Форум » Архив » Эос. Служебная квартира Корда Нортона (1) » Ответить
Эос. Служебная квартира Корда Нортона (1)
Корд Нортон:
Норвей Форестер: Я разделся и вошел в душевую кабину: - Ну если не боишься замочить ноги, то... - я подался к тебе, удерживаясь за створки ширмы и нежно коснулся твоих губ. Как же мне нравится целовать тебя, видеть румянец смущения на твоих щеках, касаться твоей бархатной кожи. Скоро, мой сладкий, скоро для тебя конатся ночные кошмары. Я позабочусь об этом.
Корд Нортон: Рассмеявшись твоей шутке о замоченных ногах я сбросил халат. В конце концов, что мне может помешать принять душ еще раз? Вместе с тобой? Я оглаживал твои плечи, размазывая по ним ароматный гель, и размышлял о том, что раньше и не подозревал, как приятно касаться того, кто стал близким, необходимым... На мгновение мне стало страшно, но разве я имею права бояться, когда рядом со мной ты? Мы не стали затягивать купание, хотя я был бы не против... Но эта слабость показала бы тебе мой страх. Немного я все же боялся. Но и не хотел оттягивать неизбежное. Мы должны исполнить то, что решили. Выйдя из ванной, оба в чистых халатах, мы остановились посреди спальни. Я посмотрел на тебя: - Ты все принес? Где нам будет.. удобнее расположиться?
Норвей Форестер: Ну что же, не стоит тянуть время. Чем быстрее все начнется, тем быстрее кончится. Но за твоей бравадой все равно угадывался страх. Не паника, а просто инстинкт самосохранения. Я обнял тебя, еще раз поцеловал и прошептал: - У нас все будет хорошо... мой единственный. - мне нравилось повторять тебе нежные слова, и нравилось то, как вспыхивали румянцем твои щеки и взгляд становился таким необычным, спокойным. - Сладкий мой, давай-ка устроимся там, где есть стол, на котором ты мог бы лежать. Например, в гостиной, там достаточно места. Поверхность должна быть твердой и не скользить, а еще мне нужны чистые простыни. Все остальное я принес с собой.
Корд Нортон: Ты пересыпал свою речь нежными словами. Это было все еще непривычно для меня, но так приятно... Я сосредоточенно кивнул. Простыни, понятно. Теоретически... я знал, где это должно находиться. Там это и обнаружилось. Большой шкаф в комнате, специально отведенной для хранения всего необходимого в домашнем хозяйстве рядом с комнатой фурнитура. Такие глупости, как чистое постельное белье, не должны захламлять хозяйский гардероб... Я Взял несколько и прошел в гостиную, где ты уже освободил стол от всего лишнего. Я сгрузил простыни на его поверхность и посмотрел на тебя: - Что дальше?
Норвей Форестер: - А дальше просто доверься мне. Я принес из спальни покрывало, расстелил его и на него расстелил простынь. Принес подушку и накрыл ее другой чистой простыней. А потом посмотрел на тебя: - Ложишь, мой хороший. И ничего не бойся. - я улыбнулся. Ты нерешительно развязал пояс халата и осторожно лег. Я помог тебе устроиться так, чтобы то место, которое будет необходимо обрабатывать, оказалось как можно ближе к краю стола, но и так, чтобы тебе было удобно упереться в стол ногами и они не соскальзывали. А потом я укрыл тебя второй простыней, чтобы тебе не было холодно и ты не смущался своей наготы. Устроив тебя, я открыл небольшой чемоданчик, принесенный с собой и и достал одноразовые перчатки. А потом вымыл руки, протер их антисептиком и надел перчатки. Достал пропитанные антисептиком салфетки и протер место вмешательства. Когда я коснулся тебя, ты вздрогнул. - Не бойся, хочешь, я буду рассказывать тебе все, что буду делать? Вот сейчас я обработал место вмешательства антисептическим раствором. Сейчас я, - я взял другой тампон, - Обработаю это место анастетиком, чтобы ты не чувствовал укола с более глубокой анастезией. Я двигал руками медленно, чтобы ты осознавал все, что я делал. - А сейчас, мой сладкий... - я взял инъектор с анастетиком, - Сейчас вдохни глубоко-глубоко и задержи дыхание. Ты вздохнул а я в этот момент прижал инъектор к коже и игла плавно и совершенно безболезненно прошла в ткани. Две секунды - и все. Я отнял инъектор. - Вот и все, теперь полежи минуту, пока подействует анастетик. - я подошел к изголовью твоего ложа и посмотрел в глаза. А потом наклонился и поцеловал.
Корд Нортон: Я молча наблюдал за всеми твоими приготовлениями, а когда все было готово устроился на столе, так как ты сказал. Не привык я использовать стол как лежанку, но что поделать... Лег и прикрыл глаза. "Ничего не бойся" сказал ты. - Я постараюсь... - произнес одними губами. Ты накрыл меня простыней, оберегая мои чувства, а сам приступил, комментируя каждое свое действие. Я вздрогнул от прикосновения прохладных рук в перчатках, но ты говорил, говорил... И я закрыв глаза постарался абстрагироваться от ощущений телесных, и только слушал твой голос. Кожу холодил анастетик, и вздохнув поглубже, когда ты сказал, я почти не почувствовал укола. Ты подошел ко мне и склонившись поцеловал. В этом было столько нежности и заботы... Что страх отступал. Потом ты отстранился и я понял, что сейчас... Глубоко вздохнул и снова закрыл глаза. Скоро. Скоро все кончится.
Норвей Форестер: Это оказалось сложнее, чем я думал. Нет, руки делали свою работу, но вот внутренне я все время преодолевал барьер, который сам себе и возводил. Сейчас я не просто отвечал за тебя, за то, что делаю, и не просто перед тобой. Сейчас я отвечал за то, что делаю перед своей совестью. Я комментировал каждое свое действие, каждый шаг, но мне было так же трудно как и тебе. Внутренне трудно. Удалив все рубцы и закрепив последнюю скобу, я обработал ранки регенерирующим раствором и наложил специальную повязку пропитанную таким же средством. А потом ввел тебе в вену физраствор. - Ну вот и все. Когда анастезия отойдет, будет немного тянуть и побаливать, ходить ты с моей помощью сможешь, но уже к утру боль успокоится. Разрезы неглубокие, не полостные, а просто чуть глубже кожи. Так что утром ты у меня будешь совсем здоров! - я снова подошел к твоему лицу и коснулся губами уголка рта. А потом стянул простыню и помог подняться, тут же завернув тебя в нее. - Пойдем, тебе надо лечь. Анастезия еще немного продержится, но до полного ее отхода тебе надо оказаться в горизонтальном положении.
Корд Нортон: "Ну вот и все"... эти слова оказались неожиданными и долгожданными. Я ничего не чувствовал, лишь онемение там, где ты проводил "операцию". Сполз со стола с твоей помощью, хотя пока ничего не ощущал. Ни неудобства, ни боли. Ты закутал меня, что-то говоря о том, что мне надо лечь, а в голове гудела мысль: "все позади... и следов не останется..." Следов не будет. Осталось стереть следы с души, но это я смогу. С твоей помощью. Ты отвел меня в спальню, придерживая, неспеша. Как будто я не мог пройти эти несколько шагов сам. А может быть и не смог бы, но проверять не хотел. То что ты рядом - поддерживало, вселяло уверенность. Ты уложил меня, накрывая одеялом,и я посмотрел на тебя снизу вверх: - Доктор, а прием пищи пациенту не противопоказан? От волнения я чертовски проголодался, и только сейчас это почувствовал. Я потом протянул руки к тебе, обнимая и притягивая, и тихо на ухо прошептал "Спасибо", касаясь губами мочки уха и нежно целуя ее.
Норвей Форестер: - Конечно. - я поднялся. - Я принесу. Я прошел на кухню и открыл холодильник. Прекрасно. Свежее запеченное мясо, хлеб, сок и овощи. То, что надо. Я составил блюда на поднос и принес все тебе. И почему-то чувствовал я себя необычно. Мне еще не приходилось делать ничего подобного в такой ситуации, но я не испытывал по этому поводу дискомфорта. Наоборот, мне нравилось ухаживать за тобой. Я поставил поднос, помог тебе устроиться полусидя и поставил его тебе на колени, а сам сел рядом.
Корд Нортон: - А ты не голоден? - мне несколько неловко видеть, как ты суетишься вокруг меня, ухаживаешь как за тяжелобольным, хотя я себя таковым совсем не чувствую. Странным образом мне вдруг становится весело. Наверное легкая истерическая реакция на почве эмоционального перенапряжения, сам себе ставлю диагноз. - Наверняка голоден... Я мастерю гигантский бутерброд из хлеба, холодного мяса и листьев салата, откусываю сам и тянусь к тебе, протягивая угощение: - Вы не разделите со мной трапезу, мой нежный и заботливый доктор? Неудачное движение заставляет меня слегка поморщиться, но я продолжаю настойчиво протягивать тебе бутерброд.
Норвей Форестер: - С удовольствием... мой нежный и единственный... любимый... - я откусываю от сооруженной тобой конструкции, но от меня не ускользает выражение твоего лица. И я усаживаюсь так, что тебе больше не надо делать лишних движений, ты без труда можешь дотянуться до меня. Я улыбаюсь тебе, видя, как светятся твои глаза. Да. Это была ложь. Но ложь во спасение. Наше спасение. Я поднялся. - Ужинай, а я хочу убрать все в комнате. Скоро приду, не скучай. Я вышел в коридор, закрыл дверь и прислонился спиной к стене. Закрыл глаза. Ложь во спасение. Кого я уговариваю? Кому заговариваю зубы? Наверно только своей собственной совести, которая постоянно напоминает мне о том, что я сделал. Но я ни о чем не жалел. Ты поверил в то, что теперь все позади, и это главное. Нет. Ты уверовал в это. Я вздохнул и пошел в гостиную. Через десять минут ничего не напоминало о произошедшем, а я вернулся к тебе.
Корд Нортон: Пока тебя не было я успел умять еще два бутерброда. Я старался сдерживать страное веселье, рвущееся наружу, убеждая себя в том, что блонди не впадают в истерику. И все же она прорывалась. К твоему приходу я соорудил еще пару фантастических бутербродов, причем на одном из них умудрился свернуть из листьев салата какое-то подобие зеленого цветка-мутанта. Такое забавное состояние... - Тебе придется съесть все это... - я изо всех сил старался выглядеть виновато, указывая на дело рук своих. - Потому что я уже сыт. Все же меня немного потряхивало, как будто в ознобе. Но это была просто психологическая реакция, хорошо знакомая, понятная и потому совершенно не пугающая.
Норвей Форестер: Я покосился на бутерброды и сглотнул. Есть и правда хотелось. - Ну... я попробую, но не обещаю. - я присел на краешек кровати и взял первый. На удивление он легко проскочил. За ним второй. Я запил все соком и понял, что третий не влезет. Но ты так старался, заботился обо мне... Третий отправился вслед за первыми двумя. Я снова все запил. - Ну вот, мой сладкий, поели, можно и поспать... - процитировал я когда-то прочтенную терранскую сказку. Не уверен, что ты тоже ее знаешь, но мне показалось забавным употребить к нам с тобой подходящую фразу терранского фольклора. Я убрал поднос на кухню и вернулся к тебе. Снял халат и помог тебе лечь, удобно устраивая. - Хочешь, я уйду в другую комнату, чтобы не мешать тебе отдахать? Мне не хотелось, чтобы ночью ты испытывал дискомфорт из-за моего присутствия, все-таки ты пережил сложные для себя моменты и тебе надо было как следует отдохнуть и выспаться. А я мог помешать тебе лечь так, как хочется.
Корд Нортон: - Нет, кровать достаточно широкая, Норв. Не уходи... Вслух я не сказал, что уже привык ощущать твое тепло ночью. Что так мне спокойнее и уютнее. Между тем, анастезия проходила, и я почувствовал не слишком приятное жжение и потягивание в паху. Ничего. Это идет заживление. ты сказал, что завтра я буду практически здоров, а значит так и будет. Я перевернулся на живот, укладываясь поудобнее и стараясь ничем не выдать своих болезненных ощущений. Поболит - перестанет. Это все естественные реакции тела. - Ложись... Я похлопал ладонью по кровати рядом с собой. Жест получился странно... собственнический. Я порадовался, что волосы упали налицо и ты наверняка не видишь румянца, который залил мои щеки.
Норвей Форестер: Мой сладкий... ты еще не разучился краснеть. Как же я люблю тебя такого. Я люблю тебя любого. И хоть ты мне никогда не говорил о том, что, может быть, я тоже не безразличен тебе, я испытывал странную радость от того, что мог быть рядом с тобой был нужен тебе. И в тот же миг сердце неприятно кольнуло то, что может быть я нужен тебе пока ты не придешь в себя? Но ведь тогда бы ты не доверял мне настолько, что позволил произвести с собой такие действия. Или же... или же ты переборол себя и получил желаемое и я через какое бы то ни было время стану ненужным? Норв, что за глупые мысле лезут тебе в голову. Забудь об этом и не забивай себе голову этой ерундой. Пусть все идет так, как идет. - Сейчас... Я принес в спальню кофр с медикаментами и сделал тебе укол обесболивающего. От меня не укрылись твои гримасы, когда ты угладывался. Закончив все и убрав, я лег рядом с тобой, провел рукой по твоему боку до бедра, потом назад, а потом накрыл твой рот своим...
Корд Нортон: Почему сейчас твои прикосновения я принимал так спокойно, с таким желанием? Как будто что-то, что раньше держало меня внутри, отпустило меня. А может быть виной тому была та преграда, которую я сам воздвиг? Я обнял тебя, почти не стыдясь своего желания, и ответил на твой поцелуй, неспешный и мягкий. Твое прикосновение было ласковым и осторожным. Ты никогда не сделаешь мне плохого... Обезболивающее подействовало, и я смог двигаться более свободно. Прижался к тебе, желая ощутить всего.. рядом.
Норвей Форестер: Твои прикосновения вызвали во мне желание. Желание быть ближе, быть с тобой, быть твоим... Но я не мог допустить, чтобы это желание коснулось тебя. Сейчас не мог. Не хотел, чтобы ты подумал, что это лишь мое тело, лишь физиология. Волна, начавшая набирать скорость, постепенно спала. Я успокаивал себя мыслями, что тебе возможно будет сейчася неприятно ощутить мое возбуждение, и успокоился, чувствуя, что возбуждение уходит. Я лежал рядом с тобой и обнимал тебя, легко касался губами виска, лба. Перебирал пальцами золотистые локоны и улыбался. Но ты не мог видеть моей улыбки. Для тебя улыбалось мое сердце. - Спи, мой хороший. Отдахай. - я еще раз ласково поцеловал тебя и закрыл глаза, слушая твое спокойное дыхание.
Корд Нортон: Я тихо прислушивался к твоему дыханию. Ты старался дышать ровно, но меня то этим не обманешь. Ты не спал. Скорее - караулил меня. Мой сон. Интересно, кто кого быстрее обманет? - Норв... - я погладил тебя по руке, проверяя, спишь ты, или я ошибся? Ты не вздрогнул, вообще никак не отреагировал на мое прикосновение. Наверное все же спишь... - Норв... а знаешь... Мне кажется, я уже не смогу без тебя. Ты часть меня, Норвей Форестер... Я даже не шептал. Двигались только мои губы. Я сместился, обнимая тебя, почти не дышащего, и закинул ногу на твое бедро. Немного неудобно, и я сместил ее пониже, чтобы не растягивать швы. - И я знаю, что ты это слышишь. И тихо усмехнулся. Симулировать сон я тоже прекрасно умел.
Норвей Форестер: Я глубоко вздохнул. - Слышу. - обнял тебя сильнее, прижал к себе, ложась так, чтобы тебе было удобно и припал губами к твоему рту, ласково, не настойчиво. И целовал тебя, пока хватало дыхания. А потмо мы лежали и обнимали друг друга, и я улыбался, прямо так, не открывая глаз. Я знал, что ты тоже пока еще не спишь. Но вскоре меня все же начало клонить в дрему и я не заметил, как уснул...
Корд Нортон: Твои поцелуи уже тоже стали частью меня. Как и ты. Как будто без них я мог забыть, как дышать. Ты дарил мне их всегда. В любой миг, в какой было возможно. И теперь я уже не мог без них. Я знаю, что ты все слышишь, Норв. Ты улегся так, чтобы мне было удобно. Не тебе, а мне. Я обнял тебя, чуть сместился, чтобы не тревожить повязку. Регенерация - это конечно хорошая штука, но ей нельзя мешать. Обезболивание снова начало проходить. Наверное, не следовало так много есть. Я читал, что анастетик быстрее всасывается на сытый желудок... Вот и получите, господин... Усмехнулся про себя, снова ощущая жжение в паху. Ничего. Это не надолго. Я прижался к тебе, стараясь уговорить себя хотя бы подремать немного. Слишком усердствовать с лекарствами не хотелось. Еще успеется. Ты в полудреме обнял меня. Как тепло и уютно в твоих руках...
полная версия страницы