Форум » Архив » Танагура. Вербовочная база. Спортзалы и помещения спецподготовки агентов (1) » Ответить
Танагура. Вербовочная база. Спортзалы и помещения спецподготовки агентов (1)
Г-н Проходящий перс: Уровень ASI-15 в Бункере. Высокотехнологические помещения для спецподготовки агентов внедрения. Не имеют выходов на поверхность и имеют лишь один соединительный шлюз с остальной территорией Бункера. Тут готовятся те воспитанники что будут работать под строжайшим прикрытием. Среди воспитанников ходят упорные слухи что «попавших в ASI-15 расчленяют живьем... И больше их никто не видел!» Основание под ними есть, но уточнить факты Главы Отдела Брюса Уоллоса (сильвер) никто не рискнул.
Грег Смолл: Константин Ван-Форте - Да, твоя наглость не уменьшилась за время нашего знакомства, пэт – губы элиты дрогнули в усмешке – Спешка, впрочем, как и опоздание, вредная вещь в твоём случае. Но похвально, что хоть что-то остаётся в этой голове. Грег больно стукнул Змея по лбу костяшкой пальца и крепко ухватив его челку сильным рывком запрокинул лицом вверх: - Открой рот, пэт. – голос звучал сухо и так что пэт повиновался сразу же. В рот Змея с ладони оникса скатилась крохотная таблетка, заранее припасенная между пальцев Грегом. Он проследил за тем, чтобы пэту пришлось её проглотить лишь, потом отпустил его и вернулся в своё кресло. Налив в новый бокал вино Смолл холодно добавил: - Итак. Урок терпения. Сейчас ты принял препарат, который вызывает жажду и усиливает её восприятие. Твоя задача, Змей вытерпеть – глаза оникса задумчиво прищурились - ... двадцать пять минут. Если бокал останется не тронутым – урок будет засчитан. Если ты выпьешь его в следующий раз время будет удвоено.
Константин Ван-Форте: Проглотить таблетку было необходимостью, но вот задача... задача стала необходимостью, после того как я коснулся его руки губами. Это обещание себе... Упорство и упрямство слишком разные и слишком похожие качества. И я никак не могу понять каким же из них я обладаю. Я молчал и смотрел на оникса, все четче и острее осознавая его красоту. Ублюдок, но такая зараза красивая. Губы, глаза... лицо. Все вылеплено лучшими генетиками, но не восхититься я не мог. А еще я заметил легкую, едва уловимую на тонком изгибе губ, усмешку. Не все так просто, господин Смолл? Прошло десять минут и никакой жажды... никой... кроме слабой сухости во рту. Но ведь все не может быть так просто не так ли? Красивая сволочь. В чем подвох я понял через двадцать минут после принятия таблетки. Умопомрачающая жажда. Горло словно слиплось, и я не мог бы поспорить на то, что смог бы говорить нормально. Что я вообще смог бы говорить. Но я ведь и не пробовал правда? Я посмотрел на бокал с вином и понял что моя рука тянется к нему... Я зарычал, останавливая себя. Оникс усмехнулся уже в открытую. Похоже игра только началась... Настенные часы тикали, отдаваясь болью в моих висках. Чтож... потанцуем по вашим правилам. Я смотрел на оникса, оникс пил вино, а мое тело хотело его придушить и выпить не только его вино, но и кровь. Слишком много для моего измученного мозга и слишком мало для моего... упрямства. Пять минут... я готов на все, чтобы почувствовать влагу во рту. Я готов... я смотрел на вино в бокале, а потом подумал: "Оно отравлено, Константин, он элита... многие яды на него просто не действуют". Самосохранение удивительная вещь... Пятнадцать минут. Я думал, что мой разум погиб окончательно. Я пять раз тянул руку к бокалу, но сдержался. Слишком больно... слишком желанно. Двадцать минут. Я прокусил губу. Но все равно смотрю то на бокал то на оникса. И я не мог сказать, что в моем взгляде нет мольбы... Двадцать пять минут... Вздох... тридцать минут. Я взял бокал в свои руки и немного покрутив его в ладонях выпил. - Ваше здоровье, господин Смолл!
Грег Смолл: Этот час для оникса стал истинным наслаждением. Пэт сначала недоумевающий, потом осознающий что именно с ним сделали, а потом сердитый, упрямый, страдающий и молящий... и в конце откровенно кровожадный. Даже странно было, что Змей молчал всё это время словно каменный, хотя, с такими выразительными глазами можно быть и немым! А учитывая привычки бойцов умение молчать и терпеть не удивительно в Змее... Эти мысли вызвали улыбку, но проявилась она лишь в глазах Грега. Он уже спокойно ждал, на сколько минут упрямство бойца заставит его продлить собственные муки. Оказалось лишь на пять, зато потом, явственно стараясь сохранять хладнокровие в жестах Змей ещё и покрутил бокал в пальцах, прежде чем залпом осушить с нахальным тостом! На который оникс уже явственно улыбнулся: Константин Ван-Форте - Высшей степени нахально для пэт, Змей. Первое то, что ты начал пить не вовремя, я ведь сказал двадцать пять минут? Второе то, что я не разрешал тебе пить за моё здоровье! Грег коснулся комма на запястье и Фобос возник рядом словно соткался из воздуха, так быстро он вошел! Оникс кивнул на Змея: фурнитуру - Дай ему воды... Литра три хватит. Потом пояснил Змею: -Жажда что ты ещё чувствуешь... Если сейчас ты не выпьешь нужное количество жидкости то вряд ли выживешь. Обменный процесс станет не обратимым.
Константин Ван-Форте: Сначало они накачивают тебя гадостью, а потом говорят: "Процесс может стать необратимым..." Где логика? - Вам не понравился тост, госоподин Смолл? - Удивление. - Печально... Фобос принес графин с водой и стакан. Ни на один предмет в жизни я не смотрел с большим вожделением. Я пил стакан за стаканом, понимая что еще немного и я сделаю лужу на их полу, но оставалось выпить целый литр. И я не мог сказать что предпочту сдохнуть, чем обоссаться. Очередной стакан. И еще один... последний... - Или я делаю лужу прямо тут...или меня проводят до туалета. - Прямолинейность тоже оружие.
Грег Смолл: Смолл смотрел на то, как сначала жадно, потом с трудом пил Змей с едва уловимой улыбкой, пэт по-прежнему был дерзок... прикидывая использовать ли избыток влаги и связанные с ним потребности для продолжения урока... И решил, что нет. Он встал, кинув Фобосу: - Приведи пэта в порядок и доставь его в мой бокс... И ждите меня вместе с Деймосом. Константин Ван-Форте - Продолжим урок в ином антураже.
Г-н Проходной Перс: Фобос Фурнитур подавал стакан за стаканом следя за тем чтобы пэт выпивал всё до капли и с удовольствием заткнул бы последним рот! Но пришлось сохранять спокойствие – как всегда. Иногда Фобос думал что он уже может и умереть, сохраняя эту маску... Он вполне был готов ловить бьющееся в агонии боли тело, фиксируя Змея так чтобы тот не переломил кости ног. Но Хозяин лишь улыбнулся и приказал, приведя пэта в порядок доставить в тот бокс, где они с братом пролили так много пота, крови и слёз... Фобос отстегнул пэта сразу же, как за ониксом закрылась дверь и твердой рукой поддерживал пока тот пытался идти быстрее, ноги долгое время зафиксированные в малоудобной позе под ним подкашивались. Когда Змей вышел явно довольный жизнью из-за пластиковой ширмы фурнитур толкнул его в сторону душа привычно и быстро расстёгивая пэтскую сбрую: Константин Ван-Форте - Лучше смой с кожи запахи. Быстро! – голос фурнитура был ледяным, как и вода хлынувшая на пэта – И, ради Юпитер... не забывай что ты пэт... и это не поединок!
Константин Ван-Форте: Что это? Забота? Обо мне? Что-то сомнительно... нет, Фобос, эти истеричные нотки не по мою душу, не так ли? Немного дрожащие руки и красивая, почти безупречная, маска на лице. Фобос ты восхитителен! При всем своем таланте я скрываю все свои мысли мимикой, но он... все-таки восхитительно видеть такие самородки и иметь возможность научится основам. Следить, высматривать, понимать... Покажи мне свою душу Фобос. Я вымылся, полностью, от кончиков пальцев до волос. И вполне охладился... почти до синевы губ. Фурнитур не жалел воды. чтобы привести меня в "чувство". Меня ждет нечто интересное... Я вытерся, после чего меня вновь вырядили в "должную одежду". Лямочки, лямочки... как все образно. Аж все падает... Мы вошли в удобную светлую комнату, предназначенную для одного человека. Ни одна комната не может выглядеть столь цельной, если ее составляли для нескольких людей или частого чуждого использования.
Грег Смолл: Грег решил, что в этот раз не плохо бы и нарушить многие правила... В том числе и то, которое он сам установил для себя. И первым делом войдя в собственный зал удовольствий, он стер границу внутри круга. Поэтому когда Фобос ввел пэта в бокс Смолл очень внимательно наблюдал за его лицом.
Г-н Проходной Перс: Фобос Знакомые до дрожи двери отодвинулись в сторону и фурнитур пропустил Змея перед собою, потом скользнул следом сам... Это было похоже на удар под дых! И Фобос замер бы, но ощущение ВЗГЛЯДА заставило двигаться не сбиваясь, а то, что пару секунд вздох сделать было невозможно физически... Что же это на его лице не отразилось. Короткий поклон элите и прикосновение к плечу пэта направляющее того на круглый диск, чуть приподнятый над полом. Проследить, чтобы Змей сел, так как следует, и опуститься рядом с диском в точно такой же позе, лишь взгляд прикован к лицу Хозяина в ожидании малейшего знака... И только теперь начав дышать свободнее Фобос оценил изменения. Столик с креслом, на котором как всегда удобно устроился элита, был развернут в их сторону. А вот привычного разделения круглого зала на черную и белую зоны не было! Вместо них стены, пол и потолок приобрели цвет хотя и белый, но без того привычного им ослепительно-хирургического оттенка. Все так любимые их хозяином растяжки способные фиксировать и бьющееся в экстазе боли или оргазма тело в любой желательной ониксу позе на стене, на полу или в подвешенном состоянии сейчас были почти не заметны. Но Фобос проведший в них сотни часов видел, что они деактивированы, но не убраны вовсе. А значит расслабляться не стоило!
Грег Смолл: Итак, фурнитур справился. Почти безупречно. Взгляд, цвет лица, ритм движений – всё было безупречно сдержанно. Кроме дыхания... Но сколько не бейся над дворняжками, пусть и отборными, но научить их владеть вегетатикой было недостижимой целью. Тем интереснее было делать попытки вновь. Грег поставив бокал на столик сложил кончики пальцев (а ля молитвенно) и произнёс: Фобосу - Плеть и фиксатор... Константин Ван-Форте - Если пэт осмеливается пить за здоровье элиты, то может быть он и тему пэт-шоу выберет сам? – пауза и чуть более жестко – Попробуй мне понравиться, Змей.
Константин Ван-Форте: Укатали силикоида кислородные планеты... Нет, я конечно все понимаю, но столько траха за первый день обучения, прибавить к этому весь цикл тренировок. Конечно же я не жалуюсь, но стоит задуматься о собственной состоятельности. Да и что он подразумевает под выбором шоу? Он уже приказал достать плеть и фиксатор, а там на той стороне стены видны "устройства для игры". Это довольно ограничивает варианты выбора. Как же все плоско... я бы даже сказал примитивно. Презрение легкой дымкой проскользнуло в моих глазах и исчезло. Это работа. Проявить терпение необходимо. Так что же вы ждете господин Смолл? Насилия? Слишком предсказуемо. Моего неприятия? Глупость. Мой психотип у вас на ладони. Неужели еще не надоело играть душой своего фурнитура? Ай-ай-ай... не разочаровывайте меня. Что может поразить такую пресытившуюся натуру? Рука легла на прохладную рукоятку плети. Кожа. Шикарная вещь если знаешь, как ей пользоваться. Ну что ж... я покажу вам иллюзию. Плеть в моих руках словно ожила и начала танцевать свой собственный танец. Я превратился в хищника. Стремительного и гибкого. Я танцевал с плетью, испытывая свое тело и не задевая ожившим оружием никого. Я достаточно разогрелся для шоу. Станцуем? - Вы участник или наблюдатель? - Я наматывал плеть на руку, смотря прямо на оникса. - Фобос? - Я танцую свое соло или танец все же парный?
Грег Смолл: Гибкий. Сильный. Наглый... Оникс улыбнулся в ответ на этот неприкрытый вызов. Встать и сделать пару шагов двигаясь быстро, очень быстро, как могут двигаться только представители элиты и крепко ухватить хрупкую челюсть пэта... Грег был почти весел, когда его пальцы сомкнулись под подбородком Змея, а ярко-серые с синей каемкой глаза внимательно взглянули в зеленые глаза пэта: Константин Ван-Форте - Ты все ещё независим, пэт?... Все ещё дерзок... И не ищешь легких путей? – улыбка стала хищной – Трахнул моего фурнитура, а теперь хочешь поиграть с элитой?... А силенок хватит, ПЭТ? Так легко второю рукою сжав чужое и сопротивляющееся запястье вывернуть из упрямой ладони привычную рукоять! Грег провел движение чтобы не повредить руку пэта, но и не дать ему удержать рукоять. Это яркое и сопротивляющееся существо ему понравилось – сейчас. Тем сильнее сжались пальцы фиксируя захват до боли пока подчиняясь ленивому движению кисти хвост плети с тихим щелканьем лег вокруг ступней Змея кольцом коснувшимся, но не рассекшем кожи. Пауза. Глаза в глаза.
Константин Ван-Форте: Боль обожгла ноги и колени непроизвольно подогнулись, а захват на руке лишь усилился. Похоже я начинаю терять ведущую роль этого танца... Но вот только взгляд остается таким же резким, уверенным и целеустремленным. Страха... не было. Я не отводил глаз ни подавая виду насколько мне не удобно, думая лишь о том, что сейчас отступать нельзя. - Я всегда стремлюсь к лучшему... - Проговорил я, отвечая на его риторические вопросы. - Чем элита хуже фурнитуров? Раскрасневшиеся, словно от бесконечных засосов, губы улыбнулись. Прямо в лицо этой шикарной машине
Грег Смолл: Теряя равновесие и сохраняя присутствие духа, боец висел на его руке: Константин Ван-Форте - Мы так же служим – не выбирая, в этом ты прав как боец, Змей – голос оникса был холоден, а взгляд обжигал словно лазерный режущий луч – вот только ТЫ должен сыграть роль элитного пэтs... А они стремятся доставить удовольствие хозяину. Так трудно усвоить? Четкая бровь оникса насмешливо выгнулась: - А я-то начал надеяться, что хотя бы один не безнадежен! Грег встряхнул пэта слегка, но тому хватило чтобы захрипеть, и разжав хватку уронил Змея на подиум. Плеть упала рядом. Потом словно плывя по воздуху оникс вернулся в своё кресло: Фобосу - Приведи его в порядок и пусть попробует снова. Начало с плетью было не плохим... Двигался красиво. Пусть наносит удары себе сам. Посмотрим на сколько пэта хватит.
Константин Ван-Форте: Браво, господин Смолл! Всего парой фраз поставить меня на место, напомнив мне о необходимом и укорить меня некомпетентностью. Браво! Интересно, что заставляет показывать ему свой характер к месту и без? Но думаю этого я себе больше не позволю. Фобос обтер мне лицо и дал воды. Должен признаться это было не лишним. Я поднялся. Плавно, легко и покорно. Закрыть глаза и вздохнуть. Константина больше нет, остался только Змей... пэт. Даже взгляд изменился, лишившись былой колкости. Тело, поза, выражение лица. Словно художник размыл водой резкость туши. На лице появилась редкая едва уловимая улыбка, а тело стало жить своей жизнью. Танцуй Змей! В руках вновь оказалась рукоядка плети, а Фобос или возможно это был не он, включил музыку. Резкий и очень оживленный ритм которой увлек меня. Плеть слушалась меня беспрекословно, даже когда я вновь и вновь "обнимал" себя ею, делая очередной прием... Длинная, черная, легкая в обращении, но все же чужая. Вжих! Я сделал слишком большой замах, не до конца подрастчитав свою скорость и силу удара, и несколько алых капель падает на пол... чужая партнерша, не так ли? Я двигался, делая бесконечное множество растяжек, садясь то на шпагат, то выгибаясь под всевозможными углами. Иногда мне казалось, что не я подстраиваюсь под музыку, а она под меня. Вжих! Огненное "объятие" плети сорвало с моих губ стон... тихий, но такой редкий. Вжих! Кожа, по которой прошлась кожаная змея горела красными полосами. Вжих! Я уставал... сказывался напряженный день. В любое другое время... Вжих! Моя рука чуть уловимо дрогнула, а на пол упали еще несколько капель крови. Я резко выдохнул, оставаясь сидящим на полу...
Грег Смолл: То что Змей устал Грег заметил сразу же, но танцевальная экзекуция продолжалась до той поры пока пэт в последнем гибком изгибе не рухнул на колени. Возможно, он пытался опуститься, но слишком большое напряжение выпило силы... до конца? Оникс вновь наполнил бокал ровно одним глотком терпкого вина и произнёс: Константин Ван-Форте - Очень не плохо. А теперь приласкай себя рукоятью, Змей... На полную. Глаза Смолла смеялись откровенным удовольствием когда губы поцеловали хрустальный край, в остальном же он был совершенно хладнокровен. Урок следовало ещё правильно закончить!
Константин Ван-Форте: Длинный язык, длинные последствия? Какая ирония... Это было больно. Приподняться на коленях, приставить к еще побаливающему, после дневного "лишения невинности", анусу холодную рукоятку плети и заставить в себя ее всунуть. Не додумался даже облизать... Вашу ж мать, железяку! Проникновение было болезненным, а сам факт, что ты это делаешь к себе сам, добавлял немало унижения в происходящее... Но самое сложное - это заставить себя двигать рукоятку. Я никогда не был и не считал себя мазохистом, я могу быть несдержан, недальновиден или даже глуп, но особой любви к боли никогда не испытывал. К не необходимой боли. А сейчас я слишком устал... чтобы думать о необходимости или пользе.
Грег Смолл: Пэт совершенно выдохся. Казалось даже доля мужества, что заменяет бойцам самообладание, ему изменила. Во всяком случае, сумев вставить в себя рукоять двигать ею Змей не смог. Пара слабых трепыханий и он просто поник упершись головою в подиум, правда хватка пальцев еще удерживала рукоять плети примерно по середине. Грег сделав знак Фобосу дернувшемуся к пэту «не надо» встал и подошел к бойцу. Опустившись рядом с ним на одно колено оникс коснулся рельефной мышцы спины, кожа Змея была влажной и остывающе-прохладной. Смолл чуть согрел её ладонью, а потом скользнув вниз охватил своими пальцами пальцы пэта – фиксируя проникновение: Константин Ван-Форте - Длинный язык.... – губы его интимно шепнули насмешку в самое ухо пэта и тут же нежно приласкали кожу за ним -... И большое самомнение... Движение кисти было минимальным, но рукоять скользнула глубже, словно была покрыта маслом! Элите было не трудно преодолевать сопротивление плоти, вот только это доставляло мало удовольствия бойцу... Это было не то что надо. Короткий кивок все понимающему фурнитуру и когда инъектор с возбуждающим и поддерживающим силы коктейлем приник к лопатке Змея отвлекая того Грег продолжил и движение – очень медленное и скользящее по простате – и речь: - И удовольствие должно быть БОЛЬШИМ... Чаще всего внешники горят именно от чужого огня. Властный, спокойный и «впитывающий» внимательный взгляд поймал глаза Змея и больше не отпускал его взгляда. Смолл в совершенстве владел этой техникой – говорить взглядом, очаровывать, удерживать и внимание и контроль... Были очень хорошие учителя! Минут через 10 смесь начала действовать. Всё это время Грег просто провел рядом. Своими прикосновениями проходясь по точкам помогающим восстановиться и возбудиться телу вновь, да и простым присутствием согревая пэта. При этом он медленно, непреклонно, изредка двигал плеть внутри Змея внутрь и наружу... тщательно следя за тем что бы пэт так и оставшийся без фиксаторов нечаянно не порвал себя. Иногда для это приходилось обхватывать поддерживая Змея за плечо.
Константин Ван-Форте: Как чувствует себя пойманная муха в тот миг, когда она только попала в паутину? Она еще не знает полной грозящей ей опасности, но отчетливо понимает. что опасность есть. Что во что бы то ни стало надо вырваться. Она дергается.., следуя инстинктам, запутываясь все сильнее и сильнее, пока полностью не оказывается во власти липучей паутины. Пока не придет паук... И я как та муха понял, что я в ловушке, но еще не осознал в ловушке какого рода. Мои инстинкты... мое чутье... оно никогда не подводило меня. Был ли я на тренировках, в последний момент уворачиваясь от ударов и выстрелов. Обходил ли я засады... устроенные моими одногруппниками, но я всегда оказывался прав. И сейчас, я отчетливо чувствовал, как паутина охватывает мою шею. Только вот какая именно? Что хочет забрать у меня паук... Я тяжело дышал, тело стало гореть, а желание... сильное, почти непреодолимое охватывало тело второй раз за сутки. Афродизиаки... как и яды слишком быстро усваиваются моей кровью. Интересно это поправимо? Я казался растерянным, покорным, я даже чувствовал себя так, с расширенным зрачком и сбитым дыханием... испытывающим боль и удовольствие. Паутина стала "впиваться" в кожу. Глаза распахнулись, а я невольно подался вперед, почти падая. Лишь рука оникса удержала меня от этого... Рука оникса и непередаваемый гипнотизирующий взгляд. Будь я все еще перевозбужденным мальчишкой, я бы... я бы... умер за такое. Глаза в шоке распахнулись, а потом зрачок вновь уменьшился до привычного размера. Хотите поймать меня моей же паутиной? Я смог дышать свободнее, как только мозг стал выдавать мысли, а не кашу. Забота... внимание... нужная доля сарказма и красота... это очень много для человека мало ее видевшего. Даже если она несет боль. Даже если она несет смерть. Это не зависит от желания или возможностей. Это психология. Это подсознание. Это черт возьми преодолимо! - последнее я подумал с безграничной яростью и ясностью. Опираясь на одну руку и с силой насаживаясь на рукоять, я улыбнулся... вновь чувствуя запах танца. Только другого... танца посреди паутины. Я подался вперед, касаясь губ наклоненного ко мне с усмешкой оникса. Глаза в глаза... чтобы зелень сверкала, покоряла и заволакивала. Чтобы ее блеск опьянял. Я не знаю, как это у меня получалось, словно одурманивать, удерживать внимание и действовало ли это на всех. Инстинкт ли? Я не знал, но это меня сейчас и не волновала. Свободной рукой я коснулся паха элиты. Настолько робко и нежно, даже покорно. Если можно покорно сжимать чужой член через ткань брюк. Настолько хозяйски... - Господину нужна помощь? - Глаза в глаза... змея или паук. Но я чувствовал, как паутина рвется.
Грег Смолл: Игра зрачков была выразительной, завораживающей. Грег отметил про себя «способности к гипновоздействиям... Развить?.. Или не стоит?» Но не это его завораживало в данный момент! Увлекательным было иное.... Был миг, когда пэт поплыл... был миг, когда Змей собрался. Именно этот переход был интересен элите! От искренней покорности к искреннему желанию сопротивляться снова... Оникс улыбнулся в ответ на такой покорный и такой провокационный вопрос и шепнул в ответ губы в губы без поцелуя: Константин Ван-Форте - Если мне что-то нужно будет от тебя пэт. Я возьму. Грег наслаждался бы этой игрой ещё больше... Но Змей был объектом обучения. И когда препараты начали плясать огненный канкан в крови пэта во всю, рука элиты отпустила ладонь Змея. Тот и сам уже был готов засадить глубже, лишь бы хоть немного утолить этот жар... Помощь ему больше была не нужна. Смолл вернулся в кресло и чуть ближе подозвал диск на котором замер удерживая равновесие пэт. Устроившись оникс кивнул фурнитуру: Фобосу - Убери плеть... он достаточно разработан. Поменяй на самый крупный вибратор и в смазку добавь антисептик. Константин Ван-Форте - Это мой подарок тебе за удачную идею и красивый танец, пэт. – искра насмешливая во взгляде - Ты можешь кончать... сколько сможешь. Голос Грега был самым доброжелательным, но взгляд снова затягивало привычным ледком отстранения.
полная версия страницы