что это? Я поднял ее. Повертел в руках. Ничего особенного. А вот вторая находка, отлетевшая, видимо, в раковину, меня заинтересовала больше. Значит... вот что Варди передал тебе, когда я вклинился в ваш разговор. Вот причина того, что ты весь вечер нервничал и дергался. Я сел рядом с тобой, взял твою пораненную руку и поднес ее к губам. Поцеловал тебя, слизывая кровь, а потом вклинился между твоих колен, почти усаживая на пол. И прижал к себе, гладя по волосам. Я догадался. - Единственный мой... любимый...
Корд Нортон: - Почему я? Я сказал это вслух, хотя всего лишь подумал. Подумал о том, что вряд ли заслужил подобное унижение от руки другого блонди. - Почему он выбрал меня?! Это уже не было истерикой. Это был вопрос холодного разума и требование логики. Логики в поступках. Он пытается разрушить то, что сам никогда не имел? Зависть? Ревность? Жадность? - Я не прощу ему этого... Глухой, хриплый голос. В нем столько ненависти и боли... Кто такой этот Варди, что позволяет себе поступапть так?!? Я отстранился и посмотрел в твои полные сочувствия глаза: - Он позаботился о том, чтобы его "украшения" можно было использовать. Криво усмехнулся, ожидая твоей реакции.
Норвей Форестер: Я не стал отвечать на твой вопрос. Сейчас было не время для обсуждения сбоя программы одного из нас. Сейчас я просто хотел, чтобы ты успокоился. Чтобы поднялся и встал под душ, чтобы просто уснул у меня на руках и спокойно спал, без снов, без ночных кошмаров, которые прочно поселились в твоей душе. Я поднялся, потянул тебя к себе, помог встать и обнял, прижал к себе. - Если он этого хочет, мы будем их использовать. Но вот возрадуется ли он этому. - я говорил тихо но очень серьезно. - Забудь о нем, он недостоин даже твоих мыслей. Забудь. А о тебе я позабочусь. Доверься мне... - я все еще не хотел выпускать тебя из объятий. Но ты стоял босиком на полу, а это не дело. Я выпустил тебя, разделся сам и потянул тебя под душ...
Корд Нортон: Вода не могла смыть того, что я хотел бы смыть. Но ее приятный шум и тепло твоих рук подействовали на меня успокаивающе. Я стоял под потоками теплой воды, прижимаясь к тебе, но внутри меня был холод. Холод непонимания и злости. Но постепенно и он ушел, уступив место простой усталости. Я пошевелился в твоих объятиях: - Норв, если мы не хотим отрастить жабры... то пойдем лучше в постель... Ты покладисто выключил воду, помог мне осушить тело пушистым полотенцем, вытерся сам, и через пару минут мы уже лежали под мягким покрывалом в моей постели. Ты обнимал меня, прижимая к себе. Как самую большую ценность. Я вспомнил бриллианты в украшени и недобро усмехнулся. Да. Норвей прав. Мы используем это украшение. Только не так, как предполагал Варди. Я закрыл глаза и начал дышать ровно и медленно. Сон не шел. Тяжелая дрема сковала тело, но я как будто ощущал себя в двух измерениях. Ты уже спал, это я понял по твоему дыханию. Вскоре и я уснул, убаюканный ровным биением твоего сердца.
Норвей Форестер: *** Утро... Тихое и... Я приотныл один глаз, потом второй и огляделся. Ты спал, развалившись на спине, разметавшись по постели, и, как мне показалось, немного улыбался. Я скользнул довольным взглядом по твоей фигуре, лишь частично скрытой легким покрывалом и невольно вздохнул, увидев довольно-таки большой бугорок в том месте, куда пока мне доступа не было. И все понял. Понял, чему ты улыбался во сне, понял, что с тобой произошло. Медленно, чтобы не разбудить тебя, я совлек с тебя покрывало, чуть опустился ниже и тут же, даже не раздумывая ни на минуту, приник к твоей эрогированной плоти ртом. Ты тут же отозвался, а я удержал тебя руками и забрал всего в рот. Конечно, теория теорией, но и практика нам с тобой не помешает. Тебе надо научиться не бояться меня. Я не сделаю тебе больно. Внимательно следя за твоей реакцией, я принялся ласкать тебя губами, дразнить языком, помогая себе рукой и иногда перебирая пальцами яички. Они напряглись, отяжелели. Я ласкал тебя, но старался не касаться мест, где кожа хранила отметины. С ними мы потом разберемся, а сейчас я хотел, чтобы ты понял, как сладко бывает наслаждение с тем, кому ты дорог. С тем, кто любит тебя. Я продолжал ласку, делая ее все более и более настойчивой, и лаская тебя уже откровенно, дразня языком, сжимая пальцами, забирая в рот всего...
Корд Нортон: Наконец-то уснув в твоих надежных объятиях, в которых я чувствовал себя в полной безопасности, я видел сны. На грани сна и дремы цветные видения были нечастыми гостями в моих сновидениях. На этот раз сон был хорошим, теплым, и каким-то слишком реалистичным. И я даже не сразу понял, что уже не сплю. Слишком невероятными были ощущения, окутавшие меня. А когда понял... - Норв... что.... - но ты не дал мне вырваться. Продолжая ласкать меня своими руками и губами ты погружал меня в сладкую негу расслабленности и какого-то нереального, мягкого и спокойного удовольствия. И я подчинился... Ведь ты не причинишь мне зла... Тихий стон струясь стек с губ, когда теплая в олна возбуждения омыла меня, будто вода... Мурашки побежали по коже, отозвались покалыванием в кончиках пальцев. Я прислушивался к своему телу, к тому, как оно отзывается тебе. Это было ново... Ты неспешно ласкал меня, а в моем паху скручивалась огненная спираль, обещая скоро распрямиться... Я застонал чуть громче, комкая пальцами простыню, и чуть прогнулся... бедра инстинктивно слегка раздвинулись, я как бы открывался перед тобой.
Норвей Форестер: По твоим стонам и движениям я понял, что делаю все правильно. Ведь если бы тебе не нравилось это все, ты бы попросил прекратить. Я медленно и осторожно изучал твое тело, самые его потайные места, я следил за твоей реакцией и старался делать так, как нравится тебе. Мое собственное тело реагировало на твои стоны возбуждением, я хотел тебя. Но для этого было еще слишком рано, ты еще не готов к таким более интимным отношениям. И пока ты не дал мне знать, что готов, что тоже хочешь обладать моим телом, я не сделаю ничего, что могло бы оттолкнуть тебя вместо близости. Ты раскрылся передо мной, готовый, уже начавший подрагивать. А я все нежил твою плоть, желая почувствовать твой вкус. Движения стали сосредоточеннее на головке - наибоее чувствительном месте.
Корд Нортон: Ты был так нежен со мной, твои губы и руки ласкали, нежили... А потом прикосновения стали настойчивыми, и... Я запрокинул голову, зажмурил глаза... Перед мысленным взором хороводом закружили непрошенные ассоциации. Только что я был на вершине блаженства, готовый сорваться с нее и вдруг... Все оборвалось слишком резко и внезапно, болезненной судорогой в паху. Я почувствовал, как резко схлынуло возбуждение, как дрожь наслаждения сменилась судорожной конвульсией. Я закусил губу до боли, проклиная свою дурацкую память, глупые рефлексы.
Норвей Форестер: Что-то пошло не так. Это я виноват. Я что-то сделал не так. Ты странно дернулся, словно хотел оттолкнуть меня, я оторвался от тебя и посмотрел в лицо. Ты лежал, закрыв глаза, закусив губу, и весь твой вид выдавал то, что ты не хочешь продолжения. Но ведь еще минуту назад тело твое изнывало от желания и требовало разрядки, а сейчас... А может быть тут дело вовсе не во мне? Я с трудом оторвал твою руку от простыни, ты так в нее вцепился, что я понял, да, действительно, что-то пошло не так. Я подтянулся к тебе, обнял. Собственное возбуждение сошло на нет. Ты дрожал в моих объятиях, но это была дрожь отнюдь не удовольствия и желания. Я понял. Конечно я все понял. Ты вспомнил то, что с тобой сотворил Варди и эти воспоминания так некстати подкинула тебе твоя память. Ничего, мы обязательно все наверстаем. А пока... - Все хорошо, ты со мной, все хорошо, мой единственный, мой любимый... - я прижался к тебе, устраивая тебя удобнее на своем плече, провел рукой по волосам, по груди. А потом наклонился и нежно коснулся рта своим, пытаясь хоть как-то успокоить...
Корд Нортон: Я в жизни не чувствовал себя таким отвратительно беспомощным. И перед чем? Перед какими-то нелепыми мыслями. Ты успокаивал меня, гладил, обнимал, а меня колотило как от шока. Но ты был очень терпелив. Ты нежно целовал меня в губы, а я мечтал провалиться от стыда и обиды на себя, на свою глупую чувствительость. Но постепенно я успокоился, затих в твоих руках. Я лежал, слушал как бьется твое сердце, и думал. Думал, как долго меня будет терзать это персональное проклятье. Почему я так чувствителен к нему? Почему не могу заставить себя забыть? Ведь я хочу забыть. Быть может, недостаточно сильно хочу? Я понимал, чего ты хочешь. Хочешь чтобы мы стали едины. Хочешь быть ближе ко мне. Почему же я этого так боюсь? Ведь ты не причинишь мне вреда... Время. На все нужно время. Я обнял тебя одной рукой, спрятал лицо у тебя на груди, закрыл глаза. Губы беззвучно прошептали "прости". Прости родной мой, я еще не готов.
Норвей Форестер: Все, все, к чему мы так долго шли, все это снова пошло прахом. Из-за одного действия. Из-за одной фразы. Что мне сделать, чтобы Варди навсегда отстал от тебя? Как оградить от его посягательств? Я знал только один способ, но... Но тогда мы уже никогда не сможем быть вместе. И ты никогда не простишь мне того, что я оставлю тебя. Одного. Навсегда. Я помог тебе устроиться удобнее, провел рукой по волосам, большим пальцем по щеке, по губам. Они созданы, чтобы всегда улыбаться, а не корчиться от безмолвных криков, чтобы быть сладкими, а не солеными, от стекающих по щекам слез, чтобы целовать того, к кому стремиться душа, а не выплевывать проклятия вслед надругавшемуся. - Я хочу, чтобы ты забыл обо всем. Навсегда. Позволь мне сделать одну вещь. Мы ведь хотим быть вместе, так? - я очень серьезно посмотрел тебе в глаза, ожидая ответа и боясь его услышать.
Корд Нортон: - Но разве мы уже не вмес... Я осекся под твоим взглядом. Неужели в твоем понимании слова "быть вместе" обязательно означают еще и... Я отстранился и некоторое время смотрел тебе в глаза. И только когда нашел в ответном взгляде все ответы на свои вопросы чуть улыбнулся и медленно кивнул головой. Ты ведь не причинишь мне вреда. И не сделаешь ничего такого, о чем нам бы потом пришлось сожалеть. Я медленно кивнул головой, почти беззвучно прошептав: - Да. Что ты хочешь сделать?
Норвей Форестер: Я сел, посадил тебя радом и заглянул в твои глаза. - Я хочу, чтобы ты забыл обо всем, что пережил. Нет, не смотри на меня так. Я предлагаю тебе не коррекцию, что ты, единственный мой. Прости, но... Корд, я знаю, что Варди натворил, знаю, и понимаю, что говорить тебе об этом будет трудно. И я знаю, что он провел некие действия с твоим телом. Пока ты будешь носить в себе напоминания того кошмара - он безраздельно будет властвовать над тобой. Давай уберем все то, что Варди оставил в твоем теле. Я хочу, чтобы ночами ты спокойно спал и не вздрагивал от каждого прикосновения. Позволь мне посмотреть... Я хочу помочь тебе... Я положил руку тебе на пах и чуть сжал пальцы, просто чтобы ты понял, что я имел в виду.
Корд Нортон: Жаром опалило лицо, а потом кровь отхлынула, и даже губы побелели. Я склонил голову и некоторое время сидел молча, не поднимая глаз. Наверное ты прав. А если убрать все напоминания, то... вдруг это сработает? Но показать тебе это... Хотя, если наше сближение будет продолжаться, ты и сам это увидишь. Я облизнул пересохшие губы, и посмотрел на тебя, отбрасывая челку со лба: - Наверное... ты прав. Голос был хриплый и как будто чужой. В горле моментально пересохло от волнения. Я отстранился, некоторое время будто собирался с духом, а потом просто лег на кровать и внутренне похолодев чуть развел ноги. - Смотри.
Норвей Форестер: - Мой... - я склонился над тобой, поцеловал уголок рта, а потом прошептал на самое ухо:- Доверься мне... Я скользил губами по твоему телу, ласкал поцелуями скулы, рот, щеки, а потом начал опускаться ниже. Плечи. Грудь. Напряженные соски. Я наклонялся к тебе, стараясь не пропускать ни малейшего места на твоем теле, я ласкал тебя осторожно и бережно, заставляя расслабиться. Постепенно я опускался. Вот уже я ласкаю твой живот, опускаюсь ниже. Какой же ты красивый у меня. Мой идеальный блонди. Между твоих раскинутых ног хочется провести вечность... Но это позже, сейчас я хотел другого. Хотел помочь тебе. Я осторожно коснулся языком головки твоей плоти, слегка подразнил ее, а потом начал опускаться по стволу, целуя тебя, лаская и нежа. Наконец моему взору открылась та картина, которую ты так старательно прятал от меня. Два следа, еще не зарубцевавшиеся. Я не мог понять, почему так, ведь твоя регенерация должна была уже убрать все следы с тела. А потом понял. Что-то этому мешало. Но что? Я наклонился к тебе и коснулся этого места с проколами губами, а потом языком. Я изучал тебя. Следил за твоей реакцией и поглаживал успокаивающими движениями ноги и бедра. Я все понял. И понял, что надо сделать. Поднимался к тебе я так же, лаская твое тело поцелуями, и наконец накрыл твой рот своим...
Корд Нортон: Я не ожидал такого... осмотра. Ты зацеловывал буквально каждый сантиметр моего тела, заставляя лаской и нежностью расслабиться. Никаких обнажающих прикосновений. Только ласка губ. И я расслабился, доверился тебе полностью и безоговорочно. И ты принял это, но все так же продолжал исследовать мое тело губами. Когда ты коснулся меня в паху и поддразнил - по коже побежали муражки и я вздрогнул. Но не от страха. Твои ласки были так изучающе-осторожны... А потом ты снова оказался рядом, и целовал меня в губы долго и нежно. Я обнял тебя, зарываясь пальцами в светлые волосы, а потом все же не выдержав, прервал поцелуй и с немым вопросом посмотрел тебе в глаза. Спросить вслух у меня язык не поворачивался.
Норвей Форестер: Я сел, помог тебе сесть рядом со мной и посмотрел в глаза. - Все можно убрать и исправить. Только для этого мне будет нужно твое согласие. Два прокола насквозь через кожу, заполненные каким-то материалом, который не дает им зажить и зарубцеваться. Скорее всего легатура, которая должна рассосаться и оставить проколы полыми, чтобы было можно что-то вставить. Но она до сих пор не растворилась, тем самым не давая проколам зажить в полной мере. Мы уберем ее хирургически. Не останется внутреннего шва, обо всем будут напоминать лишь четыре маленьких точки. Твоя регенерация доделает то, что не сможем сделать мы. Я умолк, ожидая твоего ответа.
Корд Нортон: Я засунул свой стыд куда подальше и постарался мыслить здраво. То что ты сказал, звучало обнадеживающе. Если от этого можно избавиться - я готов на все. Помолчав некоторое время и переваривая информацию я скупо улыбнулся: - Это хорошая новость, Норвей. Конечно я согласен. Если есть хоть один шанс из сотни избавиться от этого - я использую этот шанс. У меня только один вопрос: Кто будет проводить это хирургическое вмешательство?
Норвей Форестер: - Моих знаний анатомии для этого хватит. В наших лабораториях есть инструменты и обезболивающее. Я не могу позволить тебе попасть на операционный стол даже у Эма. Это... чревато серьезными последствиями. Я поднялся и накинул халат. - Конечно, такие вмешательства, как и любые хирургические действия, лучше для организма делать утром. Но выбора у нас нет, поэтому будь готов к вечеру. Вечером я принесу все, что нужно. А сейчас... пойдем в душ и завтракать? А может быть устроим себе выходной и я принесу все сейчас, чтобы не терять времени?
Корд Нортон: Я облегченно вздохнул. Если он так говорит, мне нет оснований не доверять ему. Скорее - наоборот. Только ему то я и доверяю. И если он сможет меня освободить от этого... "подарочка"... - Хорошо. Мне надо появиться в департаменте хотя бы на полдня, так что... можно просто пораньше уйти с работы. Не следует привлекать внимание двойным отсутствием на рабочих местах. Я взял его за руку, и улыбнулся, на этот раз более свободно. - Где лучше все провести? У меня? Или у тебя? Я был полон решимости покончить с этим как можно скорее, но нельзя было забывать о правилах... и об осторожности.
Норвей Форестер: - Выбирай сам, мой сладкий. Дома, как говорят на Терре, и стены помогают. К тому же, тебе будет трудно некоторое время передвигаться. Ты готов пробыть у меня всю ночь и возможно весь последующий день? Или хотя бы полдня? Решать только тебе. Я улыбнулся и притянул тебя к себе. - Я люблю тебя... - и снова поцеловал тебя, нежно, без напора, просто даря ласку.
Корд Нортон: - Тогда у меня... - ответил я тебе и улыбнулся. Я совершенно успокоился, и был благодарен тебе за участие, помощь... и просто за то, что ты есть у меня. И ты рядом. - А сейчас пора собираться. - Я легко поднялся с кровати. Ставший уже почти привычным совместный душ и завтрак, и вот мы уже выходим из моих апартаментов, чтобы разойтись по своим департаментам. - Я буду ждать тебя в... допустим - в пять вечера. Это не слишком рано, но и не слишком поздно. До вечера... Взглядом я сказал больше, чем словами. Мимолетное касание рук, затянутых в перчатку... И мы расстались, чтобы вскоре встретиться вновь.
Норвей Форестер: Это будет несложно, хоть и необычно. Конечно, у меня были глубокие познания в анатомии, я помнил все, что в нас закладывали в Академии. При моей специализации нужны очень многие навыки и знания и теперь они мне пригодятся. Мы разошлись по департаментам, расставшись около твоей квартиры. Но я все еще хранил в памяти и на губах твой нежный поцелуй, который ты подарил мне перед выходом. Машинально я коснулся губ рукой. Да. У нас все получится. Все. Не может не получится. Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы ты больше никогда не вспоминал о том кошмаре. А Варди... Варди заплатит за все, сполна. Раз ему так нравятся такие украшения... Посмотим, господин Бласс Варди, глава разведки и безопасности... Посмотим, как дальше будут разворачиваться события. Я люблю тебя, мой единственный, мой блонди, мой... Корд, подумал я и пошел в департамент. Надо было все приготовить на вечер заранее.
Корд Нортон: Я пришел с работы раньше обычного, чем удивил фурнитура. Еще больше Соджиро удивился тому, что я отпустил его на весь вечер. Точнее сказать - я почти выставил его из апартаментов, снабдив необходимой суммой средств для плодотворного проведения вечера в торговых центрах Мистраля с указанием не являться домой раньше полуночи, и по возвращении не беспокоить меня до завтрашнего обеда. Не привыкший задавать вопросы, Соджи покорно кивнул, с благодарностью принял кредитку для расходов, и испарился. Я же прошел в спальню, принял душ и переоделся в халат. Подготовившись подобным образом устроился в кресле с намерением почитать сводки, пока буду ждать Норвея. Однако чтение у меня получалось не очень хорошо. В голову лезли разные мысли...
Норвей Форестер: Ты сам открыл мне дверь. И первым делом я, как оказался в твоих аппартаментах, заключил тебя в объятия и позволил себе поцеловать тебя. Долго... сильно... жадно... Лишь увидев тебя сейчас, я понял, что соскучился уже по тебе за целый день. - Мой сладкий... - я все никак не мог оторваться от тебя, все так же жадно прижимая тебя к себе. - Соскучился? - я улыбнулся и скинул верхний сьют. - Позволишь, я сначала в душ... - и чуть приподнял бровь.
Корд Нортон: - Конечно... - я улыбнулся, кивая. Ты всегда старался коснуться меня, поцеловать, если есть возможность. Сначала я этого не мог понять. А теперь меня это согревало. Каждым жестом, каждым взглядом ты показывал, как я тебе нужен. - Я отпустил фурнитура. Нам никто не будет мешать. Я прошел за тобой в спальню. - Я не дождался тебя... Уже принял душ, - снова легкая улыбка самыми уголками губ, - тебе помочь?
Норвей Форестер: Я разделся и вошел в душевую кабину: - Ну если не боишься замочить ноги, то... - я подался к тебе, удерживаясь за створки ширмы и нежно коснулся твоих губ. Как же мне нравится целовать тебя, видеть румянец смущения на твоих щеках, касаться твоей бархатной кожи. Скоро, мой сладкий, скоро для тебя конатся ночные кошмары. Я позабочусь об этом.
Корд Нортон: Рассмеявшись твоей шутке о замоченных ногах я сбросил халат. В конце концов, что мне может помешать принять душ еще раз? Вместе с тобой? Я оглаживал твои плечи, размазывая по ним ароматный гель, и размышлял о том, что раньше и не подозревал, как приятно касаться того, кто стал близким, необходимым... На мгновение мне стало страшно, но разве я имею права бояться, когда рядом со мной ты? Мы не стали затягивать купание, хотя я был бы не против... Но эта слабость показала бы тебе мой страх. Немного я все же боялся. Но и не хотел оттягивать неизбежное. Мы должны исполнить то, что решили. Выйдя из ванной, оба в чистых халатах, мы остановились посреди спальни. Я посмотрел на тебя: - Ты все принес? Где нам будет.. удобнее расположиться?
Норвей Форестер: Ну что же, не стоит тянуть время. Чем быстрее все начнется, тем быстрее кончится. Но за твоей бравадой все равно угадывался страх. Не паника, а просто инстинкт самосохранения. Я обнял тебя, еще раз поцеловал и прошептал: - У нас все будет хорошо... мой единственный. - мне нравилось повторять тебе нежные слова, и нравилось то, как вспыхивали румянцем твои щеки и взгляд становился таким необычным, спокойным. - Сладкий мой, давай-ка устроимся там, где есть стол, на котором ты мог бы лежать. Например, в гостиной, там достаточно места. Поверхность должна быть твердой и не скользить, а еще мне нужны чистые простыни. Все остальное я принес с собой.
Корд Нортон: Ты пересыпал свою речь нежными словами. Это было все еще непривычно для меня, но так приятно... Я сосредоточенно кивнул. Простыни, понятно. Теоретически... я знал, где это должно находиться. Там это и обнаружилось. Большой шкаф в комнате, специально отведенной для хранения всего необходимого в домашнем хозяйстве рядом с комнатой фурнитура. Такие глупости, как чистое постельное белье, не должны захламлять хозяйский гардероб... Я Взял несколько и прошел в гостиную, где ты уже освободил стол от всего лишнего. Я сгрузил простыни на его поверхность и посмотрел на тебя: - Что дальше?
Норвей Форестер: - А дальше просто доверься мне. Я принес из спальни покрывало, расстелил его и на него расстелил простынь. Принес подушку и накрыл ее другой чистой простыней. А потом посмотрел на тебя: - Ложишь, мой хороший. И ничего не бойся. - я улыбнулся. Ты нерешительно развязал пояс халата и осторожно лег. Я помог тебе устроиться так, чтобы то место, которое будет необходимо обрабатывать, оказалось как можно ближе к краю стола, но и так, чтобы тебе было удобно упереться в стол ногами и они не соскальзывали. А потом я укрыл тебя второй простыней, чтобы тебе не было холодно и ты не смущался своей наготы. Устроив тебя, я открыл небольшой чемоданчик, принесенный с собой и и достал одноразовые перчатки. А потом вымыл руки, протер их антисептиком и надел перчатки. Достал пропитанные антисептиком салфетки и протер место вмешательства. Когда я коснулся тебя, ты вздрогнул. - Не бойся, хочешь, я буду рассказывать тебе все, что буду делать? Вот сейчас я обработал место вмешательства антисептическим раствором. Сейчас я, - я взял другой тампон, - Обработаю это место анастетиком, чтобы ты не чувствовал укола с более глубокой анастезией. Я двигал руками медленно, чтобы ты осознавал все, что я делал. - А сейчас, мой сладкий... - я взял инъектор с анастетиком, - Сейчас вдохни глубоко-глубоко и задержи дыхание. Ты вздохнул а я в этот момент прижал инъектор к коже и игла плавно и совершенно безболезненно прошла в ткани. Две секунды - и все. Я отнял инъектор. - Вот и все, теперь полежи минуту, пока подействует анастетик. - я подошел к изголовью твоего ложа и посмотрел в глаза. А потом наклонился и поцеловал.
Корд Нортон: Я молча наблюдал за всеми твоими приготовлениями, а когда все было готово устроился на столе, так как ты сказал. Не привык я использовать стол как лежанку, но что поделать... Лег и прикрыл глаза. "Ничего не бойся" сказал ты. - Я постараюсь... - произнес одними губами. Ты накрыл меня простыней, оберегая мои чувства, а сам приступил, комментируя каждое свое действие. Я вздрогнул от прикосновения прохладных рук в перчатках, но ты говорил, говорил... И я закрыв глаза постарался абстрагироваться от ощущений телесных, и только слушал твой голос. Кожу холодил анастетик, и вздохнув поглубже, когда ты сказал, я почти не почувствовал укола. Ты подошел ко мне и склонившись поцеловал. В этом было столько нежности и заботы... Что страх отступал. Потом ты отстранился и я понял, что сейчас... Глубоко вздохнул и снова закрыл глаза. Скоро. Скоро все кончится.
Норвей Форестер: Это оказалось сложнее, чем я думал. Нет, руки делали свою работу, но вот внутренне я все время преодолевал барьер, который сам себе и возводил. Сейчас я не просто отвечал за тебя, за то, что делаю, и не просто перед тобой. Сейчас я отвечал за то, что делаю перед своей совестью. Я комментировал каждое свое действие, каждый шаг, но мне было так же трудно как и тебе. Внутренне трудно. Удалив все рубцы и закрепив последнюю скобу, я обработал ранки регенерирующим раствором и наложил специальную повязку пропитанную таким же средством. А потом ввел тебе в вену физраствор. - Ну вот и все. Когда анастезия отойдет, будет немного тянуть и побаливать, ходить ты с моей помощью сможешь, но уже к утру боль успокоится. Разрезы неглубокие, не полостные, а просто чуть глубже кожи. Так что утром ты у меня будешь совсем здоров! - я снова подошел к твоему лицу и коснулся губами уголка рта. А потом стянул простыню и помог подняться, тут же завернув тебя в нее. - Пойдем, тебе надо лечь. Анастезия еще немного продержится, но до полного ее отхода тебе надо оказаться в горизонтальном положении.
Корд Нортон: "Ну вот и все"... эти слова оказались неожиданными и долгожданными. Я ничего не чувствовал, лишь онемение там, где ты проводил "операцию". Сполз со стола с твоей помощью, хотя пока ничего не ощущал. Ни неудобства, ни боли. Ты закутал меня, что-то говоря о том, что мне надо лечь, а в голове гудела мысль: "все позади... и следов не останется..." Следов не будет. Осталось стереть следы с души, но это я смогу. С твоей помощью. Ты отвел меня в спальню, придерживая, неспеша. Как будто я не мог пройти эти несколько шагов сам. А может быть и не смог бы, но проверять не хотел. То что ты рядом - поддерживало, вселяло уверенность. Ты уложил меня, накрывая одеялом,и я посмотрел на тебя снизу вверх: - Доктор, а прием пищи пациенту не противопоказан? От волнения я чертовски проголодался, и только сейчас это почувствовал. Я потом протянул руки к тебе, обнимая и притягивая, и тихо на ухо прошептал "Спасибо", касаясь губами мочки уха и нежно целуя ее.
Норвей Форестер: - Конечно. - я поднялся. - Я принесу. Я прошел на кухню и открыл холодильник. Прекрасно. Свежее запеченное мясо, хлеб, сок и овощи. То, что надо. Я составил блюда на поднос и принес все тебе. И почему-то чувствовал я себя необычно. Мне еще не приходилось делать ничего подобного в такой ситуации, но я не испытывал по этому поводу дискомфорта. Наоборот, мне нравилось ухаживать за тобой. Я поставил поднос, помог тебе устроиться полусидя и поставил его тебе на колени, а сам сел рядом.
Корд Нортон: - А ты не голоден? - мне несколько неловко видеть, как ты суетишься вокруг меня, ухаживаешь как за тяжелобольным, хотя я себя таковым совсем не чувствую. Странным образом мне вдруг становится весело. Наверное легкая истерическая реакция на почве эмоционального перенапряжения, сам себе ставлю диагноз. - Наверняка голоден... Я мастерю гигантский бутерброд из хлеба, холодного мяса и листьев салата, откусываю сам и тянусь к тебе, протягивая угощение: - Вы не разделите со мной трапезу, мой нежный и заботливый доктор? Неудачное движение заставляет меня слегка поморщиться, но я продолжаю настойчиво протягивать тебе бутерброд.
Норвей Форестер: - С удовольствием... мой нежный и единственный... любимый... - я откусываю от сооруженной тобой конструкции, но от меня не ускользает выражение твоего лица. И я усаживаюсь так, что тебе больше не надо делать лишних движений, ты без труда можешь дотянуться до меня. Я улыбаюсь тебе, видя, как светятся твои глаза. Да. Это была ложь. Но ложь во спасение. Наше спасение. Я поднялся. - Ужинай, а я хочу убрать все в комнате. Скоро приду, не скучай. Я вышел в коридор, закрыл дверь и прислонился спиной к стене. Закрыл глаза. Ложь во спасение. Кого я уговариваю? Кому заговариваю зубы? Наверно только своей собственной совести, которая постоянно напоминает мне о том, что я сделал. Но я ни о чем не жалел. Ты поверил в то, что теперь все позади, и это главное. Нет. Ты уверовал в это. Я вздохнул и пошел в гостиную. Через десять минут ничего не напоминало о произошедшем, а я вернулся к тебе.
Корд Нортон: Пока тебя не было я успел умять еще два бутерброда. Я старался сдерживать страное веселье, рвущееся наружу, убеждая себя в том, что блонди не впадают в истерику. И все же она прорывалась. К твоему приходу я соорудил еще пару фантастических бутербродов, причем на одном из них умудрился свернуть из листьев салата какое-то подобие зеленого цветка-мутанта. Такое забавное состояние... - Тебе придется съесть все это... - я изо всех сил старался выглядеть виновато, указывая на дело рук своих. - Потому что я уже сыт. Все же меня немного потряхивало, как будто в ознобе. Но это была просто психологическая реакция, хорошо знакомая, понятная и потому совершенно не пугающая.
Норвей Форестер: Я покосился на бутерброды и сглотнул. Есть и правда хотелось. - Ну... я попробую, но не обещаю. - я присел на краешек кровати и взял первый. На удивление он легко проскочил. За ним второй. Я запил все соком и понял, что третий не влезет. Но ты так старался, заботился обо мне... Третий отправился вслед за первыми двумя. Я снова все запил. - Ну вот, мой сладкий, поели, можно и поспать... - процитировал я когда-то прочтенную терранскую сказку. Не уверен, что ты тоже ее знаешь, но мне показалось забавным употребить к нам с тобой подходящую фразу терранского фольклора. Я убрал поднос на кухню и вернулся к тебе. Снял халат и помог тебе лечь, удобно устраивая. - Хочешь, я уйду в другую комнату, чтобы не мешать тебе отдахать? Мне не хотелось, чтобы ночью ты испытывал дискомфорт из-за моего присутствия, все-таки ты пережил сложные для себя моменты и тебе надо было как следует отдохнуть и выспаться. А я мог помешать тебе лечь так, как хочется.
Корд Нортон: - Нет, кровать достаточно широкая, Норв. Не уходи... Вслух я не сказал, что уже привык ощущать твое тепло ночью. Что так мне спокойнее и уютнее. Между тем, анастезия проходила, и я почувствовал не слишком приятное жжение и потягивание в паху. Ничего. Это идет заживление. ты сказал, что завтра я буду практически здоров, а значит так и будет. Я перевернулся на живот, укладываясь поудобнее и стараясь ничем не выдать своих болезненных ощущений. Поболит - перестанет. Это все естественные реакции тела. - Ложись... Я похлопал ладонью по кровати рядом с собой. Жест получился странно... собственнический. Я порадовался, что волосы упали налицо и ты наверняка не видишь румянца, который залил мои щеки.
Норвей Форестер: Мой сладкий... ты еще не разучился краснеть. Как же я люблю тебя такого. Я люблю тебя любого. И хоть ты мне никогда не говорил о том, что, может быть, я тоже не безразличен тебе, я испытывал странную радость от того, что мог быть рядом с тобой был нужен тебе. И в тот же миг сердце неприятно кольнуло то, что может быть я нужен тебе пока ты не придешь в себя? Но ведь тогда бы ты не доверял мне настолько, что позволил произвести с собой такие действия. Или же... или же ты переборол себя и получил желаемое и я через какое бы то ни было время стану ненужным? Норв, что за глупые мысле лезут тебе в голову. Забудь об этом и не забивай себе голову этой ерундой. Пусть все идет так, как идет. - Сейчас... Я принес в спальню кофр с медикаментами и сделал тебе укол обесболивающего. От меня не укрылись твои гримасы, когда ты угладывался. Закончив все и убрав, я лег рядом с тобой, провел рукой по твоему боку до бедра, потом назад, а потом накрыл твой рот своим...
Корд Нортон: Почему сейчас твои прикосновения я принимал так спокойно, с таким желанием? Как будто что-то, что раньше держало меня внутри, отпустило меня. А может быть виной тому была та преграда, которую я сам воздвиг? Я обнял тебя, почти не стыдясь своего желания, и ответил на твой поцелуй, неспешный и мягкий. Твое прикосновение было ласковым и осторожным. Ты никогда не сделаешь мне плохого... Обезболивающее подействовало, и я смог двигаться более свободно. Прижался к тебе, желая ощутить всего.. рядом.
Норвей Форестер: Твои прикосновения вызвали во мне желание. Желание быть ближе, быть с тобой, быть твоим... Но я не мог допустить, чтобы это желание коснулось тебя. Сейчас не мог. Не хотел, чтобы ты подумал, что это лишь мое тело, лишь физиология. Волна, начавшая набирать скорость, постепенно спала. Я успокаивал себя мыслями, что тебе возможно будет сейчася неприятно ощутить мое возбуждение, и успокоился, чувствуя, что возбуждение уходит. Я лежал рядом с тобой и обнимал тебя, легко касался губами виска, лба. Перебирал пальцами золотистые локоны и улыбался. Но ты не мог видеть моей улыбки. Для тебя улыбалось мое сердце. - Спи, мой хороший. Отдахай. - я еще раз ласково поцеловал тебя и закрыл глаза, слушая твое спокойное дыхание.
Корд Нортон: Я тихо прислушивался к твоему дыханию. Ты старался дышать ровно, но меня то этим не обманешь. Ты не спал. Скорее - караулил меня. Мой сон. Интересно, кто кого быстрее обманет? - Норв... - я погладил тебя по руке, проверяя, спишь ты, или я ошибся? Ты не вздрогнул, вообще никак не отреагировал на мое прикосновение. Наверное все же спишь... - Норв... а знаешь... Мне кажется, я уже не смогу без тебя. Ты часть меня, Норвей Форестер... Я даже не шептал. Двигались только мои губы. Я сместился, обнимая тебя, почти не дышащего, и закинул ногу на твое бедро. Немного неудобно, и я сместил ее пониже, чтобы не растягивать швы. - И я знаю, что ты это слышишь. И тихо усмехнулся. Симулировать сон я тоже прекрасно умел.
Норвей Форестер: Я глубоко вздохнул. - Слышу. - обнял тебя сильнее, прижал к себе, ложась так, чтобы тебе было удобно и припал губами к твоему рту, ласково, не настойчиво. И целовал тебя, пока хватало дыхания. А потмо мы лежали и обнимали друг друга, и я улыбался, прямо так, не открывая глаз. Я знал, что ты тоже пока еще не спишь. Но вскоре меня все же начало клонить в дрему и я не заметил, как уснул...
Корд Нортон: Твои поцелуи уже тоже стали частью меня. Как и ты. Как будто без них я мог забыть, как дышать. Ты дарил мне их всегда. В любой миг, в какой было возможно. И теперь я уже не мог без них. Я знаю, что ты все слышишь, Норв. Ты улегся так, чтобы мне было удобно. Не тебе, а мне. Я обнял тебя, чуть сместился, чтобы не тревожить повязку. Регенерация - это конечно хорошая штука, но ей нельзя мешать. Обезболивание снова начало проходить. Наверное, не следовало так много есть. Я читал, что анастетик быстрее всасывается на сытый желудок... Вот и получите, господин... Усмехнулся про себя, снова ощущая жжение в паху. Ничего. Это не надолго. Я прижался к тебе, стараясь уговорить себя хотя бы подремать немного. Слишком усердствовать с лекарствами не хотелось. Еще успеется. Ты в полудреме обнял меня. Как тепло и уютно в твоих руках...
Норвей Форестер: ... Я проснулся от того, что ты начал постанывать. Машинально бросил взгляд на таймер. Глубокая ночь. Видимо боль все же пробралась в твое сознание и прочно там укрепилась. Конечно, ты не осознавал, что тебе больно и спал, но твое подсознание выдавало тебя. Я поднялся, так, чтобы ты не проснулся, взял инъектор с обезболивающим и сделал тебе укол. Ты сонно завозился и перевернулся на другой бок. Я снова устроился около тебя, все так же аккуратно, чтобы не потревожить твой хрупкий сон еще больше и закрыл глаза, но все время прислушивался к твоему дыханию. Уснул я толко под утро, после того, как еще раз сделал тебе инъекцию. Если изобретены обезболивающие средства, то нет нужны терпеть боль. А ты спал уже крепко и спокойно...
Корд Нортон: "Нет... хватит... довольно...." я как будто вынырнул из глубокого омута. Дыхание сбито, внутри все горит. Юпитер всемогущая.. неужели опять? Ведь этого уже не должно быть! Я откинулся на подушки и нахмурился. Радом я чувствовал твое тело, твое тепло. Твое дыхание, убаюкивающее, успокаивающее. Мерное. Расслабленное. Так какого черта я опять вижу во снах эти ужасы? Это все подсознание. Просто нужно время. Я уговаривал себя довольно долго. Но в итоге все же задремал, подобравшись под твою руку. Так мне казалось, что я более защищен. Конечно, глупость несусветная, но при таких расшатанных нервах... Утром я проснулся первым. В паху слегка потягивало. А... знаю. Такое ощущение оставляют заживающие раны. Значит все хорошо. Если бы было плохо - чувствовалось бы жжение и боль. Я некоторое время рассматривал блонди рядом с собой. Норвей. Мой заботливый и нежный ангел-хранитель. Я же вижу, как он клянет себя за то, что со мной произошло. Хотя он то ни в чем не виноват... "Интересно... А как исказится его лицо, если он почувствует... удовольствие?"... Я быстренько прогнал от себя эту мысль, но она показалась мне интересной.
Норвей Форестер: Я с трудом разлепил глаза. Ты уже проснулся и лежал, рассматривая меня. Я улыбнулся и провер рукой по твоим волосам. - Доброе утро, мой сладкий. - я потянулся. - Ты сегодня рано проснулся. - я сел на постели и посмотрел на тебя. - Перед тем как идти на работу, надо сменить повязки и снова обработать все регенерирующим составом. Готов? Я улыбнулся и повали тебя на кровать, и принялся целовать жадно и властно, лаская тебя руками. - Мой единственный...
Корд Нортон: - Готов... - улыбнулся, когда ты позволил мне ответить. Неприятных ощущений почти не было. Быстрая регенерация и соответствующие медикаменты. Скоро я буду в полном порядке. - Ты сделаешь это здесь, или мне опять придется лезть на стол? - насмешливо приподнял бровь и усмехнулся. Надо же... Я что-то все же могу воспринимать с юмором.
Норвей Форестер: - Не придется. - я улыбнулся и встал. Надел халат и сходил в ванну. А потом надел перчатки и наклонился к тебе. - Ложись, мой сладкий, это не займет много времени. - я мягко толкнул тебя в грудь и ты лег, раскидывая колени. Я наклонился к тебе и снял повязку. Все выглядело как нельзя лучше. Никакой красноты и воспаления. Я промыл ранки, смазал их регенерирующим составом и снова наложил стерильную повязку. А потом опустился у постели на колени и наклонился к твоей плоти. Коснулся языком головки и принялся ласкать тебя ртом...
Корд Нортон: - Норв?... - изумленно воскликнул я, когда твои губы коснулись моей плоти. То что ты делал, определенно не входило в программу утреннего медицинского осмотра. Я слегка занервничал. Не рановато ли? Но ты был так осторожен, что я расслабился и почувствовал, как меня начинает охватывать возбуждение. Значит, это, по твоему, неотъемлимая часть того, что ты называешь "быть вместе"? Только по обоюдному согласию... Я распластался на кровати, предоставляя тебе право делать то, что ты хотел. Это было очень... приятно. И если ты это делаешь по собственной воле, значит ты хочешь этого? Разве не так? А если ты этого хочешь, то это не может быть недостойным или стыдным... Значит, и мне стыдится нечего... И я не буду скрывать, что мне нравится то, что ты делаешь со мной...
Норвей Форестер: Я отвлекся от своего занятия лишь чтобы прошептать: - Да, мой сладкий... - и тут же снова забрал тебя в рот. Я понимал, что еще немного рановато для таких ласк, поэтому старался не касаться того места, где было вмешательство. Но соблазн почувствовать твой вкус был столь велик, что я не удержался. Плоть твоя тут же откликнулась на ласки, затвердела, налилась, на головке выступила капля секрета. Мммммм... мой хороший, ты уже не боишься меня. Я дразнил тебя, изучал твое тело, впитывал твое дыхание, слушал тебя...
Корд Нортон: Ощущения новые, и в то же время... Нет. Новые. Такого я не ощущал никогда. Я был волен в своих поступках, меня ничто не связывало, и я сам позволил тебе. Ощущение того, что я мог прекратить это в любой момент, окрашивало происходящее в другие цвета. Все происходило добровольно. Я прислушивался к себе... но на этот раз я не закрывал глаза. Вернее, закрывал иногда, но тут же открывал снова. И смотрел на тебя, видел, что со мной именно ты. Я не хочу чтобы ненужные воспоминания снова встали между нами. Я тихо выдохнул сквозь зубы. Не стон, но что-то похожее. Я чувствовал, как ускоряется сердцебиение. Видел, что ты делаешь, и как ты это делаешь...
Норвей Форестер: Я выпустил тебя и лег рядом. - Сладкий мой, одно только твое слово и я прекращу, если ты не хочешь... если тебе не нравится или неприятно... - я поцеловал тебя, провел рукой по груди, чуть сжал пальцами сосок, подразнил его, наклонился ко второму и начал играть с ним языком.
Корд Нортон: Ты внезапно остановился и оказался рядом со мной. Твой вопрос меня удивил. Я... кажется я опять смутился. Я не привык отвечать откровенно на подобные вопросы. Собственно, я и слышать такие вопросы не привык. И что меня удивляло, так это то, что ты относился ко всему происходящему совершенно по другому. Это не смущало тебя. Ты этого хотел, желал, и шел к намеченной цели семимильными шагами. Я же все копался в себе и размышлял. Я же... Даже не думал раньше, что подобное возможно между блонди. Но в последнее время со мной произошло столько всего, что постепенно мой взгляд на эти вещи стал меняться. Наконец я прошептал еле слышно: - Нравится. Нравится, Норв. Мне нравится, когда со мной ТЫ. Именно ты. Да. Нравится. И сейчас мое очевидное возбуждение не было для меня стыдным. На этот раз мое тело меня не предавало. Оно говорило правду.
Норвей Форестер: ...Я целовал тебя долго, ласково и нежно, не пропуская ни малейшего участка твоего тела, исследовал тебя губами, языком, ласкал тебя и дразнил. Твое тело, оно отвечало мне, румянцем на щеках, твердостью сосков, еле заметным подрагиванием плоти. Ты лежал прикрыв глаза, раскинув руки и глубоко дышал, выпуская из груди вместе с воздухом еле слышные стоны. Это было наградой. Наградой мне. Нам обоим. За то, что мы вместе пережили неприятные для тебя моменты. Надеюсь, теперь тебя никогда больше не будут терзать ночные кошмары. Я постепенно подбирался к самому сокровенному. А потом забрал тебя в рот полностью и не выпускал до того моемнта, пока ты не начал дрожать, вцепившись руками мне в плечи...
Корд Нортон: Я держался за тебя руками, взглядом, сознанием. Ни на секунду не забывая, что со мной ты. Ты как будто изучал меня, запоминал те действия, которые заставляли меня тихо постанывать и выгибаться от удовольствия, и повторял их снова, добиваясь большего эффекта. И ты не останавливался, пока я не дернулся и не задрожал в твоих руках, с тихим стоном выгнулся в судороге освобождения... Ты не выпускал меня пока я не затих обессиленный в твоих руках.
Норвей Форестер: Вот как это бывает... С тихим стоном, с дрожью, с острым вкусом на губах, чуть солоноватым. Я продолжал ласкать тебя, ловя твою последнюю дрожь, слизнул со ствола упавшие на него капельки семени и вытянулся рядом с тобой. - Я. Тебя. Люблю. - прошептал в самое ухо, поцеловал скулу, провел рукой по груди. А потом укрыл нас обоих, прижался к тебе, обнял поперек груди. - Мой сладкий...
Корд Нортон: Я прижался к тебе охваченный каким-то новым чувством умиротворенности, спокойствия, нежности. Люблю. Что значит "люблю"? Наверное... именно вот это. Когда хочется быть рядом. Чувствовать. Дарить прекрасные ощущения. Я мягко улыбнулся, посмотрел на тебя, и тихо спросил: - Сладкий?...
Норвей Форестер: - Сладкий... Мой... Единственный... Любимый... - прошептал и потерся о твою щеку носом. Собственное возбуждение жгло пах, но я не смел и намекнуть тебе, что мне тоже требуется разрядка и старался лежать так, чтобы не касаться тебя бедрами, чтобы ты не смог почувствовать то, чего я сейчас так старательно от тебя прятал. - Какие планы на сегодня у меого сладкого? - я облизнулся и чуть приподнял бровь. Признаться, на работу мне не хотелось. Ох как не хотелось. Но ведь мы призваны выполнять определенный долг и я не имел права, как и ты, пренебрегать своими обязанностями. К тому же, после встречи с Эрлихом в моей голове зрел план как наказать Варди. Ничего дельного я пока придумать не мог, мне не хотелось уподобляться невеждам, а наказать его так, чтобы впредь он никогда не зарился на чужое. Мне хотелось не втоптать его в грязь, хотя я имел возможность это сделать, а унизить его, заставить его страдать так, как страдал ты. Но думая об этом, мне становилось страшно. Ведь своей местью я уподоблюсь тому, кому хочу отомстить. Ведь я был почти на сто процентов уверен, что Варди сделал это из-за мести, ревности и своей алчности. Он привык получать все и сразу, и не привык, чтобы ему отказывали. И первый, кто встал у него на пути был я, а вторым - ты. Ты - это была месть мне. В этом я не сомневался. И вот теперь я вынашивал план его наказания, в котором помочь мне должен был этот теневой диллер, рыжий и наглый, но весьма и весьма полезный. Я снова посмотрел на тебя и забыл обо всем на свете. Ты лежал, раскинувшись на подушках, светлые локоны разметались по белоснежной ткани, губы алые и чуть припухшие...
Корд Нортон: - Норв, пойдем завтракать, а то ты смотришь на меня как на хорошо прожарнный бифштекс... - усмехнулся я, и потянувшись приподнялся на локте: - Какие планы могут быть у блонди? Плодотворный рабочий день, и не менее плодотворный нерабочий вечер. От служебных обязанностей нас никто не освобождал, и я готов поспорить, что этих самых обязанносте накопилось предостаточно, и все они требут своего исполнения. Я Осторожно сел, и понял, что в принципе уже могу особо не осторожничать. Сильных болевых ощущений не было, а те что были вполне поддавались контрол. К тому же ты сказал, что все в порядке. - Я бы хотел вечером куда-нибудь сходить, развеяться. Вот только не знаю куда.
Норвей Форестер: - Пойдем... - я поднялся. Признаться, сравнение с бифштексом меня несколько обескуражило, если не сказать озадачило. Разве можно сравнивать чувства к кому-то с чувствами к еде? Я этого не понимал. И разве я смотрел на тебя как на еду? А может быть это какое-то идеоматическое выражение, которого я раньше не знал? Странно... Ел я молча, неспеша и немного. Из головы не шла твоя фраза про бивштекс. Наверно, я все же чего-то не понимаю. - Если хочешь, опять съездим в парк или сходим в ресторан. Как хочешь, я... я буду рад выбраться с тобой куда-нибудь.
Корд Нортон: Я смотрел на как-то странно притихшего Норвея и чего-то не понимал. Был такой веселый с утра, и вдруг будто погас. Интересно, почему. Быть может, ему надоело со мной возиться? - Если у тебя были другие планы на вечер, я не буду тебе мешать, - примирительно улыбаясь я сидел напротив тебя, попивая кофе. Своей привычки завтракать с утра только кофе и сыром я, наверное, никогда не извемю. - И настаивать на том, чтобы ты нянчился со мной в ущерб своим интересам тоже не буду. Ты просто скажи. Я все пойму. Конечно пойму. Мы же взрослые, самостоятельные личности. И, быть может, кроме времяпрепровождения со мной у тебя есть и другие интересы. Это естественно, и я все пойму. - Еще чаю?
Норвей Форестер: Покачал головой. - Разве я с тобой няньчусь? Просто... - я осекся и не договорил. Да, я с тобой няньчусь, но мне нравится заботиться о тебе. Разве тебе это неприятно? Или противно? Но вслух я это не сказал. - Какие могут быть у блонди планы, кроме работы? Но и работать до поздна я не собираюсь. И потом, если мы наметили уже, что куда-то пойдем, то значит мы пойдем туда, куда наметили. Все остальное подождет или не имеет значения. И все-таки я не сдержался. Но лучше выяснить все сейчас, когда еще можно будет пережить... наверно еще можно, если ты... - Скажи... - я не знал, куда деть руки, поэтому взял чашку и принялся крутить ее в пальцах. - Ты сказал, что я с тобой няньчусь. Разве тебе неприятна моя забота? Если неприятна - я... я не буду навязываться. Сердце у меня колотилось как бешеное. Но лучше все выяснить сразу...
Корд Нортон: Я слушал тебя рассматривая воздушную пенку на кофе в своей чашке. А когда ты закончил говорить, еще некоторое время размышлял и обдумывал то, что услышал. Когда же я поднял свой взгляд на тебя, то подался вперед и слегка улыбнулся. Глядя глаза в глаза, улыбаясь не столько губами, сколько глазами, говоря не столько словами, сколько взглядом я мягко произнес: - Мне приятна твоя забота. Очень. Просто я не хочу быть тебе в тягость. Говоря это я подался вперед, и если мог бы дотянуться, то накрыл бы твою руку своей ладонью, но обе твои руки были заняты чашкой. - Поэтому, Норв, у меня к тебе будет маленькая просьба. Пусть между нами не будет недоговоренностей? Хорошо? - я с надеждой смотрел ему в глаза. Если отношения между нами меняются, становятся теснее... то пусть они остаются честными и откровенными. Недоговоренности, порой, хуже лжи.
Норвей Форестер: Я улыбнулся одними уголками губ. - Разве тот, кого любишь, может быть в тягость? Я поставил чашку и положил руку на стол, касаясь пальцами столового прибора. Оторвал взгляд от твоего и огляделся. Жест, означающий, что волнуюсь, что подбираю слова. И никак не мог подобрать нужных. - Я тоже хочу, и надеюсь на то, что недоговоренности и лжи в нашем доме не будет места. Я не оговорился, я действительно желал быть с тобой рядом всегда, и иметь один дом, и делить не только постель, но и радсть, и веселье, и непритяности, и боль...
Корд Нортон: - Вот и хорошо, - я посмотрел на Норвея, и мягко улыбнувшись поинтересовался: - Тогда ты мне скажешь, что тебя так расстроило? Про дом я поговорю с ним позже. Эта мысль для меня была такой новой и неожиданной. Я никогда не предполагал, что можно с кем-то жить в одном доме. Хотя, если уж быть честным до конца, мысли о тесных взаимоотношениях с блонди мне тоже никогда не приходили в голову. Однако, именно это происходило со мной сейчас. Так что теперь я уже не мог сказать, что что-то невозможно и нереально. Как выяснялось, невозможного и нереального с каждым днем становилось все меньше.
Норвей Форестер: - Не расстроило... - я огляделся. - Нет... Просто обескуражило. Ты сказал, что я смотрю на тебя как на хорошо прожаренный бифштекс. Это странно. Разве можно так смотреть на человека? - я снова взял чашку и налил себе чай. Крепкий и ароматный. Его запах плыл по гостиной, наполняя ее очарованием и спокойствием. Особенно хорошо было вдыхать такой аромат, глядя, как солнце проливает свой свет в комнату через тяжелые шторы. - Прости, но... это обидно, когда твои чуства сравнивают с чувствами к еде. - я поставил чашку с недопитым чаем на стол. Ты сам хотел, чтобы между нами не было недомолвок.
Корд Нортон: - Ооо... - я посерьезнел, - прости. Я не хотел тебя задеть. Просто, у тебя и вправду был голодный взгляд. А так как чувство голода и еда очень тесно связанны... - я пожал плечами, и улыбнулся извиняясь, - Вот я и сказал так. Меня осенила вдруг мысль, которую я не стал отвергать как невозможную. Быть может, чувство голода провоцируется не только пищей? В таком случае... То голодное выражение в глазах Норвея может объясняться совсем другим голодом. Кровь прилила к моему лицу от таких мыслей, и я запретил себе думать об этом. Тем более в твоем присутствии. То что произошло между нами утром было очень приятно, но кроме физической близости должна быть еще и близость духовная. - Извини, Норв, я понял. Прости. Так что же, мне теперь мне придется контролировать свои слова на предмет неоднозначности? Похоже что так. Иначе, имея ввиду одно, я рискую придать своим словам совсем иной смысл.
Норвей Форестер: - Да ладно... - я кинул салфетку на стол и поднялся. - Нам пора. Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были неприятности на работе. - я протянул тебе руку. Попросишь ли ты придти вечером? Захочешь ли, чтобы я остался у тебя после нашей прогулки. Кстати... - Сладкий мой, ты еще не сказал, куда хочешь пойти вечером...
Корд Нортон: Я взялся за твою руку чтобы встать из кресла, хотя в этом не было никакой необходимости. Просто мне захотелось взять тебя за руку. - Вечером? Не знаю. В парк, в ресторан... Все равно, - я пожал плечами, - Я просто хочу куда-нибудь сходить. Надоело сидеть в четырех стенах. Рывком поднявшись из кресла оказался так близко к тебе... И все еще продолжал держать тебя за руку. Наши лица были так близко. - Может быть у тебя появятся какие-нибудь идеи к вечеру? а может, у меня... - я улыбнулся, глядя тебе в глаза, и приблизившись легко коснулся губами уголка твоих губ, потом отстранился: - Мы ведь можем решить это и вечером, правда? Или тебе нужен заранее составленный план? - усмехнулся.
Норвей Форестер: Твое прикосновение, оно было таким желанным, но увы, слишком коротким. Я улыбнулся тебе: - Можем... - потянулся за твоим поцелуем, но ты уже успел отслониться от меня. Я лишь скользнул языком по собственным губам. - Как будет так и будет. Посмотрим, что получится. Мы направились к двери. Но перед самым выходом я сам уже коснулся твоих губ своими. Легко и ненавязчиво, просто чтобы сохранить твой вкус... для себя...
Корд Нортон: Снова легкое прикосновение. Похоже, это становится уже каким-то ритуалом. Нашим ритуалом. Я улыбнулся тебе, легко и светло, а потом мы разошлись в разные стороны, по своим рабочим местам. Но только для того, чтобы встретиться вновь... Вечером.
полная версия страницы