Форум » Свидание с музой и полеты на пегасе » Ошибки богов » Ответить
Ошибки богов
Рауль Эм: Ошибки богов Автор: Vivianne Бета: Первый Консул (Oiche) Фэндом: Ai no Kusabi Рейтинг: РG-13, AU Пейринг: нет Отказ: Изначальная идея принадлежит барону Karosse фон Дилу. Мир – Ёсихара Рейко. Один из героев – Vivian Takano aka Bernard Gahan. Предупреждение № 1: Канонистам можно не беспокоиться – от мира AnK только персонажи. По причине предупреждения претензии к AUшности не принимаются. Предупреждение № 2: я не жалую Зверя Обоснуя.
Ответов - 3
Рауль Эм: Благими намерениями вымощена дорога в ад (Библия) ~ ~ ~ На тусклое солнце этой планеты можно было смотреть, не прищуривая глаз. Гэхэн стоял у окна, стараясь не замечать серый город внизу. С высоты сто одиннадцатого этажа далекие дома казались невзрачными коробками, машины – неповоротливыми жуками, а люди – мельтешащими муравьишками. Единственной достопримечательностью, которую видел Гэхэн, было амойское небо... Тусклое солнце клонилось к закату, и небо то и дело вспыхивало невообразимыми цветами – от молочно-белого до фиалкового. В глубокой выси фиолетового оттенка уже проявились очертания двух равновеликих лун. По мере угасания солнечных лучей они нальются светом, и одна будет серебряной, другая – золотой. Но пока они похожи на призрачное марево, словно колышущееся в воздухе. Гэхэн откинул с плеча тяжелую косу и улыбнулся. Луны похожи на высших из высших этой планеты – Консула Минка и его преданного Советника. Оба так же холодны и прекрасны. Они всегда рядом, один немного позади другого. И одна лишь разница между ними – один серебряный, другой – золотой… Почему-то Гэхэну казалось, что Консул Минк моложе, хотя он был выше Советника Ама, как будто бы сильнее и деятельнее. Советник предпочитал находиться в тени – насколько это позволяла его яркая красота, – но Гэхэн не сомневался, что ни одно по-настоящему серьезное дело не совершается без его участия. Консул Минк был умен, и ум его являлся живым и цепким, Советник же обладал неспешной мудростью повидавшего жизнь старца и временами смотрел на Консула, как отец на несмышленыша-сына. Гэхэн, возраст которого давно перевалил за все мыслимые и немыслимые границы человеческого восприятия, был немало поражен этим обстоятельством. Он любил и умел наблюдать. И на этой планете объектом своего пристального наблюдения Гэхэн избрал именно Советника Ама. Для других Советник Ам являлся всего лишь придатком Консула Минка, иногда безмолвным, иногда ненужным. Его ненавязчивое присутствие бросалось в глаза только Гэхэну. Он действительно казался тенью Консула, но безмолвной ли?.. ~ ~ ~ - Они любовники, зуб даю, – вновь прибывший секретарь посольства Майлор Экко подкрепил слова интернациональным жестом. – Ну, посмотри, всегда вместе. Ам такие влюбленные глаза делает, вздыхает, только что не вылизывает своего ненаглядного Минка. Хотя, кто знает, может и вылизывает, – и он залился искренним задорным смехом. Гэхэн пожал плечами и продолжил молча наслаждаться обедом. Майлор не унимался: - Я вообще не понимаю, зачем Консул держит его рядом с собой. Поэтому у меня только одно предположение. Которое я только что озвучил... Бьерн, – он наклонился чуть вперед, – знаешь, думаю, старуха Юпитер наверно совсем озабоченная, коль создала их этакими куколками. Видно, в детстве не доиграла. - У нее не было детства, – коротко сказал Гэхэн, не вдаваясь в подробности. – А к твоему предыдущему утверждению смею напомнить, что на этой планете однополые отношения не запрещены. Напротив – чуть ли не возведены в культ. В смысле – в культурную программу. Майлор поморщился: - Да, я помню... Эти отвратительные шоу «домашних любимцев»... Гэхэн вновь уклонился от прямых реплик. - У меня сегодня неформальная встреча с Консулом Минком, Майлор, у него в резиденции в Апатии. Ты должен подготовить мне несколько документов, список у тебя на терминале. Экко кивнул, отодвигая тарелку. - Интересно, почему Юпитер сама никогда не принимает послов? Все-таки она правитель... - Она не человек, Майлор. И, кстати, никогда им не была. Насколько я понимаю, общаться с ней по-простому, по-человечески, невозможно. - Да знаю я, что она всего лишь голограмма… Гэхэн хмыкнул: - Я бы поостерегся бросаться такими словами, как «всего лишь». Юпитер опутала своей многоканальной паутиной всю планету и имеет возможность следить за всем, что здесь происходит. Не уверен, что сейчас она лично не прослушивает этот разговор. Она же компьютер, и ей подвластно такое «чудо», как пребывание во многих местах одновременно… - Ну, просто Всевышний, а не женщина, – съязвил Майлор. – То есть, конечно, она и так не человек… - Может быть она и Всевышний… – задумчиво кивнул Гэхэн. – Но уж точно не женщина… ~ ~ ~ Стоя у окна, Гэхэн любовался на наливавшиеся светом луны. В душе царили покой и гармония – результат получасового погружения в нирвану. Именно то, что нужно перед важными переговорами. Но… Ошеломляюще-синяя вспышка боли, нечеловеческий крик. Гэхэн физически ощутил их. А потом взвыли сирены, ожили переговорные устройства в полицейских машинах во всем квартале. ~ ~ ~ Двери разъехались в стороны, ввалился запыхавшийся Экко. - Что произошло? – спросил Гэхэн, пытаясь ухватить за кончик ускользающий покой, растревоженный предчувствием. - Покушение!.. – выдохнул секретарь и, переведя дух, продолжил: – Удавшееся покушение на Консула Минка. Так что ваша встреча, по-видимому, отменяется… - Откуда сведения? - Полиция, – коротко ответствовал Майлор, и Гэхэн понимающе кивнул – в рядах полиции Танагуры у них был свой осведомитель. – Но это не самое… ужасное. - Что еще? - Юпитер. Кажется, произошла самоликвидация. - А это-то откуда известно?! - Это только предположения. Эос в панике. Гэхэн стукнул кулаком по столешнице. Душевная гармония растворилась без следа. - Если это правда… если это правда!.. Федерация очень быстро среагирует на кончину Консула Минка. Его авторитет и непредсказуемость еще как-то держали ее церберов подальше от планеты, но теперь все закончится. Юпитер самоуничтожилась, нового Консула не успеют назначить, а Советник не сможет в одиночку противостоять Федерации. - А… при чем здесь Советник? – непонимающе заморгал Экко. – Официально он не является исполняющим обязанности… Гэхэн на секунду замер. - Я не знаю… Но мне кажется, он единственный, кто может хоть что-нибудь сделать… ~ ~ ~ Отправление прошения о срочной аудиенции с Советником Раулем Амом было порывом, и Гэхэн четко осознавал, что в данный момент в сложившейся ситуации его просьбу проигнорируют – и будут правы. Каково же было его изумление, когда ответ пришел… через десять минут. «Досточтимый господин посол! Ваше прошение об аудиенции рассмотрено положительно. Господин Рауль Ам ожидает Вас в своем офисе в … часов. Аудиенция будет проходить в неформальной обстановке с минимальным соблюдением протокола. Секретарь (подпись, дата)». Гэхэн в изумлении сверился со временем – до назначенной встречи оставалось не более получаса. А до Эос еще нужно добраться… ~ ~ ~ На улицах города царила суматоха, а рядом с громадой Эос все будто замерло в том моменте времени, когда ничто не предвещало трагедии… Вежливый андроид, проверив уровень доступа и соединившись с приемной Советника с целью уточнения причин приглашения посла в Эос, проводил Гэхэна до лифта и подсказал, на каком этаже и в каком кабинете его ожидают. Будто бы ничего и не произошло… Вышколенный секретарь в строгой, будто стерильной приемной молча выслушал представление Гэхэна, коротко доложил о его прибытии по селекторной связи и учтиво предложил войти. ~ ~ ~ Сначала Гэхэну показалось, что огромный холодный офис Советника пуст. Но через несколько мгновений он увидел того, встречи с кем искал в своем внезапном порыве. Советник Ам неподвижно стоял у стеклянной стены, заменявшей в этом помещении окно, и смотрел вперед и вниз, на взволнованный город, будто прислушиваясь к одному ему различимым звукам. Тем не менее, Ам слышал не только их. - Здравствуйте, господин Гэхэн, – низким, чуть осипшим голосом произнес Советник, не оборачиваясь. – Простите, что заставил вас ждать. - Ждать? – удивился Гэхэн. – Но я не ждал ни минуты… Рауль Ам оторвался от созерцания вида за окном и наконец посмотрел на Гэхэна, развернувшись к нему всем телом. - Я слушаю вас, господин Гэхэн. - Я знаю о случившемся, господин Ам, – хрипло проговорил посол, справившись с волнением. – И прекрасно понимаю возможные последствия этих трагических событий. Уважая Вас, как ученого и политика, господин Ам, я хочу сказать, что моя планета готова принять Вас… - Предлагаете мне политическое убежище? – как-то криво, уголком рта усмехнулся Рауль. – Нет, господин Гэхэн, я не покину эту планету. Никто и ничто не заставит меня это сделать. Кроме того, планета Совершенных для меня – пройденный этап, и я не намерен возвращаться туда с позором… Гэхэн удивленно вскинулся: - Что вы хотите этим сказать? - Я – ваш соплеменник, – спокойно проговорил Рауль, и Гэхэн внезапно осознал, что тот перешел на его родную речь – единый язык Совершенных. – Представитель клана Антропо-Мастеров с планеты Совершенных, Бьерн Гэхэн из клана Мастеров Слова. А моя фамилия здесь – ничто иное, как сокращенное название моего клана – Am. ~ ~ ~ - Я и моя возлюбленная невеста Юлия были одними из первых на нашей родной планете, кто далеко продвинулся в биотехнологиях и евгенике. Контроль и секретность – вот каковы были главные критерии нашей работы. Но нам, как каждому творцу, было мало. И мы решили найти себе мир – полигон для опытов, чтобы не таить свои исследования от кого-либо – просто потому, что никого нет рядом. Юлия была бесстрашным и отчаянным исследователем. Именно она подбила меня на освоение далекой безымянной планеты, на которой уже существовали формы жизни, а общие условия вполне подходили для проведения эксперимента. Однако при посадке произошла трагедия – мы неправильно рассчитали траекторию приземления и наш космолет потерпел крушение, в котором моя Юлия не выжила… Только в бортовом компьютере остался слепок ее сознания, который, как Вы знаете, снимается с каждого члена экипажа наших кораблей перед любым, даже самым простым и легким, перелетом. И это было то единственное, что мне осталось от моей любимой. И я решил, что буду жить ради нашей общей идеи и создам то, что мы задумали вместе. Итак, в моем распоряжении оказались два вполне исправных андроида и практически весь генетический материал, который хранился в надежно защищенных контейнерах и при крушении почти не пострадал. А еще – гениальное сознание Юлии, поселившееся в компьютере. Юлия жила и функционировала в локальной системе корабля, который сперва был еще и нашим домом. С самого начала пребывания на этой планете мы с ней четко распределили обязанности: на ней теоретическая часть проекта, на мне – практическая. Как будто и не было ее смерти. Работой мы были одержимы, как параноики. Не все получалось, и первые люди этой планеты были ничем иным, как отходами генетических экспериментов, дикари, почитающие меня и Юлию как Видимого и Невидимого богов. Кстати, именно с тех пор пошло поверье во всемогущество Невидимого Всевидящего бога… Мы вели их по пути цивилизации семимильными шагами. Мне доставляло истинное удовольствие обучать их всему, что им можно и нужно было знать. Поэтому то, чему природа учит людей за тысячелетия, наши подопечные познали за сроки в сто раз меньшие. Мы возомнили себя настоящими демиургами и ликовали, не понимая собственной ошибки – с природой нельзя шутить. Рано или поздно она очень жестоко отомстит. Я искренне желал создать идеальное общество, Бьерн. Но Вы знаете, что любая утопия изначально обречена на провал. Я хотел опровергнуть этот закон природы, закон жизни... И для того, чтобы понять, что мироздание не прогнется под наши желания – даже самые дерзкие, - мне понадобилась не одна сотня лет. Когда я понял, что процесс развития общества свернул в другую сторону, незаметно отклонившись от курса, было уже поздно. Наши творения уже не подчинялись нам, они существовали сами по себе. Анархия, междоусобицы, экологическая нестабильность. Наши дети убивали себя и свою планету, свой мир, а мы стояли средь этого хаоса, не в силах понять – почему это произошло? Тогда-то нам с Юлией и пришла идея создания тоталитарного государства с искусственным интеллектом во главе. Сейчас никто из населяющих Амои людей уже не помнит, как все было на самом деле. Нами была спланирована и спровоцирована революционная ситуация, вспыхнувшее восстание было жестоко подавлено армией андроидов, созданной тайно в кратчайшие сроки, и на планете появился иной строй – диктатура. Поскольку вера в правителя-человека у населения планеты давно поколебалась, было решено представить им в качестве диктатора всесильную и всезнающую машину. Нового бога. Юпитер. Правда, тут уж Юлия, как всякая женщина хоть раз в жизни, закапризничала и наотрез отказалась пребывать в мужском теле, хоть и голографическом. Потому-то и появился такой нонсенс, как Юпитер женского рода. Имя-то правителю уже было дано. И именно тогда было разработано и наконец-то появилось новое поколение людей – почти идеальных, похожих на нас с Вами, Бьерн – на Совершенных. Известных нынче как элита. И в каждом из них были мои собственные гены. Отбор был безжалостным. При небольшом отхождении от идеального эталона образец выбраковывался, умерщвлялся и утилизировался – теперь уже мы не разбрасывались генетическим материалом. И неважно, какого возраста был образец – двух месяцев от роду или двадцати лет… Позже, правда, мы нашли способ корректировать психическое развитие образцов и научились доводить их практически до совершенства без применения крайних мер. Тогда я и решился на самый дерзкий эксперимент в своей жизни – создание нашего с Юлией ребенка. Ясона Минка. Я был бы не я, если бы после смерти физического тела возлюбленной не сохранил бы ее генетический материал – просто, на всякий случай. Наставший через много сотен лет. Ясон появился на свет и воспитывался точно также, как и его предшественники – представители элиты. И с юных лет нуждался в корректировании сознания и развития. Но разве я мог это допустить? Я, отец этого ребенка – разве я мог отказать ему в естественном формировании? Нет… И Юлия тоже не могла. Мы, «дистанционные родители», спускали ему все, корректируя и выбраковывая его учителей, задававших слишком много ненужных вопросов. И уже ни на что не надеялись. Каково же было наше изумление, когда, достигнув возраста дееспособности, он начал показывать поразительные результаты различных тестирований, превзошел всех своих сверстников и выразил четкое намерение стать первым на этой планете. Первым Консулом Амои. Юлия всегда сама отбирала претендентов на главный пост планеты. Экзаменовка была жесткой, изнурительной – неожиданные вопросы, чувствительное сканирование, ментальные удары при недостаточной реакции; бывало, она заканчивалась для соискателя трагически – его либо признавали негодным и выбраковывали, несмотря на прошлые заслуги, либо выносили из зала уже бездыханным. Но только не в этот раз. Именно потому, что Ясон был нашим сыном, Юлия не щадила его, даже больше – почти мучила. Но он все выдержал, через все прошел, и ей ничего не оставалось, как провозгласить его очередным Первым Консулом. Из-за чего предыдущий Консул на два года раньше отправился в отставку, что означало только одно – смерть. Вот тогда-то я и решил, что не отойду от Ясона не шаг. Он не знал меня – информационный вакуум вокруг молодых представителей элиты, на наш взгляд, способствовал направленному формированию личности. Нас представили друг другу, когда он принял свой пост, и Ясон искренне верил в то, что я старше его на каких-то пару-тройку лет. Он привязался ко мне и был искренен в своем отношении. Делился своими тайнами, которые для нас с Юлией тайнами никогда и не были – мы знали о нем абсолютно все. И о его злосчастном пэте мы тоже узнали первыми… С появлением этого неуправляемого мальчишки Ясон стал таким же сумасшедшим и непредсказуемым. Он неожиданно оказался слишком человеком – со страстями, с горячностью, с тягой к запретному. Таким, каким нельзя быть Первому Консулу, аскетичному блонди, априори обладающему холодным рассудком и сдержанностью. Сначала нам с Юлией удавалось контролировать Ясона – он даже отпустил своего пэта на свободу после трех лет помутнения сознания. После чего целый год мы наблюдали за тем, как наш сын превращается в бездушную машину, автоматически выполняющую команды. А недавно все снова изменилось, потому что его мальчишка вернулся. И мы поняли, что бессильны. Потому что рядом с ним Ясон был живым. Ни убить, ни откорректировать мы его, конечно же, не могли. Сместить – тоже. К тому же его талант политика вдруг начал раскрываться с новой, неожиданной стороны. Ему даже удалось на время усмирить Федерацию, так что убрать его с поста Консула в такой момент стало бы более чем странным решением. Все-таки мы не оставляли надежды хоть как-то оградить нашего сына от «мезальянса», но теперь он уже не подчинялся ни мне, ни Юлии. Сегодня мы приняли решение рассказать ему все то, что я рассказываю сейчас Вам, Гэхэн. Это должно было произойти сразу после приема. Мы рассчитывали на то, что Ясон осознает, что он значит для нас, и примет наконец решение, устраивающее нас, но… Юлия узнала первой – еще бы, всевидящая Юпитер, она действительно ведала обо всем. И еще она чувствовала. Смерть собственного единственного настоящего сына она не могла не прочувствовать. И не сумела пережить. Ее боль спровоцировала мощнейший всплеск энергии, который убил начальную матрицу ее сознания. Я бы сравнил это с инфарктом у человеческого существа. Не думаю, что она сделала это специально… Так или иначе, я потерял их обоих. В одночасье. И теперь мне уже все равно. ~ ~ ~ Рауль Ам сидел в кресле, сцепив руки на коленях и глядя прямо перед собой на протяжении всего рассказа. Выражение его лица оставалось неизменным, хотя Гэхэн чувствовал, как тяжело ему даются слова. Когда Ам замолчал, он наконец посмотрел на посла – и соотечественника. - Это был величайший эксперимент, Рауль, - тихо проговорил тот после недолгого безмолвия. – Вы просто обязаны рассказать о нем потомкам. Хотя бы для того, чтобы он никогда не был повторен. Рауль кивнул и положил на стол стандартный диск, подвинул его по направлению к Гэхэну. - Я уже рассказал вам, Бьерн. А вы расскажете потомкам. На этом диске вся информация. Полагаю, Вы сможете распорядиться ею правильно… А теперь – улетайте, пока еще есть возможность. Со смертью Ясона и Юлии договор с Федерацией о ненападении автоматически аннулируется. Он поднялся, давая понять, что аудиенция закончена. Гэхэн тоже встал. Но уйти просто так не смог. - Рауль... Вы можете вернуться домой... И жить… - Зачем? – грустно спросил Ам. – Здесь останется все, что я люблю. Все, что я создал. Даже несмотря на то, что этот мир далек от идеального, это мой мир, мое дитя. Я сумасшедший создатель, Бьерн. Для этого мира я все – и ничто. Я сотворил его – и разрушил. И я буду с ним до его конца. И вместе с его смертью наступит и моя. ~ ~ ~ Гэхэн покинул планету за сутки до предъявления Федерацией ультиматума. Объединенный флот Федерации неспешно выходил на боевые позиции, зажимая в железные тиски обреченную планету – так и не ставший идеальным мир одинокого бога. 2006-2008 гг (с) Vivianne
Юпитер: Рауль Эм Спасибо сын, очень понравилось. Но ещё раз застукаю в архивах.....
Рауль Эм: Юпитер Мама, я не специально... кстати, все хотел спросить, а как ты выжила?.. Тебе матрицу поменяли? Юпитер пишет: Спасибо сын, очень понравилось. Тебе спасибо...
полная версия страницы