Форум » Архив » Эос. Служебная квартира Норвея Форестера (1) » Ответить
Эос. Служебная квартира Норвея Форестера (1)
Норвей Форестер:
Норвей Форестер: **************************** УТРО Я вынырнул из плена сна за минуту до того, как прозвучал сигнал будильника. Я не отличался привычкой вставать рано, поэтому для подстраховки всегда ставил таймер на нужное мне время. Утро потекло своим привычным порядком, только вместо академии теперь я жил в отдельных аппартаментах, меня обслуживал фурнитур и я был волен выбирать свой распорядок дня. Впрочем, особыми изысками он не отличался. Подъем, гигиенические процедуры, плотный завтрак, работа, обед, снова работа, и завершением ужин, водные процедуры и сон. Я практически не отводил себе время даже на просмотр визора, ибо работа занимала все мои мысли. Я быстро собрался, оставив фурнитуру кое-какие распоряжения насчет обеда и вечера и отправился в свой департамент. ВЕЧЕР ****************************
Норвей Форестер: **************************** УТРО Ночи, как одна похожа на другую. Ничего экстраординарного. Я приходил в аппартаменты, принимал душ или ванну и углублялся в чтение. Потом ужинал и ложился спать. Но сегодня я немного дольше обычного задержался в ванной комнате. Мой фурнитур приготовил ароматную ванну с пеной, принес бутылку хорошего вина, по моей просьбе зажег несколько ароматных свечей. Почему-то мне захотелось подольше полежать в плену теплой воды. Я лежал и думал, потягивая вино из тонкого бокала. Думал о сегодняшнем вечере. О том, что почерпнул из беседы с Кордом. Оказывается, он не лишен эмоций, как хотел бы казаться. Да, он умело их прячет, но замаскировать горящий взгляд ему вряд ли удасться. У него красивые руки. Очень красивые. Длинные изящные пальцы с аккуратными ногтями, тонкое запястье и в то же время сильное рукопожатие. Он стеснителен, хоть и прячет это, но уверен в себе в вопросах, касаемых работы. Ему нравится получать подарки. Пусть он был только один пока, но в Корде есть та черта получения удовольствия, которую, возможно, стоит и развить. Довольный своими выводами и наблюдениями, и, конечно же, прекрасно проведенным вечером в приятной компании, я покинул теплый плен воды и отправился ужинать. ВЕЧЕР *****************************
Норвей Форестер: **************************** УТРО Не скажу, что аукцион принес мне удовлетворение. Скорее уж я отбыл своеобразную повинность. Как я понял, Корда Нортона тоже не обрадовала перспектива обзавестись пэтом. Я узнал у фурнитура хорошо ли он устроил Рена и отправился завтракать. Позавтракав, я пошел в свой Департамент. Сегодня предстояла деловая встреча с Кордом, я должен был забрать программу для новых систем наблюдения. Хотя мне были больше по душе не деловые встречи с Нортонрм.
Норвей Форестер: ВЕЧЕР Вечер потек как обычно, про купленного пета я даже не вспомнил. Почему меня так задело то, что Корд отказался подать мне руку? Раньше за ним такой брезгливости не замечалось. Да, он осторожно высвобождал свой локоть из моей руки, но я объясняю это лишь тем, что хватка моя была сильной и это не принесло ему удовольствия. Но сейчас... Протянутая в дружеском жесте рука... Я не понимал, что стало причиной такого поведения Корда. Я никогда не отличался любовью к самокопанию, поэтому просто перестал об этом думать, как бы то ни было, со временем я найду объяснение этому поступку Корда, а все терзания и метания по этому поводу считаю беспочвенными. Значит, на то была у Нортона причина. Я велел фурнитуру приготовить ванну и уже погрузившись в ароматную пену я вспомнил о том, что совершил накануне покупку. Не скажу, что это было мне очень необходимо, но противиться приказам матери я не мог. Как и все блонди. От меня не ускользнуло на аукционе, что практически все из нас делали это по велению матери, но отнюдь не по велению собственного сердца. И лишь Варди сделал из обычной покупки представление, шоу. Кстати, я до сих пор не знаю, чем там все кончилось. Наслаждаясь теплой водой, я велел привести пэта. Фурнитур тут же кинулся выполнять распоряжение а мне пришла в голову неожиданно фраза Варди о том, что он заплатит любые деньги... Не скажу, что мы лишены средств, многие из нас имеют внушительный личный счет в амойском казначействе, куда поступают все заработанные нами средства, а также процены по проведенным сделкам, но соперничать с внешником, который располагает такими огромными средствами на собственных счетах и является совладельцем одного из самых сильных в галактике банков... Или... Или Варди запустил руку в государственную казну? Или он так пытался блефовать? Это стоит выяснить поподробнее. В этот момент Фурнитур привел пэта. Не слишком рослый, но хорошо сложенный самец, черноволосый, черноглазый... Странный все-таки у меня сложился выбор. Не скажу, что я питаю страсть к подобным особям, на шоу я всегда отдавал предпочтения изящным светловолосым особям, но так сложилось и менять что-то я уже не хотел. - Уке? Сэме? - голос мой не был строг, но он вздрогнул, когда я спросил его. - Как будет угодно хозяину. А у него красивый низкий голос. Да. Это будет хорошая пара для пэта Нортона. То, что это будет обязательно, я уже решил давно. Я чуть улыбнулся ему и еще раз оглядел с головы до ног. - Сколько раз без перерыва ты можешь кончить? - Хозяин хочет чтобы я продемонстрировал ему свои способности? - Рен смотрел чуть в сторону. Смотреть прямо на хозяина пэтам запрещалось. Руки пэта легли на его гениталии. - Нет. Не сейчас. - Два раза подряд и еще раз после небольшой передышки. После чего мне требуется полчаса на восстановление. - Хорошо. Иди к себе. Сегодня ты мне не нужен. - я поднялся из воды и перешел под душ. Крепкая фигура выскользнула из ванной комнаты. Я не люблю, когда фурнитур помогает мне в ванной, поэтому не позвал его, а через пятнадцать минут я уже был в спальне. Есть я не хотел, так что старания фурнитура были напрасными. Спал я без снов. Но все-таки проснулся среди ночи от одной мысли, прочно засевшей у меня в мозгу, как я ни старался отогнать ее... Почему, Корд? Неужели я настолько ему неприятен?.. *****************************
Норвей Форестер: **************************** УТРО Утро для меня началось раньше обычного. С разбитой чашки. Выругавшись сквозь зубы и так и не попив кофе я отправился в свой департамент. Ну почему это все еще что-то значит для меня???
Норвей Форестер: ВЕЧЕР Я уже был дома, когда мне пришло сообщение, присланное Варди в департамент и переадресованное на личный комм. Ну что же, господин Варди. Я понимаю Ваше нежелание пустить меня в ваш департамент, однако, думаю, что все же я попытаюсь это сделать. Я набрал Варди сообщение: "Господину Блассу Варди. Бласс, приглашаю Вас сегодня в свои аппартаменты для обсуждения вопросов, обоих нас интересующих. Норвей" Попробуем вот так, господин Варди. Пора узнать что вы за птица.
Бласс Варди: Время не было назначено, поэтому я просто отправил сообщение на личный комм Форестера, что буду через десять минут, когда зашел в лифт. Я подошел к двери. Чуть усмехнулся, я первый раз должен войти в личные аппартаменты. Интересно я должен позвонить в дверь или сообщить по комму, что я уже у дверей? и все таки я нажал кнопку звонка.
Норвей Форестер: Варди предупредил, что будет через десять минут и явился почти в срок. Фурнитур услужливо открыл дверь и пропустил Варди в аппартаменты. Я не вышел его встречать, просто ждал его в гостиной. Фурнитур провел его в гостиную и удалился. - Добрый вечер, господин Варди. Вернее, уже почти ночь... - я улыбнулся, кивнул ему и сделал приглашающий жест рукой. - Присаживайтесь, чай, кофе?
Бласс Варди: - Добрый, благодарю, но я только что, отужинал и поверте сыт. Присел почти напротив. - Знаете господин Форестер, вы правы уже почти ночь и я даже удивлен, что о делах вы согласны говорить в столь поздний час. Чуть вытянул ноги и удобно расположился в кресле, хотя возможно возле Форестера было бы интересней. - Может отложим дела на утро, не зря древние писали "Утро вечера, мудренее", а нашу встречу посвятим чему нибудь менее серьезному?
Норвей Форестер: Я положил ногу на ногу и жестом отпустил фурнитура, возникшего на пороге. - господин Варди, мне бы не хотелось откладывать решение вопроса об установке в вашем департаменте нового оборудования в долгий ящик. Чем быстрее мы сможем это сделать, тем быстрее сможем начать новый проект. Я не люблю хвататься за новую работу не доделав прежней. - чуть приподнял бровь. - К тому же, хоть вы и сам глава разведведомства, но все же должны подчиняться внутреннему заведенному порядку. Мне очень не хочется нести ответственность перед Юпитер за то, что в свое время я плохо выполнил свою работу. - снова улыбка, но холодная и расчетливая.
Бласс Варди: Шутливо приподнял руки вверх и открыто улыбнулся - Сдаюсь, под вашим напором трудно устоять. Что ж я вынужден сообщить, что сам поменял все оборудование в департаменте, так как это было необходимо мне и готов предоставить полный отчет об оборудовании и схемы расположения, а так же позволить вам подключиться к системе для ведения контроля.
Норвей Форестер: Улыбнулся Варди уже более открыто, теплее. - Ну что же, Бласс, Уговорили. Я обязательно воспользуюсь вашим предложением и как только все закончу, но не сейчас. - я махнул рукой. - Кстати, как ваш спор с господином Дином? - я "навесил" на лицо крайнюю меру любопытства. Конечно, я уже знаю, что он приобрел этого пэта себе, но я хотел услышать это от него лично. - Надеюсь, все кончилось мирно и пэт и господин Дин в добром здравии? - я рассмеялся, тихо и непринужденно. В этот момент мне пришло два сообщения сразу - от Корда Нортона и Леонарда Крейга. Я пробежал взглядом оба, но когда читал сообщение от Корда позволил себе чуть улыбнуться. А потом снова серьезно посмотрел на Варди.
Бласс Варди: Отлично, по крайне мере есть шанс, что его спецы не станут ковырять аппаратуру не подключат ничего лишнего, хотя основную линию проложили отдельно, но мне совсем не нужны чужие глаза в моем кабинете. Вопрос про Мистраль не удивил, они ушли раньше и этот разговор как и разговор о погоде вполне подходил для начала беседы. - А за кого вы больше переживаете? Проследил за переменой выражений на лице Норвея, я почти не любопытен, но позволил себе заметить от кого сообщение, так благодушно подействовало на столь холодного и даже достаточно жесткого Форестера.
Норвей Форестер: - Я не переживаю, Бласс, я лишен этого чувства. Переживание, как и другие чувства, делают нас слабыми, открывая места, в которые наиболее удобно нанести удар. Будь то физическое состояние или душевное. - я чуть покачал головой. - И мне не хочется получить удар в самое уязвимое место, Бласс. Ведь все равно оно есть, только я еще пока не открыл его в себе. Рано или поздно, кто знает, но это случится, и мне бы хотелось как можно дольше отсрочить этот момент... - говоря, я машинально наматывал длинный локон, упавший на грудь, на палец. Снова появился фурнитур и я велел принести для меня чай. - Бласс, вы уверены, что ничего не хотите? - легкая ирония в голосе, чуть приподнята бровь, по губам скользит улыбка.
Бласс Варди: - Бокал вина, если можно вишневого. Я размышлял над словами Норвея и решил, что знать слабости элиты мне просто жизненно необходимо. Улыбнулся. - Вы правы, но отвечу на ваш вопрос, спор мне стал скучен, а пет приглянулся, я просто оплатил его напрямую через академию, к тому же я решил через этого федерала внедрить агента под видом пета, это удобно и мне и он забудет обиду. Я рассказал об операции не потому что был болтуном, откровения сближают и это сейчас очень мне нужно.
Норвей Форестер: - Ты слышал. - я жестом отпустил фурнитура. Он поклонился и вышел. - Ну что же, Бласс, надеюсь, вы знаете, что делаете. - Я отнюдь не пропустил мимо ушей его заявление о том, что он попытался внедрить агента к федералу, причем весьма экстравагантным способом, но сейчас я не был расположен к беседам, столь откровенным. Вошел фурнитур и поставил перед Варди бокал рубинового, по запаху именно того, что он заказывал, вина. Не знал, что у нас в запасах есть такое вино, особенно если учесть, что я предпочитаю белое сладкое. Надо при случае поощрить как-нибудь фурнитура за находчивость. Я снова посмотрел на Варди. - Бласс, скажите, возможно ли проведение специальных учений среди личного состава полицейского управления совместно с вашим департаментом?
Бласс Варди: Отпил из бокала и чуть наклонил голову в бок, ак бы смакуя вино. Этот неугомонный блонди сам сгорит на работе и пару элитников прихватит, мне казалось я только отвлек его от работы и вот снова. - Все зависит от того, какой результат вы планируйте получить и в чем будет состоять учения, многое что проходят мои агенты никогда не понадобиться рядовому полицейскому. Я сделал вид что не заметил как Норв наматывает и распускает прядь своих волос, но это означало. что Норвею иногда необходим тактильный контакт.
Норвей Форестер: Я чуть коснулся своего лица, задумчиво глядя в одну точку позади Бласса. Провел ладонью по щеке. - Конечно, я понимаю, но меня сейчас беспокоит ситуация в девятом районе, это небезызвестный Церес, по последним данным полицейских докладов, там снова обостряется ситуация. В городе объявилась банда выходцев из Цереса, которая ведет себя, прямо скажем, ни как мирное население. Сводки же пестрят кровавыми подробностями. Меня беспокоит сложившееся положение и я хочу, чтобы мы были готовы к любой чрезвычайной ситуации. Хоть вы и ведаете этим отделом, слаженная работа двух департаментов была бы очень кстати. Думаю, что отработка поведения наших служб в смоделированной специально ситуации сейчас в будущем спасет немало невинных жизней. - я взял свою чашку. Идея с учениями у меня созревала уже давно, как только я возглавил свой департамент. - Я думал над тем, как соединить в проекте все департаменты, но пока это будет возможно сделать только между вашим, моим и транспортным. Нужно будет еще обговорить этот вопрос с... кажется, его зовут Крейг... Леонард Крейг. Он, хоть и временно, но пока ведает транспортным терминалом и отработка чрезвычайной ситуации в его службах будет тоже очень кстати. Я не готовлюсь к войне, просто хочу ее предотвратить... - я и сам не замечал, что играюсь пальцами с локонами и чуть улыбаюсь. Похоже, это входит в мою постоянную привычку при общении с коллегами. Чуть легкая улыбка, дружелюбный взгляд, четкие и лаконичные фразы...
Бласс Варди: Интересно, если взять его руку и перебирать пальцы, он так же продолжит ровно объяснять положение в Цересе и развивать концепцию совместной работы отделов. - Я только рад совместному служению Амои и у меня совершенно не возникает мысли, что вы перестраховывались, однако думаю ужесточение в Цересе поспособствует улучшению криминального положения, если позволить полиции применять карательные меры на месте, то думаю желание лезть на пролом уменьшиться и станет намного спокойнее.
Норвей Форестер: - Бласс, мне бы не хотелось прибегать к крайним мерам, я понимаю, что решить вопрос мирным, агитационным, путем не удастся, но применение силы - это не выход! Это покажет, что мы слабы и боимся их. Вы этого хотите? Карательные меры применимы лишь в крайних случаях, я даже представить не могу, каким этот случай должен быть, чтобы отдать приказ расстреливать или еще как-то уничтожать живых людей. Мы должны найти выход, позволяющий избежать лишних жертв. - я покачал головой. - Насилие лишь усилит насилие. Это не политика сильных, это политика слабых. Может быть, стоит обращать внимание на социальные нужны населения? Насколько я знаю, Церес до сих пор остался одним из самых неблагоприятных районов, конечно, лично я там не был, но я читаю донесения и сводки. Пока дело до массовых беспорядков не дошло, но все идет к тому. Раз у людей есть недовольство и вопросы - мы должны выяснить, чего они хотят и по возможности дать им это. В наших силах предоставить им дополнительные рабочие места, какие-то пособия для специализированных учреждений, обратить внимание на жилой фонд, половину из которого давно пора снести и построить новое жилье... Это все в наших силах, нам надо лишь чуть-чуть подумать над этим и уменьшить пособия предприятиям, которые и без того процветают. Или увеличить налоги. В крайнем случае обязать процветающие фирмы, коих у нас предостаточно, взять под патронаш какое-либо социальное учреждение, или построить жилье для какого-то количества людей... Надо дать людям то, что они хотят и только тогда мы можем требовать от них хоть какого-то подобия порядка. - я снова взял чашку, сделал глоток, поставил ее снова на стол. - В ближайшее время я хочу поднять вопрос о постройке еще одного госпиталя для низших слоев населения. И, возможно, нанести визит в один из приютов. Я поменял позу и теперь сидел чуть боком, вытянув руку вдоль спинки дивана, положив ногу на ногу и полы моего халата чуть разъехались в стороны. Я поправил их небрежным жестом и снова обратился к Варди: - Сила - аргумент слабого...
Бласс Варди: Выслушал речь Норвея, я был почти зол, но внешне это никак не отразилось, даже голос остался ровен. может чуть прохладней, но по прежнему спокоен. - Забота о людях? Вы помните Форестер историю? Помните как получился Церес? Это памятник их свободы, они её просили, они её получили, Юпитер нашла самый простой и самый действенный метод показать чем являются эти люди, они по прежнему бредят свободой, хотя теперь получают помощь от нас, есть приюты и ночлежки, ежедневное кормление горячей пищей и пайки, даже медицинская помощь, а также они могут стать фурнитурами или же работать в развлекательных центрах, они получили свободу и не знают что с ней делать, уже более пятидесяти лет. я считаю, что достаточно вновь поставить ограждение не позволяющее им проникнуть на территории подчиняющиеся Юпитер и позволить им уничтожить себя самим. Они как эпидемия разносят заразу свободы, которая по сути является разрушением. Я говорил, но другая мысль въедливо отвлекала от рассуждений. Если бы были разрешены тактильные контакты как быстро я мог бы коснуться тела Форестера, чуть провел по пальцам, большим пальцем, вспоминая прикосновение языка Кена, приятней ли прикасаться к коже другого существа, чем к своей? Кожа Форестера на взгляд очень нежная и гладка, мелькнувшие ноги в разрезе халата, его руки и открытая шея... Чуть прикрыл глаза и втянул воздух, мне хотелось почувствовать его запах. - Сила - это власть, сила помноженная на возможность управления и возможность создания иллюзии это абсолютная власть. Нам не нужны затраты не способные принести доход и славу Амои, а монгрелы не выгодное вложение.
Норвей Форестер: Я поменял позу, сев более удобно. - Бездумное применение силы лишь покажет нашу слабость. Нельзя уничтожать население только за то, что их желания не совпадают с нашими. Они воспринимают свободу так, как это было заложено в их умы очень давно, это передается от поколения к поколению. Может быть, они и сами того не ведают, потому что жизнь им дает только загаженные улицы, вонючие ночлежки и несъедобную пищу. Сейчас у меня в производстве находится два дела, Бласс. Два дела, заведенные на владельцев приютов, которые пускали выделяемые средства на собственные нужны, а продукты и одежда приобреталась за бесценок на пунктах приема данных товаров в утиль. Вы можете представить, чем питались дети в этих приютах, во что они были одеты? До тех самых пор, пока такие вопиющие факты будут иметь место, глупо надеяться, что Амои будет получать хоть какую-то отдачу от своих вложений. Я поднялся, обнял себя за плечи и подошел к окну. Признаться, меня разозлил этот разговор. Нет, я не пожалел, что пригласил его, я почерпнул много интересного о своем собеседнике, но его уверенность в том, что этот мир создан лишь для элиты, меня здорово вывело из себя. Впрочем, я не показал это ни единым жестом, ни единым словом. - И лишь наше нежелание видеть очевидное делает их такими. А еще... - я немного запнулся, - У меня сложилось впечатление, что вы и сами признаете только грубую силу, Бласс. - я резко повернулся к нему, вглядываясь в его глаза.
Бласс Варди: Чуть усмехнулся - Бездумное? Разве я предлагаю бездумное уничтожение? Я всего лишь предложил снова изолировать их. Федералы тоже не согласны с нашей политикой однако разве они опускаются до нищеты. Нет, Норвей, это заслуга самих монгрелов, жить там где они сейчас находятся, их заслуга что они позволяют жить таким жуликам и их не желание брать на себя ответственность и так же ощущение безнаказанности вот и получен результат их жизненного уровня. Мне странно слышать от главы силовой структуры одобные речи, но это ваше право, если вы считаете что Церес можно перестроить пробуйте, только мне кажется, вам стоит начать с нового поколения, которое ещё имеет памятиь о страхе, которое не развращено улицами и старшим поколением. Монгрелы могли бы построить свой мир с тем что они получают сейчас и думаю Юпитер не отказа бы в помощи обратись они как просители а не так как делают это сейчас требуя и убеждая что им должны. Мы ничего не должны Цересу, Норв. Это моя позиция. Когда Форестер встал я тоже поднялся и подошел как раз в тот момент. когда он повернулся, так близко... - В каком смысле признаю, Норвей? Я возможно применил бы сейчас силу, но был бы невероятно нежен.
Норвей Форестер: - А в таком смысле, что вы привыкли действовать лишь грубой силой и напором, не применяя по назначению свое IQ, Бласс. Не признавая того, что воздействовать можно не только силовыми методами, но и убеждением, банальной помощью, помочь гражданам Цереса сделать выбор, однако ни вы ни я этого не делаем. - голос мой был тих и сух, с каждой фразой я наступал на него, заставляя его делать шаг от меня. Наконец, он упал на диван, а я навис над ним, уперев руки по обе стороны от его головы: - Вы говорите, дать шанс новому поколению? А сами вы пошли бы на такое? Сами вы явились бы в любой из этих приютов с призывом придти за помощью к Юпитер? Нет, Бласс. Не явились бы. Все мы горазды рассуждать что и как надо делать, но на самом деле это лишь сотрясание воздуха, потому что идти нам к этому еще очень и очень долго. Я умолк, но все так же стоял и пристально смотрел в его пронзительно синие глаза.
Бласс Варди: Ооо, вот это темперамент. У блонди и столько эмоций. На губах призрачная улыбка. -А вот насчет приютов, вы промахнулись, Норв, я как раз присмотрел один и подготовил документы для ведения кураторства или как это по террански, шефство над этим приютом, конечно не бескорыстно, многие станут агентами, но зато станут гражданами. Поднял руку и откинул упавший локон волос Форестера, осторожно заправляя его в прическу и провел кончиками пальцев по его скуле. Я могу быть очень нежным...
Норвей Форестер: От его прикосновений резко выпрямился, но он все равно успел скользнуть по моей щеке своими пальцами. - Почему-то я даже ни разу ни сомневался в вашем поступке, Бласс. В той его части, что касается корысти. - я отошел к своему месту и снова сел на диван, закинув ногу на ногу. На лицо вернулось отстраненно-холодное выражение, словно бы не было этого всплеска пять минут назад. - Не думаю, что монгрелы променяют свою свободу даже за гражданство. К тому же, сейчас мы разрабатываем программу регистрации, которая позволит-таки получать жителям девятого района гражданство. Вошел фурнитур и снова внес чашку чая мне и бокал вина Варди. Собрал на поднос пустые и вышел. А я машинально коснулся того места, где мою кожу касались его пальцы. Почему-то, в отличии от прикосновений Нортона, я не ощутил, что мне приятно его прикосновение. Может быть все дело в том, что я был немного не в том настроении? Или еще в чем-то?
Бласс Варди: - Я служу повышению благосостояния Амои, Норвей, а данное служение предусматривает получение выгоды из вложенных ресурсов, не зависимо от наших желаний. Скажите вы уверены, что монгрелы, то поколение которое выросло во вседозволенности и анархии, способно оценить ваше предложение получения гражданства? Не лучше ли сначала получить преданность в виде служения, а только потом одарить правом считаться гражданином. Пальцы что коснулись скулы, коснулись моих губ, так, чтобы Норвей видел это.
Норвей Форестер: Я на мгновение задумался. - А кто говорит, что гражданство они получат просто так? Отнюдь. Для этого тоже придется оставить безделье, праздное прозябание за бутылкой стаута и воровство, которое так процветает в этом районе. Я не буду раскрывать вам всех секретов нашей работы. "И конечно же вы попытаетесь их узнать и так, мой любопытный коллега..." Я поднял взор на Варди. Его пальцы блуждали по его губам. Я чуть улыбнулся. - Бласс, вы рискуете. На перчатках могут находиться вредоносные бактерии и вы можете получить неприятности со здоровьем. Я взял свою чашку и сделал глоток. - И даже вино в качестве дезинфекции не поможет. На вашем месте я был бы осторожнее с собственным здоровьем. - я как ни в чем не бывало снова отпил из чашки.
Бласс Варди: - Ммм, вы волнуетесь за мое здоровье, это приятно. Значит совместный проект, что ж посмотрим, интересно не на мой ли приют вы положили свой чудный взор? - Не переживайте, ткань на перчатках имеет свойство ликвидировать вредоносные объекты, довольно дорогая ткань, но зато я не задумываюсь о подобных мелочах. Вино же никогда не воспринималось мной, чем-то более приятного иногда отвлекающего напитка.
Норвей Форестер: Чуть приподнял бровь, разглядывая то, с какой нежностью Варди смотрит на собственную ладонь. В голове мелькнула крамольная и безумная мысль и я тут же отогнал ее. "И способного развязать язык, не так ли, Бласс?" - А разве вы бы, будь вы на моем месте, не предостерегли бы коллегу? Или вы бы сделали это тоже с какой-нибудь корыстной целью, Бласс? - губы сложились в саркастическую улыбку и я сел удобнее, почти полулежа на диване, среди мягких подушек, укрывшись полой халата как пледом. А потом изящным жестом откинул волосы с груди и снова взял чашку.
Бласс Варди: Два мгновенных движения, подняться с дивана и резко взяв за плечо Форестера, развернуть его лицом в подушки. Ладонь прижимает тело Форестера к дивану, между лопаток, другая рука путешествует по ноге, вверх, чуть поглаживая под коленкой, провожу руку под халат к упругим ягодицам. - Я никогда никого не предупреждаю Норвей, найти слабое звено и воспользоваться им, вот моя специальность и мое кредо. И я придерживаюсь своего кредо в любой ситуации. Ласки руки достаточно настойчивы, сжимаю ягодицы, жаль я не снял перчатки, очень жаль
Норвей Форестер: Наглость? Нет, глупость! Глупость с его стороны. Я разозлился. Не на шутку. Уперся руками в диван, выгнулся, стряхивая Варди с себя, почти рыча, и поднялся на колени, развернулся к нему и, вложив всю силу в удар, послал кулак в его челюсть. - Только это слабое звено не я. И никогда им не буду. Я встал с дивана, поправляя халат. - Я мог бы вызвать бригаду охраны и уже через полчаса вы были бы в департаменте Эма, Варди. - я сурово смотрел на оппонента. Волосы растрепаны, дыхание частое, руки сжаты в кулаки. - Юпитер не одобрит такого поведения от главы крупного и значимого ведомства. - на скулах у меня заходили желваки.
Бласс Варди: Я был готов к его реакции и легко увернулся, вернее я увернулся от основной силы удара и только частично поймал его вскользь по скуле. - В таком случае, мы будем находиться на соседних креслах, мой дорогой коллега. Оправил сьют и сел в кресло. - Если Юпитер начнет разбирательство, то ваше поведение будет рассмотрено как намеренная провокация. И я постараюсь забрать вас с собой, Норвей, так что успокойтесь и присядьте. Взял бокал и отпил - Я думаю для нас обоих будет лучше если мы сделаем вид, что ничего не было, скажем так проверка прошла неудачно. И предлагаю остаться друзьями.
Норвей Форестер: Фыркнул. - Проверка? Уж не вы ли ее устроили? Глупо отрицать, мой дорогой "коллега", что вами двигала самая низменная похоть и недостойное блонди желание. - я скосил взор на штаны Варди. Конечно, вот почему он предпочел так быстро сесть в кресло. - К тому же, смею вам напомнить, что вы находитесь в моих аппартаментах и доказать, что я спровоцировал вас вы не сможете. Глупо так ставить себя под удар. - я приподнял бровь. Ни одним словом или жестом я не выдал того, что внутри у меня все клокочет от выходки этого выскочки. Кем он возомнил себя? Дотронуться так недостойно до себе равного? И это блонди? Куда смотрела Юпитер, когда вверяла столь серьезный департамент особи с неуравновешенной психикой? Но внешне я оставался спокоен. - Вы останетесь моим должником, Варди. Я сообщу вам как и что вы сделаете за свою выходку. Только на таких условиях я готов поддерживать с вами деловые отношения и дальше. Я мельком взглянул на часы. Перевалило давно за полночь, стрелки подбирались к трем часам.
Бласс Варди: - Ммм, вы зря так уверенны, что я не найду способа заставить вас сесть рядом со мной в то кресло, что вы мне пророчите, начнем с того, что приглашение исходило от вас, мой дорогой друг. Проследил за взглядом Норвея, о да, я возбужден, но не телом Форестера, хотя не буду спорить оно великолепно, я возбужден той мимолетной властью над его телом. Власть и право распоряжаться, вот то, что действительно возбуждает меня. - Хотя вы знаете я наверно выслушаю ваше предложение, но... имейте ввиду, я не стану выполнять её, если мне она придется не по нраву. А так же помните, что сегодняшний инциндент, я могу с легкостью перевернуть в свою пользу. Подумайте над этим. Проследил за взглядом Форестера на часы. - Вы выскажете свою просьбу сейчас или же оставите на потом?
Норвей Форестер: Глубоко вздохнул, когда Варди поикнул гостиную. Фурнитур услужливо проводил его и закрыл дверь. А потом вернулся ко мне. - На сегодня все. Убери тут и можешь быть свободным. Сам же я поднялся и направился в душ. Телу, как и душе, было мерзко. Не только от его слов, но и от его прикосновений. Не думал, что прикосновения другого блонди вызовут такую реакцию во мне. Ведь... Ведь Нортон тоже до меня дотрагивался, но с ним я не испытывал ничего подобного. Только желание продлить контакт и повторить его. Горячая вода кое-как привела мое тело в надлежащее состояние, смывая ощущение его пальцев. Я растерся мочалкой, окончательно прогоняя негативные эмоции и выключил воду. Теплый поток воздуха быстро высушил меня и я отправился спать. Как я и предполагал, в гостиной уже был полный порядок, горела лишь ночная лампа, создавая уют. Я прошел в спальню и лег. Голову тут же заняли мысли о произошедшем. Теперь надо вести себя с Варди осторожнее. Нет, я не боюсь того, что могу оказаться в коррекционном кресле, мне претит тот факт, что он повел себя так по отношению к равному. Впредь надо избегать с ним контактов. Я еще не решил, что потребую у него за свою выходку, но потребую обязательно. Я закрыл глаза и почти тут же провалился в сон... *************************** *************************** УТРО Утром я проснулся раньше обычного. Быстро позавтракал и, отдав кое-какие распоряжения фурнитуру, отправился в департамент.
Норвей Форестер: ВЕЧЕР Я пришел домой и велел фурнитуру налить теплую ванну и привести Рена. Но сначала сделать мне массаж. Пока он не закончил, я и не почувствовал, что чертовски устал. Я еще не знал, чего я захочу от моего пэта. Может быть, просто посмотрю на него, а может быть он покажет мне что-нибудь из того, что умеет. Когда теплая вода приняла меня в свои ласковые объятия, вошел пэт. Я немного полюбовался его грацией, да, у наших генетиков не отнять того, что они создают по истине шедевры. Смуглая кожа, темные волосы, ощутимые мышцы под кожей... - Рен, покажи мне что ты умеешь... - я прикрыл глаза и откинулся на край ванны. - Да, хозяин... ... - Достаточно, Рен... - я остановил его, когда он начал ласкать себя в такт музыке замедлив движения танца. - Ты все хорошо сделал. - я потрудился улыбнуться и махнул ему рукой. - Можешь идти к себе. А потом вызвал фурнитура, который помогал мне в ванной. Спал я в эту ночь очень крепко... ****************************
Норвей Форестер: **************************** УТРО Новый день, новые дела. Сегодня предстояла поездка с Нортоном в приют и я с нетерпением ждал этого момента. А пока он не прислал мне вызов, я должен еще зайти в департамент и отдать кое-какие распоряжения помощнику.
Норвей Форестер: ВЕЧЕР День, которого я так ждал, наконец-то кончился, преподняся нам на последок не совсем приятный сюрприз. Я пришел домой и тут же велел фурнитуру приготовить горячую ванну с расслабляющей пеной и привести Рена. Раздеваясь, я заметил, что при падении получил на колено большой синяк и ссадину чуть ниже. Конечно, к утру ничего этого не останется, но сейчас все выглядело не лучшим образом. Под причитание фурнитура я погрузился в воду, даже не одернув его за ворчание. Мне просто нравилось, как он забавно всплескивает руками и качает головой. И выражение его лица тоже импонировало. К тому же, я не забыл о том, что решил поощрить его, только пока не придумал как. Впрочем... - Принеси пульт твоего браслета. Он все быстро выполнил, а я набрал нехитрую комбинацию цифр и браслет расстегнулся. - Дома я разрешаю тебе не носить его. Но в целях избежания каких-либо инцедентов, выходя на улицу ты будешь должен его одевать. Помни, я доверяю тебе и мне бы хотелось, чтобы ты отвечал мне тем же. - я положил браслет в руки фурнитуру и заметил в уголках его глаз влагу. - Иди, я позову тебя, если ты будешь нужен. Приготовь бутылку белого сладкого и можешь быть свободен. - я говорил тихо и спокойно, так, как никогда почти не общался с фурнитуром. Он поклонился и отправился выполнять поручение. И лишь наслаждаясь ароматом белых пенных сугробов я понял, как устал. К тому же, горячая вода растревожила рану на ноге и я старался не поворачиваться лишний раз, чтобы не цеплять коленом за ванну. Вошел Рен, облаченный в свою пэтскую сбрую. Я кивнул ему на подушку, лежащую на кресле и спокойно и тихо сказал? - Возьми ее и сядь рядом со мной. Он тут же все выполнил, а я перекинул руку через край ванны и коснулся его черных волос. А потом зарыл в них пальцы и закрыл глаза. Я медленно и аккуратно перебирал его пряди, иногда соскальзывая на шею и плечи. - Рен, скажи, ты бы хотел оказаться с кем-нибудь в паре? - я отрыл глаза и посмотрел на пэта. - Да, хозяин, если это было бы возможным. - Тебе кто-то понравился на аукционе? - Меня готовили в пару Киро. - Это тот пэт, что купил Корд Нортон? - Да, хозяин. - Тогда, думаю, вы скоро встретитесь. А теперь иди к себе, на сегодня все. - я отвернулся от него и он удалился из ванной комнаты. Пэт Корда Нортона. Вот значит как. Ну что же, пэт-шоу - хороший повод наведаться в гости к господину Нортону. Хороший предлог. Только шоу не будет обычным. Я еще немного понаслаждался водой и встал под душ. Упругие струи хорошо освежили тело и прояснили разум. ...А вино дополнило ощущение покоя и тепла, плавно разливаясь по венам живительной влагой. Я полулежал на диване и лениво щелкал пультом визора. А потом не заметил, как задремал... ****************************
Норвей Форестер: *************************** УТРО Словно став продолжением вчерашнего дня, утро сегодняшнего встретило меня неожиданным неприятным сюрпризом. Готовя завтрак, мой фурнитур слишком сильно порезал руку и теперь передо мной сидело ревущее сопливое существо, заляпавшее весь пол в кухне кровью и бормочащее, что теперь ему одна дорога. Не знаю, что мною двигало, но я вздохнул и почему-то погладил его по голове, а потом сел перед ним на корточки и подал салфетку. - Не бойся, я не сдам тебя утилизационной бригаде. Рука заживет и ты снова сможешь приступить к своим обязанностям. Нет, конечно я бы мог заменить фурнитура, но порезанная рука вовсе не повод чтобы лишать его возможности жить и работать. Лишиться хорошего помощника по дому только из-за пореза было бы глупо. Я поручил его заботам пэта а сам пошел в департамент. Надо было кое-что сделать и узнать по поводу вчерашнего происшествия.
Норвей Форестер: ВЕЧЕР День выдался хлопотным, хоть и не настолько, как предыдущий. Вернулся я к себе когда уже основательно стемнело. Фурнитур принял верхний сьют и доложил, что все в порядке. Вечер я решил провести по уже ставшему ритуалом распорядку. Я велел ему приготовить ванну с успокаивающей пеной, принести вина и привести Рена. Теплая вода сняла напряжение дня, я наслаждался прекрасным вином и отдыхал. Рен молча сидел на подушке около ванной. Одной рукой я держал бокал а второй снова перебирал его черные волосы. Я думал. Думал о том, что же происходит внутри меня. Думал, что твориться в моей душе. Происшествие с покушением заставило меня посмотреть на наши отношения с Нортоном с другой стороны. Теперь я уже видел в нем не просто блонди, хорошо выполняющего свою работу, а того, кто мог бы нуждаться в моей поддержке и опеке. Мы могли бы стать друзьями, если бы это стало возможным. Конечно, я понимал, что просто так не могу придти к нему с предложением, но и мучиться неизвестностью тоже. Я хотел бы стать ближе ему, но возможно ли такое между блонди? Сейчас меня уже не удивляло то, что меня непреодолимо тянуло к Нортону, и даже не пугали последствия таких отношений, я пытался разобратья к себе и понимал, что не только мыслями тянусь к нему. И меня это совершенно не пугало, Матерью в нас был заложен повышенный эмоциональный фон, значит, она решилась на такой эксперимент. И почему бы я не мог сделать тоже самое. Хотел ли я, чтобы Нортон стал для меня экспериментов? Нет, я хотел бы просто быть к нему ближе. Завтра... я сделаю первый шаг завтра. Я отпустил Рена к себе, вызвал фурнитура и мы закончили банные процедуры. Свежий и отдохнувший, я поужинал, немного поработал за домашним терминалом и лег спать. **************************** **************************** УТРО Новый день, новые дела. Сегодня я сделаю первый шаг...
Норвей Форестер: ВЕЧЕР Фурнитур уже приготовил часть того, что было необходимо. Ужин уже был готов, стол сервирован, осталось лишь подать еду на стол. Но это только тогда, когда придет Корд. Рен тоже уже был готов, из его комнаты звучала музыка. Я вошел к нему и застал его в легком танце, он грациозно двигался в такт музыке с закрытыми глазами. Я остановился в дверях, наблюдая за ним. В движениях я уловил нечто, напоминающее соитие двух тел, но выглядело это так завораживающе, что я не стал прерывать его танца репликами, а досмотрел все до конца. Когда музыка кончилась и он увидел меня, то сначала растерялся, а я прошел в комнату и легко потрепал его по плечу и оглядел его с ног до головы. Увиденным я остался доволен. На Рене была не обычная пэтская сбруя, а более закрытый костюм, позволяющий ему раздеваться в процессе танца. То, что ему в этом поможет пэт Корда я не сомневался. Мне хотелось удивить Нортона, заставить его расслабиться. Когда все было готово, я велел подавать на стол легкие закуски и притушить свет в столовой. Через несколько минут должен был придти Корд и сейчас я оглядывал столовую. Мягкий свет бра, кое-где свечи, немного, для придания уюта, накрытый стол и мелодичная музыка, еле слышная, но придающая вечеру очарование. На столе уже стояли легкие закуски и вино. Горячие блюда фурнитур подаст в процессе ужина. Сам же я тоже был уже готов. Легкий домашний костюм, поверх него шелковый халат. Шея украшена легким шарфом с брошкой. Старотерранский аристократический стиль. Я ждал... Ждал, когда раздасться звонок в дверь.
Корд Нортон: Зайти домой было делом нескольких минут. Киро был уже готов. Соджи постарался на славу. Темноволосый пет выглядел привлекательным, породистым. И он заметно волновался, хоть и старался это скрыть. Фурнитур помог мне сменить рабочий сьют на нечто менее официальное приглушенного серо-стального цвета. И, подцепив мизинцем кольцо от цепочки пета, я отправился в апартаменты господина Форестера. Звонок в дверь. Ожидание на пороге было минутным. Фурнитур распахнул дверь, впуская меня.
Норвей Форестер: Я вздрогнул, когда прозвенел звонок, хотя и ждал его. Фурнитур отправился открывать, а я поднялся с дивана и встал в дверях, ожидая гостей. Сначала появился Корд, за ним идущий на цепочке пэт. Я вышел навстречу ему. - Добрый вечер! Я жестом пригласил Корда пройти в гостиную, где и должно было состояться наше маленькое приватное шоу. Тут тоже все было готово к просмотру. Такой же мягкий свет, вернее, полумрак, кое-где свечи, в воздухе витал какой-то свежий цитрусовый аромат. - Легкое вино перед ужином? - я протянул Корду высокий бокал и посмотрел на его пэта, которого фурнитур провел в гостиную. Мой пэт пока находился у себя. - Отведи Киро в комнату Рена и подавай на стол горячее. - и я жестом отправил фурнитура из комнаты, а сам сделал первый глоток. - Корд, может быть за пределами рабочих кабинетов вы позволите называть вас не на вы? - я чуть улыбнулся Нортону, салютую бокалом.
Корд Нортон: Я принял бокал из рук Форестера и огляделся. Я не ошибся в ожиданиях. Вечер действительно обещал быть приятным. Киро увел фурнитур. Услышав вопрос, улыбнулся. В неофициальной обстановке и с глазу на глаз? Почему бы и нет? - Конечно, Норвей. Утвердительно кивнул.
Норвей Форестер: - Хорошо. Уговорил. - я рассмеялся и поднялся. - Пойдем ужинать. - я поставил бокал на столик и пригласил Корда следовать за собой. Провел его в столовую, где уже был полностью накрыт стол. Фурнитур расстарался на славу. Впрочем, здесь была и моя заслуга. Я велел приготовить блюда, которые, как уже успел заметить, были Нортону по вкусу. Здесь был и знаменитый терранский салат "Цезарь", и салат из крабов и креветок; сырная тарелка; нежная запеченая куриная грудка с грибами и печеная семга, а так же вкусное лакомство под названием жульен. И вино. Белое сладкое и розовое полусладкое. Фурнитур налил нам вина и я поднял бокал: - Надеюсь, наш тихий вечер не будет первым и последним. - и отсалютовал Корду.
Корд Нортон: Я улыбнулся. Я был несколько более скуп на эмоции, чем Норвей, но мне нравилась его живая непосредственность в неофициальной обстановке. Иногда юмор бывает весьма кстати. А жизнерадостность - заразительное чувство. - Возможно, мы сделаем их традиционными? - отсалютовал в ответ бокалом вина и отпил. Блюда на столе определенно учитывали мой вкус. Это было приятно. Он внимателен к мелочам... Таким мелочам, как мой вкус. Это приятно порадовало. - Так что, Норвей, какое же шоу ожидает нас сегодня? - посмотрел на собеседника заинтересованно, начиная методично уничтожать салат.
Норвей Форестер: - После ужина мы с тобой это увидим. - я улыбнулся, отваливаясь в кресле и наматывая на палец локон. А потом снова придвинулся к столу: - Мне и самому нетерпится узнать, что приготовили наши пэты. - произнес я, отрезая кусочек сочной рыбы и отправил его в рот и делая глоток вина. А потом положил себе салат. Да, моему фурнитуру определенно удаются блюда из морепродуктов. Оданко Корд поглощал Цезарь и жульен. Значит, эти блюда тоже будут в моем меню более часто. - А что касается традицинных... Да, пожалуй, это хорошая идея, особенно если этому будут предшествовать напряженные дни, впрочем, их бы мне хотелось избежать. - я попробовал жульен. - Мммм, Корд, ты гурман! Это восхитительно! Признаться, я ориентировался на твой вкус, но мне и самому это понравилось. Я не пробовал ничего подобного... - я облизнул губы и прикрыв глаза покачал головой от удовольствия.
Корд Нортон: Я с легкой улыбклй слушал, как Норвей говорит о том, что петы должны были что-то приготовить. Я отложил вилку, отпил вина и посмотрел на него: - То есть, ты не давал своему пету никаких указаний насчет того, каким должно быть шоу? Значит, это будет импровизация. Если этих петов готовили как пару, значит у них должны быть заранее отрепетированные готовые номера. К тому же, чтобы выступать в паре и дальше, они должны упражняться в своем мастерстве. Посмотрим, что они смогут показать без подготовки. Я бы предпочел что-нибудь более легкое. Например, танец. Я снова принялся за еду. - И надеюсь, эта традиция станет хорошей. Общность интересов сближает. Норвей, у тебя есть увлечения? Я имею ввиду, кроме работы. О своем я предпочел пока умолчать. Если общаться более тесно, одних пет-шоу для этого недостаточно.
Норвей Форестер: Я пожал плечами. - Увы... У меня ни на что не хватает времени... Если считать увлечением слабость принять хорошую ванну, то пожалуй больше никаких. - я снова отпил вина. - Мой пэт даже не знал, что сегодня ты приведешь своего пэта. Но думаю, что они уже договорились что и как будут показывать. Если ты насытился, может быть перейдем в гостиную? Там нам будет удобнее... - я чуть подался к толу и облокотился на сложенные руки, пристально смотря Корду в глаза.
Корд Нортон: - Хмм... Но может, у тебя еще появится увлечение. Может ты просто еще не встречал ничего такого, что тебя могло бы увлечь, - я улыбнулся примирительно. Доел жульен и отложил вилку: - Да, в гостиной будет определенно удобнее смотреть шоу. Еда отвлекать не будет. Выдержал пристальный взгляд в глаза. Почему у меня такое ощущение, что он меня изучает?
Норвей Форестер: "Или кого..." добавил я про себя. А вслух произнес: - Да, вполне... - и поднялся. - Пойдем, там уже все готово. Мы прошли в гостиную, наполенную полумраком, на столике перед диваном с креслами стояла бутылка вина, два бокала, фрукты в широкой вазе. - Устраивайся. - жестом пригласил Корда и позвал фурнитура. После короткого инструктажа он отправился выполнять поручение а я устроился рядом с Нортоном, позволив себе коснуться плечом его плеча. Налил вина и снова протянул бокал ему. - Еще несколько минут ожидания и все. - и улыбнулся.
Корд Нортон: Я сел на диван, удобно откинувшись на спинку. Норвей, задев меня плечом, от чего я вздрогнул, опустился рядом. На мой взгляд, слишком рядом, даже если учесть то, что он был мне интересен и приятен как собеседник и как коллега... Наверное я слишком уж придерживаюсь вбитых в подсознание правил. - Ну, я надеюсь, не все, а только начало. Я усмехнулся, и взяв бокал. Отпил вина. Хм... Я волнуюсь из-за того, что он так близко? Я давно заметил, что если ощущаю моральный или эмоциональный дискомфорт, мне просто необходимо за что-то держаться. Вот как сейчас, я схватил этот бокал, как будто он может меня от чего-то защитить. Да и от чего защищаться то? Приятный вечер, расслабляющая обстановка. Хороший ужин. - Любопытно, что за представление нас ожидает?
Норвей Форестер: - Сейчас мы все увидим. - я сам удивился каким бархатным и спокойным стал мой голос. В этот момент зазвучала приятная музыка и из дверей показался мой пэт Рен. Пэт Корда следовал сразу за ним и мимолетно в такт шагам касался его тела. Они остановились в центре гостиной, так, что на их тела падали блики, отбрасываемые стеклами, отражающими огонь свечей. Я глубоко вздохнул, поставил бокал и сел удобнее, отвалившись на спинку дивана, положив ногу на ногу и раскинув руки по спинке. А потом наклонился к Корду, сидевшему напряженно и прямо: - Корд, расслабься, отдыхай, насладись моментом... - и снова сел в исходное положение. Пэты двигались синхронно, играя друг с другом но пока не касаясь себя.
Корд Нортон: Расслабиться? Да я вроде... Как он почувствовал? Я усмехнулся про себя, а Норвею улыбнулся, и устроился удобнее, откинувшись на спинку дивана. Я по прежнему держал бокал в руке. Атмосфера расслабляла, была приятной. Музыка отвлекала от мыслей, а движения петов смотрелись на удивление гармонично и слаженно. Они танцевали, двигаясь плавно и неспешно. Что-то чувственное было в их движениях, и это завораживало. Я выдохнул. Видимо, я слишком зажимаюсь внутренне, поэтому чтобы расслабиться, почувствовать себя комфортно, приходилось прилагать некоторые усилия. Я допил вино, поставил бокал на стол, и снова откинулся на спинку дивана, наблюдая за "шоу". Постепенно зрелище меня захватило. Киро и Рен касались друг друга, и в их жестах читалось узнавание, радость, восторг. Они играли в прикосновения, всем своим видом демонстрируя, как им приятна эта игра, как она их затягивает. Когда они коснулись друг друга легким поцелуем, я невольно облизнул губы. Конечно, я видел другие пет-шоу. Но это, в приватной обстановке, в уютной атмосфере освещенной свечами гостинной казалось каким-то откровением, чем-то совершенно необычным. Это завораживало...
Г-н Проходной Перс: - Киро... - я выдохнул, когда он коснулся моих губ своими, но тут же подхватил его игру, его ласку, я хотел его, но указания были четкими - пройти по самой грани, не демонстрируя более откровенных ласк и я умерил свой пыл когда уже готов был раскрыться перед Киро, отдать себя ему. Он принял условия игры и не настаивал на откровенных ласках, ведь и его хозяин был тут. Господин Форестер, которому я достался, явно испытывал симпатию к хозяину Киро, господину Нортону, и, как я успел заметить, был бы не против устроить нечто подобное с этим блонди. Но свои мысли я держал при себе, не разговаривая на эту тему даже с фурнитуром. И мне искренне хотелось, чтобы у них все получилось, ведь господин Форестер был хорошим хозяином. Я чувствовал, что это его заслуга в том, что мы с Киро встретились. Подружившись в академии, мы стали парой, нас и готовили вместе и он всегда был нежен со мной. А когда нас разлучили на аукционе я искренне считал, что больше Киро не увижу. Но мой хозяин подарил мне встречу с ним. И не одел мне пэт-ринг, за что я был ему особенно благодарен и не собирался подводить хозяина. Вот и сейчас я плавно двигался, а руки Киро раздевали меня, нежно касаясь, но все равно мы играли перед блонди, до откровенных ласк было еще очень далеко. Киро снова стал целовать меня и я в поцелуе начал раздевать его.
Норвей Форестер: Я с удовольствием смотрел на Корда, сейчас он был настоящий. Его движение языком по губам. Я почувствовал, что во мне разгорается желание, которое до этого я не испытывал ни к одному блонди. К тому же, я вспомнил, что именно на этом диване Варди посмел прикоснуться ко мне, но желание не схлынуло, наоборот, я еще больше возжелал того, кто сидел рядом со мной. Пэты снова начали целоваться и я поймал себя на мысли, что внимательно слежу за их движениями, впитываю их, пытаюсь запомнить. Я невольно подался вперед, когда руки одного ласкали другого. Рука моя соскользнула со спинки дивана и оказалась на плече Корда, я машинально сжал пальцы, думая не о том, что делаю, а о том, как бы я хотел почувствовать его губы своими... о том, каков его поцелуй...
Корд Нортон: Я вздрогнул. Не от прикосновения. От неожиданности. Пальцы Норвея сжались на моем плече, и я оторвавшись от зрелища не поворачивая головы скосил глаза на него. Он был будто зачарован тем, что делали петы посреди гостинной. А они всего лишь танцевали, но танец их был непрыкрытой нежностью и стремлением быть вместе. Поцелуи, ласки прикосновений... Да. Это и в самом деле завораживало. Я не стал убирать его руку со своего плеча, а лишь повернулся в сторону шоу. Возможно, он сделал это нечаянно, и я не хотел его смущать своим замечанием. Кроме того... Это было приятно, ощущать его руку на своем плече.
Г-н Проходной Перс: Мельком я видел, что мой хозяин тянется к хозяину Киро и чувствовал, что просто-таки должен ему помочь. Я стал заигрывать с Киро сильнее, становясь все более и более откровенным в своих ласках, уже не боялся, что нарушу ограничения и запреты. Киро отвечал мне и вскоре мы были уже обнажены полностью. Киро плавно опустил меня на мягкий ковер и принялся ласкать губами мою кожу, скользя ими по телу, но не касаясь эрогенных зон и уже основательно эрогированного члена. Я выгибался в его руках и начал чуть постанывать. Но делал это уже не потому что надо, а потому что хотел этого сам. Толкая моего хозяина к действиям, я и сам начал получать удовольствие. Впрочем, с Киро так было всегда.
Норвей Форестер: Зрелище заставляло забыть обо всем, и мысли мои были спутанными и обрывочными. Единственное, о чем я думал более четко - это о том, что хочу видеть на месте пэтов нас с Кордом. Точно так же ласкающих друг друга, проливая нежность через край и даря ее друг другу. Я почти забылся, увлеченный зрелищем и не заметил, как интуитивно прижал Корда к себе, как сжал его плечо и затаил дыхание. Машинально язык мой скользнул по губам, и в какой-то момент я повернулся к Корду, ловя его взгляд своим...
Корд Нортон: Это было уже не шоу. Это было нечто большее. Я не отрываясь следил за петами, но это было не механическое шоу, как обычно. Они... они испытывали друг к другу чувства, и это электризовало атмосферу. Пальцы на моем плече сжались, меня развернуло и... мои губы оказались прижаты к губам Норвея. Я расширил глаза, утопая в его взгляде, шальном, полубезумном, теплом и странно обволакивающем. И дыхание вдруг замерло, а сердце пропустило один удар. Я буквально остолбенел, упираясь одной рукой в его грудь. Собираясь оттолкнуть, и медля с этим действием.
Норвей Форестер: "Если я не сделаю этого, то буду жалеть об этом все оставшееся мне время... А если сделаю - то тоже буду жалеть... Что мне не хватило этого самого времени, потому что едв Корд выйдет отсюда - я обречен... Но если я этого не сделаю... " Я мягко взял его за руку, которой он упирался мне в грудь, чуть сжал ее, прижимая к себе, снова подался к нему и начал осторожно и легко ласкать его губы своими, притягивая его второй рукой...
Корд Нортон: Мне стало жарко. Как будто я слишком близко подошел к открытому, бушующему огню. Сердце колотилось где-то у горла, а в груди екнуло... Усилием воли я напрягся, решительно отталкивая рукой Форестера, вырываясь от него. Отстранился, глядя на него расширившимися глазами и учащенно дыша произнес тихим, срывающимся голосом: - Мне лучше уйти, господин Форестер... Стремительно поднявшись я буквально выскочил из гостинной, не давая ему шанса удержать или догнать меня. Домой. Скорее домой. Сердце колотилось в груди как бешеное. Щеки пылали. Зачем он это сделал? Мы же не петы, чтобы позволять себе это. И это... это так будоражит. Это все неправильно. Этого не должно было случиться.
Норвей Форестер: Я не пытался его догнать, лишь поднялся, провожая его взглядом. А потом почти упал на диван, держась за голову. Что я наделал. Навсегда разорвал ту тонкую нить, которая начала рождаться между нами. Я поднял голову. Пэты продолжали ласки так, словно бы не были свидетелями того, что произошло в гостиной. Я поднялся и посмотрел на них: - Я разрешаю вам обоим остаться на ночь в комнате Рена и закончить начатое. Утром я отправлю Киро к его хозяину. - и вышел из гостиной. Я бросился на постель в спальне и сжал с силой подушку. Я допустил ошибку и теперь буду расплачиваться за нее его презрением. Его ненавистью. Он в праве возненавидеть меня. Я преступил черту дозволенного и если сейчас он вызовет бригаду медиков чтобы отправить меня к Эму - он будет прав. Я машинально коснулся губ, провел по ним пальцами. Его вкус. Я буду помнить его. Всегда. Пока смогу помнить... Я вздохнул, закрыл глаза. Накатила жуткая усталость и обида. И не заметил, как уснул... ...Я потерял тебя... навсегда... **************************** **************************** УТРО Сегодня - только работа. Не думать. Не ждать. Не хотеть. Только работа. Отправил фурнитура господина Нортона в его аппартаменты вместе с фурнитуром и велел ему не задерживаться. Но намекнул, что встреча Рена и Киро не последняя. Когда фурнитур вернулся, я быстро собрался, выпил чаю и отправился в департамент. Пора было заканчивать с заменой оборудования.
Ясон Минк: Сообщение на личный комм Форрестера. "Господин Форрестер, будем считать, что этого вашего сообщения не было. Ваши пожелания я учту. Спасибо, Ясон"
Норвей Форестер: ВЕЧЕР Получил сообщение Минка и рассмеялся. Ясон, ты испугался. Ох, как ты испугался. Но виду не подал. И это хорошо. Страх делает нас уязъвимыми. Думаю, что на сим этот вопрос можно закрыть. Я велел фурнитуру приготовить успокаивающую ванну и заварить хороший чай с травами. Через пять минут я погрузился в пряно пахнущую воду с бокалом горячего напитка. И внутри и снаружи было тепло и уютно. Пэта я приглашать не стал, его присутствие отвлекало бы меня от мыслей. Я снова и снова прокручивал в голове вчерашний вечер. Я повел себя... А как я себя повел? Не как блонди? А как кто? Кому дозволено безпрепятственно касаться равных себе и не испытывать за это угрызений совести по поводу того, что нарушен строгий запрет? Раз мы блонди, значит должны во всем починяться законам поведения? Но зачем тогда Юпитер наделила нас более эмоциональным восприятием? Зачем вложила повышенную чувствительность? Зачем все это, если все время загонять себя в строгие рамки закона? Закона? Кем придуманного закона, кто установил такие жесткие правила и требования, чтобы мы - элита - выполняли его безоговорочно? Мы, правящий клан, загоняли себя в строгие рамки недозволенности и ущербности? Я думал, потягивая напиток и сам себе удивлялся. Откуда во мне столько бунтарского? И почему Корд Нортон так сопротивляется тому, что очевидно и лежит на поверхности? Почему до сих пор придерживается строгих норм поведения? А что я могу? Следовать за своими желаниями... Я живой, я хочу получать ласку и дарить ее в ответ, разве имеет кто-то право лишать другого удовольствия и распоряжаться его жизнью? Нет. Значит, я буду делать так, как хочу сам. Так, как подсказывает мне мое сердце и велит разум. Значит, я буду добиваться Нортона и не сдамся, пока не смогу назвать его своим... Спал я в эту ночь на удивление хорошо... ****************************
Норвей Форестер: *************************** УТРО Быстрый завтрак и на работу. Сегодня предстояло провести мониторинг работы оборудования и просмотреть данные по инопланетным гостям. Пока я не могу провести замену оборудования в космопорте, которое будет фиксировать прибывших гостей и создавать базу данных по сетчатке глаз и другим, антропометрическим, данным, мне придется просматривать данные чуть ли не через день. В офис.
Норвей Форестер: ВЕЧЕР Вечер потек по накатанной. Рен услаждал мой взор легким танцем, пока я принимал ванну. Я не просил его о большем, мне это было не интересно. Наблюдать за тем, как кто-то, пусть даже это пэт, ласкает себя на твоих глазах и не сметь даже прикоснуться к себе. Как может вызывать эстетическое наслаждение вид мастурбирующего человека, заливающего семенем себе руки? Другое дело, красивый танец двоих, не выходящих за рамки разумного, без пошлости и откровенных физиологических последствий. Но вдвойне манит к себе зрелище обнажающегося перед тобой любимого, того, к кому влечет не только тело, но и душу и ты не торопишься удовлетворить собственные потребности и желание, ты наслаждаешься видом того, кто осмелился доверить себя тебе... Я принимал ванну пока вода не остыла. Рен уже устал и я отпустил его к себе, вызвав фурнитура. Он помог мне с волосами и накрыл на стол. Но против обыкновения, аппетит, обычно яро пробуждающийся к вечеру, сегодня куда-то пропал. Я нехотя поковырял вилкой салат и отправился спать. Сегодня я не хотел думать о Корде, но мысли постоянно возвращались к нему. Уснул я только под утро... ***************************
Норвей Форестер: *************************** УТРО Сегодня я проспал дольше обычного и даже не слышал трели таймера. Странно. Обычно фурнитур в таких случаях будил меня, но сегодня он этого не сделал. На вопрос, почему, он ответил, что, уснув только под утро, я во сне метался и что-то бормотал, и он просто не смог разбудить меня, движемый тем, что я совсем не отдохнул. Я не стал его ругать. Наоборот, он позаботился обо мне и мне, признаться, было это приятно. Я не наказал его еще и потому, что мысли мои, равно как и два дня подряд, были направлены совсем в другую сторону. Корд Нортон. Почему же меня так волнует мнение этого блонди? Почему до сих пор я боюсь встретиться с ним? Почему в тайне жду его звонка и одновременно не хочу этого? Наверно потому, что все еще не могу поверить, что оттолкнул его от себя своим поступком и теперь даже в деловых кругах он будет избегать меня. С этими невеселыми мыслями я и отправился в Департамент.
Норвей Форестер: ВЕЧЕР Я пришел уставший, но довольный результатом работы. Мы все ближе и близе подходили к разгадке тайны покушения. Впрочем, тайной это уже переставало быть. Фурнитур приготовил легкий ужин, я принял душ, переоделся в домашний костюм, накинул поверху халат, как уже привык, и устроился на диване с настоящей бумажной книгой. Я обнаружил ее в департаменте. "Саги и сказания Старой Терры". Внушительный фолиант с красочными картинками. Наверно отстался от моего предшественника. Фурнитур все прибрал, притушил свет, оставив меня в полумраке лишь с одним светильником и я разрешил ему идти заниматься своими делами. Тихий уютный вечер...
Корд Нортон: Я не медлил ни секунды. Решительно прикоснулся к пластине интеркома, и за дверью послышался мелодичный звонок. Дверь мне открыл фурнитур, быстренько склонивший голову в приветственном поклоне. - Мне необходимо видеть господина Форестера. Я прошел мимо фурнитура, и замешкался, гадая, в какой из комнат мне искать хозяина дома. Бегать по всем апартаментам в поисках мне совершенно не улыбалось.
Норвей Форестер: Я услышал звонок, затем голоса и поднялся. Сделал несколько шагов по направлению к двери и резко остановился. На пороге гостиной появился Корд. Фурнитур, учтиво поклонившись, исчез на кухне. Это было как гром среди ясного неба. Я предполагал, что смогу встретить его в департаменте, в самом Эосе, в ресторане, где угодно, но я и подумать не мог, что он придет ко мне в личные аппартаменты. - Добрый вечер, господин Нортон. Что-то случилось? - я так и держал в руках книгу, прижимая ее к груди и неверящем взглядом смотря на Нортона.
Корд Нортон: Я проигнорировал приветствие, пристально разглядывая Норвея. - Возможно... Произнес довольно тихо, а потом решительно подошел, положил руки на его плечи, еще раз заглянул в глаза и... медленно приблизил свое лицо к его, закрыл глаза и... и коснулся своими губами его губ. Сначала несмелым, робким прикосновением, а потом сильнее. Изучая на вкус податливые губы, проникая языком в рот. Пальцами я сжимал его плечи, удерживая, как будто боялся, что он может оттолкнуть меня.
Норвей Форестер: ... Кажется, книгу я уронил... Я не верил, что это происходит со мной. Он тут, обнимает меня, его губы, мягкие и осторожные, но сильные и жадные, они целуют меня... Это сон, но я не хочу просыпаться. И я ответил ему... Моему Корду. Ответил на его поцелуй, такой неожиданный, но такой желанный. Обнял его за пояс, прижался к нему, слыша, как отдает в ушах стук собственного сердца и все не решался разомкнуть кольцо рук и губы, даже чтобы вздохнуть...
Корд Нортон: Он не оттолкнул, а наоборот, даже прижал к себе. И ответил. Ответил на поцелуй. Да. Наверное именно этого он и хотел тогда, когда сам впервые попытался поцеловать меня. Какая-то странная слабость зародилась внутри. Я прервал поцелуй и чуть отстранился, рассматривая лицо Форестера. А потом, когда он открыл глаза, утонул в его показавшихся неожиданно яркими синих глазах. Я все так же держал его за плечи, а он обнимал меня за пояс. И чем дольше я смотрел в его сияющие глаза, тем увереннее становился в правильности своего поступка. Он так смотрел на меня, что внезапно я почувствовал себя самым сильным, необыкновенным и исключительным. Я просто молча смотрел, не зная, что сказать.
Норвей Форестер: Я молчал. За меня говорил мой взгляд. Внутренне, я готов был кричать, кричать от радости, от того тепла, что затопило меня, но я молчал. Я понял это, потому что не смог проронить ни слова, голос почему-то не слушался меня. Руки все так же обнимали его и я не желал их разомкнуть, прижимал к себе. До физического возбуждения было еще очень далеко, сейчас я чувствовал нечто иное. Я чувствовал, что в душе родилось новое и неизведанное для меня. Как же жестока Юпитер, запрещая нам тактильные контакты. И вдвойне она жестока, запрещая нам любить. В моей голове было много вопросов. Я хотел спросить, зачем он это сделал, почему, что толкнуло его на это, за что он так жесток со мной... Но ни один не сорвался с моих губ, сейчас я думал лишь об одном. О том, что люблю его... - Я люблю тебя... - безмолвно, одним дыханием...
Корд Нортон: Его слова оглушили меня и озадачили. Любит? Что это такое? Что это за чувство? Я не знаю. Или пока не знаю. Одно я знаю точно. Я хочу чтобы он был рядом со мной. Я хочу быть рядом с ним. И хочу чувствовать его взгляд, видеть эти сияющие глаза. Я прикоснулся пальцем к его губам, как будто закрывая рот, запечатывая его, запрещая произносить слова. И сказал очень тихо и серьезно: - Я не знаю, что значит любить. Но... с тобой я готов это узнать. И улыбнулся. Почему-то внутренне я ощутил небывалое спокойствие. Так спокойно и уверенно я себя давно не ощущал. Я как будто почувствовал новый прилив сил. И наконец-то отпустил его плечи, толкьо сейчас понимая, как сильно сжимал их все это время.
Норвей Форестер: Он сказал, что хочет узнать... со мной... значит ли это, что он готов быть со мной? Значит ли это, что я небезразличен ему, что он готов быть со мной? Я пристально смотрел в его глаза, как-то по особенному светящиеся в полумраке комнаты и взгляд был другой, не такой как всегда. - Узнаешь... Я наконец-то расслабился, понимая, что все это время стоял напряженный, как струна. И улыбнулся. А потом отступил от Корда и предложил ему сесть. Мы молча сели, я спросил: - Хочешь чего-нибудь? - а сам все не мог оторвать взгляда от его глаз. Я тонул в них, меня затягивало и я понимал, что уже полностью принадлежу ему...
Корд Нортон: - Не знаю. Наверное, неплохо было бы что-нибудь выпить. Может, чаю? - я чувствовал какую-то легкую неловкость. Наверное, это просто новизна ощущений. Я никогда ранее не позволял себе подобных вольностей, аналогичных той, что позволил себе только что по отношению к Норвею. Мало того, Форестеру это определенно понравилось, и он был рад такому развитию ситуации. Я не мог еще понять, рад ли этому я. Наверное все же рад. Такой сумбур в эмоциях я никогда еще не переживал. Я был одновременно выбит из колеи, слегка шокирован, и в то же время ощущал некоторую иррациональную веселость. Похоже, наши отношения с Норвеем переходят в несколько другую плоскость. Вот только... как же теперь мы должны себя вести друг с другом наедине и на людях?
Норвей Форестер: - Да, сейчас. - я вызвал фурнитура и велел принести чай. Он удалился, а я сел рядом с Кордом и взял его руку в свою, заглянул в глаза. А отом меня словно подбросило. Через мгновение я уже сидел верхом на коленях Корда и целовал его рот сам, прижимаясь к нему, обнимая. - Как же я ждал этого, как хотел... - шептал, перемежая слова с поцелуями. Я понимал, что болтаю чепуху, но чувство радости захватило меня целиком и я не спешил разомкнуть объятия.
Корд Нортон: - А это ничего, что твой фурнитур с подносом уже несколько минут стоит в коридоре, не решаясь войти в комнату? - спросил я шепотом. Получилось как у заговорщика. Я пытался сохранить серьезность, но у меня почему-то это плохо получалось. Странное чувство облегчения, как будто я решил какую-то проблему. А в глазах пляшут черти. - И... ты ждал этого? Почему?
Норвей Форестер: - Потому что люблю... - улыбнулся, но слезать с колен Корда не собирался, а все также сидел и обнимал его. Я кивнул фурнитуру и он поставил поднос на стол и быстро удалился. Едва он ушел, я снова поцеловал Нортона и посмотрел ему в глаза. А потом прижал к дивану и снова поцеловал.
Корд Нортон: Люблю? Всего одно слово, а сколько в нем скрыто. Я отвечал на поцелуй, чувствуя, как между нами что-то меняется. Я пока не понимал, что именно, но это изменение мне нравится. Наконец, я мягко положил ладони на плечи Форестера: - Норвей... Он был так напорист, как будто спешил получить все и сразу. - Норв... И что дальше? Мы переступаем через запрет... Мы не должны показывать, что мжду нами есть... что-то новое...
Норвей Форестер: - Запрет? - покачал головой и вздохнул. - Ничего мы не нарушаем. Юпитер не знает что такое касаться любимого самому и отдавать ему себя. И никогда не узнает. Слез с колен Корда и сел рядом, прижавшись. - У нас все впереди. На работе это не отразиться, а остальное ее и никого не касается. Это только наша жизннь. - положил голову на его плечо, а ладонь осторожно на пах...
Корд Нортон: Наверное он прав. Главное, чтобы все происходящее не отразилось на работе. Понятие "личная жизнь" было вновинку., но ко всему новому можно привыкнуть. Я приобнял его одной рукой. - Да. времени у нас еще много... Выпьем чаю? Я улыбнулся. Не потому, что это было необходимо. А потому, что хотел.
Норвей Форестер: Я наклонился к столу и налил Корду и себе чай и подал чашку ему, а сам опять уютно устроился около него, прижимаясь к его плечу своим. Сделал глоток и закрыл глаза, положив голову на плечо Корда. - Если кто-то сунет в наши дела свой любопытный нос - ему не поздоровится.
Корд Нортон: Я взял чашку из рук Форестера, и отпил восхитительный напиток. Его слова о "носе" заставили меня улыбнуться и кивнуть. Да. Так будет правильно. Понятие "Частная жизнь" переставало быть для меня чужим. Скосив глаза я посмотрел на Норвея. Он был сейчас сам на себя не похож. Неужели, всему виной - сбывшееся желание? А вслух я сказал: - Если не провоцировать любопытных... Нам придется тщательно следить за собой на людях, Норвей.
Норвей Форестер: Открыл глаза, выпрямился и взял свою чашку. - Придется, но думаю, что мы с этим справимся. Я посмотрел на Корда. Снова собранный и деловой, будто не было несколько минут назад той нежности, которую я позволил себе допустить. Чай оказался восхитительный и я с удовольствием сделал несколько глотков. - Может быть, поужинаешь со мной, например... завтра? Или когда тебе будет удобно. Я снова поставил чашку и уселся удобнее, положа ногу на ногу. - К тому же, мы могли бы... - я повернулся к Корду и положил руку ему на грудь, - Мы могли бы обсудить какой-нибудь проект. Ты пишешь прекрасные программы а я могу их внедрять... - я чуть сжал пальцы и коснулся мочки его уха губами.
Корд Нортон: - Если ты будешь себя так вести... Я не смогу обсуждать с тобой проекты, Норвей, - я рассмеялся. Мне показалось, или в моем смехе послышались какие-то нервные и смущенные нотки? Мне было непривычно его поведение и такие откровенные прикосновения. - Норв, твои прикосновения будоражат кровь, но... я еще не привык к ним. Улыбнулся мягко. Лучше откровенно высказать свои ощущения, чем потом разбираться с недомолвками.
Норвей Форестер: Я подался к Корду ближе и прошептал на ухо: - Не бойся... Я помогу тебе привыкнуть, если ты не будешь против... - и провел рукой по груди. А потом развернул его к себе и взял лицо в ладони, посмотрел в глаза и мягко коснулся губами губ, постепенно делая поцелуй глубже.
Корд Нортон: Снова поцелуй, сначала мягкий и ласкающий, он становился все более настойчивым. Кажется, мне не хватило дыхания. Я откинулся на спинку дивана. - Я... не против, но не так быстро, Норв... - сказал чуть тише. Голос - как горячий шоколад, теплый. Странные ощущения. Кажется, я готов был петь? или смеяться? Забавное ощущение иррациональной веселости. Я впервые ощущал нечто подобное. Нет, я и раньше испытывал радость. Но тогда я радовался своим успехам, похвале, тому что учителя отмечают мои достижения. Сейчас я не мог понять причин своей радости. Мне было так радостно только потому, что рядом со мной сидел другой блонди, который мне нравился? Мне было радостно от его прикосновений и поцелуев? Непонятные ощущения, не поддающиеся никакой логике. - Норвей, уже поздно... Мне пора идти. Я с удовольствием поужинаю с тобой завтра. Где?
Норвей Форестер: Нехотя отодвинулся. - Может быть, мы поужинаем у меня? Мне не очень хочется куда-то идти, но очень хочется провести вечер с тобой. - улыбнулся, чуть склонив голову к плечу. - Фурнитур приготовит что-нибудь легкое, мы побеседуем, у меня есть бутылка хорошего вина... Конечно, если у тебя нет других планов...
Корд Нортон: - Поужинать у вас? Почему бы и нет, - я улыбнулся, - ваш фурнитур отлично готовит. Я не приверженец частых выходов в общественные места. Я допил чай и поднялся с дивана. - Тогда до завтра, Норвей. Еще раз улыбнулся, и направился к выходу из его апартаментов.
Норвей Форестер: - До завтра... - коснулся плеча Корда и прошл его провожать. И все-таки не удержался. Когда он коснулся ручки входной двери, я развернул его к себе, прижал к двери и поцеловал. - Я буду ждать тебя завтра. - чуть улыбнулся. Когда он ушел, я прошел к себе и кинулся на постель. Я лежал с закрытыми глазами и улыбался. Да. Я люблю его. И не боюсь ничего нового. Спал я спокойно и крепко. Потому что знал, что завтра у нас с Кордом будет новый день. *****************************
Норвей Форестер: **************************** УТРО В самом благодушном расположении духа я отправился на работу, отдав фурнитуру кое-какие распоряжения насчет вечера. Сегодня я сделаю второй ход. Надеюсь, он будет столь же удачный.
Норвей Форестер: ВЕЧЕР Я пришел домой как раз во время. Фурнитур доложил о том, что все готово к ужину и я направился в душ. Это было делом десяти минут. Мне не хотелось предстать перед Кордом в нелицеприятном виде и я поспешил. Затем устроился в гостиной с документами и отмечая про себя, что сердце замирает от волнения и я с нетерпением жду звонка в дверь...
Корд Нортон: Я подошел к двери апартаментов, помедлив пару секунд коснулся звуковой панели. Интересно, почему я волнуюсь перед этой встречей? Ведь это просто обычный ужин. Вот только собеседник мой вызывает во мне необычные эмоции. Вернее сказать, непривычные.
Норвей Форестер: Едва раздался звонок, как я почти подскочил с дивана и сам удивился своему порыву. Пока фурнитур открывал дверь, я выжидал. Но когда понял, что Корд вошел, отправился встречать его. Больше всего сейчас мне хотелось прижать его к двери и завладеть его губами, но я сдержался, чтобы не напугать Нортона. Это будет, но чуть позже. Если и сегодня он позволит мне... - Добрый вечер, Корд. Я рад, что ничто не смогло помешать нашему тихому вечеру. - я улыбался, видя легкий румянец на его щеках. Я жестом пригласил его и мы прошли в столовую, где уже был сервирован ужин и горел приглушенный свет, окутывающий комнату в мягкий полумрак, делающий ее уютной. Фурнитур тут же налил минеральной воды в бокалы, открыл бутылки с вином и удалился, предоставив нас друг другу.
Корд Нортон: - Добрый вечер, Норвей. Я улыбнулся ему, проходя в комнату. Вел он себя довольно сдержанно, но вот глаза... глаза выдавали его с головой. Кажется, он куда более охотно занялся бы сейчас кое-чем другим, а не сидел примерно в кресле, изображая поведение на светском приеме. Я оглядел сервированный стол, устроился в кресле и отпил из бокала минеральной воды. - Как прошел день?
Норвей Форестер: Я улыбнулся, кладя себе салат из свежих овощей и нежное мясо. - День прошел быстро. Признаться, я ждал вечера. - я поднял бокал и отсалютовал Корду. - А если серьезно, то сегодня Юпитер ушел рапорт о внутреннем расследовании покушения. - я вдохнул аромат вина и сделал глоток. Как же не хотелось говорить о работе, но я чувствовал, что должен предупредить Корда. - Результаты неутешительны, друг мой. За этим делом косвенно стоит один из нас. - еще один глоток. Я смотрел на моего собеседника серьезным взглядом, а сам под столом протянул ногу и провел пальцами по его ноге, поднимаясь к колену. И не отводил взгляда от его глаз. Да, сегодня намерения у меня самые серьезные.
Корд Нортон: Норвей Форестер - Один из нас? - я удивленно посмотрел на Форестера, изумленно приподняв бровь, - Хорошо хоть косвенно. Хотя и в этом нет ничего хорошего. Я подумал о том, что это ни в коем случае не должно выплыть наружу. Если в произошедшем виноват блонди... опасная информация. Я отсалютовал бокалом Норву механически, погрузившись в эти нерадостные мысли. И потому чуть не поперхнулся от неожиданности вином, когда почувствовал под столом прикосновение его ноги. Это было слишком неожиданно. Внезапно. Я изумленно взглянул на него, но его лицо было абсолютно серьезно. Как будто это не его нога касалась под столом моей. Я постарался взять себя в руки. - Полагаю, личность виновного - информация секретная? Мне пришлось приложить некоторые усилия чтобы не показывать вида, что его прикосновения смутили меня и выбили из колеи на несколько секунд.
Норвей Форестер: Корд Нортон Я не отрывал взгляда от глаз Корда. Не вздрогнул даже когда он поперхнулся, но был готов помочь, если бы это понадобилось. Очевидно, это была реакция на мое касание. - Это Варди. - произнес я тихо и спокойно, следя за реакцией Корда. - Доведенный в его застенках агент попытался свести счеты с первым попавшимся блонди. Или с двумя... Я снова коснулся его ноги своей.
Корд Нортон: Норвей Форестер Второе касание я перенес уже спокойно, оно не было настолько неожиданным. А вот то, что Форестер мне так просто назвал имя... Надо же. Варди. Надо будет присмотреться к этому блонди. Он старше нас, и в Эосе он гораздо дольше. Как видно, он уже успел "поработать". Я медленно ел, тщательно пережевывая пищу. В голове носились разные мысли. Полученная информация несколько обескураживала. - Что он делает с людьми, что они начинают нас так ненавидеть? Получается, тот человек был готов убить любого блонди, оказавшегося в зоне досягаемости?
Норвей Форестер: Корд Нортон - Видимо да. А что он там делает - это другой вопрос. В моих силах выяснить это. И я выясню... Ужин подходил к концу, я забрал бутылку, два чистых бокала и мы с Кордом переместились в гостиную, где так же приглушенно горел свет. Я поставил все на столик, сел на диван и похлопал по нему рукой рядом с собой, поднимая взор на Корда и шепча одними губами: - Иди ко мне...
Корд Нортон: Норвей Форестер Я несколько растерялся. Нет, я подозревал, что что-то в этом роде сегодня непременно будет. Особенно если учесть, что было вчера. Но... и все же я оказался внутренне к этому не готов. Воспоминание о его вчерашних поцелуях... да что там, и о том, как я отвечал ему. Эти воспоминания до сих пор вызывали на щеках слабый румянец. И что казалось мне совершенно странным, смущение это выражалось не только внешним румянцем, но и какой-то внутренней дрожью волнения. Я не боялся его. Он не был мне неприятен. Скорее наоборот. Но почему меня заставляют так нервничать его действия? Я молча сел рядом на диване. - Будь осторожен. Конечно, ты блонди, и глава такого ведомства... Но все же, будь с ним осторожнее. Он старше, опытнее, и он, судя по всему, более жесток.
Норвей Форестер: Корд Нортон - Буду... - я посмотрел на Корда. То, что он волновался за меня было приятно. В душе я ликовал, ведь если бы я был ему безразличен, стал бы он предупреждать меня? Я повернулся к Корду, посмотрел ему в глаза и не сдерживаясь приник к его рту поцелуем, властным, жадным, повалил его на спинку дивана, обнял, прижал к себе, и целовал... долго... проникая языком в рот... жадно... но очень нежно... и никак не мог оторваться от его сладких губ...
Корд Нортон: Норвей Форестер Все мысли из головы улетучились. Я внезапно почувствовал, что земля уходит у меня из под ног, а дышать становится трудно. Но вовсе не из-за того, что он меня целует. А из-за того, что сердце внезапно решило переместиться куда-то к горлу. Это было странное и вместе с тем очень приятное ощущение. Я даже не думал сопротивляться. Правда поначалу тело непроизвольно напряглось, но потом напряжение улетучилось, и как будто весь мир перестал существовать... Мне было немного неудобно, и я чуть пошевелился, меняя положение тела и приобнимая одной рукой Норвея за плечи, и ответил на его поцелуй...
Норвей Форестер: Корд Нортон Его губы... Такие горячие, нежные, податливые... Я снова и снова целовал его, не в силах разомкнуть объятия, прижимался к нему, скользил руками по его плечам и груди. Ты переместился и теперь я мог чувствовать тебя, чувствовать твою дрожь, а потом ты расслабился и отдался мне. И я ласкал тебя, но не заходил за пределы разумного, чтобы не испугать тебя.
Корд Нортон: Норвей Форестер Я отвечал на поцелуи и прикосновения, и мне уже не казалось это каким-то нарушением правил. Нет. Теперь я чувствовал, что все идет правильно. Так, как и должно было быть. Этим и объяснялись мои странные ощущения, которые я испытывал в присутствии Форестера.Все правильно. Но... Когда его рука внезапно оказалась в районе моего бедра я решительно перехватил ее, не прекращая поцелуя. Настолько далеко сегодня я еще не был готов зайти.
Норвей Форестер: Корд Нортон Я почувствовал, что ты препятствуешь моей руке и ослабил хватку. Но губ с твоими не разомкнул. Только переместил руку выше, скользя по груди, на плечи. Наконец я прервал поцелуй и прошептал: - Не бойся... мой сладкий... - и улыбнулся, все так же прижимаясь. - Доверься мне... - рука осторожно нащупала под одеждой сосок и я сжал пальцы. Второй рукой я удерживал тебя за шею, снова начиная целовать. Сегодня я был готов зайти далеко, настолько, насколько бы ты разрешил мне. я понимал, что не должен торопить тебя, ведь и сам я не имел в подобных делах опыта. Но желал приобрести его с тобой...
Корд Нортон: Норвей Форестер Ощущение не болезненное, а какое-то сладко-дурманящее. Внутри родилась теплая дрожь, сердце гулко ухнуло куда-то вниз, и я понял, что на несколько секунд задержал дыхание. Не бояться и довериться? Я не боялся. В конце концов, я тоже блонди, сильный, и против моей воли Норвей ничего не сможет со мной сделать. - Я не боюсь... Улыбнулся, шепча в ответ. Это было так ново, сидеть вот так, рядом, обниматься, целоваться, и при этом чувствовать, что все хорошо, все в порядке. Я провел пальцами по твоим светлым волосам, путая локоны, пропуская сквозь пальцы светлый шелк.
Норвей Форестер: Корд Нортон - Если ты не хочешь - я не буду ничего делать... - я говорил, а в промежутках между словами целовал тебя, щеки, скулы, веки. А потом взял твою руку в свою и положил себе на пах. Мой рот снова завладел твоим, сильно, властно. Я понял, что даже от поцелуев теряю голову, а ведь я еще ни разу не коснулся тебя без одежды. Сейчас я был готов принадлежать тебе, весь, каждой клеточкой своего тела, быть твоим. Но я не мог торопиться, не мог поддалкивать тебя, принуждать, и просто не смел испортить этот наш с тобой вечер.
Корд Нортон: Норвей Форестер - Но ты уже делаешь... - выдохнул я, и тихо рассмеялся, пытаясь скрыть волнение. Рукой я чувствовал горячее, налитое. Даже через одежду. Я прекрасно знал, что это. И знал также, что во мне разгорается тот же огонь, что уже пожирает тебя. Но это было для меня слишком быстро. Я медлил сделать следующий шаг, чувствуя, что торопиться не стоит. - У нас еще будет время... на все... Прошептал тихо, снова обнимая тебя двумя руками и глядя в глаза. Время будет. Не надо спешить. Мы и так сделали сегодня слишком большой шаг. Мы должны к нему привыкнуть. Привыкнуть к своему новому состоянию. К своим новым отношениям.
Норвей Форестер: Корд Нортон Засмеялся, садясь рядом и кладя голову тебе на плечо. А потом соскользнул и вытянулся на диване, положа голову тебе на колени. Пальцами начал перебирать твои локоны. В приглушенном свете они казались густо-золотистыми и я улыбался, разглядывая их и наслаждаясь тишиной и твоей улыбкой. Ты так загадочно улыбался, словно мечтал о чем-то своем, но хотел поделиться этим со мной. Я прикрыл глаза и потерся о тебя затылком. Ощущения были новыми для меня, но я не боялся развивать их.
Корд Нортон: Норвей Форестер Я вплел пальцы в твои волосы и сидел, прикрыв глаза, пристроив голову на подголовнике, и предавался своим мыслям. И было в этом что-то такое уютное, умиротворяющее... Мы даже не разговаривали. Просто чувствовали, как мы близки сейчас. Именно в эту минуту. Молчание не казалось неловким. Мы просто были вместе. Это было по-новому, и это было так естественно, как будто мы всегда знали об этом, вот только забыли. - Норв... А как ты.. решился? - я перебирал пальцами мягкий шелк волос, а нагубах блуждала улыбка, - Ведь этому не учат в академиях...
Норвей Форестер: Корд Нортон Вздохнул и посмотрел на тебя. - Если я скажу, что мне нравится нарушать запреты, ты мне поверишь? - засмеялся и поднялся, садясь на диване, всматриваясь в твое лицо и беря тебя за руку. - И мне нравится добиваться своего. А с тобой... мне хорошо с тобой, и интересно... И это не только влечение тела. Я уже не могу без твоих глаз... - сглотнул и снова припал губами к твоему рту, нежно, осторожно...
Корд Нортон: Норвей Форестер Поверю. Теперь я уже поверю всему. Потому что с тобой мне хорошо, спокойно и... уютно, чтоли? Наверное это именно то ощущение. Я мельком посмотрел на часы. Было уже достаточно поздно. Мы так увлеклись собственными ощущениями и переживаниями, что совсем забыли, что по ночам надо спать. - Норв... - тихо сказал я, когда ты отпустил меня из сладкого плена, - вечер был прекрасным, но все заканчивается. Мне пора, да и тебе тоже надо отдохнуть. Завтра рабочий день. Я мягко улыбнулся. Да. Завтра рабочий день, но это не отменяет того, что произошло между нами. - Как смотришь на то, чтобы завтра сходить куда-нибудь вечером? Если рабочие планы не нарушат личных, конечно? Я провел кончиками пальцев по его скуле. Какая приятная на ощупь кожа...
Норвей Форестер: Корд Нортон Подался за твоей рукой, прикрыв глаза. Скользнул губами по ладони. Чуть языком. - Не нарушат. - и все-таки я никак не мог и не хотел отпускать тебя. Я соскользнул сдивана и оказался перед тобой на коленях. Руки нетерпеливо распахнули сьют и я припал губами к твоей груди. Я целовал тебя, щекоча кожу, ласкал соски языком, а руками сжимал твои бедра. Наконец я выпустил тебя, понимая, что и так зашел слишком далеко. - Конечно мы куда-нибудь сходим. Обязательно... - я протянул тебе руки, чтобы помочь подняться.
Корд Нортон: Норвей Форестер Я посмотрел на тебя снизу вверх, взял за руки, и повинуясь какому-то мимолетному порыву резко поднялся, порывисто шагнул вперед... И прижал Форестера к себе, обнимая, прижимаясь щекой к его волосам. Я стоял так некоторое время, просто молча, ничего не говоря, чувствуя через одежду как бьется его сердце. А потом выпустил из объятий и отступил на шаг: - Быть может, в тот симпатичный ресторанчик, где подают такие забавные блюда терранской кухни, которые надо есть палочками?
Норвей Форестер: Корд Нортон Твой порыв был таким неожиданным, что я просто замер, обняв тебя, прижав крепко к себе, впитывая тепло твоего тела и прислушиваясь к собственным ощущениям. Это было мне уже знакомо - чувство радости и легкости, некой эйфории от того, что мне удалось добиться своего, что теперь мы будем вместе. По крайней мере я на это очень надеялся. Ты выпустил меня из объятий и предложил "Оригами". Я улыбнулся: - Я совершенно не против. Мы там давно не были... О, Юпитер, как же не хотелось отпускать тебя, зная даже о том, что завтра мы снова увидимся. Я уперся лбом в твой лоб, потерся о твой нос своим и прошептал: - Может быть... ты останешься... со мной... до утра... Нет, я не надеялся на то, что ты согласишься, но не мог не попробовать. А вдруг...
Корд Нортон: Норвей Форестер Подспудно я ожидал этого вопроса, но и не хотел, чтобы ты его задал. Ведь я буду вынужден отказать, а мне так не хотелось омрачать этот вечер... Но ты все-таки спросил. И я улыбнулся слегка печально и лукаво одновременно, качая головой: - Когда-нибудь - обязательно, Норв. Но не сегодня. Не сегодня... Я снова улыбнулся, и пошел к выходу из твоей квартиры, боясь обернуться и увидеть разочарование на твоем лице.
Норвей Форестер: Корд Нортон Значит еще слишком рано, что же, хоть отказа я не получил. И это не могло не радовать. Значит, у нас действительно все впереди, и это не мои иллюзии и желания. Я смотрел тебе в спину, не решаясь догнать и снова прижать к двери с поцелуем. Просто не стал этого делать. Ты верно сказал, у нас все впереди. Когда ты ушел, я еще немного посидел в гостиной, наслаждаясь тишиной и воспоминанием о сегодняшнем вечере, потом отпустил фурнитура спать а сам растянулся на диване, улыбаясь, обняв подушку, на которую облакачивался ты и задремал... ****************************
Норвей Форестер: **************************** УТРО Утро. Новое. Светлое. Потому что вечером я увижу тебя, мой неприступный блонди. Я быстро собрался на работу, оставив кое-какие распоряжения фурнитуру и отправился в свой департамент, размышляя по дороге о предстоящем вечере с тобой... Вечером я пришел домой и сразу же прошел к себе. Я не хотел ни новостей, ни еды, ничего, меня переполняло другое. Чувство, что все хорошо, что у нас все впереди, что мы обязательно будем вместе. Сегодня ты целовал меня сам. Жадно и сильно, властно. Словно утверждал свои права на меня, забирал меня себе, снова и снова удостоверяясь в том, что принадлежу я только тебе. Так и было. Отныне я принадлежу только тебе. Только с тобой я могу быть самим собой. Радоваться, когда мне весело, грустить, когда мне грустно, смеяться, потому что я этого хочу, и целовать тебя, потому что мы оба хотим этого. Я больше не был одним винтиком большой хорошо отлаженной системы. Я был свободен от стереотипов и канона, я вел себя вопреки запретам. И я не боялся последствий. Конечно, на работе, в департаменте, я буду совершенно иным - строгим, деловым, властным. И ни одним словом или жестом я не выдам свою самую сокровенную тайну. Ни одним движением я не дам понять всем, что живу отнюдь не любовью к Амои и Юпитер, а совсем иным чувством, волей судьбы именуемым так же. Только в душе моей теплится огонек, еще не окрепший, но обещающий превратиться в жаркое всепоглощающее пламя, имя которому любовь. Я валялся на малиновом шелке и наслаждался вечером. Хоть я и был сейчас один, но со мной были мои воспоминания, со мной был ты... ВЕЧЕР ****************************
Норвей Форестер: **************************** УТРО Хоть я и не просил меня разбудить, фурнитур все равно хорошо выполнил свои обязанности. Я щелкнул пультом от визора и направился на кухню. В одиночестве я не люблю завтракать в столовой. Впрочем, во многих вопросах я был непритязательным. Мне было достаточно свежего салата, рыбы и небольшого количества морепродуктов для того, чтобы составить свой питательный рацион. Главное, чтобы в нем присутствовали морепродукты и свежий хорошо заваренный чай. Каждое утро я оставляю своему фурнитуру распоряжения насчет вечера, так было и сегодня. Отдав последнее, я направился в департамент. ...День выдался хлопотный и я усталый вернулся из департамента. Поужинал и лег спать. Спал я без снов... ВЕЧЕР ****************************
Норвей Форестер: **************************** УТРО Новый день и новые дела. Я хотел кое-что проверить и сделать, а вот пообедать хотел дома. Я позавтракал, дал указания фурнитуру и отбыл в департамент.
Норвей Форестер: Я ненадолго зашел домой чтобы забрать кое-какие документы и выпил чаю. Фурнитур расстроился, что я не пообедал, но вида старался не подавать. Ладно, надо его чем-нибудь побаловать. С этими мыслями я снова отбыл в департамент.
Норвей Форестер: ВЕЧЕР Я вернулся домой и сразу же вызвал фурнитура. - Завтра можешь посвятить день себе. Можешь даже выйти в город, но не забудь взять с собой браслет. И, видя как засияли глаза мальчишки, добавил: - Можешь, если хочешь, взять с собой пэта. Сходите куда-нибудь, только подбери ему подходящую одежду. - я протянул ему крточку, - Этого должно хватить на обновление гардероба для вас обоих. Я видел, что он чуть не прыгает от радости и едва сдерживал улыбку. - Ты свободен и на сегодня. Накрой на кухне, я буду ужинать один и можешь идти отдыхать. Через пятнадцать минут фурнитур доложил, что ужин накрыт. Я поужинал и устроился в гостиной с документами и коммом. Просматривая донесения я наткнулся на кое-что интересное и хотел обсудить это с Нортоном, но его комм не отвечал. Это было слишком странным. Я раз за разом набирал его номер и раз за разом не получал ответа. Более чем странно. В душе возникло смутное беспокойство. Я не знал о его планах на вечер, поэтому тревога усилилась... ...Уже ложась в постель, поздно вечером, почти ночью, я снова набрал его номер и снова не получил ответа... В эту ночь я так и не уснул... ****************************
Норвей Форестер: **************************** УТРО И все-таки я уснул на пару часов... А проснулся все с тем же чувством беспокойства. Это не нормально, что блонди, глава департамента, пропал так надолго и не отвечает на вызовы. Я решил, что не буду больше звонить ему, а просто направился в его аппартаменты, предварительно отправив сообщение в департамет, что буду позже. ****************************
Норвей Форестер: **************************** ВЕЧЕР Я появился в своих апартаментах только вечером следующего дня, и то ненадолго. Зашел переодеться в менее официальный костюм перед визитом к Корду. Наверно все-таки он не захочет сейчас приходить ко мне, ведь, как говориться, дома и стены помогают. Я дал фурнитуру кое-какие указания и отбыл к Нортону на всю ночь. ****************************
Норвей Форестер: **************************** ВЕЧЕР Сколько я не появлялся дома? Несколько дней. Фурнитур извещал меня по комму о всех новостях и делах, поэтому я прибыл домой в полной уверенности, что все в порядке. В гостиной уже ждал пэт Корда. Я лично отвел его к своему пэту и дал краткие указания на вечер. Мальчишки были понятливые, но за покорно склоненными головами я все же заметил как заблестели глаза у обоих. Они были явно довольны сложившейся ситуацией. Многозначительно покачав головой я намекнул им, что они могут порепетировать и удалился. Не знаю, кто кому прыгнул на шею, но радостный вопль последовал сразу же, как я прикрыл дверь в их комнату. Фурнитур тоже получил кое-какие указания насчет ужина, а я отправился в ванну. Горячая вода привела тело в прядок. Я давно заметил, каким бы я вымотанным не был, горячая вода способна привести меня в чувство и вернуть бодрость. Жаль, что Корд любит прохладную воду. Но это не мешало нам совместно принимать душ. Я потряс головой, отгоняя разгулявшиеся мысли о моем любимом, чтобы не портить себе ожидание прихода Нортона. Из одежды я выбрал мягкий и просто огромный халат густо бордового цвета, белье под него соответствующее, выуженное фурнитуром из недр шкафа. С некоторых пор он позволял себе предлагать мне одежду для того или иного мероприятия, но я не ожидал, что он предложит мне и нижнее белье. Но на сей раз решил положиться на его вкус даже не сделав ему замечания. Я и так лишил его удовольствия ухаживать за мной, пусть потешется хоть этим. Впрочем, жаловаться ему не было на что. Меня почти все время нет дома, я не занудничаю и не придераюсь к его работе. Так что... Оглядев в столовой накрытый на две персоны к ужину стол, я удовлетворенно кивнул и устроился на диване в гостиной перед визором, ожидая прихода Корда. Я был уверен, что вечер будет замечательным...
Корд Нортон: Меня как будто ждали. Не успел я позвонить, как дверь распахнулась и фурнитур провел меня в гостинную. Норвей сидел на диване в домашнем халате, и я сначала даже несколько стушевался. Мой серо-стальной сьют смотрелся на его фоне холодным куском металла. Утешив себя тем, что бродить пусть даже по этажу со служебными аппартаментами в халате блонди негоже, я тепло улыбнулся ему. - Добрый вечер, Норвей. Что смотришь? Я прошел в гостинную и остановился возле стола, чувствуя как предательски заурчало в желудке. Кажется, сегодня я забыл пообедать... Фурнитур крутился рядом, и я посчитал что негоже демонстрировать в присутствии мебели личные взаимоотношения.
Норвей Форестер: Я поднялся и кивком головы отправил фурнитура на кухню. Он все понял и ретировался с молниеносной быстротой. А я сделал шаг к тебе и обнял за пояс, притягивая к себе. - Добрый... - и чуть коснулся твоих губ своими. - Смотрю? На тебя смотрю, мой сладкий... - и снова поцелуй, но уже более сильный. Мы целый день не виделись, а я, оказывается, уже успел соскучиться по тому, как алеют твои щеки когда я позволяю себе подобные вольности, по твоему вкусу, по твоим губам и нежной коже... - Как прошел день? - я не спешил выпускать тебя.
Корд Нортон: Я ответил на мягкий поцелуй, но от твоих слов щеки все-равно заалели. Я почувствовал, как кровь прилила к лицу. Я когда-нибудь перестану смущаться? Наверное. - День? Как обычно, - я пожал плечами, - никаких скандалов, покушений, катастроф. Даже как-то скучно. Пожал плечами и рассмеялся. В желудке снова заурчало. Вот ведь нахальный организм, ну подумаешь, забыли его покормить один раз... - А что это у тебя такое на ужин? Ты стоял между мной и столом, поэтому я положил голову тебе на плечо, разглядывая блюда на столе за твоей спиной. Кое-что было незнакомым.
Норвей Форестер: Мне нравится как ты смущаешься. А ведь ты на целый год старше меня и должен уже знать в этом деле гораздо больше чем я. Однако каждый раз когда я позволял себе приласкать тебя ты краснел как совсем юный блонди на лекциях по анатомии. - На ужин... ну... много чего, но не бойся, я не заставлю тебя съесть все! Лишь самую малость... самое вкусное... - я обернулся, подхватил пальцами королевскую креветку, макнул ее в специальный соус и взял за самый хвост в рот. Поднес к твоим губам и предложил разделить со мной ее вкус...
Корд Нортон: - Ммм.. ты собираешься кормить меня так? - я улыбнулся, но от предложенного лакомства не отказался. Вкус был необыкновенный. - Тебе придется долго трудиться... Я откусил ровно половину, так чтобы и тебе достался кусочек. - А как у тебя прошел день? Проглотил креветку, и облизнулся. - Очень вкусно.
Норвей Форестер: - Обычный день. Но я спешил скорее его закончить, чтобы увидеть тебя... - я не стеснялся выражать свои чувства и желания, перед кем угодно - да, но только не перед тобой. Я снова взял одну креветку, но на сей раз обмакнул ее в другой соус и так же подал тебе - зажатой в зубы. А когда ты взял ее своим ртом, я наклонился к тебе и поцеловал, властно, разделяя вкус между нами, делясь им с тобой и своим поцелуем. И еще долго целовал тебя, не выпуская из объятий и не спеша продолжать наш экстравагантный ужин. А когда выпустил, то усадил за стол, а сам сел напротив тебя, поедая тебя взглядом...
Корд Нортон: Креветки в соусе только распалили мой аппетит, и я принялся изучать предложенные блюда, изредка цепляя креветку и обмакивая в соус отправлял в рот. Оказывается, я был ужасно голоден. - А что это такое? - я жевал очередную креветку запивая легким вином. - Норв, половина того, что здесь стоит, мне незнакома. Ты сам что посоветуешь попробовать сначала? Я облизнулся, и смеясь глазами посмотрел на тебя. Теперь то уж я знал, почему так голоден твой взгляд, и не стал его ни с чем сравнивать.
Норвей Форестер: - Веришь, я сам половины не знаю, решил попробовать впервые, мой фурнитур понимает толк в продуктах и наготовил массу всего, необыкновенно вкусного и полезного, как он выразился. Сам же я подцепил вилкой тонкий ломтик крабового мяса и положил в рот. Фурнитур был прав - выше всяких похвал! - Пробуй все, потом расскажешь каково это на вкус! - и я рассмеялся, видя удивление в твоих глазах. - Я шучу, это все уже проверено и опробовано. Вот это нежный салат из ветчины и овощей, тут - салат из морепродуктов, тут - мммм... нежное суфле из настоящих терранских грибов с сыром и сливками. Попробуй... я когда пробовал первый раз чуть язык не прикусил. - я снова рассмеялся. Взял бокал и отпил вина, оно притяным теплом разлилось по телу.
Корд Нортон: - Я последую твоему совету, Норв, - я положил на свою тарелку понемногу из каждого блюда и принялся неторопливо есть, запивая вином. - Кстати, а зачем ты просил прислать к тебе моего пета? - вопросительно приподнял бровь и посмотрел на тебя.
Норвей Форестер: - Увидишь чуть позже. - я не слишком был голоден, поэтому насыщался лениво, отдвая предпочтение морепродуктам и рыбе. И вину. Белому и сладкому. Пище телесной я предпочитал нечто другое - насыщаться твоим обществом, просто поедая тебя взглядом. - Обязательно увидишь, но чуть позже, - я говорил тихо и спокойной, дразнил тебя. Появился фурнитур и внес большую вазу с мороженым. Шоколадное, ванильное, сливочное, фруктовое, ягодное... Венчало этот айсберг шапка из взбитых сливок с натуральными "живыми" фруктами. Я улыбнулся тебе и приподнял бровь видя, как ты смотришь на все это великолепие.
Корд Нортон: Я заинтересованно посматривал на Норва, продолжая неторопливо есть. Чувство голода исчезло, уступая место приятной сытой расслабленности. Когда фурнитур внес блюдо с десертом, я еле удержал восхищенный возглас. - Норвей, какое соблазнительное великолепие! - улыбнулся, разглядывая десерт. Доев основное блюдо я отложил тарелку, и... стянув перчатку с руки взял пальцами дольку апельсина, щедро обмакнул ее в мороженное и сливки и отправил в рот. - Восхитительный вкус. Хочется побыть немного варваром... Довольно облизнул губы, прицеливаясь маленькой десертной вилочкой в клубнику.
Норвей Форестер: Я смотрел на тебя и улыбался. В тебе были такие перемены, приятно меня удивляющие, что я даже не стал спрашивать тебя об их причине. Мне нравилось то, как ты себя чувствовал. Ты не играл и не претворялся, ты был самим собой сейчас, здесь, со мной. Я подхватил блюдо с мороженым и поманил тебя за собой. Ты послушно поднялся и последовал за мной в спальню. Там уже все было готово. Тяжелые гардины задернуты, комната утопает в полумрак, разбавленный лишь дрожащим светом свечей, расставленных везде, на низком столике около кровати стоит ваза с фруктами, бутылка с вином и два охлажденных бокала. Постель была заправлена темным бельем, не шелковым, но мягким и нежным на ощупь. А на специальном диванчике ждали наши два пэта. Я провел тебя в спальню, поставил блюдо на столик и посмотрел в глаза. - Я хочу, чтобы сегодняшний вечер был сказочным...
Корд Нортон: - Он и будет сказочным, если роль сказочника ты выбрал себе... - я улыбнулся, осматривая спальню. Полумрак, неровный свет свечей, вино, фрцукты, мороженное... Атмосфера наполнена слабым запахом, который я пока не мог идентифицировать. Что-то сладковато-терпкое, приятное и ненавязчивое. Наверное, какой-то ароматизатор. Я присел на край кровати и посмотрел сначала на петов, недоуменно, потом на тебя, вопросительно. В дрожащем полумраке все казалось почти нереальным, каким-то зыбким и дрожащим. - И что же ты задумал дальше, великий волшебник? - и улыбнулся. Мне было любопытно, но я сдерживал нетерпение.
Норвей Форестер: - Увидишь... - я махнул рукой и один из пэтов коснулся сенсора где-то сбоку от себя и полилась тихая мелодия. Я сел на постель рядом с тобой, удобно устраиваясь и пригласил тебя устроиться рядом. Вазу с мороженым я поставил между нами. Оно уже подтаяло и фрукты теперь тонули в сладкой массе, насыщая ее своим вкусом. Пэты начали двигаться под музыку, затевая какую-то свою игру, лишь изредка смотря на меня, как будто бы ожидая разрешения начать что-то более серьезное. Я кивнул им и их игра стала совсем другой. Движения мальчишек стали более откровенными и жадными. А я взял небольшую ложечку и зацепил сладкую массу с кусочком клубники и протянул тебе...
Корд Нортон: Я последовал твоему примеру, и устроился на кровати более вольготно раскинувшись, опираясь на локоть. Было в этом что-то... приятно расслабляющее, смотреть в такой обстановке шоу. Оно не выглядело искусственным. От движений петов электризовался воздух, он как-будто становился плотным, густым, вязким как сироп, дурманил. Уловив движение краем глаза я повернул голову, и увидел что ты мне протягиваешь ложечку мороженного с ягодой. Я осторожно приблизился, и принял предлагаемое лакомство, слизнул его с ложки, не отводя взглядя от твоих мерцающих глаз. Как-будто совершил какой-то ритуал. А потом медленно слизнул с губ белые капли подтаявшей молочной массы. - Волшебный вечер... И улыбнувшись, отвел взгляд, продолжая следить за танцем петов. Это была не заученная постановка. Они жили, чувствовали... И отголоски их эмоций были очень заразительны. Я такого ни разу не видел. Со сцены, на официальных шоу, такого не показывали. - Их танец так отличается от того, что они демонстрируют обычно... Почему, Норв?
Г-н Проходной Перс: Мой хозяин был так добр, что разрешил нам с Киро побыть наедине. Я был благодарен ему за это, и потом, мне объяснили, что от нас с Киро потребуется вечером и мы можем "порепетировать". Это была хорошая возможность побыть вместе. Мы договорились какую роль будет играть каждый из нас и когда зазвучала мелодия мы оба начали двигаться в соответствии с тем, как договорились. Но постепенно игра перестала быть игрой. Я двигался под музыку, обхаживая Киро, дразня его и лаская. А он отвечал мне, дразнил меня в ответ. Мы целовались, а я краем глаза следил за блонди. Мой хозяин был более откровенен в прикосновениях, а господин Нортон более сдержан. Но я искренне хотел, чтобы у них все сложилось, потому что был благодарен моему хозяину за то, что хоть редко, но нам с Киро удается видеть друг друга. Мы с Киро получили одобрение господина Форестера на более откровенную игру и начали ее, пока не пеходя грани. Киро начал медленно и постепенно раздевать меня, а я его, мы игрались друг с другом...
Норвей Форестер: - Потому что их чувства друг к другу искренни и настоящие. Они не играют, для них это не шоу... - я отложил ложку и коснулся пальцами твоей щеки. А потом придвинул лицо к твоему и коснулся губами твоих губ. Я целовал тебя нежно, бережно, ласково, не обращая внимания на пэтов. Они были поглощены друг другом, и на нас не обращали внимания, не мешали нам, лишь распаляя нас с тобой. А потом прижался к твоей щеке своей и зашептал: - Как и мои чувства к тебе...
Корд Нортон: Дурманящая атмосфера неги и расслабленности очаровывала, и я поддался ее очарованию. Потерся своей щекой о твою, прикрыв глаза, ощущая вкус твоих губ на своих, и понял, что хочу продолжения. До сих пор я обычно просто не сопротивлялся твоим порывам. Принимал их, отвечал, и почти никогда не проявлял своих эмоций сам. Но сейчас... Мне захотелось чего-то еще. Не просто быть податливо отвечающим... Я отстранился, глядя тебе в глаза вплел руку в твои волосы, полюбовался золотистыми отблесками, прислушался к ощущению шелковистости на коже... А потом надавив на затылок приблизил к себе и поцеловал сам. Неторопливо, но сильно, смакуя твои губы, проникая языком в рот, прислушиваясь к своим ощущениям. Да. Именно то, что я хотел. Я хотел почувствовать, как ты отвечаешь мне.
Норвей Форестер: Я послушно поддался тебе, раскрыл рот, принимая твой поцелуй и отвечая на него. Как же долго я ждал этого. Как долго шел к этому и наконец-то мне удалось пробудить в тебе те чувства, которые ты так старательно прятал. А потом отслонился от тебя, кивнул пэтам и они поспешили ретироваться. - Киро... - окликнул я, поднимаясь с постели, твоего пэта, - Можете продолжить у себя... сколько захотите... - я улыбнулся и, видя как заблестели глаза мальчишек, улыбнулся. Их миссия на сегодня выполнена. А вот музыка нам еще пригодиться. Я не стал ее выключать. Полошел к постели, отнял вазу с мороженым и наклонился к тебе, снова касаясь губами губ. - Ведь они заслужил побыть вместе, не так ли? - я улыбнулся тебе и снова отслонился. Руки легли на узелок пояса халата, пальцы начали медленно его развязывать, а я - двигаться в такт музыке, медленно и плавно...
Корд Нортон: Я одобрительно кивнул, когда ты отослал петов. Да. Они могут побыть вместе. Собственно, они меня сейчас не слишком интересовали, но почему бы и нет? Главное, теперь нам не мешало ничье присутствие и я почувствовал себя раскованнее. А когда понял, что ты сам пританцовывая и медленно двигаясь, начинаешь постепенно стягивать с себя халат... Я смотрел за твоими действиями как зачарованный. Вот уж не думал, что мой Норв способен на такое... С удивлением я почувствовал, что брюки стали откровенно тесны.
Норвей Форестер: Я двигался, все так же плавно, развязал пояс и откинул его на постель. А потом начал играться с полами халата, постепенно обнажая то плечо, то бедро, то грудь. Я чуть прикрывал глаза, облизывал губы, скользил руками по телу, дразнил тебя. Поворачивался к тебе спиной, боком, ласкал себя... и видел твой взгляд, тяжелеющий, жадный, и... голодный... Я скользнул взглядом по твоей фигуре и глубоко вздохнул, задерживая дыхание, когда увидел, что ты возбудился...
Корд Нортон: Я чувствовал, как во мне просыпается жажда. желание касаться и чувствовать прикосновения. Приятный жар по всему телу, будоражащий и будящий тайные желания. И я протянул к тебе руку, зовя: - Иди сюда... Прошептал тихо и хрипло. В горле вдруг пересохло и я облизнул губы, все так же смотря на тебя снизу вверх.
Норвей Форестер: Я еще раз вздохнул и подошел к тебе. Халат свернулся бордовой массой на полу, и я предстал перед тобой в одних только узких плавочках, котрые не скрывали, а лишь подчеркивали то, что я тоже возбудился. - Иду... - выдохнул я и подошел к тебе вплотную. Руки легли на твои плечи, мягко прошлись по коже, тронули волосы, скользнули под них, лская шею, и снова вернулись на плечи.
Корд Нортон: Как будто огнем опалило. Я подался под твоими руками, продлевая прикосновение, и прикрыв глаза тихо вздохнул. А потом пальцы быстро пробежали по застежкам, и я откинул в сторону тунику, распахнул сьют на груди, и взяв тебя за руку откинулся на кровать, увлекая тебя за собой, заставляя оказаться сверху, нависнуть надо мной, а руками обхватил за шею, притягивая к себе, чтобы поцеловать... И чтобы прижать к себе. Чтобы ты не только видел, но и чувствовал меня. Мне хотелось ощутить жар твоего тела рядом. Кожа к коже. Конечно, мы в последнее время делили постель, но ты был так галантен, а я так поглощен собственными переживаниями, что это можно было не считать... Сейчас все было по другому. Ты оказался сидящим верхом на моих бедрах, распластанный на мне, а я целовал и целовал тебя, а потом подчиняясь минутному порыву потерся о тебя бедрами и пахом, чувствуя как по телу прошла дрожь желания в ответ на это простое прикосновение.
Норвей Форестер: Твое желание… я чувствовал тебя. То, как открыто ты приглашал меня. То, как доверял мне свое желание. Я чуть отстранился от тебя, вглядываясь в лицо, а потом припал губами к шее. Постепенно губы мои спускались ниже, а руки, помогая, уже расстегивали брюки, нежно скользили по молнии, заставляя ее открыть спрятанное за ней тело. Такого возбуждения и желания я не чувствовал еще ни разу. Я сдвинулся чуть ниже, отогнул твои брюки и приник губами к впалому животу. Почувствовал, как сильнее становится твое желание, как восстает твоя плоть, все еще укрытая тканью брюк. Я потянул твои брюки вниз, тихо прошептав «Приподними бедра...». Было во всем этом что-то таинственное... непонятно возбуждающее и пугающее одновременно. Вдруг я делал что-то не то и не так... словно нарушал какие-то неписаные законы мироздания. Но... я уже не мог справиться с собой. Я опять провел языком по твоему животу, обводя круг вокруг пупка, медленно стягивая брюки, открывая твой возбужденный член. Провел рукой по головке, лишь на секунду задержавшись, а потом снова наверх. А вторая рука исчезла под полой сьюта, лаская твою грудь.
Корд Нортон: Искры удовольствия пробегали по всему телу. Твои ласки были приятны, возбуждающи, и.. желанны. Да. Я их хотел. Хотел прикосновений, почти невесомых и жадных, настойчивых. Поцелуев, нежных и страстных. Я послушно приподнял бедра, помогая тебе избавить меня от одежды. Потом сам выкрутился из уже расстегнутого сьюта, и прижал тебя к себе, чувствуя сердцебиение под кожей. Да. Сейчас я как будто проснулся, и все ощущения были острее. Я стал жаден до них. С тобой я не боялся их, не боялся демонстрировать свои аппетиты, свое желание. Как будто пал какой-то внутренний барьер, и я перестал себя сдерживать, перестал прятать истинные желания. Ты так осторожен и предупредителен... Твое прикосновение никогда не принесет боли. Когда ты коснулся головки по телу прошла дрожь. Возбуждение нарастало. Ты снова принялся целовать меня и ласкать грудь, а я опять прижался пахом к твоему бедру.
Норвей Форестер: Я провел языком по твоему соску. Да, я желал тебя... именно так... слово "хотел" было слишком пресным по сравнению с тем, что я чувствовал. Кто бы мог подумать, что я, блонди, созданный лишь для работы, лишь для служения обществу и планете, повергающий в смятение и смущение федералов, буду сам сгорать от страсти. Я взглянул на тебя и замер, увидев в дрожащем свете свечей твое лицо, обрамленное прядями светлых волос, казавшимися в темноте лучами самой луны, ласкающими белоснежную кожу. Я опять провел рукой по твоему члену, но это были скорее лишь прикосновения пера, чем ласки, и тут же вернулся к твоей груди, чертя замысловатые узоры языком вокруг соска. Сделав над собой усилие, я оторвался от твоего тела и полностью стащил с тебя брюки. Теперь ты лежал передо мной полностью обнаженный. Я посмотрел в твои глаза и коснулся кончиками пальцев нежной кожи на внутренней стороне бедра. А потом просто лег рядом с тобой, не убирая руку от паха, все так же легонько лаская пальцами горячую кожу. Ногти мои, едва касаясь кожи прочертили линию вверх, обрисовали невидимые окружности вокруг сосков, задержавшись всего на секунду на ямке между ключиц. Наконец, уже сам не выдерживая этих полуприкосновений, я положил руку на твою шею и повернул твою голову к себе, настойчиво прикасаясь губами к твоим влажным и горячим губам.
Корд Нортон: Ты осторожничал, медлил и тянул, изматывая меня легкими возбуждающими прикосновениями. А потом снова начал целовать меня. Я же чувствовал жар в крови, и приняв свои желания и перестав их бояться уже хотел большего. Взял твою руку, провел ею по своей груди, по животу, и прижал ладонью к возбужденной плоти. Я хотел чувствовать не только твои губы. - Пусть вечер будет волшебным... мой волшебник... - прошептал улыбаясь, выпустил твою руку, а сам ласкающими движениями прошелся по боку, спине... кончиками пальцев вдоль позвоночника.
Норвей Форестер: Я встал на колени над твоим телом, на секунду замер, любуясь красотой, а потом опустил голову, забирая губами кружок соска. Провел языком влажную линию по животу, слегка прикусывая кожу. Когда я добрался до члена, то уже еле держал себя в руках. Я лизнул влажную головку, отстранился, словно ожидая реакции. А потом полностью забрал в рот твой член, начиная движения по всей длине. Иногда я обводил языком головку, чуть отстранясь, но потом опять смыкал губы на возбужденной плоти. Руки раскали бедра, слегка царапая кожу. Я то ласкал тебя, то дразнил, теребил пальцами яички, касался нежной кожи живота. И все же решился коснуться тебя в самом низу, скользнуть пальцами по входу в твое тело… Я осторожно провел пальцем по тугому колечку мышц, чуть подразнил его, не пытаясь проникнуть внутрь, а сам следил за твоей реакцией…
Корд Нортон: Я распластался на постели, открытый для тебя, для твоих ласк. Когда твои губы начали ласкать меня, я чуть не задохнулся от нахлынувшего огня, перехватило дыхание, кровь запульсировала в висках. Я старался сдерживаться, но потом стон все же сорвался с моих губ. В паху все горело, и твои ласки только распаляли этот пожар, делая желание еще сильнее. Я старался сдерживаться, но иногда все же двигал бедрами навстречу твоим ласкам. А твои нежные пальцы... Я сам не заметил, когда раздвинул бедра шире, чтобы чувствовать их ласку. Когда твои пальцы скользнули дальше на мгновение напрягся, но ты не пошел дальше, а просто поглаживал дразняще, легонько и осторожно. И я раскрылся еще больше, вцепляясь пальцами в покрывало я извивался и закусив губу тихо постанывал, изнывая от твоих ласк. Я начал подрагивать, чувствуя как тугим узлом скрутилась в паху огненная пружина, которая вот-вот распрямится...
Норвей Форестер: Я понял, что ты еще не готов к более откровенным ласкам, но ведь если мы не сделаем шаг, наш путь никогда не начнется... Значит... Я осторожно поглаживал вход в твое тело, ласкал плоть языком и губами и дразнил тебя, чувствуя твою дрожь. А потом выпустил тебя, подтянулся на руках и прошептал: - Доверься мне... мой сладкий... - и снова вернулся к твоей плоти. А пальцы снова ласкали вход в твое тело. На какое-то мгновение я выпустил тебя снова, дотянулся до вазы с мороженым и размазал на пальцах жирную липкую холодную массу. Коснулся этими пальцами входа в твое тело и чуть-чуть надавил. Мышцы неохотно поддались, но я не проник внутрь, а ласкал самый вход, снова беря тебя в рот на всю длину, скользя губами вдоль всего ствола.
Корд Нортон: Я нежился в твоих руках, купался в твоих ласках. Когда ты шепнул "доверься" я успокоился окончательно. Нет. Ты никогда не сделаешь мне больно. Я был расслаблен и открыт, и уже спокойно принимал твои поглаживающие ласки, и иногда порывисто, не сумев сдержаться, подавался в твои губы. Дыхание стало прерывистым и громким, я комкал пальцами покрывало, выгибался, и раскрывался под твоими ласками, желая освобождения, и в то же время чтобы твои ласки никогда не прекращались... А потом нажим твоих пальцев чуть усилился, но боли не было. Было только странное ощущение... Как будто сердце ухнуло в пятки, а в животе что-то дрогнуло и оборвалось. Но это не было неприятно... Скорее наоборот.
Норвей Форестер: Я поглаживал твой живот, бедра, грудь, ласкал рукой яички, и брал тебя ртом, то почти упираясь в живот лбом, то почти выпуская изо рта. И дразнил пальцем вход в тело, ласкал его, осмелившись проникнуть чуть глубже. Ты не дергался, не вырывался, лишь постанывал и дрожал. Мне хотелось ласкать тебя долго-долго, но ты так жалобно всхлипнул, что я не мог больше тебя мучить. Движения мои стали сильнее, а палец начал проникать чуть глубже, задевая внутри какое-то место, от прикосновению к которому дрожь твоя усиливалась. Еще несколько движений по твоей плоти, внутри тебя и...
Корд Нортон: Я застонал, выгибаясь дугой, а потом с хриплым вскриком выплеснулся... Это было так сильно, так всеобъемлюще... из меня будто вынули все кости. Меня сотрясала дрожь, и я прижимался к тебе... перестав терзать несчастное покрывало я ухватился за тебя, делясь с тобой феерверком, который ты мне подарил... - Норв.... Тихо прошептал я, когда дрожь почти успокоилась. Я ощутил, что твой палец был еще во мне. И... это не вызывало дискомфорта, или болезненных ощущений. Да. С желанным это может быть так... - Любимый... Мечтательная улыбка скользнула по губам.
Норвей Форестер: ...Любимый... из твоих губ слышать это было вдвойне приятно. Впервые ты назвал меня так и сердце затрепетало, забилось сильнее, разум осознал услышанное... Я выскользнул из тебя, растянулся рядом и поцеловал уголок рта, деля твой вкус на двоих. - Мой сладкий... Видишь, все хорошо... ты мой, только мой... - шептал я, оглаживая твое бедро, живот, пах... - Мой... Ты дышал уже спокойно, умиротворенно улыбаясь. А я дотянулся до тумбочки и вытянул легкое покрывало, укрыл нас обоих, а потом положил голову рядом с твоим плечом, прижался, обнял поперек груди и прикрыл глаза. Ты мой. Только мой.
Корд Нортон: Было непривычно слышать, что я чей-то... но непривычно-приятно. И протестовать не хотелось. Да. Мне было хорошо с тобой. И будет. Да. Я твой. Я нежился в твоих обьятиях, по губам блуждала легкая довольная улыбка. Мне в голову пришла мысль. Знаешь ли ты сам, какое удовольствие мне сейчас доставил? Испытывал подобное? Или нет? Или... Я уже снова чувствовал в себе достаточно сил, а потому легко выкрутился из твоих крепко обнимающих меня рук, перевернулся на бок, облокачиваясь на локоть: - Твой... - прошептал, с улыбкой г лядя в глаза, и принялся сам целовать тебя, поглаживая и исследуя на ощупь твое тело, подбираясь все ближе к паху.
Норвей Форестер: - Мой... - прошептал я и подался к тебе, приоткрывая рот для поцелуя, отвечая тебе, и боясь поверить в то, что ты сам, по собственному желанию ласкаешь меня, дразнишь, играешь со мной. Играешь ли? Но ведь твои прикосновения и губы не могут лгать, и ты не играешь. И я отдался тебе весь, кинулся в водоворот захватившего меня желания, прижался к тебе, обнял, и отвечал, отвечал на твои поцелуи, интуитивно двигая бедрами, желая более сильной ласки. И одновременно я боялся, боялся испугать тебя и оттолкнуть своим острым желанием, своим бесстыдным и неприкрытым откровением...
Корд Нортон: Я изучал тебя. Твое тело, твои губы. Узнавал заново твою чувствительность и отзывчивость. Ты был открытой книгой для меня, которую я читал. Неторопливо, тщательно запоминая все, что узнавал. Мои губы коснулись кожи за мочкой уха - и твой судорожный вздох сказал мне, что тебе приятно. Язык прочертил линию ниже - и ты снова выгнулся. Твое тело само говорило, указывало мне правильную дорогу. Мои пальцы добрались до твоего паха, и стянув плавки накрыли возбужденную плоть. Я оглаживал ее медленными движениями, то усиливая нажим, то ослабляя, и следил за твоей реакцией. За твоим откликом. Мои губы коснулись твоей груди, и тихий, сдерживаемый, но все же слышный стон был мне наградой. Мои губы кружили по твоей груди, а пальцы скользили ниже, лаская яички... Когда я провел языком полоску от пупка до паха ты застонал, прогибаясь и раздвигая бедра.
Норвей Форестер: - Корд… - в голове все смешалось от происходящего, от того огня, который сжигал меня изнутри. Я взглянул на тебя. Весь в какой-то дымке, не в силах отвести взгляд от твоего лица, от твоих глаз, которые завораживали своим пронзительным стальным цветом, заставляя все внутри замирать. Моя абсолютная нагота меня не смущала, я таял под ласками того, кого любил и на мгновение закрыл глаза, подчинясь странной, ни на что не похожей волне возбуждения, которая охватила мое тело, покорное твоей воле. Все, о чем я сейчас мог думать, было подчинено только одному - желанию. Я уловил слабый, чуть заметный аромат, и от этого голова моя закружилась еще сильнее, заставляя тонуть в ощущениях. Странный контраст прохлады прикосновения и жара внутри заставлял дыхание вырываться резкими толчками, сердце билось так, словно ему было тесно в груди, и теперь оно стремилось вырваться наружу, заявляя об этом шумом в ушах. Еще одно твое прикосновение и с моих губ сорвался еще один стон, я запрокинул голову назад, рот раскрылся, требуя поцелуя, и не в силах больше терпеть покорность тела, я потянул тебя к себе, обхватил за шею обеими руками, припал к губам, сразу же делая поцелуй настолько глубоким, насколько мог. Последняя мысль растворилась в вихре желания, в почти невыносимой нужде освободиться, поддаться тому, чего требовало от меня сейчас тело. Было забыто всё все и вся. Существовали только мы, казалось что даже свет свечей сейчас погас, оставив нас в полной темноте, окруженных лишь желанием…
Корд Нортон: Ты подтянул меня вверх и я почти распластался на тебе, целуя жадно и горячо. Соприкосновение плоти... от этого необычного ощущения как током пронзило. Я мягко отстранился, вглядываясь в твое лицо, и прошептал: - Позволь, я сам... Улыбнувшись поцеловал, а потом скользнул вниз. - Я хочу узнать твой вкус... Несколько мгновений я медлил, а потом коснулся губами тебя, провел языком вдоль ложбинки атласной головки, и снова коснулся губами, пробуя на вкус, вбирая в рот и чуть посасывая.
Норвей Форестер: Все мы знатоки теории, но когда дела касается практики... Вот как, оказывается, это бывает... Я втянул в себя воздух и выгнулся на постели, когда твои губы коснулись моей плоти. Когда ты вобрал меня, перед глазами вспыхнули звезды, и закружились в бешенном хороводе. Это было... я не смог бы сравнить это с чем-либо, не смог бы описать... Я просто чувствовал тебя и все... Мое тело - оно перестало подчиняться мне. Руками я скомкал покрывало, шире раскинул колени, и еле сдерживал себя, чтобы не начать двигаться, глубже проникая в ласкающий меня рот... - Мой...
Корд Нортон: Невероятное, незнакомое но захватывающее в своем безумии ощущение власти... Я видел, как ты подчиняешься мне. Чувствовал, как каждая клеточка твоего тела отвечает, жаждет, покорно ждет и одновременно требует своей доли удовольствия, и мне это нравилось. Нравилось чувствовать твою покорность и подчиненность, твою жадность и твой отклик на каждое мое прикосновение. Я усилил ласку ртом, чувствуя престно-горьковатый вкус выделившегося секрета, впитывая твою дрожь и слабость. Мои руки ласкали, нежили, дразнили и проникали. Использовав слюну вместо смазки я поддразнивал и массировал сжатое колечко мышц, как некоторое время назад это делал ты. Забирая тебя все глубже в рот, я одновременно слегка надавливал на сжатые мышцы, пока ты наконец не впустил меня. Прислушиваясь к твоей реакции я начал двигаться сильно и ритмично.
Норвей Форестер: Я почти вскрикнул, когда твой палец проник в меня. Это ощущение было таким незнакомым, но приятным, что я впитывал его каждой клеточкой своего тела, слушал себя, и не понял, как начал сам подаваться тебе в рот и на палец. Ты ласкал меня осторожно, но сильно, и я тонул в новых ощущениях. Вот, оказывается, как это бывает между теми кто любит. Ты уступил моему напору и, похоже, сам не жалеешь об этом. С каждым твоим движением внизу живота закручивалась тугая пружина и я понял, что долго не продержусь. А когда ты начал двигаться резче и сильнее, внутри у меня все замерло, потом задрожало и... С громким стоном я выплеснулся в твой раскающий рот, схватив покрывало руками, выгнувшись, стиснув тебя коленями... И долго еще вздрагивал от твоих движений во мне. Ты не спешил выскальзывать из меня...
Корд Нортон: Я выпил все, до капли. Непривычный пресный вкус. Но не неприятный. Я не сразу отпустил Норвея, еще несколько движений, заставляющих его выгибаться и стонать. Ощущать его беспомощность, слабость и податливость в моих руках было так.. непривычно. Это именно то, чего он хотел? Хотел быть настолько близким? Настолько беспомощным и зависимым от действий лругого? Нет, не любого другого. Меня. Это называется любовью? Потом. Я подумаю обо всем этом потом. Сейчас же я перестал наконец мучать его своими ласками и вытянулся рядом на постели на боку, опираясь о локоть, приожимаясь к его дрожащему телу. Провел кончиками пальцев по груди. Влажная... Наклонился, и прикоснулся своими губами к его. Мягко, но требовательно.
Норвей Форестер: - Я люблю тебя... - я все еще подрагивал, а когда ты коснулся моей груди - снова выгнулся, продлевая прикосновение. А потом ответил на поцелуй, нежный и мягкий. Вот как это бывает. Между двумя любящими... Да, я люблю тебя. А ты... Похоже, ты еще сам не разобрался в этом. Но я подожду. Подожду, когда ты поймешь. Ты на верном пути. Я прижался к тебе, провел рукой по плечу, руке, по спине, закрыл глаза и еще раз прошептал: - Я люблю тебя...
Корд Нортон: Любит. Может быть я не знаю точно, не могу определить словами, что означает это слово, но его близость, его открытость - это было приятно. Даже больше чем приятно. Мне нравилось это ощущение близости. Не только телесной. Ведь телесная близость только венчает близость эмоциональную, духовную... - Это было... необычно. Я осторожно подбирал слова, помня о том, что неверным, неосторожным словом можно обидеть. Он так чувствителен к словам, так порывист, что порой видит в них совсем иной смысл, нежели тот, что я хочу донести. - Но приятно. Ты... Я впервые с кем-то близок настолько. Добровольно... - усмехнулся, вычерчивая кончиками пальцев невидимый узор на груди Норвея.
Норвей Форестер: Улыбнулся. - Значит, мне досталась вишенка со сливочного мороженого? Мммммм... Она была так сладка... Так нежна... Но она была такой маленькой... Пожалуй, я бы повторил заказ? А ты? - я довольно потянулся. - Мой сладкий десерт, мой приз... Мой... единственный... - я посмотрел в твои глаза, обнял тебя и коснулся губами губ. И целовал тебя долго, нежно, дразнил и ласкал твой рот. - Знаешь... - я умолк, подбирая слова, - Быть первым так приятно... И отдавать себя любимому тоже... первому... Это вдвойне сладко. Забудь обо всем, что было. Забудь. Ты мой! Мой единственный, мой любимый, мой первый... Юпитер, я себя не узнавал! Откуда во мне это мальчишество? Откуда? Я, состоявшийся блонди, взрослый, отвественный и суровый, сейчас я чувствовал себя мальчишкой и трепетал перед старшим другом. Хотя разница между нами была совсем небольшой. И я был готов подчиняться тебе, душой, телом, мыслями. Наверно именно это чувство мудрые терранцы задолго до нас назвали любовью? Наверно...
Корд Нортон: "Вишенка? С мороженного?" Я продолжал рисовать узоры на груди Норва, стараясь ничем не выдать мыслей, атаковавших меня. Теперь он сравнивает меня с едой. Правда не с мясом, а со сладким десертом. Наверное, это все же комплимент. Я решил не придавать значения тому, что сейчас он в свою очередь сам награждаетт меня съедобными эпитетами, но вот насчет продолжения или "повторения заказа"... - Извини, Норв, думаю на сегодня для меня достаточно... нового и неизведанного. Каким бы сладким оно ни было... Дай мне немного времени... Он дурачился и вел себя как-то по-детски. Странно было это видеть. Что оказывает на него такое влияние? И почему это не действует на меня? Это было необычно, и... вызывало странные ощущения. - Первый и единственный?... Было приятно это слышать. Но ведь наша жизнь весьма изменчива... И не коротка. Как знать, что с нами будет через полгода? Через год? Я не стал развивать эту мысль. Подумаю об этом завтра. - Пора спать, а рабочий день никто не отменял... Я слегка прижал его рукой к кровати, легко и мимолетно коснулся губами губ, целуя, и перекатившись на спину вытянулся рядом с ним. Да. Так правильно. Обо всех вопросах я подумаю завтра. Сегодня - спать. Уже слишком поздно...
Норвей Форестер: - Первый и единственный... Я прижался к тебе и потерся носом о плечо. - Да, пора уже, ты прав... Но знал бы ты, как нехочется... Как хочется повторить... - я вздохнул и поднялся. Прошел в душ, освежился прохладной водой и вернулся. Лег на постель, легко коснулся твоих губ своими и устроился на твоем плече. - Спокойной ночи, мой... единственный... - я прикрыл глаза и почти тут же провалился в сон...
Корд Нортон: Норвей быстро заснул после душа, а я еще некоторое время лежал с закрытыми глазами, размышляя. Интересный парадокс. Он показал мне другую сторону слов "быть вместе". Близость с ним была приятна, возбуждающа. Так почему же он жаждал повторения, а я не спешил с этим? Наверное, я более эмоционально холоден. Скорее всего, все дело в этом. Или в первом негативном опыте. В любом случае, делать скоропалительные выводы еще слишком рано. Я сам не заметил, как задремал. Дрема перешла в сон, но он был поверхностным. Обрывочные и беспорядочные сновидения, мешанина из образов. Не пугающие, скорее - непонятные... Во время сна я опять раскинулся на спине, привольно развалившись, как любил... в комнате было тепло, и одеяло было безжалостно сброшено куда-то в ноги. Я проснулся как обычно, в то время, в какое полагается просыпаться блонди, чтобы вставать и собираться на работу. Но не спешил открывать глаза... Голова Норвея лежала у меня на плече, а его рука, полуобнимая меня, почти касалась моего паха. Интересно... Это он во сне так переместился... Будить его? Или... подождать немного? Может быть он проснется сам. Время еще есть.
Норвей Форестер: ... Я проснулся от того, что замерз. Чуть приоткрыл глаза и заметил, что одеяло все в ногах, причем на стороне Корда. Я не стал его тревожить, просто прижался к нему и обнял, а потом, согретый его телом, снова уснул... Мне снился какой-то хороший сон. Я давно не видел снов и не спешил просыпаться. Но внутренние ритмы, наш своеобразный будильник, все равно заставили меня проснуться. И опять же, я не спешил октрыть глаза. Память рисовала сцены вчерашнего вечера и я наслаждался ими, наслаждался близостью любимого, лежа с закрытыми глазами, понимая, что снова возбудился...
Корд Нортон: Я уловил изменение дыхания Норвея и улыбнулся, все так же не раскрывая глаз. - А ведь ты уже не спишь... - прошептл еле слышно, и провел кончиками пальцев по его плечу. - Пора вставать. На работу опоздаем.
Норвей Форестер: Улыбнулся. - Да, не сплю... Но знал бы ты, как же мне не хочется... - я потянулся. Тело отозвалось приятным потягиванием кое в каких местах. А вот возбуждение лишь усилилось. Но я резко открыл глаза и сел на постели, чтобы ты не видел моего желания, того, что плоть моя была уже готова снова принять тебя. - Да, ты прав, пора... Опаздывать нелья. - я слез с постели и сразу же накинул халат, завязывая пояс. И лишь только потом повернулся к тебе. - Доброе утро, мой сладкий... - я наклонился к тебе и коснулся губами твоих губ. А потом выпрямился. - Я сейчас... - и я вышел из комнаты. Надо было отдать фурнитуру кое-какие распоряжения насчет завтрака и ужина, а так же проверить, пригтовил ли он одежду Корда. Как оказалось, все было готово и в порядке. Но прежде чем войти в спальню снова, я пребольно укусил сам себя за губу. Это подействовало отрезвляюще. Возбуждение стало спадать. И только после этого я вошел.
Корд Нортон: Я ответил на легкий поцелуй Норвея с улыбкой, а потом он стремительно вышел из спальни. Деловой и собранный. Наверняка, отдать какие-то распоряжения фурнитуру. Я проводил его взглядом, а сам от души потянулся и встал с кровати. Опаздывать нельзя... Но у меня ведь есть несколько минут на утренний душ? Я решил, что Норв не будет против, если я воспользуюсь его ванной комнатой. Не одеваясь прошел в нее (благо для этого не надо было выходить из спальни) и включил воду. Сначала горячую. Постепенно я делал ее прохладнее. Контрастный душ всегда помогает заряжаться бодростью с утра. Я наслаждался тем, как прохладные струи воды бьют по коже, заставляют кровь бежать быстрее. Потом выдавил на ладонь немного пенного геля и принялся распределять его по рукам и груди. Свежий запах цитрусов как нельзя лучше подходил для утреннего душа. Спешить некуда. Пока. Времени достаточно. К тому же Норв тоже с утра любит принимать душ...
Норвей Форестер: Я вернулся в комнату, когда ты уже прошел в душ. Я понял это по плеску воды. Мне хотелось окзаться рядом с тобой, но ты дал мне четко понять, что утренних ласк не будет. А может быть мне надо было попросить тебя? А с другой стороны... Ты еще не научился распознавать утреннее желани и негу потягивания, а ведь я всем своим видом говорил тебе о том, что утро могло бы начаться так же прекрасно, как и кончился вечер. Но видимо я слишком тороплю события. Ты еще не готов. И все-таки мне так хотелось войти в душ и присоединиться к тебе, что я вошел. Но только чтобы подать тебе полотенце и легко коснуться губами скулы. - Завтрак готов. Фурнитур сварил замечательный кофе, идем...
Корд Нортон: - Идем... - улыбнулся, принимая полотенце, быстро вытерся и накинул халат. Все же я еще несколько неуютно чувствовал себя, будучи неодетым в твоем присутствии. Хотя, после того что между нами произошло, это могло казаться несколько странным. Быстро позавтракав и собравшись мы покинули твои апартаменты и разошлись по своим департаментам, но напоследок я сам придержал тебя перед выходом, привлекая к себе и легко целуя, благодаря за вчерашний вечер.
Норвей Форестер: Твой мимолетный поцелуй. Такой нежный и невесомый. Но... но все-таки что-то было не так. Я это чувствовал, понимал, что что-то держит тебя. А может быть это всего лишь мои глупые подозрения? Но ведь я явно чувствовал, что тебя что-то держит. Впрочем, я был готов списать это все на давнее происшествие. Такие вещи не проходят за полчаса, и ты еще долго будешь оглядываться назад. Но... Но твои переживания передаются и мне, и я искренне хочу, чтобы ты поскорее позабыл все то, что произошло. Ты был холоден сегодня утром... но зато ты был неожиданно горяч вчера вечером. А может быть ты был таким из-за выпитого и увиденного? Может быть это было всего лишь последствием того шоу, которое устроили пэты? Как же мне не хочется так думать, верить в это. Но изнутри меня глодал зверь, разрывая сердце острыми когтями, когда невеселые мысли посещали голову. Я гнал из от себя, но они постоянно возвращались. Что я делаю не так? Почему ты никак не можешь стать самим собой, отмести условности и преодолеть свое смущение и, возможно, страх передо мной. Ладно, сказал я себе, посмотрим, как будет дальше. Но я не опущу руки. Буду бороться, пока ты сам не остановишь меня. И искренне надеюсь, что не остановишь. Что у нас все еще впереди... А пока... пока я буду отдавать себя работе, чтобы не думать о грустных вещах! Вымотанный до предела, я пришел домой и едва приняв душ уснул, даже не поужинав. ВЕЧЕР ******************************
Норвей Форестер: **************************** УТРО Новый трудовой день. Помощник сообщил мне, что мне пришло два сообщения на рабочий комм от Эма и Варди. Значит сегодня в департаменте я мало проведу времени. Но это и к лучшему. Засиживаться за распечатками и коммом не полезно. Быстро позавтракав и отдав кое-какие распоряжения на вечер своему фурнитуру, я отбыл в департамент.
Норвей Форестер: За весь день я не получил ни одного сообщения от Корда. За второй день. Я не видел его уже два дня и, признаться, начал волноваться за него. Ни сообщения, ни звонка. Конечно, я понимал, что и сам мог бы позаботиться о том, чтобы послать ему сообщение, но за всей этой суетой у меня просто и банально не хватило времени. Я явился домой под утро и ложиться спать не было смысла. Велел фурнитуру подать кофе в спальню и пошел в душ... Через двадцать минут я, бодный и свежий, устроился в кресле с коммом и чашкой свежесваренного кофе. Сводки были спокойными, особых происшествий не было. Лишь около "Байрета" опять нашли труп с теми же признаками насильственной смерти, что и предыдущий. И опять без органов. Я усмехнулся. Или Катце дурак или его кто-то хочет хорошенько подставить. Что-то мне подсказывало, что второе более верное утверждение. Сегодня же вызову его к себе. Допив кофе, я написал Корду сообщение: "Всего два дня и две ночи, а я уже соскучился... Хочу снова тебя обнять... Твой Норв..." Отправив сообщение, я перешел на постель. Все-таки, вздремнуть не помешает, до работы еще три часа. И даже кофе не помешает мне уснуть... ******************************
Норвей Форестер: **************************** УТРО Я проснулся точно в назначенный час. Фурнитур снова подал кофе и легкий завтрак. Есть в одиночестве не хотелось и я удрученно смотрел на тарелки. Странно... Может быть я чем-то обидел тебя? Может быть не так повел себя, может быть был груб? Почему... почему же ты молчишь... Пообещав себе, что сегодня я зайду к тебе в департамент, я направился на работу. Сегодня надо было снова переговорить с Катце. И сделаю я это в Эосе.
Норвей Форестер: Оказывается, можно работать трое суток без перерыва. Но, как бы там ни складывались дела в отделах и департаменте в целом, блонди тоже нужен отдых. Я пришел домой и, даже не пообедав, направился в спальню, запретив фурнитуру пускать ко мне кого-либо, кроме господина Нортона. Впрочем, фурнутур это знал и без моих указаний. Тем более, что оглядев меня с головы до ног он настоял на горячей ванне и массаже. И я ни разу не пожалел, что поддался его уговорам. А потом все же лег в постель. Проспал я недолго, внутренние часы подняли меня ровно через четыре часа - необходимый мне минимум, чтобы чувствовать себя хорошо и отдохнувшим. Сидя в гостиной за чашкой чая и ноутом, я просматривал сводки и пришедшие мне документы. Нового ничего не было и я позволил себе отвлечься на новости, включив визор. Так ожидание Корда тянулось быстрее...
Корд Нортон: Я позвонил в дверь и подождал, пока фурнитур мне откроет и пригласит войти. Я прошел в глубину аппартаментов и застал Новрея за ноутом с чашкой чая. - А если чай пить не за монитором, он будет вкуснее... - заявил я от порога, улыбаясь и глядя на него. - Добрый вечер...
Норвей Форестер: Поднялся тебе навстречу и подошел вплотную, положил руки на плечи и коснулся твоих губ своими: - А если разделить его на двоих... или пить с твоих губ... - я не договорил, позволив себе сделать легкий поцелуй глубоким, жадным... - Здравствуй...
Корд Нортон: Я ответил на поцелуй, обнимая Норвея в ответ. Я действительно соскучился, был рад его видеть, и хотел провести этот вечер с н им. И не только вечер... - Я чертовски голоден... Я прикусил мочку его уха. - Но тебя я хотел бы оставить на десерт... У твоего фурнитура есть что съедобное?
Норвей Форестер: Засмеялся. - Пойдем ужинать... В столовой уже было все готово. Мой фурнитур без дополнительных указаний чувствовал, когда и что надо делать. Сейчас на столе были легкие закуски и запеченные овощи. Я привык на ночь не есть ничего тяжелого и калорийного. Думаю, ты со мной согласишься. Мы сели за стол. - Я ничего не пропустил за те трое суток, что проторчал в департаменте?
Корд Нортон: - Превосходный ужин. У тебя очень умелый фурнитур... - я уселся за стол и повел носом, принюхиваясь. - Пропустил? Да вроде бы ничего особенного, - я пожал плечами, накладывая себе на тарелку овощи, - Кстати, помнишь тот оригинальный танец, что показал нам мой пэт в прошлый раз? У мальчика, видимо, талант. Он под незнакомую музыку умудряется выделывать такое... Думаю, если уделить должное внимание его тренировкам, из него может выйти нечто получше, чем рядовой пэт. Я думаю этим заняться на досуге. Я отпил вина, и улыбнулся Норвею. - И еще одно... Я тут у него нашел интересные рисунки. Похоже, малыш скучает по Рену. Может быть приведешь его, когда в следующий раз придешь ко мне в гости? Пусть повидаются.
Норвей Форестер: - Конечно приведу. - я отпил сока. - Рен не говорит, но иногда мой фурнитур докладывает, что пэт скучает. Я не использую его в качестве, собственно, пэта и он вынужден проводить дни и ночи в одиночестве. И я прекрасно вижу и понимаю, что он может испытывать на самом деле, хотя, когда я захожу к нему, он сдержан и старается выглядеть веселым. - я машинально теребил пояс своего халата. - Думаю, что им надо чаще видеться друг с другом, иначе... иначе ожидание становится невыносимым и тесно и болит здесь... - я коснулся своей груди с левой стороны, смотря тебе прямо в глаза.
Корд Нортон: - Не думаю, что там настолько все серьезно, Норв, - я невозмутимо поглощал печеные овощи запивая их вином, - Они еще так молоды. Просто каждому из них скучно в одиночестве. Одиночество угнетает, когда нечем себя развлечь. Так что... Приводи к нам Рена в следующий раз. Я улыбнулся, и опустошив наконец-то тарелку отодвинул ее от себя. - Твой фурнитур как всегда на высоте. Отличный ужин. Улыбка стала загадочной, с легкой хитринкой. - А десерт будет?
Норвей Форестер: "Ты не заметил... жаль... жаль, что ты не заметил... это моя боль... моя тоска... видеть тебя и не дотрагиваться, желать тебя и получать лишь мимолетный поцелуй, пряча собственное возбуждение... Ты не готов... А я..." Я улыбнулся тебе, загоняя свои переживания поглубже, чтобы ты не смог прочесть это на моем лице. - Будет... - щелчек пальцев и фурнитур внес две вазочки с мороженым. Шоколадно-ореховое для Корда и ванильное для меня. Я еще раз улыбнулся Корду.
Корд Нортон: - Мороженное? Замечательно... Я с удовольствием отметил, что для меня принесли мое любимое. Мои вкусы здесь знают и ценят. И это приятно согрело душу. - Я конечно очень люблю мороженное... Я зачерпнул ложечкой шоколадное лакомство, и слизнул с ложки, прищурив глаза от удовольствия. - Но я рассчитывал на другой десерт... Посмотрел внимательно на Норвея, и вздохнув, набрался решимости: - Я хотел бы предупредить своего фурнитура, чтобы не ждал меня сегодня и не готовил мне вечернюю ванну. Ты не против? И увлеченно принялся ковыряться в мороженном.
Норвей Форестер: Я еще минуту смотрел на тебя а потом решительно поднялся, так, что стул почти отлетел к стене, в два шага оказался рядом с тобой и просто сдернул тебя с твоего места. Несколько шагов и мы в спальне, ты распластан на моей постели, а я стою рядом с постелью, возвышаясь над ней, смотря на тебя сверху вниз. Уже обнаженный и возбужденный так, что налитой прятной тяжестью член прижимается к животу. В моем правом соске поблескивает золотое колечко с брильянтовой подвеской, точно такое же лежит на тумбочке в бархатной коробке и ожидает своего часа. Оно предназначено тебе. В знак того, что я принадлежу тебе а ты мне...
Корд Нортон: - Вижу, что не против... - произнес, задыхаясь. Ты был так стремителен и неудержим, что внутри стало жарко. - Потом предупрежу... Волнение сделало пальцы неловкими, и я все никак не мог справиться с застежками сьюта. Я облизнул пересохшие губы, и только тут увидел украшение. Надо сказать, весьма милое украшение, но на неположенном месте... - Что это? - прошептал.
Норвей Форестер: Коснулся пальцами украшения, а потом наклонился к тебе, прижимая за плечи к постели, встал между твоих раскинутых ног на колени и коснулся губ своими. Поцелуй долгий, сильный, властный. - Знак того, что я принадлежу тебе... - слова произнесены таким тихим голосом, как дыхание. - Тебе... - и снова поцелуй, и руки по телу, и поддающиеся застежки под дрожащими от нетерпения пальцами, и плоть, прижатая к животу, налитая, тяжелая, с каплей тягучего секрета на головке... Все это твое... Я весь твой... И ты знаешь об этом...
Корд Нортон: - Знак? - я подался вперед, чуть отстраняя от себя Норва, и рассматривая украшение на его груди. Прокол в соске, и это как сережка-колечко, с бриллиантовой капелькой. Я старательно задвинул неприятные воспоминания о всевозможных проколах куда подальше, и очертил пальцем круг вокруг украшения. Кожа бледная, не воспаленная, и судя по всему - украшение не вызывает у носителя никаких неприятных ощущений. - Значит... знак.... Я провел языком вокруг бусинки соска, а потом по ней. Ко вкусу кожи примешивалось ощущение металла. Это было необычно. Но мне стало вдруг интересно, а что при этом почувствует Норв? И я повторил свой маневр.
Норвей Форестер: Я почти упал рядом с тобой, давая тебе возможность делать то, что ты хочешь. Раскинул руки, прикрыл глаза. Ты еще раз коснулся губами моего соска с кольцом. Я выгнулся, запрокидывая голову, из груди вырвался стон удовольствия. - Мммм... этот десерт тебя больше устраивает? - снова выгнулся, раскидывая колени, удерживаясь за покрывало над голвой. - А ты не снимешь сьют? Думаю... - я поднялся, облокачиваясь на локоть и кладя ладонь тебе на пах, - Думаю, что ткань изобрели как преграду... Но ведь нам преграда не нужна, верно?
Корд Нортон: - Гораздо больше нравится, - улыбнулся, наблюдая за Норвом. Он так жарко откликнулся на мою игру с колечком. Оно что усиливает чувствительность? Я снова покатал его языком, а потом осторожно взял зубами и потянул. - Сниму... сейчас... - пробормотал сквозь зубы, продолжая свою небольшую шалость, а кончиками пальцев проводя невидимую линию по середине груди, по животу, до паха.
Норвей Форестер: Рассмеялся. - Снимешь? Но... зачем? Или может быть ты... хочешь такое? Мммм? - потянулся и подался за тобой, не зная, чему отдаться больше - ласке рукой или языком. Это было приятно - видеть, как ты теряешь свою застенчевость и нерешительность, ощущать на своем теле твои сильные движения, подаваться к тебе, ловя твою ласку, дразнить тебя.
Корд Нортон: - Такое же? Еще не знаю.. Но я подумаю... - Я еще немного поигрался с колечком, а потом с сожалением оторвался от своего занятия, но совсем ненадолго. Сьют полетел в угол комнаты, на кресло. Туда же отправился наручный комм. Правда, перед тем как снять его я все же отправил сообщение своему фурнитуру, чтобы он меня сегодня не ждал. Раздевшись, и скользнул на прохладные простыни к Норвею. Недолго простыням оставаться прохладными... - Так на чем я остановился?... - и я снова принялся играть с колечком языком и зубами, внимательно следя за реакцией Норва. Моя рука кружила вокруг его паха, дразня. Было приятно видеть, как его тело с желанием отзывается на мои ласки.
Норвей Форестер: - Подумай... - и зашипел, потому что ты довольно сильно прикусил мой сосок. - Откусишь, - я рассмеялся, - Потом сам же и пожалеешь... Я не знал, куда подаваться - то ли в ласкающую меня руку, то ли под твои губы, аж голова начала кружиться. - Тебе нравится дразнить меня? - перенял инициативу и повалил тебя на постель, навис над тобой и приник ртом к твоему...
Корд Нортон: - Очень... - выдохнул, улыбаясь, и привлек к себе, обнимая за шею и отвечая на поцелуй. Соприкосновение обнаженных тел было возбуждающим, и я почувствовал, как в паху наливается тяжестью плоть. Это ощущение сводило с ума. Поддавшись какому-то страстному порыву я развел ноги и скрестил щиколотки за спиной у Норва, притягивая его к себе, пах к паху. Мы вжались друг в друга и у меня аж дыхание перехватило, и звезды в глазах заплясали.
Норвей Форестер: Я целовал тебя, не в силах остановиться, не в силах расцепить объятия, и не хотел это сделать. Ты так прижимался, так отвечал мне, что я терял голову. Наконец, я заставил себя разомкнуть объятия и посмотрел на тебя. А потом... Какой же ты нежный, какой податливый... Я посасывал тебя, ласкал языком, дразнил, целовал атласную головку, слизывая выступивший секрет и наслаждался нашей близостью. Я очень осторожно и бережно ласкал тебя пальцами, сжимал яички, проводил пальцем дальши и понял, что ты уже не вздрагиваешь и не сжимаешься под моими ласками, что колечко мышц уже не сжимается судорожно, когда я провожу по нему пальцами, а все так же расслаблено. Языком по нежной коже, смочить слюной... Я забрал тебя полностью в рот, а пальцем чуть надавил на вход в твое тело, очень медленно и осторожно, чтобы не испугать тебя. Палец без труда скользнул внутрь, ты был влажным, горячим и нежным...
Корд Нортон: Я отпустил тебя, когда ты скользнул вниз, лаская меня ртом и руками, и раздвинул бедра шире, открываясь твоим ласкам. Такой нежный.. осторожный... ты заставлял мою кровь бурлить. И я не отталкивал уже тебя, а наоборот, стремился к тебе, желал продолжения, хотел еще больше. Меня так захватило все то, что происходило, твои ласки были так естественны, ненастойчивы, что я перестал дергаться, когда твои пальцы ненароком, а может даже и намеренно касались входа в мое тело. Ты не сделаешь мне больно, в этом я был уверен. И я удивился, когда вдруг после очередного поглаживания-надавливания вдруг почувствовал, как в меня проскальзывает твой палец. Я даже сжался на мгновение. Но твои губы, язык, пальцы... ты делал все, чтобы снова заставить меня расслабиться, и я расслабился. И перестал сжиматься, снова раскрываясь перед тобой.
Норвей Форестер: Слова были неуместны. Ты лишь на мгновение замер, сжался, и я остановился, продолжая ласкать тебя только ртом. А когда ты расслабился, я снова чуть двинул в тебе палец. На сей раз ты не сжался, а наоборот, чуть подался и я без труда ввел его весь в тебя и снова замер, прислушиваясь к тебе. Ты не делал попыток отстраниться или вытолкнуть меня, а наоборот, твое тело подчинилось и принимало меня спокойно. Я чуть шевельнулся и провел пальцем внутри тебя, ища одну точку. Конечно, я все это знал по наслышке, у меня не было личного опыта, но я чувствовал, на уровне интуиции, что делаю все правильно. Ты не сопротивлялся мне, а я не торопил события. Я не двигал рукой, чтобы ты смог привыкнуть к тому, что в тебе есть что-то, а сам продолжил ласку ртом.
Корд Нортон: Я старался сдержать рвущееся дыхание, и твои ласки в этом были лучшим лекарством. Иногда я открывал глаза, чтобы убедиться, что это ты. Ты. Тот, к кому рвется душа. Тот, о ком скучает сердце. Тот, что никогда не сделает ничего, что я не захочу. Я видел тебя, иногда натыкался на твой полный нежности, внимательный взгляд, и снова запрокидывал голову, позволяя тебе делать то, что ты делаешь. Мне это нравилось. Возбуждение охватило меня всего, но я все никак не мог до конца расслабиться. Я принял твой палец в себя. Это было не больно. Просто ощущение, что во мне есть что-то... есть часть тебя. Твой рот заставил меня вскоре об этом забыть, и я уже не ощущал дискомфорта от этого проникновения. А потом ты осторожно пошевелил во мне пальцем, и я задохнулся от накрывшей меня с головой волны удовольствия. Ноги конвульсивно сжались в коленях, я прогнулся в пояснице и будто попытался присесть лежа на спине, устремляясь сам вниз, навстречу твоему движению. Из груди вырвался блаженно-удивленный стон, я член дернулся прижимаясь к животу. Возбуждение пульсровало в паху живым огненным шаром.
Норвей Форестер: Еще было очень рано сделать то, чего я безумно хотел. Чуть позже, обязательно, но чуть позже. Пока же я ласкал тебя внутри и снаружи, добавив к одному пальцу второй. Все так же осторожно и бережно, чтобы не причинить боли, не вызвать в памяти неприятные ощущения, не испугать тебя. А ты... Ты подавался на меня, жадно вбирая пальцы до самой ладони. Ты двигался уже свободно, так, словно занимался этим каждый день. Конечно, тело блонди быстро приспосабливается ко многим вещам. Я старательно ласкал в твоем теле одно место, от прикосновения к которому из твоей груди вырывался удивленный и в то же время радостный полувскрик-полустон. Твоя плоть требовала разрядки и я подводил тебя к ней, то вбирая тебя до основания и проникая в тебя глубоко, то почти выпуская тебя изо рта и почти вынимая пальцы...
Корд Нортон: Я забыл обо всем на свете. Мир сузился до размеров этой кровати. Наша персональная маленькая вселенная. Я стонал уже почти не останавливаясь и не сдерживаясь. Тихо, но довольно различимо. Я нырял вниз, навстречу ласковым пальцам, шевелившимся во мне, дергал бедрами вверх, подаваясь в ласковый рот, и совершенно терялся в водовороте всеобъемлющих ощущений. Ощущения возрастали по спирали. Так ветер подхватывает лист, и увлекает его своим порывом вверх, кружа. Все выше, выше... Долгий протяжный стон вырвался из груди вместе с душой, которая взмыла в неизвестную высь. Я задрожал и выгнулся, выплескиваясь в нежный рот, сжимая в себе пальцы Норвея. Пальцы? Да, я почувствовал, когда он к одному добавил второй. Но не противился этому, потому что боли не было. Было только наслаждение, в котором я тонул... Я дернулся еще несколько раз и затих. Сейчас мне казалось, что я почти умер.
Норвей Форестер: Мой... Любимый... Единственный... Как же мне нравится нарушать все мыслимые запреты, как нравится не подчиняться им, вершить свою судьбу и жизнь самому, не позволяя никому в нее вмешиваться. Даже Юпитер. И ей - в первую очередь. И никому не позволю. Я осторожно вынул пальцы и растянулся рядом с тобой, целуя в плечо. Ты все еще тяжело дышал и я слышал, как бьется твое сердце. Я положил руку тебе на грудь и провел по ней, успокаивая. Прижался к тебе и целовал твои закрытые веке, скулы, щеки, нежные губы...
Корд Нортон: Я постепенно успокаивался. Дыхание замедлялось, сердцебиение приходило в норму. Я счастливо улыбнулся, и не открывая глаз повернулся чуть на бок, обнимая Норвея. - Я уже умер? - и тихо засмеялся, утыкаясь тебе в плечо. Потом затих, и некоторое время просто тихо лежал, слушая твое сердцебиение и дыхание. Потянулся вперед, и обжигая дыханием шею горячо прошептал. - Ты показал мне рай. Или эдем. Или.. не знаю что. Небеса. Я хочу быть там с тобой... И прикусил мочку уха, дразня. Я прекрасно понимал, чего ты хочешь. К чему стремишься. Я не был наивен, и то, как ты в меня проникал - подтвердило эти мои догадки. Но с тобой - я и сам этого хотел. Неприятные воспоминания ни за что не помешают нашему счастью. Что было - то было. Дальше будет то, чего мы сами захотим. Сказать, что я совсем не боялся - значило бы соврать себе. Боялся. Но верил тебе. И знал, что ты постараешься свести боль к минимуму, чтобы мы оба получили удовольствие.
полная версия страницы