Форум » Архив » Эос. Служебная квартира Корда Нортона (1) » Ответить
Эос. Служебная квартира Корда Нортона (1)
Корд Нортон:
Норвей Форестер: - Прием? Черт! - брякнул я, резко сел и сам удивился. Да, хождение по злачным местам дает себя знать. Но ведь кто знает, куда еще занесет главу такого ведомства как мое. Я ухмыльнулся. От тебя не ускользнуло это мое высказывание и ты удивленно приподнял бровь. - Просто я закрутился и забыл про прием. Абсолютно забыл. Хорошо, что хоть у меня к нему все готово, документы, охрана, все. Я снова рухнул на подушку. - Не хочу никуда. - я засмеялся и перевернулся на живот, зарылся головой под подушку, притянут тебя к себе рукой и закинул ногу на бедро.
Корд Нортон: - А придется... - произнес глухо, щекоча и толкая блонди в бок, - долг превыше всего! Кстати, Норв, где ты так обогатил свой лексикон? - я отнял у тебя подушку, выкрутился из твоих объятий, и теперь рассматривал удивительную композицию "блонди притворяющийся спящим". Потом встал с кровати и строго произнес: - Норвей Форестер, если ты не хочешь, чтобы я тащил тебя в ванну за ногу, тебе придется встать. А то ты пропустишь утренний душ и завтрак.
Норвей Форестер: Я страдальчиски застонал, сжался в комок. Но потом все же встал. - Умеешь ты уговаривать. - легко поцеловал тебя в уголок рта и направился в ванну. - Корд Нортон, потрешь спинку? - я подмигнул тебе и скрылся за дверью. Ты появился через минуту, когда я уже стоял под резкими горячими струями воды и наслаждался запахом геля для душа. Да, что-что, а выбирать ароматы ты умеешь. Ванну окутывал легкий аромат ландыша и еще чего-то еле уловимого, но вносящего свою освежающую ноту.
Корд Нортон: Я вошел в ванную и принюхался. Улыбнулся. Ландыш... Скинул халат, вошел в душевую кабину, взял тебя за плечи и развернул к себе спиной: - Просил потереть спинку? Становись... Забрал гель из твоих рук, выдавил немного в ладонь и принялся размазывать по твоим плечам, спине. Движения из энергичных внезапно стали бережными и почти чувственными. Я сморгнул, стряхивая внезапно накатившее оцепенение, и взявшись за мочалку начал энергично растирать твою спину. Потом заставил снова встать под струи воды, чтобы смыть пену. Вертел и крутил тебя под душем, обмывая, и наконец не удержавшись коснулся губами обнаженной шеи, чуть ниже границы роста волос. Такое незащищенное, притягательное местечко... Резко отстранился и отвернувшись принялся сам намыливаться.
Норвей Форестер: Мы откровенно дурачились. Два взрослых блонди дурачились как юнцы в интернате. Мне было хорошо с тобой. Не знаю, насколько со мной хорошо было тебе, но я радовался тому, что этот случай послужил толчком к нашим отношениям. Кто знает, сколько бы еще мы обходили друг друга стороной, прежде чем поняли бы, что нас неизменно влечет друг к другу, что мы нужны друг другу. Я выхватил мочалку у тебя и повторил с тобой все тоже самое, избегая лишь интимных мест, чтобы не напугать или не разозлить тебя. Я понимал, что еще слишком мало времени прошло и ты вряд ли позволишь мне дотронуться до тебя так, как я хочу. Конечно, я мог бы взять тебя силой, а потом доказывать тебе, что это было тебе нужно, но я не желал уподобляться насильнику, тому, кто заставил тебя пережить все те моменты боли и страха. Когда ты уже ополоснулся, обнял тебя и поцеловал. Как завершающий аккорд. Как ритуал, который я проделывал ежедневно, вернее, с того самого момента, как оказался в твоей постели и жизни.
Корд Нортон: Я приобнял тебя в ответ, и чуть повернув голову коснулся губами твоей щеки, целуя в ответ. А потом обнял сильнее, на мгновение - изо всех сил, и отпустил: - А теперь завтракать... И поймал тебя за руку: - Погоди. Мой фурнитур, конечно, хорошо воспитан, но все же к завтраку лучше выходить хотя бы в халате... - улыбнулся, набросил тебе на плечи халат. Оделся сам и мы вышли в столовую. - Сегодня будет прием. Ты, конечно, присутствуешь? Обозрел уставленный кофейниками и легкими блюдами "для завтрака" стол, уселся и принялся намазывать маслом тост.
Норвей Форестер: В душе я ликовал. Ты оттаивал. Вот уже ты не боишься обнять меня, прижать к себе. Это хорошо. Потому что чувства, даже если они еще слабы и хрупки - они уже живы, они уже есть. Сильные руки, в объятии которых я был всего мгновение, они заставили меня поверить, что душа твоя не сломлена, что ко мне у тебя другие чувства, нежели к остальным. Я снова поцеловал тебя, и поддался тебе. Уже в столовой мы разговорились. - Конечно буду. У меня же нет выбора. Даже если я и не захочу - меня обязывает положение. Как и тебя. Надеюсь, надолго это не задержится, я не очень люблю шумные общественные мероприятия, и вообще стараюсь держаться в тени, но раз должен - то мне никуда не деться. Я налил себе кофе с молоком, вернее, молоко с кофе и сделал большой глоток. Сливочная жидкость приятно прошлась по горлу. - Что же касается твоего вопроса про обогащения лексикона... то в Управлении полиции. Был там с визитом. Туда как раз доставили монгрела... Выходца из Цереса, вернее, еще только из Гардиан. Мы проверили у него документы и отпустили. Но то, что он говорил. - я покачал головой и откусил бутерброд с нежной красной рыбой. - Не могу устоять. - я прикрыл глаза от удовольствия. Сливочный кофе в сочетании со слабосоленой рыбой, хлебом и маслом давали непередаваемый вкус. - Знаешь, когда его проверяли, то обнаружили непонятный чип, вживленный ему под кожу в районе свода черепа. С таким я еще не встречался. Как думаешь, что это? Конечно, мы могли задержать его до выяснения обстоятельств, но не стали. К тому же, датчик этот вносил такие помехи в работу аппартатуры, как буто бы кто-то специально это делал. Управлял им. Я не знаю, что это, но подозреваю, что без вмешательства Юпитер тут не обошлось. Кстати, как выяснилось, монгрел сбежал из того самого приюта, где мы с тобой были.
Корд Нортон: - Интересно... Какое дело Юпитер до монгрелов? С чего бы такой эксперимент? Я ничего о подобном не слышал. Я неспеша ел, слушая твой рассказ. - Может, тебе следует проверить этот приют получше? На предмет разных неожиданных экспериментов? Может они проводят опыты над воспитанниками?
Норвей Форестер: - Проверю. Только вот закончу с Эрлихом и проверю. К тому же, у меня есть данные, что из этого приюта воспитанников продают в бордели. Конечно, это поставлено на поток и делается законно, их продают в так называемые закрытые клубы, но не надо быть блонди и оканчивать академию, чтобы понять, что это за клубы с какими целями и на каких "взаимовыгодных условиях" воспитанники туда попадают. Я умышленно умолчал о том, что знаю, что Варди "приобретает" там себе агентов. Не хотел даже намекать тебе на него. Я допил кофе и поднялся. - Наверно теперь мы увидимся только на приеме, да? - я протянул тебе руку и пригласил подняться. А когда ты встал, я взял твое лицо в ладони и припал к губам. Но осторожно и ласково. - До вечера, мой хороший. Я приду вечером. А хочешь, приходи ко мне. Я буду рад. - и еще раз поцеловал.
Корд Нортон: - Думаю, мы еще успеем договоритсья насчет вечера.. На приеме. Я улыбнулся, глядя в твои глаза и утопая в нежности твоего взгляда. Каждым прикосновением, каждым взглядом ты показывал, как я важен для тебя, как нужен тебе. И это давало мне силы постепенно забывать то, что я хотел забыть. И не думать о неприятном. "Ты даже не представляешь, как ты нужен мне..." пытался сказать я взглядом. - До встречи, Норв... Улыбнулся я, и мы разошлись каждый по своим делам.
Норвей Форестер: Твой фурнитур закрыл за мной дверь, а я прислонился к стене спиной и закрыл глаза. Я был счастлив. В прямом смысле этого слова. Я был нужен тебе. Я это чувствовал, видел по твоим глазам. И был рад тому, что, хоть и такой ценой, но мы были вместе. Я открыл глаза и улыбнулся сам себе. А потом отправился в свой департамент.
Корд Нортон: Мы вышли из лифта. Ты шел рядом со мной, не нарушая моего молчания. Доведя меня до двери моих апартаментов ты нерешительно остановился, не зная, уйти или остаться. Я тронул тебя за локоть: - Не уходи... Фурнитур вежливо распахнул перед нами двери.
Норвей Форестер: - Конечно... - я улыбнулся и прошел в квартиру. Наконец мы были одни и не нужно было соблюдать приличия и этикет. Я прижал тебя к стенке прямо в коридоре и накрыл твой рот своим... Я так долго этого ждал, мне казалось, что день никогда не кончится. И я боялся, что сегодня буду в одиночестве в холодной и ставшей уже чужой постели. Но я ошибся. Сегодня я был с тобой. Был нужен тебе.
Корд Нортон: Я обнял тебя, отвечая на поцелуй. Ты был так горяч... а я... я отвечал тебе, но мои мысли сейчас витали несколько в другой плоскости. Коробочка с подарком жгла бедро, и невеселые мысли угнетали... Наконец мы оказались в спальне. Ты не торопил меня и ни на чем не настаивал. Я же направился прямиком в ванную, мягко попросив тебя подождать немного. Дверь ванной тихо щелкнула замком, закрываясь за моей спиной. Я быстро достал коробочку из кармана сьюта, и еще раз осмотрел "подарок". Никаких сомнений. Два крепления для пирсинга. Интимного пирсинга. Два? Я помнил слишком хорошо, что на том, первом "украшении" их было четыре. Что за загадки... Одежда полетела в угол. Мне не понадобилось много времени, чтобы убедиться в том, что подарок применим. Еще как применим. И судя по всему, эта "память" останется на моем теле навсегда. Если только не прибегнуть к хирургическому вмешательству. Жалобно звякнула о пол белоснежная плитка, раскрошенная кулаком в острые осколки. Сбитые костяшки на кисти сразу окрасились бордовым. Я медленно сполз по стене на пол, замерев на корточках, прижавшись затылком к холодному кафелю. Мертвенно-бледный и столь же спокойный внешне.
Норвей Форестер: Я услышал звон и долго не раздумывал. Дверь в ванну оказалась запертой, но разве что-то может остановить блонди? Я распахнул ее резким рывком и замер. Ты, обнаженный, сидел то ли на полу, то ли на корточках, прислонившись головой к кафелю. На полу были алые следы, струйка крови стекала по твоей руке. Сердце пропустило два удара. Но потом я опомнился. Здесь не было окон и войти сюда никто не мог. Ровно как и выйти. Это явно не покушение. Что же тогда произошло? Я огляделся. Разбитая на стене плитка со следами крови. Ты поскользнулся? Но на чем? И лишь через мгновение я заметил в углу валяющуюся коробочку. Что это? Я поднял ее. Повертел в руках. Ничего особенного. А вот вторая находка, отлетевшая, видимо, в раковину, меня заинтересовала больше. Значит... вот что Варди передал тебе, когда я вклинился в ваш разговор. Вот причина того, что ты весь вечер нервничал и дергался. Я сел рядом с тобой, взял твою пораненную руку и поднес ее к губам. Поцеловал тебя, слизывая кровь, а потом вклинился между твоих колен, почти усаживая на пол. И прижал к себе, гладя по волосам. Я догадался. - Единственный мой... любимый...
Корд Нортон: - Почему я? Я сказал это вслух, хотя всего лишь подумал. Подумал о том, что вряд ли заслужил подобное унижение от руки другого блонди. - Почему он выбрал меня?! Это уже не было истерикой. Это был вопрос холодного разума и требование логики. Логики в поступках. Он пытается разрушить то, что сам никогда не имел? Зависть? Ревность? Жадность? - Я не прощу ему этого... Глухой, хриплый голос. В нем столько ненависти и боли... Кто такой этот Варди, что позволяет себе поступапть так?!? Я отстранился и посмотрел в твои полные сочувствия глаза: - Он позаботился о том, чтобы его "украшения" можно было использовать. Криво усмехнулся, ожидая твоей реакции.
Норвей Форестер: Я не стал отвечать на твой вопрос. Сейчас было не время для обсуждения сбоя программы одного из нас. Сейчас я просто хотел, чтобы ты успокоился. Чтобы поднялся и встал под душ, чтобы просто уснул у меня на руках и спокойно спал, без снов, без ночных кошмаров, которые прочно поселились в твоей душе. Я поднялся, потянул тебя к себе, помог встать и обнял, прижал к себе. - Если он этого хочет, мы будем их использовать. Но вот возрадуется ли он этому. - я говорил тихо но очень серьезно. - Забудь о нем, он недостоин даже твоих мыслей. Забудь. А о тебе я позабочусь. Доверься мне... - я все еще не хотел выпускать тебя из объятий. Но ты стоял босиком на полу, а это не дело. Я выпустил тебя, разделся сам и потянул тебя под душ...
Корд Нортон: Вода не могла смыть того, что я хотел бы смыть. Но ее приятный шум и тепло твоих рук подействовали на меня успокаивающе. Я стоял под потоками теплой воды, прижимаясь к тебе, но внутри меня был холод. Холод непонимания и злости. Но постепенно и он ушел, уступив место простой усталости. Я пошевелился в твоих объятиях: - Норв, если мы не хотим отрастить жабры... то пойдем лучше в постель... Ты покладисто выключил воду, помог мне осушить тело пушистым полотенцем, вытерся сам, и через пару минут мы уже лежали под мягким покрывалом в моей постели. Ты обнимал меня, прижимая к себе. Как самую большую ценность. Я вспомнил бриллианты в украшени и недобро усмехнулся. Да. Норвей прав. Мы используем это украшение. Только не так, как предполагал Варди. Я закрыл глаза и начал дышать ровно и медленно. Сон не шел. Тяжелая дрема сковала тело, но я как будто ощущал себя в двух измерениях. Ты уже спал, это я понял по твоему дыханию. Вскоре и я уснул, убаюканный ровным биением твоего сердца.
Норвей Форестер: *** Утро... Тихое и... Я приотныл один глаз, потом второй и огляделся. Ты спал, развалившись на спине, разметавшись по постели, и, как мне показалось, немного улыбался. Я скользнул довольным взглядом по твоей фигуре, лишь частично скрытой легким покрывалом и невольно вздохнул, увидев довольно-таки большой бугорок в том месте, куда пока мне доступа не было. И все понял. Понял, чему ты улыбался во сне, понял, что с тобой произошло. Медленно, чтобы не разбудить тебя, я совлек с тебя покрывало, чуть опустился ниже и тут же, даже не раздумывая ни на минуту, приник к твоей эрогированной плоти ртом. Ты тут же отозвался, а я удержал тебя руками и забрал всего в рот. Конечно, теория теорией, но и практика нам с тобой не помешает. Тебе надо научиться не бояться меня. Я не сделаю тебе больно. Внимательно следя за твоей реакцией, я принялся ласкать тебя губами, дразнить языком, помогая себе рукой и иногда перебирая пальцами яички. Они напряглись, отяжелели. Я ласкал тебя, но старался не касаться мест, где кожа хранила отметины. С ними мы потом разберемся, а сейчас я хотел, чтобы ты понял, как сладко бывает наслаждение с тем, кому ты дорог. С тем, кто любит тебя. Я продолжал ласку, делая ее все более и более настойчивой, и лаская тебя уже откровенно, дразня языком, сжимая пальцами, забирая в рот всего...
Корд Нортон: Наконец-то уснув в твоих надежных объятиях, в которых я чувствовал себя в полной безопасности, я видел сны. На грани сна и дремы цветные видения были нечастыми гостями в моих сновидениях. На этот раз сон был хорошим, теплым, и каким-то слишком реалистичным. И я даже не сразу понял, что уже не сплю. Слишком невероятными были ощущения, окутавшие меня. А когда понял... - Норв... что.... - но ты не дал мне вырваться. Продолжая ласкать меня своими руками и губами ты погружал меня в сладкую негу расслабленности и какого-то нереального, мягкого и спокойного удовольствия. И я подчинился... Ведь ты не причинишь мне зла... Тихий стон струясь стек с губ, когда теплая в олна возбуждения омыла меня, будто вода... Мурашки побежали по коже, отозвались покалыванием в кончиках пальцев. Я прислушивался к своему телу, к тому, как оно отзывается тебе. Это было ново... Ты неспешно ласкал меня, а в моем паху скручивалась огненная спираль, обещая скоро распрямиться... Я застонал чуть громче, комкая пальцами простыню, и чуть прогнулся... бедра инстинктивно слегка раздвинулись, я как бы открывался перед тобой.
полная версия страницы